Утренний пожар

Стоя около окна, я наблюдал, как дождь становится все сильнее. Люди торопились скорее укрыться от холодных капель, которые жалили по неприкрытым участкам кожи. Ну, лучше уж дождь, чем искры огня, которые буквально отлетали от меня сегодня, потому что мои подчиненные точно хотели довести меня до белого каления. Пока дождь барабанил по стеклу, я ненадолго погрузился в утренние воспоминания. После вчерашнего праздника по случаю назначения меня на должность фюрера, я медленно плелся по штабу в надежде найти хоть где-нибудь стакан с водой. У меня было ужасное похмелье, и я был не в духе, что меня подняли в такую рань ради подписания каких-то сверхважных документов. Как будто бы они не могли подождать до завтра. Тем более, сегодня был выходной. Какого черта я вообще тут делал? Мог бы спокойно спать в своей постели. Тихо бурча себе под нос, я дошел до своего нового пристанища, и давнее предвкушение немного усмирило мой внутренний гнев. Как же я давно хотел зайти туда уже в должности фюрера и наконец-то назвать этот кабинет своим. Нажав на ручку, я уже представлял, как приземлюсь в мягкое кресло и сложу ноги на широком столе, но, стоило мне открыть дверь, как на меня сверху посыпался ворох разноцветных бумажек, а в глазах запестрели все оттенки розового. Медленно осматривая кабинет, каждый уголок которого был украшен бумажками цвета нежной фуксии, мишурой и другой глупой ерундой, я чувствовал, как во мне все больше просыпается ярость. Краем уха я слышал какое-то бормотание недалеко от себя. Обернувшись, я заметил Хавока, Блоша и Эдварда, который извивался на полу в приступе дикого смеха. Хавок и Блош застыли с потрясенными лицами, держа в руках баннер, на котором было написано «Поздравляем, фюрер!». Перед тем как на мои глаза упала красная пелена, я заметил, как Хавок, попинывая Эда, и дрожащим голосом произносил: — Ты же говорил, что ему будет смешно. Я даже не помнил толком, что произошло, но помнил жар пламени, который вспыхнул вокруг. И только потом, когда грозный голос вывел меня из тумана ярости, я увидел, что сделал. Баннер был сожжен дотла; то тут, то там мерцали огненные отметины. Хавок и Блош жались по углам, а Эд сбивал огонь со своего красного плаща. Рядом стояла Риза и смотрела на всех нас своим грозным взглядом. И тут моя душа ушла в пятки. Она точно была зла и наверняка готова была убить всех нас. Как минимум — покалечить. Я пытался ей сказать, что ни в чем не виноват, но стоило мне наткнуться на ее испепеляющий взгляд, как все слова сразу испарились, и я сокрушенно замолчал. Чуть позже, убирая весь погром, что учинил, я не мог поверить, что я, фюрер, вынужден заниматься подобным. Но Ризе сложно было сказать «нет». А точнее, лучше и не стоило этого делать. Но меня утешало, что Блош, Хавок и Элрик отдувались вместе со мной. Ничего, отомщу им позже. Когда Риза не будет видеть. Из воспоминаний меня вывели теплые руки, которые легли мне на плечи. Обернувшись, я увидел теплую улыбку Ризы, и все посторонние мысли сразу выветрились у меня из головы. Ради этой улыбки и тех чувств, что она вызывала во мне, я готов был стерпеть все что угодно. Даже уборку в своем новом кабинете. Обняв ее, я задумался, какой же будет наша жизнь теперь — после того, как я занял новый пост? Ведь наверняка я буду большую часть времени проводить на работе, и на дом его попросту не останется. Но уткнувшись в светлые волосы девушки, я понял, что вместе мы сможем справиться со всем, что нам приготовит судьба.