Однажды он сошел с ума

      Однажды он сошел с ума.       Это происходило не редко, а Брюс хорошо помнил тот день, когда Супермен впервые тронулся рассудком. Помнил и понимал одно — он совершенно точно не хочет, чтобы тот раз повторился. Криптонец был слишком сильным, он не контролировал себя и едва не уничтожил половину города, и не угомонился бы, не достань его тогда Бэтмен. Разумеется, у Брюса Уэйна было оружие против Супермена, как же иначе, и вполне очевидно, что он знал, как его правильно использовать. Но это было чистым везением.       Брюс ненавидел, когда у кого-то со столь шаткой психикой так много сил. От этого слишком много проблем, много опасности. Кларка Кента лучше бы в самом деле уничтожить. Кто сказал, что Супермен Бог? Вранье. Он не Бог, он вполне смертен. Уничтожить его, и можно не бояться, когда у Кларка случится новый сдвиг по фазе. А случались они не редко.       Да, любого другого человека, метачеловека или инопланетянина Брюс Уэйн давно бы уничтожил, если бы тот угрожал благополучию Земли. Любого, кроме чертового Кларка Кента. Этот проклятый криптонец — отдельный случай.       Дом напоминал руины, но Бэтмена это не смутило. Остановив бэтмобиль ровно там, где начиналась уложенная плиткой тропинка, он выбрался из машины и огляделся. Место более чем глухое, здесь давно никто не жил. Наверное, Супермен еще не растерял все свои мозги, раз их хватило на то, чтобы убраться подальше от людей. Иначе бы он много кому навредил, и тогда бы его пришлось успокаивать по-плохому. Бэтмен мог по-плохому. Однажды он уже побеждал Супермена в честной схватке, даже несмотря на то, что рядом с ним он всегда оставался обычным человеком. Его оружие против этого пришельца — криптонит, — всегда было при нем. Его мало, а потому Брюс осторожно прятал его малыми порциями, держа наготове. Если хочешь прослыть дальновидным и быть готовым ко всему, надо иметь план по уничтожению любого сверхсущества, даже если это твой союзник. Уж слишком хорошо Уэйн знал о том, что ситуация может радикально поменяться. Яркий пример тому — Супермен, которому частенько сносило крышу. На сей раз пострадала его мать. Она жива, отделалась парой синяков, но спасший ее Кларк обезумел и уничтожил, буквально стер в порошок несостоявшихся похитителей.       Однажды он уже сходил с ума вот так, и тогда Бэтмен впервые решил попытаться успокоить его не применяя силы.       — Супермен.       Он точно в этом полуразрушенном доме, иначе быть не может. Брюс немного подумал и достал пистолет. Обычными пулями криптонцу не навредить, это вполне очевидно, но зато хоть какая-то самозащита.       Мужчина пересек порог и огляделся. Должно быть, пик буйства уже прошел, потому как в этом доме было уничтожено практически все, что только можно, но при этом царила полная тишина. Брюс уже знал, чей это дом, и заранее прикидывал, какую компенсацию выплачивать его хозяевам. Сам Кларк ее вряд ли сможет выплатить.       — Супермен, я знаю, что ты здесь.       Есть ли его вина в том, что случилось? Кларк был очень привязан к матери, к женщине, что вырастила его, и Брюс хорошо понимал, почему Супермен вместо того, чтобы попытаться схватить преступников сжег их своими смертоносными лучами. Уэйн и сам бы убил, если бы речь шла о его матери.       — Зачем ты пришел?       Его тон казался совершенно лишенным жизни. Брюс обернулся в сторону и обнаружил свою пропажу на диване, лишь чудом оставшимся целым (относительно целым). В творящейся разрухе, среди всего этого хаоса, Супермен был как нельзя кстати. Уэйну до сих пор казалось, что там, где есть криптонец, в любом случае должен быть хаос.       — Пришел, чтобы сказать, что твоя мать в порядке.       "И что тебе зря так сносит крышу, чертов инопланетный психопат"       Этого Брюс не стал добавлять, но Кларк и сам это понимал. Он сидел практически ровно, сжимая кулаки. И совершенно точно злился, а значит он все понимает. Глаза Супермена сверкнули опасным огоньком, а после он сорвался с места. Брюс инстинктивно сжал пистолет, но не стал пускать его в ход. Он уже знал, как успокоить криптонца.       Схватив его за плечи, Супермен, особо не церемонясь, повалил Уэйна на покрытый повалившейся штукатуркой пол, а Бэтмен лишь чудом удержался от желания заехать ногой в глаз чертовому Кенту, а после и воспользоваться криптонитом. Не стоит, не сегодня. Во-первых, криптонита на самом деле не так много, чтобы тратить его по ерундовому поводу. А во-вторых, можно обойтись испорченным костюмом, но Супермен точно будет успокоен. А это не самая большая потеря. Именно так и уговаривал себя Уэйн.       — Не смей говорить о моей матери! Я уничтожу любого, кто посмеет... — глаза Супермена горели красными огнями. Казалось, еще немного, и он пустит в ход свои лучи, и вот тогда Брюсу точно несдобровать, но Темный рыцарь Готэма почему-то верил в то, что до этого не дойдет. Он не сопротивлялся, не пытался вырваться, и это его поведение вызвало проблеск в глазах Кларка. — Ты... Дерись, Бэтмен!       Брюс точно знал, что они тут совершенно одни.       — Нет, Кларк. Я не буду.       Лежать на строительных ошметках, на грязном полу было более чем неудобно, тем более что и костюм у Уэйна был один из самых простых, без брони, в которой можно было бы противостоять Супермену. Более чем опрометчиво с его стороны, но мужчина доверился чутью. Нет, Кент его не убьет. Как бы сильно он не тронулся рассудком, его он не мог не узнать. Либо как Брюса Уэйна, либо как Бэтмена.       — Дерись!       Супермен со всего размаху ударил кулаком по полу как раз рядом с головой Брюса, пробив нехилую дыру.       — Нет, — все так же твердо отозвался Уэйн. Следующий удар мог прийтись по его лицу, и тогда маска его точно не спасет. — Я не буду. Ты не в себе, Кларк, самое время успокоиться...       — Заткнись!       Кент замахнулся второй раз, смотря своим безумным красным взглядом на Бэтмена, хорошо видя его лицо через маску, но смотря с гневом. Брюс не держал на него зла, прекрасно понимая, что надо переждать бурю.       Но рука Супермена так и зависла в воздухе. Он сжимал кулак и смотрел на Уэйна, а потом сделал то, чего тот ожидал. Да, Брюс ждал этого, а потому не удивился, когда Кларк склонился над ним, схватил за подбородок и впился в его губы грубым поцелуем. Ожидал, а потому не сопротивлялся.       Он смотрел на Кента. Тот закрыл глаза и, кажется, даже перестал пылать от гнева, но в этом нельзя было быть уверенным. Приступы сумасшествия — вещь нестабильная. Бэтмен прикрыл глаза, отвечая на поцелуй, окончательно убеждая Супермена в том, что сопротивления не будет.       Кларк сжал его плечи, причиняя боль, а после резко отстранился и приподнялся.       — Ты...       Не зная, что говорить, он просто опустил руки на широкий ремень и дернул на себя, а Брюс еле успел сгруппироваться, дабы ему не сломало спину. Нельзя провоцировать драку, иначе один из них умрет, а этого пока не нужно.       — Успокойся, Кларк.       — Заткнись!       Вновь повысив голос, Кент отпустил ремень, решив, очевидно, с ним не мучиться. Уэйн не успел и удивиться, как Супермен решительно развел ему ноги, а после схватился за эластичную и очень даже недешевую ткань брюк. Бэтмен даже рыкнул, почувствовав прохладный воздух на своей промежности. Да уж, Кент просто мастер по части порчи чужих вещей, чего бы оно не касалось. Однако Брюс все так же не сопротивлялся. Нельзя, иначе все провалится.       Рука непроизвольно дернулась вверх, ведомая обычными человеческими инстинктами, но Кларк ее ожидаемо схватил и прижал к полу, опрокинувшись на Бэтмена и зашарив своей второй ладонью по крепкому телу бывшего врага.       Уэйн сглотнул.       — Твою мать...       В тот же миг Супермен снова впился в него властным поцелуем. Хотелось вырваться. Отличный момент для того, чтобы воспользоваться криптонитом. Он как раз в одном из кармашков, его можно незаметно достать.       Но Бэтмен этого не сделал. Вместо такого поступка он лишь коснулся пальцами крепкого плеча Супермена, давая понять, что тот может делать все, что хочет. Его цель заключается не в том, чтобы ранить или убить Кларка. Он должен его успокоить. Супермен нужен Земле, нужен людям, он должен жить — именно так и твердил себе Брюс, точно мантру. Это правда, да, но это далеко не вся правда. В остальном Темный рыцарь Готэма и сам себе не решится признаваться.       Когда чуть скользкие и крепкие как кремний пальцы коснулись промежности, Уэйн лишь сжал губы, стараясь не рычать. Это уже было прежде, и в первый раз все было куда хуже. Но тогда Бэтмен ясно уяснил, что чем больше сопротивления, тем больше боли и дискомфорта. Иной выход — убийство Супермена, — сейчас не прокатит. А значит нужно просто расслабиться и позволить Супермену это сделать.       И стоит признать — Брюс не заставлял себя. Он бы не признался в этом даже себе, но в глубине души он хотел этого. Отвратительная правда, и чертов Кларк Кент, который стал для него исключением из любого возможного правила.       Палец резко проник внутрь на две фаланги, а Брюс отвел взгляд, сдерживая рычание. Но отвернуться ему не позволили. Супермен углубил поцелуй, запустив язык ему в рот и касаясь самого неба. Ощущать себя в чужой власти неприятно, но Уэйн закрыл глаза, отдаваясь ощущениям. Пусть будет так, он ведь знал, на что шел.       Палец проник полностью, а тыльная сторона ладони Кларка коснулась мошонки напрягшегося Брюса. В легких не хватало воздуха. Еле отстранив от себя Супермена, надавив на его плечо, Уэйн жадно задышал, а Кларк принялся быстро-быстро двигать пальцем. Боль постепенно отступала, а Бэтмен практически беспомощно терялся в своих ощущениях. Не могло быть и речи о том, чтобы убить проклятого Супермена. Он и правда стал особенным для Брюса. Он единственный, кто может видеть его вот таким — беспомощным, доступным, практически жалким и даже сломленным. Он единственный, кто может творить с ним такое. И если это единственный способ его успокоить, Бэтмен готов раздвигать перед ним ноги столько, сколько потребуется.       Дав ему отдышаться, Супермен снова накрыл его губы, добавив второй палец. Глухой стон Уэйна растворился в этом поцелуе, а Брюс сжал рукой красный ворот вычурного костюма Кларка, как раз в том месте, где и брал свое начало плащ.       Супермен все так же психовал, но теперь все его внимание было сосредоточено на теле Брюса. Он чувствовал, что Бэтмен распластан под ним, что он сам раздвинул ноги шире, дабы ему было легче растягивать анус, готовя к предстоящему соитию. Но, по крайней мере, его энергия уходила именно на это, а не на массовые убийства в порыве безумия.       Однажды он сошел с ума, и тогда Бэтмен хотел его убить. Но все в итоге завершилось сексом. И как бы больно ни было, как бы сильно Брюс не хотел отомстить Супермену за все то, что тот сделал, именно тогда злоба утихла, оставив на своем месте нечто иное, плохо знакомое и сводящее с ума. Наверное, они тогда разделили безумие между собой, и это в итоге и спасло положение. Хотя кто знает, может Брюс и сам был изначально безумен, безумнее даже, чем Кларк. Кто теперь поймет? Бэтмен всегда жил мыслями о правосудии и благе для Готэма, а откровенное насилие со стороны героя Метрополиса разбудило в его темной, практически потерянной для света душе самую настоящую страсть.       Они поделили безумие на двоих.       Супермен вытащил пальцы, а сразу после чуть спустил свои облегающие штаны. Брюс отвернулся, бросив взгляд на висевшее на чудом устоявшей стене полотно. Оно было обожженным, висело еле-еле, словно борясь за свою жизнь.       Обезумевший Супермен переставал думать о живых и мертвых, но остатки разума всегда цеплялись за его сознание, прямо как это жалкое полотно. Странная аллегория. Какая только ерунда порой не приходит в голову, но лучше думать об этом, чем о том, что сейчас тобой овладеет чертов криптонец. Бэтмен никогда не признается в том, что он сам жаждет этого. Слишком много чести для Супермена.       Кларк сдавил ему рукой шею ровно в тот миг, когда его возбужденная плоть коснулась плохо растянутого входа. Они снова посмотрели друг другу в глаза; все тот же безумный взгляд красноватых глаз, готовых испускать уничтожающие лучи. Чертов пришелец.       Кент толкнулся резко, придерживая второй рукой чужое бедро. Его хватка была сильна для человека, коим и являлся Бэтмен, но Брюс все так же не сопротивлялся его движениям, отгоняя прочь мысли о криптоните в кармашке уже испорченных штанов.       Он невольно взвыл, когда головка чужого члена проникла внутрь, раздвигая тугие мышцы. В тот миг Супермен прикрыл глаза, а после уткнулся ему в шею, толкаясь в него сильнее. Брюс терпел. Ему приходилось терпеть боль намного хуже, это еще ерунда.       — Ты... не сопротивлялся и тогда... — заговорил вдруг Кларк. — Почему, Бэтмен?       Уэйн упрямо сжал зубы в полоску. Не было у него ответа на этот вопрос. А в самом деле, почему? Чтобы успокоить разбушевавшегося Супермена? Странный способ. А может, это просто был повод для Брюса стать ближе криптонцу, не раскрывая при этом истинных намерений? Уже ближе к истине. Но Бэтмен скорее запихнет Кенту в глотку весь свой запас криптонита, чем признает это.       — Да пошел ты...       В глазах Кларка заблестели опасные искорки, но спустя миг он опять грубо целовал его, начав двигаться — властно и резко, словно пытаясь с ним слиться, оставив печать собственности. У Уэйна потемнело в глазах, но несмотря ни на что, он сам осторожно обхватил ногами талию Супермена, абстрагируясь от неприятных мыслей и думая лишь о члене, что оказался в нем. Чуть выше, немного другой угол.       Словно прочитав его мысли, Кларк оторвался от его губ и приподнялся, меняя угол проникновения. Брюс глухо выдохнул, когда чужая плоть прошлась по простате. Да, так значительно лучше. Его собственный член стоял, и сложно было это не заметить.       Кент то и дело жмурился, не прекращая быстро двигаться. Он отпустил шею Уэйна, а после заскользил ниже, по гладкой ткани супергеройского костюма летучей мыши. Движения становились все резче, но Брюсу уже не было больно. Практически нет. В тот момент, когда рука криптонца, наконец, заскользила по его члену, Бэтмен и вовсе пропал в водовороте противоречивых, но таких потрясающе острых ощущений.       Он кончил первым, не сдержав стона и излившись на свой же костюм, а спустя долгие и напряженные несколько секунд почувствовав чужое горячее семя внутри себя. Кларк буквально опрокинулся на Бэтмена, позволив тому увидеть, что в миг того самого пика его глаза снова стали человеческими. Те самые обычные небесно-голубые глаза, которые нравились Уэйну, как бы сильно он этого не отрицал.       — Брюс... Брюс...       Кент прятал свое лицо в изгибе шеи Бэтмена, а тот задышал ртом, пытаясь привести в норму бешенное сердцебиение. Он назвал его по имени, и это хороший знак. Однако Уэйн не отозвался. Он лишь коснулся рукой волос криптонца, прислушиваясь к биению его сильного сердца и понимая, что теперь все хорошо. Относительно хорошо.       — Брюс, — повторил Супермен. — Я... сорвался... Прости меня, Брюс...       Значит и правда успокоился. Уэйн коснулся чужого затылка, даря криптонцу прикосновение, полное несвойственной ему нежности.       — Все хорошо.       Да, теперь и правда все хорошо. Теперь к Супермену вернулся разум.       Они так и лежали на грязном полу. Кларк обнимал Брюса так, словно он был самым дорогим и родным ему существом во всем мире, и Уэйн знал, что он сожалеет о том, что убил людей, разнес этот дом и причинил ему боль. И слезы сожаления уже катятся по его щекам. А еще он знал самое важное: Бэтмен может уничтожить Супермена, если будет такая необходимость, но Брюс Уэйн может докричаться до разума Кларка Кента и успокоить его, когда есть такая нужда. И неважно, чем придется рискнуть, Кларк давно уже стал исключением из любого правила, потому что он того стоит. Для Брюса так точно.       Однажды он снова сойдет с ума. И тогда Уэйн снова будет рядом. Потому что иначе быть просто не может.