Навсегда

Зима. Ледяной ветер уже который день настойчиво гудит в ушах, с целью свести с ума. Стёкла дребезжат от каждого порыва метели, намереваясь треснуть, или того хуже, разбиться. Сквозняк гуляет по всему дому и никакие двери не спасают. Из-за неуплаты налогов отключили свет, отопление и горячую воду, так что теперь мою жизнь можно сравнить с квестом на выживание, с врубленным на всю мощь хард-модом. Единственное, что спасает в холодное, нет, ледяное время года — несколько найденных в подвале этой развалюхи и у любезного соседушки упаковок свечей и старый, заштопанный плед. Вы спросите: «Джеймс, почему бы тебе не устроиться на работу?» А я отвечу: Потому, что, блять, не было ещё ни одной работы, с которой меня не выгнали. Да, дамы и не дамы, я — ёбанный неудачник. Ну а что? Мама всегда говорила, что люди нужны разные. Вся моя зарплата — это найденные на дороге пять баксов, и то это если молиться каждый день богам и приносить им в жертву пробегающих мимо пиздюков. Уже второй день мой длинный во всех смыслах нос забит, не давая спокойно дышать, горло то и дело обжигает, всё тело пробивает дрожь и озноб такой, будто у меня ноги по колени в грёбанных льдинах и мимо меня сейчас, с большой вероятностью, пробегут такие же грёбанные пингвины. Каждую ночь приходится чуть ли не вытаскивать весь шкаф, дабы не было так холодно, но и это не помогает. Где лекарства? А нет их, ха-ха. Откуда у бомжа возьмётся лимузин. Вообще, я поклялся себе не влезать в дом соседа, пока не наступит боле-мене приемлемая погода, а не ураган в -40, но чёрт возьми, у меня скоро тоже будет температура под сорок, только вот плюсовая. Я напялил на себя как можно больше одежды так, чтобы она не сильно мешала, но в итоге получился старый, поеденый молью свитер с оленями на кофте и джинсы с кедами. Мда. Ну да ладно, не к черту на куличики же… Вообще-то именно к нему. Пришлось пробиваться сквозь слой снега, минимум достающий мне по плечи, после чего, соответственно, я замерз ещё больше, но отступать, собственно, некуда, так как сразу же после меня дорожку замело вновь. Класс. Перейдя через дорогу, я точно таким же макаром, как и до неё пробился через снег и тихо пробрался в дом. Осмотревшись, я не заметил никого вокруг, а так как все люди хранят медикаменты на кухне, я попёрся именно туда. Пооткрывав практически все шкафчики и даже холодильник, я не заметил ни одного красного крестика на белом фоне, причудливого названия на латыни, или хотя-бы ебучей коробочки! Видимо, сосед бессмертный неуязвимый и вообще неболеющий. Отлично, я припёрся сюда просто так. Блять. Только не сейчас. Я приглушенно чихнул, стараясь не особо привлекать внимание, но к глубочайшему, сразу же после этого послышались маты и шаги на кухню. В надежде быстро спрятаться, я побежал на второй этаж, но увы и ах, моя больная всеми болезнями тушка была не быстрее хозяина дома, который с пречитанием и очередным матом больно схватил меня за плечо и вышвырнул прямо в сугроб, захлопнув дверь. — Заебца вечерочек… Я полежал так ещё с минуту, собирая силы, чтобы встать и уйти домой, к чему я и приступил. Единственная проблема, что мешала мне и заставляла двигаться с каждой секундой медленнее — усталость. А ещё боль во всём теле, замерзшие конечности, затуманенный обзор из-за наворачивающихся слёз, простуда, ангина, грипп, или что там ещё у меня может быть и, конечно же, ёбанная зима. Почти дойдя до дороги, (о да, целых пятнадцать минут я шел до неё) я снова чихнул и мой разум постепенно потемнел, как и всё вокруг. Мне пришлось остановиться, а точнее упасть на бок, так как голова начала кружиться и трещать от боли, а потом… Потом темнота. *** Очнулся я, как ни странно, в тепле. Мелкая дрожь ещё пробивала всё тело, как и озноб, и боль в горле вместе с насморком, только теперь не в сугробе, а на чем-то мягком и под чем-то мягким. Странно. Я приоткрыл глаза, которые тут же пришлось закрыть, так как их внезапно обожгло от движения век. Ах да, точно. Я же так просыпаюсь каждое блядское утро. Нужно просто помучать их второй раз… вот. Теперь я могу видеть. Я находился в до боли знакомой комнате. Нет, не в своей. В гостиной соседа. На разложенном нынче диване. Под неимоверно тёплым одеялом. Телевизор что-то бормотал, явно шутя, так как зал разрывался от смеха на пару с соседом, который, правда, пытался не так сильно ржать. Я, откровенно говоря, не понимал, что происходит. Сосед просто взял и притащил к себе домой злейшего врага, который так удачно умирал на улице? Немыслимо! Невероятно! Так… приятно, однако. Кажется, соседушка заметил мои шевеления и встал, подходя к дивану. Я затаился, боясь происходящего. — Ну что, проснулся? Вау. Ни капли злости, насмешки или сарказма. Я… польщен. Ответа не последовало, но сосед и так всё понял, уходя на кухню и ставя на плиту чайник. Тем временем, я уселся на жопе ровно, правда горбясь из-за болезненной тяжести во всём теле. Так непривычно рассматривать эту комнату в спокойной, хоть и слегка напряженной обстановке, а не когда ты нервно ищешь способ спасти свою задницу. Я натянул одеяло побольше на себя, дабы оставаться в тепле дольше и продолжил разглядывать всё вокруг. Сосед вошел в гостиную, и я вздрогнул, по инстинкту собираясь бежать, но вовремя вспомнил, что прикован к кровати болезнью, теплом и уютом. В руках соседушки был поднос с чайником и кружкой, которые он поставил на край дивана, сев рядом. Я снова нятянул одеяло повыше и вжался в плечи, уже с целью спрятать как можно больше частей тела от потенциальной угрозы, которая мирно наливала какой-то напиток в кружку. — Держи, заноза в одном месте. Он протянул мне пойло, которое я принял дрожащими, покрытыми ссадинами и царапинами руками, но не решаясь отпить, просто смотря на своё отражение. — Хо-хо, успокойся, там нет ни яда, ни снотворного, это просто чай с эвкалиптом. Усатый улыбнулся, намекая на то, что напиток скоро остынет и я, всё ещё слегка боясь его, быстро опустошил кружку и отдавая её владельцу. — С-спасибо… Прохрипел я, чувствуя сонливость и взглядом спрашивая, могу ли я снова поспать, на что сосед лишь ухмыльнулся и ушел на кухню. Я счел это за одобрение. *** Вновь проснувшись в этом доме, я приоткрыл глаза и с удивлением отметил, что чувствую себя лучше, чем раньше. Я снова присел, оглядываясь. Было уже утро, это было видно из-за света за нескончаемыми тучами, хоть снег продолжал валить. — Как спалось? Сосед вновь нагрянул неожиданно, что за дурацкая привычка… Задумавшись, как корректнее будет ответить, я отвёл взгляд, смотря на очень интересный узор на обоях, который в движении побега от соседа благополучно сливался с остальной плоскостью. — Я давно так хорошо не спал, с-спасибо… Надеюсь, что мой ответ не был настолько тупым со стороны. Сосед улыбнулся и сел в кресло рядом, доставая газету и очки. Он мило выглядел в них. Стоп, что?! Я хотел подумать «уютно». У-ю-т-н-о. Я невольно засмотрелся, а когда усач заметил это, мне пришлось неловко отвести взгляд, зарываясь в одеяло почти с головой. — Хей, ты чего, замерз? Может мне сходить к тебе и принести ещё пару носков? Воу, какая забота. Неожиданно. Я отрицательно помотал головой, не от того, что мне было стыдно за состояние своего дома перед соседом, вовсе нет! У меня просто нет больше носков. — Как скажешь. Надеюсь, я не обидел его. Вообще, я часто замечал, как сосед смотрит в моё окно через бинокль и без него. Понятное дело, что это нужно было для спокойства и осознования того, что сегодня я не вломлюсь к нему на хату, но… это, тем не менее, смущало, и мне приходилось зашторивать окна боле-мене целыми жесткими кусками ткани. Так что сосед бы всё равно не удивился моей конструкции, больше похожей на кое-как поставленные рядом картонки, скреплённые самым хлипеньким скотчем. Ещё часа полтора соседи провели в полной тишине, лишь иногда прерываемой шелестом страниц желтой прессы и каких-то звуков за окном. Я вообще не шевелился, по крайней мере, старался этого не делать, чтобы не привлекать лишнего внимания. Старые привычки. Было тепло. Было уютно. Было х о р о ш о. И я готов остаться здесь навсегда.