Твой герой

— Кач-чан такой крутой! Кач-чан самый сильный! — изумрудные глаза блестят восхищением и восторгом. Бакуго охватывает трепет и приятное тепло, ему нравится, когда мелкий и неуклюжий Изуку смотрит на него так. Словно Катсуки вся вселенная в этих глазах сочной листвы, вокруг мириады планет, а он в самом центре. Самолюбие и самодовольство тянут черные цепкие лапки с желанием схватить этого робкого и неуверенного мальчика. Катсуки не всё дается легко, но он пересиливает себя и никогда не показывает страх. Он сильный, он тот, кем восхищается Изуку. Это буквально придает силы, заставляет идти вперед и вести за собой других, чтоб показать своё превосходство. И Катсуки счастлив, его радует, что Изуку зависим от него, что он слабее, и его нужно защищать. Бакуго ещё не знает название этого чувства, но оно ему чертовски нравится. — Я стану, как Всемогущий! Таким же крутым героем! — стиснув кулачки, с твердой решимостью говорит Изуку и его глаза горят необыкновенным огнём. В них больше нет места для Катсуки. — Заткнись! Заткнись! — будто мантру повторяет. Его бесит это, буквально до дрожи и необъяснимого чувства причинить боль за то, что посмел такое сказать. Посмел забыть Бакуго. А потом у него появляется причуда и он всячески красуется перед Изуку, даже если потом у него не хватит сил и тело будет болеть от того, что он превысил лимит использования своей причуды. Лишь бы Изуку продолжал смотреть только на него. — Ух ты, Кач-чан, у тебя такая крутая причуда! Вот бы и у меня такая же была! — мальчик широко улыбается, его зеленые глаза ярко блестят. Этого мало. Он должен был сказать не так. — Я стану героем! Самым сильным! — Катсуки высокомерно и уверенно говорит о своей цели. Вокруг дети восхищенно глядят и что-то говорят, но Бакуго не слышит их, он смотрит на Мидорию и ждет. Вот сейчас он привычно улыбнется, и его изумрудные глаза осветят весь мир изнутри, а потом он немного робко, но уверенно скажет: — Я тоже стану героем, как Всемогущий! И буду спасать людей с улыбкой. Нет. Нет. Заткнись. Захлопни рот. Больше ни слова. Не буди во мне зверя, не позволяй мне… — Вместе мы будем героями, Кач-чан! Всемогущий суперкрут! Выпустить своих демонов. Злость сжигает изнутри, щекочет язычками пламени ребра и едкий дым скапливается в горле. — Такому ничтожеству как ты никогда не стать героем. Глаза Изуку распахиваются от изумления, а потом легкой обиды, и он расстроенно мямлит: — Но почему? Почему я не могу стать героем? Потому что… — Ты слабак и ничтожество! Глупый и бесполезный, даже твоё имя читается так - Деку! Просто сдайся, смирись и снова восхищайся мною. Я больше не обижу. — Но… Я верю, что смогу стать героем. Нужно постараться и тогда… Это моя мечта. Моя цель. Что бы ты не говорил, я стану героем! — в глазах слезы, худое тело дрожит, но смотрит упертым взглядом, сцепив зубы. Глаза заволокла пелена гнева и ярости, ладони слабо искрят, всего немного и будет взрыв. Бакуго наносит удар, без применения причуды, но и этого хватает, чтоб Изуку упал, испуганно вскрикнув, а потом недоуменно поднял свои удивительные глаза цвета зелени. В них страх. Легкая дрожь сотрясает всё тело. Он не помнит, когда демоны вырвались из глубины души, но он отдался полностью в их власть. Они подпитывались страхом в глазах Деку, яркая и острая вспышка эйфории. Деку рядом, дрожит, боится, но всё равно не уходит и Бакуго с трудом сдерживает довольную ухмылку. Он дает Изуку шанс. Всё исправить, вернуться в то время, когда тот зависел от него и ему нужен был только Катсуки. И глупый, глупый Деку не пользуется им, бежит сломя голову, чтоб помочь, заботливо смотрит и участливо спрашивает: — С тобой всё в порядке, Кач-чан? Не поранился? Давай я помогу, — и протягивает хрупкую ладонь. Не смей смотреть на меня так! Я выжгу тебе глаза, прекрати на меня смотреть с таким выражением! Катсуки бесится, замирает, чувствуя, как изнутри поднимается нечто темное. У Деку нет причуды. И никогда не будет. Ему не стать героем. Настроение мгновенно улучшается, даже отчаяние в блеклых глазах не останавливает от издевки и желания причинить боль, ударить ещё раз по больному, чтоб усвоил урок. Раз и навсегда. — Бесполезный и глупый Деку! Ты никогда не станешь героем! — впервые слова приносят удовольствие. Теперь сдайся и снова смотри только на меня. Я стану героем. Я стану сильнейшим и превзойду Всемогущего! Ведь я… Изуку не появляется неделю и не выходит гулять, это немного беспокоит, но Бакуго выкидывает глупые мысли из головы, продолжая идти вперед, играя в привычную игру, в которой команда Катсуки сокрушает злодеев и спасает всех. Деку больше не гуляет, сидит дома, учится и по-прежнему стремится к своей цели. Катсуки звереет, изводит Изуку, избивает, выбрасывает его дурацкие тетрадки и твердит: — Тебе не стать героем! — зло, с надрывом, яростно. Тебе не стать героем. Я! Я стану героем! А Деку дрожит, как осиновый лист, трусливо отводит взгляд, не давая посмотреть в зеленые глаза, не давая увидеть своё отражение и упрямо шепчет: — Я стану героем. Я попробую… никому же не помешает… Нельзя же сдаваться… Это моя мечта! — голос приобретает силу и вот его глаза ярко пылают решимостью. И Катсуки подрывается с места, наносит удар за ударом, пока голова парня, будто тряпичная, мотается из стороны в сторону, и темные волосы не окрашиваются в красный. Его останавливают одноклассники, а он хочет выбить из Деку эти идиотские и настойчивые мысли. Я переломаю тебе руки и тогда тебе не стать героем. Изобью до полусмерти, чтоб не смел даже заикаться о своей дурацкой мечте. Переломаю ноги, чтоб не сбежал. От меня. Мидорию уносят в лазарет, а его ведут к директору, но парень не слышит нотаций и угроз, смотрит на свои руки, сжимая их в кулаки и яростно стискивает зубы. Сколько? Сколько мне ждать? Когда ты сдашься? Мать кричит, дает оплеуху и смотрит со слезами на глазах, говорит, что не понимает. Они ведь с Изуку были друзьями. Друзья? Нет, никогда. Деку не друг. Он его. Просто его. Вечером он стучится в соседний дом и нехотя извиняется перед матерью Мидории, в его словах нет искренности, но женщина улыбается, прощая, и пропускает внутрь. — Изуку наверху. Может, чай? — полноватая женщина добродушно улыбается и Катсуки на миг становится стыдно, но он грубо отказывается и поднимается по лестнице, без стука заходя в знакомую комнату. Изуку испуганно подскакивает и роняет учебник на пол, смотря широко распахнутыми глазами, и почти пищит: — Кач-чан?! Бакуго зло смотрит на него и по-хозяйски садится на кровать, прожигая взглядом худого, даже костлявого парня в нелепой майке с рисунком желтого утенка и коротких шортах, на миг зависая на стройных ногах с изящными очертаниями, и беспомощно выпирающими щиколотками, опуская взгляд на аккуратные пальчики. А потом снова вверх. Растянутая майка открывала вид на длинную шею и ключицы. Деку краснеет под пристальным и потемневшим взглядом алых глаз, ему хочется спрятаться и укрыться. — Думаешь, что такое ничтожество примут в Юуэй? — насмешливо произносит Катсуки, бросая взгляд на упавшую книгу, наклоняясь и поднимая её, вертя в руках. Мидория вздрагивает, неловко теребит край майки и робко кивает, бросая осторожные взгляды на парня. — Это даже не смешно. Деку, ты бесполезен, такого неудачника только уборщиком возьмут, — ехидно кривится в оскале и взрывает учебник. — Поэтому выкинь мысли о поступлении в Юуэй, мерзкий ботаник! — Я знаю, что у меня нет причуды, но я мечтал… ещё с детства стать героем и я не сдамся. Нельзя утверждать, что у меня нет шансов просто потому, что такого ещё не было, — голос Мидории дрожит, он опускается на колени и подбирает с пола книгу, поднимая голову. Его зеленые глаза горят, как в детстве, когда он стоял до последнего и не сдался. — Хахахах, тебе нравится приводить меня в бешенство, Деку? Смерти ищешь? — угрожающе произносит Катсуки, его ладони искрят, а сам он с трудом сдерживается, чтоб…. Чтоб… Мысли путаются, когда он смотрит на Деку, который стоит перед ним на коленях, прижимая книгу к груди. Если подвинуть его ближе, уткнуть лицом в… Катсуки широко распахивает глаза от шока, подскакивает с кровати, смотрит ошеломленно на растерянного Изуку и выбегает из комнаты, перепрыгивая через ступеньки, и лишь оказавшись на улице, он останавливается и смотрит на свои ладони. Что он сейчас хотел сделать? Схватить Изуку за волосы, прижать к паху и заставить…. Его полные и яркие губы обхватывает его… Он призывно стонет и раздвигает стройные ноги… Его зеленые глаза заволокло пеленой похоти, и он хныкает от желания, просит и умоляет его… Бакуго будто молнией пронзило от своих желаний, и картинок, которые пронеслись в голове. Это неправильно. Неужели он… Деку? Нет, просто переходный возраст. Вот и всё. Это же бесполезный Деку. Ботаник! В нем нет ничего привлекательного. — Сдохни, сдохни, сдохни. Катсуки выворачивает от желания придушить собственными руками парня до тех пор, пока его глаза не потухнут. Не станут пустыми стеклышками или как у глупых кукол — ненастоящими, неживыми. Деку не сдался и подал заявку на поступление в школу Юуэй. Катсуки поджидает парня в коридоре, и грубо бьет, прижимая к стене, хватая за горло. — Ты тупой? Я же сказал, чтобы ты не смел даже думать о поступлении. Ты хочешь сдохнуть? — Бакуго желает взорвать его к чертям, но моментально залипает на губах Изуку, когда тот быстро облизывается, испуганно раскрыв глаза. В них отражается Катсуки. Снова непонятная волна трепета и желания. И вместо того, чтоб усилить хватку на горле, будто заколдованный, Катсуки медленно приближается, проводит рукой по худому телу, разрывая пуговицы на рубашке, и кусает в шею, прижимаясь теснее. — Ааа, больно! Что? Кач-чан, что ты делаешь?! Отпусти меня! Прекрати! — Изуку вырывается, даже пинается, но он слишком слаб. Ощущение власти над Деку огнем распаляет внутри что-то темное, давно забытое. А Катсуки, будто зверь впивается в горло до тех пор, пока не ощущает металлический привкус крови и закрывает ладонью рот Мидории, когда тот переходит на крик. — Тебе не стать героем. Ты бесполезный Деку. У тебя нет причуды. Никогда. Ты никогда не станешь героем. Смирись, сдайся, — безумно шепчет, покрывая тело укусами, помечая свою территорию. Ладонь обжигает от теплых слез, но он не останавливается. Нет сил. Ты сам виноват. Я давал тебе шанс спастись. Тебе нужно было только сказать… Ведь я… Я твой герой.