У тебя просто нет выбора

«Какого хрена он творит!?» Хосок покосился на столичное начальство – сплошь генералы да маршалы, один намек на неисполнение протокола и его карьере придет пиз… конец, полный и окончательный. - Борт А2ПИ7714, отклонение - 8, горизонт – 16. Повторяю, отклонение -8, - позволил себе немного повысить голос Хосок, если этот идиот хлопнется пузом на взлетку и взорвется на глазах у всего командования… Хосок рвано выдохнул, сглатывая невысказанные проклятья вместе с вязкой слюной. А ведь все только-только начало налаживаться, после трех лет бестолкового болтания на пограничном планетоиде, он, наконец, получил назначение в одну из лучших частей союзного космофлота. Старший диспетчер Чон Хосок - царь и бог аппаратной, даже самые задиристые летуны, беспрекословно подчинялись его тихому мягкому голосу. Серендипити была не самой дружелюбной планетой, садиться и взлетать здесь очень часто приходилось почти в нулевой видимости, когда даже суперсовременные навигационные системы становились совершенно бесполезны. Приборы - подводили, старший диспетчер Чон – никогда. С появлением Хосока аварийность в части снизилась до почти волшебных в этих местах 5%, у летунов даже появилась примета - перед особо опасным заданием обязательно пожать руку диспетчеру Чону, на удачу. И вот принесла нелегкая этого столичного … специалиста. Зеленая точка на мониторе мигнула пару раз и загорелась красным, запульсировала, отдаваясь в наушниках резким писком. Генералы и маршалы все также благодушно взирали в огромное панорамное окно, даже не подозревая, что в эффектно подсвеченном закатом, а от того сказочно пурпурном тумане, происходит форменный апокалипсис. По крайней мере в масштабах одного конкретного диспетчера. - Выровни горизонт, придурок, - сквозь зубы прошипел Хосок в коммуникатор, от натужной улыбки уже свело челюсти, - Горизонт-16. Противная ледяная капля сорвалась с виска и сползла мурашками за воротник. Хосока уже почти трясло, этот самоуверенный столичный болван, угробит и себя и машину, и его за одно. Такой аварии ему точно не простят. Вдруг туман, в каких – то паре метров от вышки, разорвал изящный, отливающий золотом корпус. Легкий одноместный истребитель игриво качнул крыльями и плавно коснулся полосы. - Вот ведь…мудак, - рыкнул Хосок, сдергивая наушники и выскакивая из наполнившейся одобрительными возгласами и аплодисментами аппаратной. Машина уже вырулила к ангару, когда разъяренный диспетчер ворвался в огромное, наполненное людьми помещение. Летуны шумно приветствовали нового члена отряда, но, вопреки обыкновению, держались на почтительном расстоянии, не позволяя себе даже дружеских рукопожатий. Только Хосоку до всех этих странностей не было никакого дела. - Ты что на полосе устроил, придурок!? Повыебываться перед начальством решил!? Или нас, убогих, своими выкрутасами удивить!? - Брат, остынь, - попытался выскочить на перерез Юнги, но Хосока было не остановить. - Сними этот чертов костюм, чтобы я мог вмазать по твоей наглой столичной роже, - рычал он, встряхивая высокого летчика, затянутого в цельнолитой, предназначенный для меж планетных полетов комбинезон, - Ах, не хотел он! Вводные параметры не точные! А я на что, придурок! Я тебе сколько раз повторил, отклонение восемь, во-семь! -Хосок продолжал цепляться пальцами за усиленную кевларовой нитью ткань комбинезона, совершенно не замечая, пробежавший по толпе ропот, и настороженный обмен взглядами двух незнакомцев в штатском, - Тебе что, гордость не позволяет диспетчера послушаться!? Или ты глухой!? Летчик вдруг резко повел плечами, сбрасывая с себя чужие ладони и отступил. В повисшей звенящей тишине, было слышно только тяжелое хриплое дыхание Хосока. На какое-то мгновение, ему даже показалось, что вот сейчас летчик, наконец, снимет этот чертов шлем, но… Никто не понял откуда появились внезапно выступившие из-за спины летуна фигуры, живой стеной отгораживая одного от другого. Хосока это почему-то жутко взбесило, он даже дернулся было, но на руках с обеих сторон кто-то повис, мешая двигаться. - Это внутренняя безопасность, придурок, не рыпайся, - прошипел знакомый хриплый голос и Хосок расслабился в руках друга, позволяя оттащить себя в жилой отсек. - Что на тебя нашло, брат? - без особого правда запала вопрошал Юнги. Он и еще пара летунов не без труда отволокли будто потерявшего связь с реальностью диспетчера в его бокс. И вот теперь Хосок лежал на узкой койке тупо пялясь в потолок, а Юнги развалился рядом на полу. - Да выбесил он меня просто… Ты видел его посадку!? Выпендрежник хренов… - Как по мне, так это не ахти какой аргумент для внутренней комиссии… - М? – недоуменно протянул Хосок. - Ты, брат, международный скандал устроил, напал на Камрирца, говорил с ним… прикасался … и все это потому что он тебя «выбесил»? Странное оцепенение в миг слетело с Хосока, он так резко подскочил на койке, что едва не свалился. - Брааат, - протянул Юнги, тоже принимая сидячее положение, - Ты где был последнюю неделю. Вся часть гудела как улей ... Думаешь все эти важные дяди на нас с тобой посмотреть приехали!? - Камрирцы не покидают свою планету..., - все еще не веря в происходящее выдохнул Хосок. Это вам не несчастный случай при посадке... Хотя, учитывая кто был пилотом того истребителя... - Бляяяя... - Да не паникуй. Все нормально вроде. По крайней мере раз сюда еще не вломились те двое безопасников - есть шанс что принц Тэхен тебя простил... - Принц? Это же шутка такая... - Нет, - пожал плечами Юнги. Хосок целую минуту всматривался в лицо лучшего друга, пытаясь найти хоть малейшее подтверждение тому, что все это просто дурацкий розыгрыш. - Бляяяяя, - наконец протянул он, падая навзничь. Хотелось как в детстве, забраться под одеяло и не вылезать пока все не закончится. Короткий писк датчика, заменяющий дверной звонок, заставил обоих вздрогнуть и переглянуться. Юнги плавным и совершенно бесшумным движением, без слов выдававшем в нем опытного бойца штурмового подразделения, перетек к двери. Мотнул головой, показывая, чтобы Хосок открыл, но тот только отрицательно помотал головой. Датчик продолжал пищать оповещая о чьем-то присутствии за дверью. Кто бы там ни был, настроен он был, похоже, весьма решительно. Юнги выпучил глаза и мотнул головой уже резче, Хосок забился в самый угол и даже одеяло подтянул - "еще один шаг и я им накроюсь, - говорил его взгляд". Датчик пищал, Юнги сверлил хозяина злосчастной двери пристальным взглядом, Хосок вил гнездо из одеяла. Внезапно все стихло. В повисшей тишине нервы полоснул натужный скрип сопротивляющегося напору магнитного замка. Наконец, дверь не выдержала с привычным шипением скрываясь в стене и впуская в бокс ... Камрирца. Выглядел он точно также как и несколько часов назад, костюм и зеркальный шлем все еще полностью скрывали его тело и голову, даже кисти были затянуты защитной тканью, только на шее висело большое полотенце, будто тот только что вышел из душа. Выглядело это, при всем прочем, довольно нелепо, но именно эта странность и "неидеальность" помогла Хосоку преодолеть захлестнувшую мысли панику. Юнги изобразил за спиной довольно высокого гостя пантомиму, обозначающую что-то вроде "не паникуй, пользуйся моментом, все будет хорошо" и выскользнул в коридор. Дверь снова натужно заскрипела, но закрылась и даже замок сработал. И снова тишина. Хосок старательно воевал с паникующим внутренним голосом, который мерзко зудел о том, что он остался один на один с существом, возможности которого даже приблизительно не известны, но которого он, вполне возможно, смертельно оскорбил пару часов назад и если его сейчас размажут по стенам бокса, или распылят на атомы, начальство даже глазом не моргнет. Молчание затягивалось. Успокаивать панические вопли подсознания становилось все труднее, а Хосок все еще понятия не имел, что привело к нему Камрирца, да и что вообще происходит за зеркальным стеклом шлема. Он даже заговорить первым не мог! Хосок, конечно, не был специалистом во всей этой протокольной чуши, но одно знал точно - Камрирцам запрещено покидать планету, общаться и вообще вступать в какие-либо контакты с представителями других рас. Многие ученые бы руку отдали за возможность вот так постоять напротив реального "живого" Камрирца или прикоснуться. Хосок все свои части тела любил и отдавать ничего не хотел, даже за такую, будь она не ладна, уникальную возможность. Спустя еще несколько минут напряженного ожидания, гость, наконец, сделал неуверенный шаг вперед и протянул руку, останавливая ее в паре сантиметров от лица Хосока, будто спрашивая разрешения. Он осторожно кивнул и пальцы затянутые в защитную ткань коснулись кожи на виске, скользнули к скуле, едва ощутимо каясь, спустились на шею. Хосока бросило в жар. Наверное ему следовало испугаться, что вот сейчас эти тонкие длинные пальцы сожмут его горло, передавят сонную артерию и ..., он позволит, все позволит... Хосок прикрыл глаза, скрывая их лихорадочный блеск. Сердце заходилось в каком-то совершенно безумном ритме. Темнота под веками проступила очертаниями - шея с напряженно бьющейся венкой, линия челюсти, губы, приоткрытые, чуть влажные ... его губы... Восхищение, удивление, нежность, острая, почти болезненная, надежда ... Потребность, необходимость, прикасаться, видеть, чувствовать... Желание, горячее, густое... чужое... Хосок отшатнулся, разрывая контакт, но все еще ощущая эхо чужих эмоций. - Ты ... Он не знал, что сказать, да ему и не дали, стиснули в объятьях, вжались всем телом. - Прошу, не прогоняй... Пожалуйста... , - даже не голос, мысли чувства, не его, Тэхена. Надежда, отчаяние, страх и нежность, нежность, нежность... Теплый бездонный океан. - Я слышу тебя... в себе... Как? - собственный шепот показался Хосоку слишком громким и каким-то чужим. Но вот голос Тэхена хотелось услышать до безумия. Да Тэхен, не его высочество, не господин и не что бы то ни было еще, просто Тэхен, или даже Тэ, его Тэ... - Прости, - пробежало мурашками по коже, - Я пока не могу говорить, не могу снять маску... Этот костюм... Он моя тюрьма... - Тюрьма? Не понимаю... - Я ... не знаю... как это объяснить... Если бы я мог говорить, но ... пока... То, что ты слышишь ... я не знаю, что ты слышишь на самом деле... Я просто передаю образы твоему мозгу, а он подбирает подходящие слова... - Костюм для тебя тюрьма, потому что ты не можешь его снять? Это опасно? - И да и нет..., - Тэхен отодвинулся, совсем немного, стянул с шеи полотенце, на костюме под которым оказались две большие дыры. Защитная ткань будто оплавилась, открывая участки бархатистой, чуть смуглой кожи. - Что это? - Хосок осторожно провел кончиками пальцев по краю, легко, почти случайно касаясь обнаженных участков. - Ты..., - Тэхен поднял руку, показывая точно также оплавившуюся ткань на кончиках пальцев, - Похоже я должен кое-что объяснить... В голове Хосока промелькнула череда вспышек, ярких красочных пейзажей - фиолетовые деревья, зеленый восход на розовом небе... Странное существо, похожее и на человека, и на птицу и на что-то еще совершенно не понятное, но завораживающе прекрасное... - Нет..., нельзя - Тэхен заметался, то отступая, то снова хватая Хосока за руки, - Оближи меня..., шлем, - наконец выпалил Камрирец. - Что?! - Хосок недоуменно уставился на собственное отражение в зеркальной маске. - Ты и я... совпадение, лучшая комбинация, твоя биологическая жидкость открывает тюрьму... - не вполне разборчиво перевел мозг Хосока, - Биологическая жидкость... Кровь, пот, слезы, слюна ... сперма... - Я понял, - поспешно прервал он попытки Тэхена выразиться яснее. Отступил, отвернулся, облизал пересохшие губы... На плечи легли теплые ладони. Защитная ткань на них уже расползлась почти полностью, открывая кисти. Если нескольких капель пота, которые Тэхен снял с его виска, хватило на такое, возможно и не потребуется вылизывать весь шлем. Хосок решительно развернулся, оказываясь в объятьях Камрирца, положил руки ему на грудь, почувствовал заполошно бьющееся сердце под пальцами. Ладони вспотели, и где-то на краю сознания мелькнула мысль, что нужно провести ими по костюму, чтобы ускорить распад, так сказать, по костюму и телу под ним... - Я хочу поцеловать тебя, - слова сами сорвались с губ, - Вместо облизываний, - почти оправдываясь добавил Хосок. - Да, - прошелестело в голове, пробежалось мурашками по позвоночнику и свернулось туго и трепетно где-то внизу живота. Хосок снова облизал губы, стараясь оставить на них как можно больше слюны и осторожно коснулся зеркальной поверхности. Нужно признать, ощущение было весьма странным, будто он целует самого себя... Ничего не произошло. - Еще раз. Хосок прикрыл глаза, потянулся вперед... Но вдруг его лицо обхватили, зарываясь пальцами в волосы на затылке, а губы накрыли чужие. Никто и никогда не целовал его так... Нежно и страстно, осторожно и требовательно. Будто коснуться его было важнее жизни, желаннее свободы, нужнее воздуха. Язык Тэхена скользнул внутрь... В голове мелькнуло предательское "Биологические жидкости, слюна"... - Нет, не думай так, глупый ... мой, мой хороший, мой красивый, мой ласковый, мой любимый, - растеклось под кожей топленым шоколадом - горячо и сладко. - Скажи..., - выдохнул Хосок в целующие его губы. - Minha luz, minha alegria, minha vida, - горячее дыхание обожгло нежную кожу на виске, рассыпалось мурашками. Голос у Тэхена оказался низкий, глубокий, чуть хриплый. - Не понимаю, - рассмеялся Хосок, подставляя все еще закрытые веки под нежные, даже трепетные поцелуи. - Свет мой, радость моя, жизнь моя, - отозвалось в голове, - Посмотри на меня...Боишься? - Нет, не боюсь, - соврал. - Пожалуйста... "Это все сон" вдруг с отчаянием осознал Хосок. Это не может быть правдой...он не может быть правдой. Красивый... Такой красивый, что больно... Длинные спутанные пряди пурпурно-пепельных волос, фиалковые глаза, опушенные длинными ресницами, нос с родинкой на самом кончике... - Meu amado, - Хрипло выдохнул Тэхен, обхватывая его лицо ладонями, всматриваясь в глаза, - Любимый, ты плачешь? Зачем? Почему? Что я сделал не так? Я ... - Красивый... ты очень красивый... - Правда? Я нравлюсь тебе? - и столько искренней радости смешанной с неуверенностью в глазах. Убийственный коктейль. - Самое прекрасное существо во вселенной... - Врунишка, - мягко улыбнулся Тэхен, сцеловывая крошечные слезинки со щек, - Это ты самое прекрасное существо во вселенной... - Ты действительно так думаешь... или это потому что я ... то самое совпадение... - No! Нет!... Как же мне рассказать... - Не думай об этом сейчас..., - оборвал его Хосок, - На тебе все еще осталось слишком много ... защиты. Хосок стянул через голову футболку на мгновение скрывая лицо за тонкой изношенной тканью. Страшно, как же страшно поверить. Еще страшнее отпустить... Тэхен заметался взглядом по обнаженной груди, шагнул ближе. В голове замелькали картинки и образы, настолько откровенные и страстные, что Хосок покраснел как девственница в публичном доме. - Извращенец, - буркнул он, прикрывая алеющие щеки ладонями. - Кто бы говорил, - Тэхен прижался губами к бьющейся на шее венке, - Я, между прочим, тоже вижу, что происходит у тебя в голове... *** - Есть то, что я никогда не смогу рассказать тебе, - Тэхен, обнаженный, прекрасный как божество, лежал, обвив тело Хосока длинными руками и ногами, и от этого было так хорошо и спокойно, что хотелось верить, что он действительно хочет быть рядом, - Это не мои тайны, тайны моего народа... Но..., - говорить на всеобщем ему было все еще трудно, и хотя способ передачи этих знаний с "биологическими жидкостями" казался Хосоку более чем ненадежным, Тэхен уже мог достаточно уверенно изъясняться, - Я знаю, ты не веришь мне, не веришь в то, что то, что я чувствую - настоящее... и ... я, наверное, делаю все не правильно... Но это правда...я правда люблю тебя... Ты должен знать... Теперь мой мир - здесь, с тобой. Я выбрал тебя и мое тело приняло этот выбор. В том мире, где я рос, очень важно найти свое ... существо. Когда приходит первое совершеннолетие, мы меняемся, наше тело теряет защиту, теряет... оболочку. Очень важно найти того, кого выберет сердце, прежде, чем станешь взрослым. В день смены оболочки, нужно получить ... биологические жидкости пары, тогда тело станет таким же, идеально подходящим тому, кого выбрало сердце... Я искал...очень долго... Миллионы лиц... Мой день пришел, но сердце молчало. Я должен был умереть. Отец в отчаянии обратился к вашему правительству. Они дали ему тот костюм. Он стал моим спасением ... и тюрьмой. Я больше не мог оставаться дома, мой мир отказался от меня... Но и твой мир принимать не торопился. Я не мог ни есть, ни пить, ни слышать, ни говорить... Мое тело поддерживали специальными веществами, но ... я чувствовал себя так будто уже умер... Я искал смерти... А нашел тебя... Как только увидел, сразу, мое сердце узнало тебя... Ты ... мой идеальный... Мне немножко больно от того, что ты ... не веришь мне, но... Я знаю, что это правда... И ты любишь меня также сильно как я тебя. Вселенная создала нас друг для друга. У тебя просто нет выбора.