***
— Мо-о-ол! — раздался на всю квартиру протяжный глухой вопль, наполненный страданиями. Через несколько секунд в дверях комнаты появился Мол с кружкой кофе. Несколько секунд он просто разглядывал представшее перед ним зрелище. Прямо посреди их двуспальной кровати находился ком из одеяла, в которое был замотан Оби-Ван. Наружу торчали только часть светло-коричневого пледа, закрывавшего половину лица, покрасневшие глаза, сморщенный нос, взъерошенные взмокшие волосы и падаванская косичка. Мол был готов поставить свой двухклинковый меч на то, что после того, как джедай закрутился в одеяло, он ещё несколько минут старательно укладывал свою чёртову косичку, чтобы она лежала идеально ровно. Постичь привязанность Оби-Вана к этому символу принадлежности к падаванам Мол никак не мог. Он не понимал, почему Оби-Вану не хватало амбициозности, чтобы наконец потребовать звание хотя бы рыцаря-джедая, которое он давно заслуживал. Может, он просто боялся ответственности? А то дали бы ему ученика, а он явно ещё не был готов к тому, чтобы заводить детей и воспитывать их. Вот и оставался падаваном. Однако Мол никогда не признался бы даже самому себе, что ему нравилась эта ненавистная косичка и что, когда Оби-Вану всё-таки придётся с ней расстаться, то именно он будет тем, кто будет сожалеть об этом больше всех. Оторвав взгляд от Оби-Вана, Мол скучающе повернулся к окну. Сделал глоток кофе. Всё это время он даже не боковым зрением, а скорее через Силу чувствовал взгляд, прожигающий в нём дыру где-то в районе горла. Наконец Мол поставил кружку на пол и подошёл к кровати. — А ты чего тут сидишь? — Принеси салфеток, — бывший злобным секунду назад взгляд моментально превратился в умоляющий. — Тебе зачем? — скучающе спросил Мол. — Самоудовлетворением заниматься буду. Всё приготовил, — взвился Оби-Ван и обвёл глазами кровать, — а салфетки забыл. — И как это я сразу не догадался! Знаешь, я в этом участвовать не хочу, так что сходи сам. — Мол! — Что? Сначала тебе за салфетками лень сходить, а потом ты руки мыть не будешь. Я к тебе, конечно, хорошо отношусь и с пониманием смотрю на все твои развлечения, но знаешь… Это слишком. — Да принеси мне салфетки! Насморк у меня! — Так это был сарказм про твой онанизм? Слишком тонко. Прости, не понял. Ты в следующий раз подмигивай мне, что ли. А то непонятно. Не то чтобы у тебя проблемы с выражением интонации, но… — Салфетки, Мол, или я залью всю кровать. Закатив глаза, Мол вышел из комнаты. Его не было довольно долго, и на протяжении всего его отсутствия Оби-Ван мог насладиться громкими звуками шуршания упаковок, раздававшимися то тут, то там в различных углах квартиры. Наконец Оби-Ван услышал приближающиеся шаги и ещё из коридора увидел Мола, несущего целую гору упаковок салфеток. Оби-Ван обречённо вздохнул: доверь дело дураку, тем более такому любящему «остроумно» пошутить дураку. Но Мол, очевидно, был доволен своей находчивостью, потому что из-за горы всего того добра, что он нёс, послышался его жизнерадостный голос: — Смотри, тут есть просто салфетки, салфетки с запахом цитрусовых, клубники, банана, лесной ягоды, морской свежести… — Ты мне салфетки или смазку предлагаешь? — перебив поток рекламы целлюлозных изделий, буркнул Оби-Ван. — У меня же насморк, я ничего не чувствую. Так объясни, какая мне разница, чем они пахнут? — Смазку ты тоже не особо обнюхиваешь, так что какая разница, верно? — Просто отдай мне салфетки. Молча. Цокнув, Мол стал приближаться к кровати, делая это практически наощупь. Совсем забыв о поставленной здесь буквально пять минут назад кружке, он, конечно же, опрокинул её. После раздавшегося звука удара Мол, не успев ничего сообразить, наступил в лужу. Мысленно поблагодарив всех датомирских богов за то, что кофе успел остыть, он, не глядя, кинул салфетки куда-то в сторону кровати и наконец озвучил то, что успело пронестись у него в голове за эти секунды: — Чего ты расселся тут, а? Сидишь, ничего не делаешь, только меня гоняешь туда-сюда. Я что тебе, служанка, что ли? Подними свою джедайскую задницу и делай всё сам. И кофе мне заодно сделай, а то это всё из-за тебя. Лужу тоже сам вытри, а я пойду посижу, отдохну. — Всё сказал? — Нет! Как же мне это надоело, ты вечно… — Мол, — тихо перебил его Оби-Ван. — Мне плохо. Было в его голосе что-то такое, что заставило Мола моментально закрыть рот и пустым взглядом уставиться на Оби-Вана. Куда-то сразу исчезли все слова, что Мол ещё не успел сказать. Признание Оби-Вана было вымученным, оно было насквозь пропитано безысходностью. Его голубые глаза смотрели доверчиво, но слегка настороженно: он не исключал возможности того, что придётся пожалеть о сказанном. Мол, растерявшись, отвёл глаза. Он не знал, что следовало сказать или сделать. Он вновь перевёл взгляд на Оби-Вана, отмечая перемены в его внешнем виде, которым сначала не придал значения. Глаза у того были красными не потому, что он изменил своим принципам и покурил коноплю, а потому, что болел. Нос был сморщен не потому, что он высокомерный сноб, а потому, что у него насморк. Волосы были мокрыми не от принятого только что душа, а от повышенной температуры. И, укутавшись в плед, он сидел на кровати не от безделья, а от того, что действительно плохо себя чувствовал. Мол совсем не хотел признаваться в этом, но его охватило неприятное для него чувство жалости и нежности. Сжав зубы, он попытался подавить в себе всё это. В эту секунду Оби-Ван едва заметно улыбнулся одними уголками губ. У него была улыбка спустившегося с небес ангела. Мол уже давно придумал себе это определение и яростно ненавидел себя за него. Каждый раз, когда Оби-Ван улыбался, Мол изо всех сил сдерживался, чтобы не озвучить свои мысли вслух. Оби-Ван, может, и не знал, какие именно мысли вызывал у Мола, но точно понимал, как действовала его улыбка. Мол обречённо вздохнул и плюхнулся на край кровати: — Ну, рассказывай, что там у тебя. — Насморк. И горло болит, — пробормотал Оби-Ван, высовывая из одеяла руку и копаясь в куче салфеток. Выбрав наконец одну пачку, он попытался её открыть. У него это всё никак не получалось, и Мол, который немигающим взглядом наблюдал за этим, не выдержав, протянул руку, чтобы помочь. Его рука коснулась холодных, как лёд, пальцев Оби-Вана. Тот от неожиданности поднял голову, и в этот момент пачка всё-таки с громким хлопком разорвалась. Мол первый пошевелился и аккуратно, чтобы взять только одну, потянул салфетку из упаковки. По комнате понёсся едва уловимый запах клубники. Потянув носом, Мол расслабленно улыбнулся: — А твои вкусы не меняются. Клубничка, да? Оби-Ван смущённо пожал плечами, поднося салфетку к лицу. Пробормотав что-то в своё оправдание, он, слегка отвернувшись, громко высморкался. Мол брезгливо поморщился, но ничего не сказал. Он уже собрался встать и уйти, но Оби-Ван разразился сухим, дерущим горло кашлем. Замерев на секунду, Мол вздохнул и, подогнув ноги, подполз ещё ближе к шару из одеяла и приобнял Оби-Вана за плечи. — Эй, ну чего ты? — негромко сказал он. Оби-Ван дёрнул плечом, пытаясь оттолкнуть Мола, и начал вяло сопротивляться: — Не подходи так близко, заразишься же. Мол только фыркнул, но не отстранился: — Я тебя лечить вообще-то собираюсь. — Как будто ты умеешь. — Представь себе. С этими словами оскорблённый в лучших чувствах Мол пошёл на кухню за аптечкой. Вернувшись с небольшой, еле закрывающейся коробкой, он сел на край кровати и открыл крышку. Присвистнув от творившегося там беспорядка, он достал лежащий в самом верху градусник и сунул его Оби-Вану. Покопавшись немного в коробке, Мол не выдержал и просто опрокинул её содержимое на кровать. Когда он наконец нашёл капли от кашля и спрей от насморка, проверив предварительно их срок годности и убедившись, что всё было в порядке, Оби-Ван протянул ему градусник. Мол забрал градусник, и его надбровные дуги поползли вверх. — И как тебя так угораздило… — Я не виноват! — Ну конечно! Я виноват. Это же я позавчера летал по заданию Ордена на Камино, где попал под холодный ливень, не потрудившись даже тепло одеться. — Там было тепло. — Ага. Думаешь, я не знаю, какой на Камино ветер? — Да я там сотню раз был, и ничего! — С каких пор два задания — это сотня? И знаешь, ладно дело бы только в Камино. Может, ничего и не было бы, но с тем, как ты относишься к своему организму… — Ну давай, расскажи, что ещё я делаю не так. — Ну, например вчера кое-кто вместо того, чтобы лечь спать, ещё полтора часа, уже полностью раздевшись, с босыми ногами сидел и смотрел голых баб в Голонете. А нам, между прочим, на пол с подогревом пока не хватает бюджета, поэтому он у нас ледяной. — Я джедайские новости читал! — Ага, давай расскажи ещё, что ты перед сном Кодекс повторял. Ну-ка, как там у вас? «Нет страстей, есть ясность мыслей». Готов поспорить, что ты и половину не вспомнишь. Так что нечего мне тут про чтение новостей о ваших подвигах рассказывать. С тобой же с одного взгляда ясно: голые бабы, и точка. Оби-Ван, недовольно поморщившись, решил даже не отвечать, вместо этого он просто взял очередную салфетку и демонстративно высморкался. Никаких голых баб он и правда не смотрел. Но эта ситуация, когда Мол уже давно лёг, а Оби-Ван продолжал бороздить необъятные просторы Голонета, повторялась практически изо дня в день. И каждый раз он убеждал себя и Мола, что уж сегодня такое точно не повторится. Но всё было бесполезно. Оби-Ван буквально «на секундочку» заходил в сеть, и проходило часа полтора, прежде чем он наконец ложился в постель: новые страницы всё открывались и открывались, а Оби-Ван удивлялся, сколько всего интересного и важного хотелось посмотреть именно ночью. — Ладно, уже неважно, почему это случилось, — примирительно сказал Мол. И, не удержавшись, язвительно добавил: — Главное — результат. — Сделаешь мне кофе? — Нет, кофе я сделаю себе. А тебе — чай. С малиновым вареньем. Или, может, предпочитаешь клубничное? — Заканчивай уже с этой шуткой. — Ладно, ладно. Я пойду чай сделаю, а ты пока выпей вот это. И в нос попшикай. Кстати, ты, может, есть хочешь? — А ты будешь готовить для меня? — Нет, закажу с доставкой на дом. — Тогда только чай. — Как вам будет угодно, — отвесив шутливый поклон, Мол снова ушёл на кухню. Вернувшись через десять минут с подносом с двумя чашками, ложкой и банкой варенья, Мол заставил Оби-Вана сесть по-человечески и выпить чай. Оби-Ван ел варенье большой ложкой, запивал его чаем и беспрестанно хлюпал носом, иногда жалуясь на то, что он совсем умирал. А под конец чае- и кофепития и вовсе громко чихнул, чуть не опрокинув остатки чая. Мол, совсем устав от этих проявлений простуды, радостно подскочил, когда пришло время относить посуду обратно. Вернувшись, он хотел лечь рядом с Оби-Ваном, но обнаружил, что большая часть поверхности кровати была забросана искомканными салфетками. Не переставая вздыхать не хуже Оби-Вана, Мол брезгливо выбросил всё в мусорку и наконец лёг. — Давай, расскажи мне про задание на Камино, что ли, а то скучно. От такой просьбы у Оби-Вана словно открылось второе дыхание, и он, лишь изредка прерываясь на вопросы Мола, увлечённо рассказывал, часто перескакивая с темы на тему. Мол поначалу не мог без ухмылки слушать его охрипший голос, но со временем привык. Оби-Ван, болтая, не забывал всё-таки иногда останавливаться лишь для того, чтобы шмыгнуть носом, закашляться или звонко, на всю квартиру чихнуть, ну или хотя бы для того, чтобы ещё раз пожаловаться на то, как ему плохо. Вот сейчас он снова умолк и несколько раз судорожно попытался сделать вдох через нос, что у него, конечно, не получалось. Кашлянув для приличия, Оби-Ван поднял взгляд к потолку и, обращаясь при этом к Молу, трагично произнёс: — Я не могу дышать! — Судя по тому, что ты всё-таки время от времени закрываешь рот, не так уж всё и плохо у тебя. Оби-Ван уже открыл рот, чтобы возразить что-то, но не успел: зажмурившись и подавшись корпусом вперёд, он чихнул с каким-то протяжным завыванием в конце. — Будь здоров, — смеясь, сказал Мол. — Спасибо, — выдавил из себя Оби-Ван и потёр подбородок. Мол, внимательно за ним наблюдавший, резко хлопнул себя по лбу и аж подскочил немного: — Чуть не забыл! Хотел же спросить… Мне тут одна твоя коллега по цеху по секрету шепнула, что ты собираешься бороду отращивать. — И кто это из моих «коллег», как ты выразился, такой болтливый? — Она пожелала оставить своё имя в тайне. Не могу же я нарушить слово, данное такой очаровательной девушке. — Какой джентльмен, вы только посмотрите! С какими такими очаровательными девушками ты общаешься у меня за спиной, пока я тут умираю от насморка? — Это так важно? Тут интереснее другое — твоя борода. Ты это серьёзно задумал? — Да, а что? — надувшись, как воробей, и приготовившись до конца защищать своё решение, с вызовом произнёс Оби-Ван. — Я решил, что когда стану рыцарем, для солидности отращу бороду. — Ну да, а то так тебя никто всерьёз воспринимать и не будет, — Мола обрадовало упоминание Оби-Вана о его планах карьерного роста, но куда интереснее было продолжить поддевать его. — Ты же как мальчик выглядишь. — Не забывай, что я тебя старше. — Тебе всё равно никто не поверит. Посмотри на меня — сама представительность. А потом посмотри в зеркало. Да к тебе на улице хочется подойти и спросить: «Мальчик, где твоя мама?» — Что ты говоришь! — возмущённо воскликнул Оби-Ван. — Я нормально выгляжу, и пока что у меня нет никакого желания выглядеть старше, чем я есть. А если тебя что-то не устраивает, то знаешь что… Иди, вон, к… Да к «коллеге» моей и иди, раз ты с ней уже так хорошо знаком. А меня не трогай. Ясно? — Эй, ну чего ты? Я ж не хотел тебя обидеть! — растерянно пробормотал Мол, заметив, что его слова на самом деле сильно задели Оби-Вана. Но уже в следующую секунду на языке завертелись сотни язвительных и смешных комментариев, которыми можно было бы завершить начатое. Мол ещё раз посмотрел на плечо Оби-Вана и прикусил язык: нет, все свои шуточки он прибережёт на другой раз. Сейчас Оби-Вану нужна была поддержка. — Мне нравится, как ты выглядишь, и я не хочу, чтобы ты что-то менял в себе. Я ж и про ребёнка сказал потому, что это твоя фишка. Ты такой… Такой милый. Тебя хочется обнять и защитить. И глаза у тебя невинные-невинные. Конечно, с тобой достаточно провести несколько часов, и эта аура беспомощности и чистоты развеется, потому что ты тот ещё… Но твоя внешность… Ещё немного, и люди начнут принимать нас за сына и папочку. Но мне нравится, — поднял руки Мол, будто заранее извиняясь. — Почему мы это обсуждаем? — спросил смущённый Оби-Ван. — Чтобы ты про свои сопли не ныл, а то уже сил нет это слушать, — разрушил всю магию момента Мол.***
В этот вечер у Оби-Вана не было ни единого шанса зависнуть в Голонете, потому что он был насильно уложен Молом в кровать и накрыт по самый подбородок одеялом. Через некоторое время к нему присоединился и сам Мол. Забравшись под одеяло, он пододвинулся к лежащему к нему спиной Оби-Вану и обнял его поперёк живота. Сонный Оби-Ван на это смог лишь невнятно пробормотать: — Горячий… — Да, я у тебя такой, — самодовольно ухмыльнувшись, ответил Мол, но Оби-Ван его уже не слышал. Посреди ночи Мол проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо. Ну, не «кто-то», конечно, а вполне очевидно кто. Вряд ли бы в квартиру двух адептов Силы забрался кто-то посторонний, и вряд ли бы он стал тормошить спящего ситха. Поэтому, быстро открыв глаза, Мол обернулся к своему ходячему несчастью: — Ты чего не спишь? — Да я минут пятнадцать назад проснулся. — Имей совесть! Меня-то ты зачем разбудил? — Я спросить хотел. Скажи, а каково это — свободно дышать носом, без насморка? А то я уже, кажется, забыл. Мол провёл рукой по лицу. Ну вот за что ему это? Ладно, предположим, было за что. Но всё равно это было слишком жестоко даже для него. — Мол! — снова дотронулся до его плеча Оби-Ван, подумав, что тот уснул. — Да замечательно это! — гаркнул Мол. — А если ты сейчас не дашь мне поспать, то ты больше никогда не сможешь дышать: ни с насморком, ни без. Уловил намёк? — Ты такой агрессивный потому, что я болею и ничего не могу сказать в ответ? — Не зли меня, прошу. И тебе, кстати, тоже не мешало бы выспаться. Оби-Ван в ответ фыркнул и наконец замолчал. Наутро Оби-Ван открыл глаза и попытался вдохнуть. Недовольно прикрыв глаза, когда раздался такой уже привычный за последние сутки хлюпающий звук, он начал ощупывать кровать справа от себя. Не найдя рукой голый торс Мола, который по традиции был первым, что он трогал с утра, Оби-Ван удивлённо открыл глаза и повернул голову. Рядом с ним, глядя в потолок и не моргая, лежал Мол, накрывшись по горло. Он даже никак не отреагировал на ощупывание. Оби-Ван приподнялся на локте и хотел спросить, в чём дело, но Мол, не дожидаясь вопроса, буркнул: — Ты меня заразил, — и коротко чихнул.