Меня звали Миа Сатори...

      Узнав, что статус Мии как наследницы Моргенхолда, подтвердился, Телари и Аласур загорелись идеей во что бы то ни стало устроить прием в ее честь.       Целую неделю во дворце кипела подготовка к празднику, швея Шамаль-Саламандра почти поселилась в доме Тенебрис, работая над платьями для Мии, Телари, Аласур и Кхаорин.       Рэм был вынужден на несколько дней отправиться к восточной границе Пандемониума, откуда пришли тревожные вести. В последнее время его нередко вызывали куда-то, хотя до этого он каждый вечер возвращался домой. Увлеченная приготовлениями, Миа почти не заметила его отсутствия, только ночью она понимала насколько ей не хватает успокаивающего прикосновения этого наглого, самодовольного… теплого и надежного демона.       Рэм вернулся домой поздно ночью накануне приёма, и был приятно удивлен найдя Мию в своей кровати. Она, как кошка, свернулась калачиком в груде его подушек и забавно хмурилась чему-то во сне.       Демон смотрел на эту маленькую упрямую ведьмочку и не мог отвести глаз. Руки сами потянулись к этим стройным ножкам, желая проследить мягкий изгиб бедра, плоский животик, убрать прядку волос, упавшую на лицо, прикоснуться к сочным губкам. Ведомый желанием, которое, казалось, затопило все его сознание, он склонился к ней, вдыхая, ставший уже родным, запах ее волос. По нежной коже от ее локтя к плечу легла дорожка легких поцелуев — на руках демона сами собой появились когти, внутри зашевелился изголодавшийся зверь.       Невероятным усилием воли Рэм заставил себя остановиться. Ледяной душ практически не помогал, всем своим существом Рэм жаждал вернуться, видеть ее, прикасаться, чувствовать ее разгоряченное тело в своих объятиях, но он не посмел.       Той ночью он так и не смог уснуть. До рассвета Рэм изничтожал фантомов на площадке в дальнем углу сада, подавляя рвущегося наружу демона.       Возвращаясь в дом, сквозь утренний туман он заметил кого-то среди пёстрых подушек на широкой качели, под сенью цветущего дерева. Подойдя ближе он различил силуэт девушки с плывущими по воздуху волосами. Кхаорин мягко покачивалась, напевая что-то нежное себе под нос, в ее руках тихо постукивали спицы.       — Рин? Ты… вяжешь? — Рэм присмотрелся к ее рукоделию, — пинетки?       Демоница вдруг замерла и подняла на брата изумленный взгляд:       — Что ты здесь делаешь, Рэм?       — Утренняя пробежка… Интереснее что ТЫ здесь делаешь?       Кхаорин перевела взгляд на свои руки, и мечтательное выражение ее лица сменилось недовольной гримасой:       — Гребаные гормоны…       — Рин, ты что, бе…       — Не смей произносить это вслух! — Резко перебила она брата, — если мамы узнают, я нахрен задохнусь от их заботы за эти пять лет. Угораздило же…       Рэм внимательно посмотрел на свою сестру, он слишком хорошо ее знал, чтобы поверить, что она недовольна своим «положением».       — Брось, ты же счастлива. Я в жизни не слышал чтоб ты пела, тем более так…       — Все-то ты знаешь. Проницательный, чтоб тебя… Хотя ты прав. Я не ждала этого, не стремилась, но теперь… — она нежно погладила свой живот, и ее губ коснулась легкая улыбка.       — Давно?       — Три-четыре месяца…       — Ксандер знает?       — Конечно знает, он говорит, что чувствует это, как-то. К тому же у него с наблюдательностью получше, чем у тебя.       — А я-то здесь причем?       — Твоя ведьмочка уже на грани. Ты, я смотрю, тоже не в лучшем состоянии. Что вам двоим мешает?       — Не знаю, — демон присел на качели рядом с ней, — она вроде близко — рукой дотянуться, а все равно будто в коконе, и я не знаю как к ней подобраться.       — А ты ожидал, что эта невинная девочка бросится тебе на шею? Да она сама толком не знает что чувствует.       — А ты знаешь…       — Рэм, вот ты вроде взрослый мальчик, легионы в бой ведешь, а ничего вокруг себя не видишь… Она влюбилась в тебя едва ли не с первой встречи, чтобы это понять мне даже на ее картины смотреть не нужно. Но в ее мире все не так просто, как здесь. Ей еще решиться надо, перебороть какой-то суеверный страх, люди ведь даже говорить об этом боятся, в особенности такие юные как она.       — То есть она хочет, но не решается? А какое отношение к этому имеют ее картины?       Кхаорин заливисто рассмеялась:       — Ты спишь в ее постели чаще, чем в собственной, глаз с нее не сводишь, и ни разу не посмотрел, что она рисует? — Рин вдруг перевела взгляд в сторону дома. — Ах, поздно, Миа уже проснулась, а тебя мама ищет. — Она быстро свернула свое вязание и нырнула в портал, чтобы незаметно вернуться в комнату и не выдать свой маленький секрет раньше времени.       Через пару минут в саду появилась Телари и потащила пасынка примерять костюм, не законченный из-за его отъезда. Увидеть Мию или хотя бы побывать в ее комнате ему не удалось до самого вечера.       В доме Тенебрис Миа немного привыкла ходить в платьях, но сейчас ей снова было неловко. Платье, сшитое специально для праздника, сидело безупречно, прическа, макияж, аксессуары и туфли были подобраны идеально, но ей все равно казалось, что она будет выглядеть смешно и неуклюже.       Неприятное чувство развеялось в одно мгновение, когда на пороге ее комнаты появился Рэм и замер на полу вздохе. Не нужно было обладать выдающейся проницательностью, чтобы понять, что он в восторге от ее вида.       А он был просто ошеломлен — такой он эту ведьму еще никогда не видел. Волосы ее были собраны в замысловатый узор на голове, открывая тонкую шею и хрупкие плечи. Корсет выгодно подчеркивал грудь и изгиб талии. Платье, сотканное из белого и дымчато-серого шифона, мягко струилось по телу, глубокий разрез открывал стройную ножку, а серебристые шелковые туфельки значительно прибавляли роста.       — Готова? — спросил Рэм, все еще любуясь ею. Миа коротко кивнула и хотела направиться к выходу. — Постой, что это у тебя? — Он опустился перед ней на одно колено, сделав вид, что ищет выбившуюся нитку. Пользуясь случаем, он нежно провел руками вверх по голени и запечатлел поцелуй на ее бедре в разрезе платья.       — Рэм, что ты делаешь? — возмутилась она, чувствуя, как в кожу впитывается печать.       — От нечисти всякой… — лукаво улыбнулся демон, глядя на неё снизу вверх.       — Мог бы как в прошлый раз на лбу поставить, — фыркнула она выдергивая колено из его рук.       — Нет-нет, там же макияж, я еще в детстве уяснил, что такие шедевры портить нельзя.       — Интересно как ты это выяснил? — спросила Миа уже двигаясь по коридору в сторону банкетного зала.       — Да так, плеснул соком в лицо одной тетки. Сильнее, чем тогда, меня в жизни не наказывали.       — И как же тебя наказали?       — Мне целый месяц пришлось есть фрукты вместо сладостей, а еще меня одевала только Телари, ненавижу рюши и оборки, с тех пор.       — Бедняжка… — Миа не сдержала смешок.       — Не смешно, мне было лет пять по человеческим меркам, это же травма на всю жизнь…       Банкетный зал был полон гостей, на прием были приглашены представители высших кругов демонов, вампиров, магов и эльфов — не меньше двухсот магических созданий, о существовании которых Миа даже не догадывалась до недавнего времени, и все они смотрели на нее.       На середине широкой лестницы, ведущей на второй этаж, их встретил Балхас.       — Дамы и господа, позвольте представить — Маире Каррас, дочь Кассандры Сатори и Велиуса Карраса, единственная наследница провинции Моргенхолд. — Провозгласил он, возвышаясь над толпой.       Зал разразился приветственными возгласами и аплодисментами. Миа вдруг почувствовала себя никак не меньше чем кинозвездой мирового масштаба.       Гости постоянно подходили, чтобы познакомиться с ней поближе, спросить о ее планах касательно наследства Велиуса, или заверить в том, что поддержат ее, когда она решит отвоевать восточную провинцию.       Ведьма мгновенно вспомнила навык, приобретенный еще в детстве — «будь вежлива и улыбайся». Этому научил её дедушка. Фиделиус терпеть не мог многолюдные приемы и праздники, но всегда мастерски изображал радушие и приветливость абсолютно со всеми гостями.       Рэм на время оставил Мию в обществе Аласур и еще нескольких дам, чтобы пообщаться с представителями власти и коллегами из соседних стран.       — Делай что хочешь, общайся с кем угодно, независимо от их статуса, но не вздумай остаться наедине с кем-либо из мужчин. — Наставлял ее демон прежде чем уйти, — как бы тебя ни просили, не выходи ни с кем «подышать воздухом» или «подальше от шума», это расценят как согласие. Не хотелось бы убивать гостей в собственном доме, это считается дурным тоном даже среди демонов.       — На что согласие? — Миа, поглощенная атмосферой праздника, постоянно отвлекалась и реагировала заторможено. Пара бокалов вина, которые она уже успела выпить, давали о себе знать.       — На все… Захочешь выйти в сад — дождись меня, найди Рин, Ксандера или маму.       — Которую?       — Любую! Не тупи, Сатори.       — Вообще-то я теперь — Каррас. Интересно, а мои родители были женаты, или здесь это не важно? — Миа сама не знала почему задумалась об этом именно сейчас.       — Ну… то, что мы видели в Зачарованном лесу можно считать и заключением брака, и его консумацией, так что да, они были женаты, и нет, это не имеет значения. Здесь — важна только кровь, а по ней ты — Каррас, но когда ведешь себя глупо, то, определенно, Сатори. Не скучай, я скоро вернусь. — Он оставил легкий поцелуй на ее виске и скрылся в толпе гостей.       Ведьма очень скоро улизнула из компании демониц и с облегчением опустилась на один из диванчиков в глубине зала. Впервые в жизни она пожалела, что не любит обувь на высоком каблуке — ноги уже порядком устали.       Стоило ей остаться в одиночестве, как один за другим к ней потянулись кавалеры с предложениями составить компанию, пообщаться, прогуляться в сад, выпить вместе. Миа начинала мысленно ругать дедушку за правило «вежливость и улыбка», потому что все больше хотелось перейти на грубый дворовой сленг и слать их всех куда подальше, но воспитание не позволяло.       Через час или больше предложений и вежливых отказов, Миа неосознанно начала искать в толпе своего сопровождающего. Рэм нашелся у фуршетного стола в компании каких-то солидных мужчин, видимо из Совета. Не дослушав рассказа очередного собеседника, ведьма молча встала и двинулась в направлении знакомой фигуры. Заметив ее, Рэм отвлекся от разговора сделал пару шагов навстречу:       — Тебе весело, Леди Каррас?       Ответом ему был раздражённый взгляд карих глаз с проблесками красного пламени:       — Меня это достало! За последний час мне раз двадцать поступали предложения прогуляться-уединиться-потанцевать, кстати, три из них сделал твой отец.       — Вот же…       — Не переживай, твоя мама с ним уже поговорила, кажется, было больно. — Продолжала она с нарастающим негодованием, — еще пятеро пытались подсыпать что-то в мой бокал, девять позвали замуж… Надоело!       — Я предупреждал…       — Помнишь забаву, которую ты придумал в университете? — Она с вызовом посмотрела в его удивленные глаза. — Я в игре… — с этими словами она схватила его за лацканы пиджака, грубо притянула его к себе и прильнула к его губам.       Демону показалось, что в мире не осталось звуков кроме его сердцебиения.       «Вот как она это делает?» — два месяца рычала и ворчала из-за любого прикосновения, а теперь мгновение и она уже «подающая» в его собственной игре.       — Злость делает с вами удивительные вещи, Леди Каррас, — ошарашенно выдохнул он, когда ведьма отпустила его. — Сделай так еще пару раз и я утащу тебя в спальню, и больше не приму никаких отговорок.       — Обойдешься…       — Ты разбиваешь мне сердце, малышка, — его лицо украсила игривая улыбка. — Чтож, игра так игра… Пойдем танцевать.       — Я не танцую…       — Что? Девочка из благородной семьи не умеет танцевать?       — Я не говорила, что не умею, я сказала, что не буду… — Миа сложила руки на груди, и выразительно посмотрела ему в глаза, намекая, что он может даже не пытаться уговорить ее.       — Поздно, ты уже в игре.       — Черт…       Рэм шепнул что-то одному из официантов и через минуту по залу разлилась чарующая мелодия вальса. На помост для музыкантов вышла светловолосая эльфийка, к ней присоединился парень, кажется из демонов. Их пение завораживало, голоса сливались в единую мелодию, проникая в самое сердце, нежно, словно прикосновение мотылька.       Миа никогда не любила танцевать, но в этот раз не могла скрыть удовольствия. Рэм легко и непринуждённо вел ее в танце, они скользили по залу едва касаясь пола, и не было в мире ничего кроме его сильных рук и нежного взгляда. Лишь спустя какое-то время ведьма заметила, что они стали центром внимания — на лицах недавних ухажеров читалось разочарование, соперничать с генералом шести легионов никто не решился бы, дамы не скрывали восхищения, на глазах Телари даже выступили слезы умиления.       Остаток вечера Рэм не отходил от нее ни на шаг, кормил из рук, шептал что-то нежное, оставляя легкие поцелуи на открытых плечах, и вел себя настолько сладко и обходительно, что если бы не она сама предложила эту игру, ее бы уже стошнило.       — Ты перестарался, — сказала она, когда Рэм провожал ее до комнаты после бала.       — Не думаю, ты видела лица тех горе-ухажеров? У них прям руки чесались тебя украсть, только никто не осмелится выступить против меня.       — Грозный генерал Тенебрис…       — Ты не веришь? Покажу как-нибудь свою армию, и ты поймешь с кем имеешь дело.       — Уже боюсь…       Миа так расслабилась в его обществе, что не придала значения тому, что Рэм вошел в комнату вслед за ней, снял пиджак и опустился в одно из кресел, развязывая галстук и продолжая разговор.       — Как спалось пока меня не было?       — Нормально.       — Потому что в моей кровати?       — Откуда ты узнал? — Миа села у туалетного столика и принялась освобождать волосы от шпилек.       — Твой запах на моих подушках… Если хочешь, чтобы никто не догадался, научись заметать следы.       — И не собиралась, ты ведь спал в моей кровати, и разрешения не спрашивал. Как ты там говорил? Надо кормить демона — делать все, что хочется. А нет, это Рин сказала. — Когда ее волосы рассыпались шелковыми волнами по плечам, она подошла к Рэму и наклонилась к нему, опираясь на подлокотники, — это моя демоническая природа, поэтому все претензии к родителям, ах да, они же давно мертвы… останешься без компенсации. — Ее губ коснулась дерзкая улыбка.       — Демон в тебе становится сильнее, — ответил Рэм пристально глядя в ее глаза.       — Разве не этого вы хотели? Я не могу вытравить это из себя, остается только привыкать. — Она выпрямилась и повернулась к нему спиной, — поможешь?       Рэм машинально развязал ленты на ее платье, все еще думая изменилась ли действительно эта ведьма или за такое ее поведение следует благодарить алкоголь.       Платье неслышно скользнуло на пол и Миа осталась лишь в корсете и кружевных трусиках, все еще стоя на высоких каблуках, Рэм забыл как дышать.       — Сатори, ты смерти моей хочешь?       — Ты о чем?       — Об этом, — он указал на ее внешний вид, — или это твое «да» на мое недавнее предложение?       Миа, казалось только сейчас осознала, что без малейшего стеснения разделась в присутствии мужчины:       — Прости, — пискнула она и мигом скрылась в ванной.       — Ты меня точно доконаешь, ведьма…       Рэм сделал несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться и обвел глазами комнату, пытаясь отвлечься. Его взгляд упал на мольберт, накрытый полотном, «что там Рин про картины сказала?» Ткань скользнула на пол и демон замер в изумлении.       — Миа! — позвал он, в его голосе звучала явная угроза.       Снова забыв, что кроме белья на ней ничего нет, она вышла из ванной, вытирая умытое лицо полотенцем.       — Ты же обещала не сдерживать желаний! — В его глазах разгоралась злость.       — Я н-не…       — Тогда что это? — он указал мольберт.       На еще незаконченной картине был изображен Рэм, с татуировкой в виде волка на мускулистой спине, полотенцем обернутым вокруг бедер и в клубах пара, как тогда в купальне. — Только не говори, что тебе просто Килл понравился…       — Мне вспомнилось… это было красиво, и я… — Она опасливо отступила назад. — Это всего лишь рисунок…       — Рисунок? Тогда может я тебе попозирую? — зарычал он рывком снимая с себя рубашку. Миа шумно выдохнула, глядя на соблазнительный рельеф его тела. По телу ведьмы пробежала дрожь, сердце забилось с безумной скоростью — ее реакция не скрылась от демона.       Глаза Мии сверкнули красным, и только страх перед его разъярённым золотым взглядом не дал ей принять демоническую форму.       — Что такое? Это же всего лишь рисунок, я всего лишь натурщик.       — Рэм, я…       Он стремительно приблизился к ней вплотную и схватил за подбородок, не давая отвести взгляд:       — Ты хоть немного осознаешь свою силу? Понимаешь что будет, если ты потеряешь над собой контроль? Как ты сказала? Делать что хочется? Похоже твои желания очевидны…       — Я… я н-не знаю чего хочу…       — Зато я знаю, — он прижал ее к себе так резко, что казалось, кости готовы сломаться, его поцелуй был страстным, жадным, подавляющим волю настолько, что у нее подкосились ноги.       — Прекрати, — взмолилась ведьма, когда его горячие губы опустились к ее шее, а пальцы уже путались в шнуровке корсета, — Рэм, пожалуйста…       Ему было плевать, что она скажет — он чувствовал ее желание, и больше не мог держать себя в руках. Но настойчивый стук в дверь заставил его на миг отвлечься. С низким рычанием он выпустил девушку из объятий и направился к двери, готовность убивать без труда читалось на его лице.       За дверью он натолкнулся на изумленный взгляд небесно-голубых глаз молоденького светловолосого демона из тех, кто весь вечер добивался внимания его ведьмочки.       — Г-генерал?       — Я должен тебя знать?       — Мне сказали, это комната Леди Каррас…       — Ты не ошибся.       — Тогда могу я.       — Не можешь. Леди Каррас сейчас очень занята.       — Эм… — парень перевел взгляд с пышущего злостью демона вглубь комнаты, где в одном белье стояла раскрасневшаяся Миа. — Не могли бы вы передать ей это, — он протянул букетик нежных ночных фиалок, — и пожелания спокойной ночи.       Рэм посмотрел на цветы как на кусок гнилого мяса:       — Приворот? — приторный запах зелья не заглушался даже ароматом цветов, — это хреново способствует спокойствию по ночам. Пшел прочь!       Дверь с громким стуком захлопнулась перед носом парня. Не успел Рэм отойти от двери, как он снова начал стучать, добиваясь «аудиенции»:       — Леди Каррас, прошу, выслушайте меня!       В руке Рэма буквально из воздуха появился телефон:       — Харон, тут какой-то урод мне спать не дает… нет, закрой его где-то до утра, потом разберемся… мне плевать чем вы там занимаетесь!!! — Телефон улетел в кресло, и демон вернул свое внимание к Мии, — теперь ты, — она невольно съежилась от страха — его золотые глаза будто прожигали кожу. Рядом с ней замерцала рамка портала.       — Что ты соб…?       — Пошли… — он втолкнул ее в переход и ведьма плюхнулась на кровать в соседней комнате. Удивительно, но сюда не проникал ни один звук из коридора или из открытых в сад окон.       Через мгновение Рэм уже прижимал ее к себе, неожиданно нежно покрывая поцелуями шею и плечи.       — Рэм?       — Тихо… дай мне минуту, — пробормотал он не отвлекаясь от своего занятия.       Какое-то время она сидела неподвижно, понимая, что так он пытается усмирить бушующую в нем злость. Его прикосновения заставляли ее дрожать всем телом. Миа разрывалась между желанием сбежать или позволить ему делать то, чего он так жаждет.       — Чего ты боишься? — Прошептал он, пряча лицо в ее волосах. — Меня?       — Т-того, что ты можешь сделать…       — Маленькая моя, даже если я сойду с ума и уничтожу весь мир, я не смогу причинить тебе боль, просто не посмею.       — Я… тебе верю…но…       — Даже не думай сбежать от меня. И не пытайся врать — ты хочешь того же, что и я. Это не демон, не кровь в твоих жилах, именно ты, моя ведьмочка… такая сильная… такая хрупкая… — он словно котенок потерся лбом о ее плечо.       — Рэм, я не знаю как… я н-никогда… — она кожей почувствовала его улыбку.       — Предоставь это мне, не думай ни о чем. — Он мягко прильнул к ее губам, и Миа почувствовала, что теряет контроль над собственным телом.       За спиной послышался треск разрываемых шнурков — корсет скользнул шелком по коже и оказался на полу, секундой позже за ним последовали кружевные трусики и туфли, Миа инстинктивно прикрыла грудь руками.       — Нет-нет, не прячься. — Шептал Рэм укладывая ее на подушки. — Это так красиво. Я хочу тебя видеть, хочу чтобы ты доверилась мне, была моей.       Почти силой он заставил ее убрать руки. Тихо мурлыкая что-то он ласкал ее фарфоровую кожу, с благоговейным трепетом исследуя каждый сантиметр ее дрожащего тела, будто в его объятиях была недоступная для всех кроме него богиня. Миа тихо всхлипывала от каждого прикосновения, настороженно прислушиваясь к своим ощущениям. Рэм продолжал продвигаться все ниже.       — Если тебе что-то не понравится — только скажи, — он уже покрывал поцелуями нежную кожу на ее животе, — но не проси меня остановиться — я не смогу…       Миа успела заметить какой-то звериный блеск в его глазах, прежде чем его лицо скрылось между ее бедер. Из груди вырвался беззвучный стон, когда она ощутила на себе его язык. Ее сознание затопила волна возбуждения, и она инстинктивно выгнулась в его руках. В ее голове в безумной схватке боролись похоть и смущение. Демон внутри приказывал выпустить его на свободу, провести когтями по этому скульптурному телу, впиться зубами в его кожу, раствориться в его ласке. Сомнения же убеждали, что это не правильно и нужно остановиться. В голове все еще бился какой-то суеверный страх, в то время как все тело уже жаждало его и дрожало в предвкушении.       Рэм вернулся к ее губам, выметая из головы все мысли, она почувствовала прикосновение его разгоряченной плоти и судорожно вздохнула от такой близости.       — Расслабься, — шепнул он, — будет немного больно.       Понимая, что отступать уже некуда, она коротко кивнула. Он мягко толкнулся в нее, раз, другой, постепенно проникая все глубже, и наконец ее последний барьер пал. Острая боль заставила зажмуриться и выпустить клыки.       — Тихо-тихо, — Рэм вынудил ее открыть глаза и смотреть на него, — не позволяй ей, я хочу, чтобы это была только ты, моя ведьма, — его мягкий голос успокаивал. Миа сделала глубокий вздох, подавляя тьму внутри себя. — Вот так, сдержи ее, в этот раз.       — В этот… раз? — пискнула она, пытаясь собрать разбегающиеся мысли.       — О, я планирую показать тебе все на что способно твое прекрасное тело, но это потом…       Когда боль утихла, Рэм снова качнул бедрами, и Миа вдруг с тенью страха осознала, что и это еще не все. «Насколько же он…» — еще движение, и вдох замер в ее горле, — «… большой.»       Рэм без труда распознал выражение на ее лице, и его губы растянулись в самодовольной улыбке.       — Не бойся, я буду крайне осторожен, — шепнул он, глядя в ее испуганные глаза. Он двигался спокойно и мягко, давая ей прочувствовать каждый миг, наблюдая, как она краснеет и хмурится, как хныкает от неудовлетворенного желания и кусает свои сладкие губки, подавляя стоны, цепляется за простыни и закрывает глаза от накатывающего наслаждения. Его тело требовало большего — быстрее, жестче, но его ведьмочка еще не готова к такому, а потому нужно действовать осторожнее — показать, научить, узнать как ей нравится, и дать именно то, что ей нужно.       — Не сдерживайся, — шепнул он, нежно кусая ее плечико, — здесь нас никто не услышит.       — По-чему?       — Барьеры… Хочу слышать тебя, — его движения постепенно становились порывистыми, голос посылал вибрации по ее коже, заставляя забыть обо всем, — ну же, спой для меня, назови мое имя…       Из ее груди вырвался тихий стон.       — Рэм…       — Да… я мечтал услышать тебя вот так еще с той вечеринки. Не молчи…       Миа больше не могла подавлять этого, она потеряла контроль над собой. Каждое его движение разливало огонь по ее телу, губы горели от поцелуев, руки судорожно сминали простыни, дрожа от напряжения, голос с каждой секундой взмывал все выше. Все ее сомнения давно растаяли, подобно снегу на солнце — быть в его объятиях, чувствовать его рядом, внутри себя, казалось, что не может быть в мире ничего более сладостного и правильного.       Движения демона постепенно ускорялись, унося ее все дальше от мыслей, от мира, от реальности, пока ее не захлестнуло невыносимо жаркой волной, от живота по всему телу пробежали сладкие судороги, снова и снова взрываясь в ее голове ослепительным фейерверком.       Рэм остановился и дал ей пару минут, чтобы отдышаться.       — Это вот сейчас…? — все еще не вполне осознавая происшедшее, слабо спросила она.       — Оно самое… — улыбнулся он целуя ее шею, — когда-нибудь я научу тебя не стесняться произносить эти слова, а сейчас… — он подхватил ее обмякшее тело и перекатился на спину, — я еще голоден.       Оказавшись сверху Миа на миг растерялась, не до конца понимая, что делать дальше.       — Теперь я в твоей власти, — Рэм приподнялся с кровати, опираясь на руки, — меня тоже можно трогать, — он положил ее руки к себе на плечи, — видишь, я тебя не съем, может укушу разок, или два…       — Ты смеешься надо мной?       — Даже не думал… — он прижал ее ладошку к своему затылку, запуская нежные пальчики себе в волосы, и прильнул к раскрасневшимся и припухшим от поцелуев губам.       Мию накрыло новой волной возбуждения, его руки легли ей на бедра, мягко направляя движения. Рэм тихо зарычал и откинулся на подушки, прикрыв глаза от удовольствия. Она двигалась осторожно и размеренно, будто пробуя ощущения на вкус. Рэм не торопил ее, утопая в этой сладостной неге. Он, казалось, давно забыл насколько чувственно и нежно это может быть.