И как тут не влюбиться

      Прошло уже довольно много времени, с того момента, как моя тюремщица ушла, заперев меня тут. Может быть, она решила меня убить таким способом, привязав к кушетке, и оставив тут навсегда? И где сейчас Зак? Почему он не ищет меня? В коридоре, за дверью также давно не слышно никаких звуков. А ведь она могла его найти и убить! Но случись это, она сама бы сюда пришла давно. Не просто так же она меня сюда притащила. Я не буду думать о плохом, Зак жив и здоров! Надеюсь, что он догадается о том, что эта тётка — хозяйка этажа, и прикончит её, а потом придет за мной. Бегая глазами по кабинету, мой взгляд упал на стол, и я разглядела небольшую фотографию в рамке, стоявшую на нем. Это было фото, запечатлившее какого-то парня и мою похитительницу. Издалека было трудно рассмотреть, но мне показалось, что где-то я уже этого парня видала. Стефан-извращенец! — пронеслась у меня в голове догадка. Сомнений быть не может, это точно он! Неужели это его мать? Они, если присмотреться, очень даже похожи. И, если она узнает, что Зак убил ее сына, то…       В коридоре вдруг послышались торопливые, приближающие шаги. «Пусть это будет Зак, он пришел и спасет меня!» — мысленно взмолилась я.       Шаги затихли возле двери в комнату, в которой находилась я. Кто-то снаружи вставил ключ, открыв замок. У меня сердце замерло в напряжении. Дверь открылась, и… внутрь зашла та женщина, которая меня сюда приволокла.       «О, боже, это не Зак! Если она тут одна, то где он? Неужели она его убила?»       Моя тюремщица прошла через всю комнату к столу, села на его край и, взяв фотографию в руки, полным страдания и боли голосом, произнесла: — Он был нашим единственным сыном, мы с мужем его очень любили, всегда его баловали и разрешали ему все, лишь бы ему было хорошо! Он был очень добрым мальчиком, всегда помогал нам во всем, и делал все, о чем мы его просили. Мы обожали наше сокровище, и, так как с детства он часто болел, то нам пришлось многим пожертвовать, чтобы он смог жить полноценной жизнью! У него с детства проявился интерес к медицине он говорил, что хочет стать врачом. А когда он закончил медицинское училище, то устроился в этот центр, где занялся исследованиями и опытами. И вот, когда я пришла навестить его тут и узнать, как у него продвигаются дела, я нашла его изуродованное до неузнаваемости тело, которое буквально разорвали на части! И, скажи мне теперь, маленькая дрянь, что может чувствовать мать, у которой ребенка кто-то изрезал на мелкие кусочки? Боль? отчаяние? ненависть? О, нет, это не те слова, способные описать то, что я испытала в тот момент! Я нашла видеокамеру Стефана, на которую он часто снимал свои опыты. Включила запись и посмотрела ее, а там…— Элли продолжала кричать в истерике, из её глаз лились слезы отчаяния.       Значит, он был и вправду её сыном. А она вообще в курсе, чем её сын промышлял и какими экспериментами увлекался? Думаю, камера записала всё, и, конечно же, тот момент, когда его настигла коса Зака, тоже. — Но я отомстила за сына, я уничтожила его убийцу! я убила твоего Зака! — прокричав это, она повернула ко мне голову и улыбнулась, в ее глазах я увидела неестественный блеск безумного огня, а потом она залилась диким безудержным смехом.       «Точно свихнулась от горя!» — мелькнуло у меня в голове.       Спустя минуту, ее истерический смех затих, и она продолжила, злорадно спросив: — А как ты думаешь, где я была все это время? А-а-а? Да, я развлекалась по полной с твоим парнем, перед тем, как его убить. Знаешь, а он такой душка, горячий самец, даже о-о-очень горячий. А как мы с ним славно покувыркались на диване, у-у-у! — она, изобразив неописуемое удовольствие на лице, демонстративно закатила глаза к потолку, закинув одну ногу на другую.       «Она сказала ‚покувыркались с Заком», это значит, что они переспали друг с другом? Я ей не верю! — в отчаянии и недоумении, подумала я.       Она, заметив сомнение на моем лице, добавила: — Думаешь, я тебя обманываю, ты мне не веришь? Ну, тогда смотри, это специально для тебя я приготовила эту запись.       Взяв в руки пульт от телевизора, нажала на кнопку, а сама подошла к окну, открыла его широко, а затем, пройдя пару шагов к столу, присела на него обратно. Телевизор, висевший напротив меня, засветился. На экране я увидела кабинет, на полу которого был красный ковер, интерьер составляли массивный стол, несколько кресел, а также длинный диван у стены. Видимо, съемка велась с камеры, расположенной в углу комнаты прямо под потолком, поэтому я смотрела на это как бы сверху. И тут, в поле зрения камеры появился Зак, который вошел в комнату, оглядываясь по сторонам, что-то рассматривал, видимо, висевшее на стенах. А женщина, которая приковала меня здесь, была рядом с ним. Зак присел на диван, а она, подойдя к нему, толкнула его в плечо, затем, буквально навалилась вплотную на него, и я заметила, что она своими руками как будто начала гладить его ногу! «Вот сучка! Неужели она соблазнить его захотела?» — ощутив жгучий приступ ревности, промелькнуло у меня в голове. Вдруг Зак, вцепившись в её руку, замер ненадолго, а она, извиваясь всем телом, пыталась вырвать ее, корчась от боли. Мне показалось, что, делая ей больно, он улыбался, получая удовольствие. «Вот тебе, получай, драная кошка!» — с восторгом подумала я, наблюдая ее «танцы боли». И тут, Зак, резко потянув ее за руку, опрокинул эту бабу спиной на диван, и, нависнув над ней сверху, видимо, что-то стал ей говорить. Камера была без звука, поэтому я могла только смотреть дальше на происходившее, чтобы понять, что он мог сказать. Но внутренне я вся сжалась от напряжения: «А вдруг он не устоит перед ней, и… нет, я не хочу на это смотреть, вот же стерва»! — взорвались у меня в голове эти мысли. И я уже собиралась отвернуться, чтобы не видеть этого, доставлявшего мне сильную душевную боль, разврата. Но тут, вопреки моим страхам, Зак неожиданно встал с дивана и пошел в сторону стола. А, покушавшаяся на тело Зака баба, тем временем, поднялась с дивана, и, медленно стала пятиться назад к двери. Но зачем? Наверное, захотела убежать. Дальше она вышла из обзора камеры, и я видела только моего маньяка, который повернулся к ней, и что-то зло начал говорить. А дальше, из той стороны, где скрылась женщина, вылетел какой-то предмет, упал на ковер, и на месте падения вспыхивает яркое синее пламя. На экране видно, как комнату быстро охватывает пожар, и она заполняется дымом. Зак пытался что-то делать в дыму и огне, но очень скоро густая пелена скрыла происходившее там, затянув непроницаемым облаком. Спустя миг, экран телевизора погас. — Эта запись сделана пятнадцать минут назад. И, ты знаешь, что это значит? — со злорадной улыбкой на лице спросила она. Судя по ее выражению лица, она не просто довольна произошедшим, а просто счастлива.       Я посмотрела на нее взглядом, в котором читался кричащий вопрос: Что с Заком?       И она, увидев смятение и страх в моих глазах, ответила: — Это значит, что он уже пятнадцать минут как мертв. Не беспокойся, он умер довольно быстро, там было нечем дышать, и Зак очень быстро задохнулся. Потом его бездыханное, скорчившееся от боли и удушья тело, охватило пламенем, и он зажарился, как сочный кусок бекона на мангале для барбекю! Правда, температура была настолько высока, что его плоть пригорела, превратившись в жалкие почерневшие угольки! У него не было ни единого шанса оттуда сбежать, стены кабинета бетонные, их не сломаешь ни руками, ни ногами, даже коса не справится с ними. Окон там тоже нет, единственный вход и выход — это дверь, сделанная из железа! А дверь я заперла снаружи на ключ, захлопнув эту душегубку. За это время там сгорело все, что могло сгореть. И, поскольку, моя месть свершилась, и Зак мертв, я сделаю для тебя одолжение, потушу огонь, чтобы ты могла полюбоваться на своего милого во всей красе!       Подойдя к стене, нажимает на кнопку, похожую на противопожарную сигнализацию, закрепленную рядом с выключателями. От её прикосновения кнопка загорелась красным цветом. — Я не хочу спалить все здание. Это- противопожарная система, она потушит огонь и провентилирует помещение от дыма. Камера видеонаблюдения, установленная там, защищена от воздействия высоких температур, и не пострадала. Так что я смогу показать тебе его сгоревшие останки, как только дым рассеется, — сказала она, испытывая наслаждение, когда увидела, что мои глаза застилают слезы перед предстоящим зрелищем.       И, она снова взяла пульт в руки. Нажала на нем несколько кнопок, после чего экран телевизора опять загорелся. На нем появилось изображение комнаты, изменившейся до неузнаваемости. Вместо красивых ярких вещей и мебели, везде, где хватало обзора, были только черные, обгоревшие, еще местами дымившиеся, покрытые толстым слоем пепла, неопределенные предметы. Я жадно искала глазами хоть что-то, напоминавшее живого человека, в глубине души надеясь на чудо, что Зак смог выжить в этом огненном аду, спрятавшись где-нибудь. Но, наблюдая то, во что превратилось все, что там было до пожара, мои надежды умерли и рассыпались в прах. Я зря ожидала невозможного, и эта сумасшедшая была права, что в таком пожаре никто не мог уцелеть. По комнате раздался её дикий, леденящий душу, смех умалишенной, а на моих глазах выступили слезы и полились ручьем по щекам.       «Зак, Зак, я не хочу, чтобы все закончилось именно так» — взмолилась я. В первый день, когда мы встретились с тобой, я жутко возненавидела тебя! Я испытывала к тебе сильнейшую злобу, смешанную со страхом. Убежала от тебя, как последняя трусиха. Хотя, думаю, что так поступила бы любая нормальная девушка на моём месте. Но, когда появился Стефан, я готова была забыть всё, лишь бы ты сейчас оказался рядом! И ты пришёл… Так я дала тебе шанс. В дальнейшем, проведя с тобой больше времени, ты оказался неплохим человеком. Да, может ты и любил поиздеваться надо мной, при каждом удобном случае подколоть язвительно, но ты ни за что не бросил бы меня в опасности! Ты тот, кто украл мой первый поцелуй, и первый, сорвавший мой нежный цветок. Ты был единственным, кто носил меня на руках, хоть и недолго. Я помню, как проснулась на тебе, после того как потеряла сознание, и как бережно ты прижимал меня к себе. Неужели я больше никогда не услышу твою коронную фразу, от которой мое сердце сладостно сжималось — «Слышь, малая». И ты больше не прижмешь меня к стене крепкой, властной рукой, как раньше, в порыве сильной страсти. Мне кажется, я до сих пор слышу твой, не похожий ни на чей, голос, твой образ до сих пор возникает в моей голове. Если бы я только тебя увидела снова, я бы обязательно сказала о своих чувствах, я бы непременно призналась, что люблю тебя, Зак!       Я, снова посмотрев на экран, вижу опять обугленный закопченный кабинет, дверь так же заперта. Он не выбрался оттуда, и это правда! Вдруг мой блуждающий взгляд замечает какой-то непонятный предмет, выглядывавший из-за кресла, как будто тело наполовину лежало на нем. «Это — Зак, точнее то, что от него осталось. Зак мертв!»