The show will begin momentarily

      Через пару дней, как и ожидала Кира, Винди выпустил ролик, где он, как обычно проходит какую-то игру. Он ничего не сказал про какую-то девушку по имени Кира, но сам факт того, что он живой, очень обрадовал её.       И это самое главное — они живы и здоровы, у себя дома, в тепле и уюте. Поставив видео на паузу и выйдя из комнаты за водой, девушка, впервые за эти два дня, вспомнила Сёму... Ей сразу же стало грустно, так грустно, что хотелось плакать. Но эта сильная грусть быстро прошла, ведь она вспомнила, что перед тем как отключиться, возле неё стоял и улыбался кое-кто с светло-голубыми глазами и розовыми волосами. Может быть ей это показалось, но она хотела верить в лучшее.       Тот кусочек рубашки, что был на её ладони, теперь красовался на её запястье, как повязка. Почему-то ей не хотелось снимать его, а уж тем более выкидывать.       Попив воды и вернувшись в свою комнату, девушка обнаружила, что в её комнате выключен свет и задёрнуты шторы. Если бы не свет, исходящий от монитора, здесь было бы совсем темно. Кулон на шее Киры начал неприятно жечь и девушка приподняла его на верёвке. Она подошла к шторам и уже потянулась второй рукой, чтобы раздвинуть их, как кто-то схватил её за руку. Она вскрикнула и отпустила кулон.       Этот кто-то вышел из тени и, мерзко улыбаясь, зыркая своими синими глазами (которые было очень хорошо видно в темноте, они были как фонари), крепко держал её за руку.       — Приветик, Кира, – произнёс голос, который девушка уже слышала. Это тот самый голос, который принадлежал якобы второй половине Киры. Злой половине.       У него на шее виднелась половинка кулона, только не фиолетового, а синего цвета.       — Давно не виделись, что скажешь? – прошипел он.       — Давно? Ты видел меня несколько дней назад. И хватит сжимать мою руку! – она попыталась отдернуть руку, но у неё это не получилось.       — Тише, тише. Чего мы такие злые? Я всего лишь пришёл поблагодарить тебя за свободу. Теперь я могу делать всё, что мне захочется. Я могу убивать кого угодно. Могу красть, что угодно. Издеваться над кем угодно... – всё это он прошептал ей на ухо. Из-за его голоса у неё пробежали мурашки по спине.       — Ты пришёл, чтобы услышать от меня: «О боже! Нет! Прошу! Не трогай других, возьми меня!»? – фыркнула девушка, не оставляя попыток вырвать руку.       Он рассмеялся.       — Ты действительно думаешь, что мне нужна ты? Ну, ладно, признаю, в какой-то степени ты мне нужна, но не сейчас. Я просто пришёл сказать человеческое «спасибо».       — Мне от тебя ничего не нужно. Проваливай, – почти прорычала она.       — Как грубо, – он взял её за подбородок и провёл по нему большим пальцем, скалясь. — Интересно, как же ты проживешь без своего Гнева так долго? – усмехнулся он.       Только сейчас девушка заметила, что у него есть клыки. Может, это какой-нибудь оборотень? Или просто очень острые клыки... Девушка отдёрнула его руку и он отпустил её запястье.       — Мне плевать, как я буду без него жить, проваливай с моего дома! – почти крикнула она.       Он лишь усмехнулся и выпрямившись, сказал:       — Ещё увидимся, Кира, – с этими словами он исчез. Будто его здесь и не было.       Девушка поспешно открыла шторы и прошла к стулу.       В комнату вошла мама.       — Ты на кого кричала? – недовольно и с каким-то испугом спросила она.       — Я... Просто интернет не работает, – соврала девушка и попыталась выдавить улыбку.       Когда она ушла, улыбка тоже пропала на её лице. «Без Гнева»... Что это значит?       Действительно, в последнее время, девушка не чувствовала злости, она просто чувствовала... пустоту. Иногда, конечно, были некоторые приступы раздражительности. Ей было всё равно, но она списывала это на то, что сильно вымоталась из-за странного «приключения».       Неужели она действительно потеряла свою злость? Но так это же хорошо, даже прекрасно! Не злиться на людей, а быть к ним только добрее. Больше не придётся злиться на родителей или на друзей. Она просто будет счастлива...       Так думала Кира, пока не поняла, что заместо Гнева к ней пришло безразличие. Пустота заняла её душу и с этим она ничего не могла поделать. Гнев хоть иногда можно усмирить, но пустоту убрать невозможно.