***
Мне четыре года, и в данный момент я нахожусь на детской площадке. Я ещё маленький, но, несмотря на мой возраст, старшие ребята уже хотят со мной поиграть. Я думаю, они обращаются к моему самоощущению и, хотя они этим не пользуются, к моей физической силе. Однако я всецело игнорирую их. У края в углу песочницы сидит кроха, которой не больше трёх лет. Голубоглазый блондин с самым милым маленьким, как пуговичка, носиком, который я когда-либо видел. Он, стараясь не пересекаться с кем-либо взглядом, рассматривает песок, который набирает жёлтой пластиковой лопаточкой. Сейчас лето, довольно тепло, поэтому на мальчике надет голубой детский комбинезон поверх зелёной, в полосочку, футболки. Я подошёл к нему и присел рядом. Он, вздрогнув от такого неожиданного внимания, посмотрел на меня. -Привет,- сказал я. - Как тебя зовут? -Маркус,- ответил он, тихо прошептав своё имя. -Хочешь поиграть со мной, Маркус?- спросил я его. Он взглянул на меня своими ясными голубыми глазами и одарил улыбкой, полной благодарности и признательности. И так я впервые привязался…***
Мне 10 лет. Я прячусь за школьной велосипедной стоянкой с мальчиком, на пару лет младше меня. Он скромный и робкий, его кожа гладкая и слегка смуглая. Его имя Джэймс. Он тыкает палкой в земляного червяка, завороженно наблюдая за тем, как тот извивается. А я рассматриваю Джэймса, восхищаюсь его остро выступающими скулами, длинными ресницами и хаотично собранными каштановыми волосами. -Ты хочешь сыграть? - спросил я. Его брови слегка приподнялись в немом вопросе, выражение недоумения появилось на его лице. – Это игра на поцелуй. Ты задаёшь мне вопросы, и если я не могу ответить, то должен буду поцеловать тебя. Пару мгновений он обдумывал моё предложение, а затем последовал робкий ответ: “Хорошо”. Он старался задавать мне лёгкие вопросы, но я специально не отвечал на них. Джэймс никогда не играл в такую игру. Более того, его никогда не целовали, чем я и воспользовался. Он был настолько невинен, что не задумываться над тем, правильно ли это, когда другой мальчик кладёт руки на его плечи и неоднократно целует в губы. В перерывах между поцелуями он одарил меня восхищённым взглядом, и я почувствовал, как бабочки запорхали в моём животе. Мы пропустили следующий урок, продолжая неустанно целоваться. Снова и снова.***
Мне 13 лет. В данный момент я сижу на кровати с Азисом. Ему 14, но он выглядит младше из-за своего роста и тощего тельца. И при этом он смотрится мило: тёмно-коричневые глаза в сочетании со светлой кожей и блестящие чёрные волосы. Я раздеваю его, нарочно тяну время, медленно стягиваю одежду, чтобы насладиться каждой частичкой его тела. У него несколько старших братьев, которые постоянно издеваются над ним из-за хрупкого телосложения и изящных женственных черт. Они бьют Азиса, из-за чего его тело покрыто сплошными порезами и синяками, они оскорбляют его внешний вид. Однако его недостатки не делают Азиса менее красивым. Из-за братьев у него выработался комплекс: ему становится стыдно, когда каждый раз во время эрекции он представляет мужские образы, а вовсе не женские. Азис позволяет мне раздеть себя, но при этом дрожит от каждого прикосновения; его глаза закрыты, он тяжело дышит, и его эрекция становится всё более заметной с каждой секундой. Мы полностью избавились от одежды, и я мягко опустил его на кровать. Когда он кончает с тихим стоном, слёзы дорожками бегут по его щекам, а тело содрогается от оргазма и отчаянных всхлипываний. Он хочет отплатить услугой за услугу, но я ему не позволяю это сделать. Я только хочу запечатлеть этот момент и в очередной раз пополнить мою коллекцию.***
Мне 16 лет. Я сижу в кабинете школьного психолога. А всё из-за слухов, которые ходят обо мне по школе. –Я не гомосексуалист,- непринуждённо говорю ему. Он хладнокровно смотрит на меня поверх своих очков. В свои двадцать, он ещё новичок в такой работе, но для него это хороший опыт. –Во мне нет ничего сексуального,- продолжил я.- Мне только нравятся красивые мальчики. Мне нравится, когда они хотят меня, когда они покорные и беззащитные. Мне нравится смотреть им в глаза, когда они кончают. Я смотрю в глаза психолога, пока веду монолог; его лицо слегка краснеет, но он не прерывает зрительного контакта. Он ждёт, пока я скажу что-нибудь ещё, но я молчу. А я рассматриваю его. Он довольно симпатичный: лицо покрывают веснушки, ярко-рыжая шевелюра гармонирует с зелёным глазами, прозрачные реснички и бледная кожа на щеках. И он явно гей. Я слегка наклонился вперёд и прошептал: “Я бы хотел видеть и ваши глаза, когда вы кончите”. Он резко вскочил, шумно сглотнул, прочистил горло и прервал зрительный контакт. “Это неуместно, молодой человек”,- сказал он. А я только улыбнулся.***
Мне 18 лет. Я нахожусь в машине с мальчиком моего возраста. По крыше старого универсала дождь отбивает дробь. Снаружи темно, но в салоне горит тусклый свет, но я могу разглядеть черты мальчика: его глубокие карие глаза, белокурые волосы, слегка приоткрытый ротик, откуда доносятся тихие стоны. Да, я трахаю его. Он сам умолял меня взять его. Я пытался найти другие способы удовлетворить его, но он хотел только одного – чтобы я взял его. Я начал медленно проникать в него, всё глубже и глубже. Я дразню его, слегка прикусывая соски. Тяну время, проверяя, чего он стоит. Первый раз я кончил при ком-то. Нам обоим было приятно. Он обеими руками сжимает мою шею и лепечет слова благодарности между всхлипываниями от безграничной радости.***
Мне 20 лет, и я учусь в университете. Живу в кампусе. Через стену в соседней спальне живёт Джэйсон. Он высокий и худощавый, мускулистый и мужественный на вид. Полная противоположность тех, кого я коллекционирую. У него алебастровая кожа, копна тёмно-коричневых волос и глаза стального цвета. Его таинственная, как у Моны Лизы, улыбка никогда не исчезает с лица. Он самый красивый мальчик из всех, кого я когда-либо встречал. Я непременно должен пополнить им свою коллекцию. Я хочу заставить его желать меня, любить и обожать. Но Джэйсон не тихий, не сдержанный и не застенчивый. Не робкий и не скромный. Он самоуверенный, общительный и преисполненный сексуальной привлекательности и юмора. Он говорит, что не гей. Но, кажется, он всё понимает. Мои привычные методы не работают на нём. Я не могу соблазнить его и заставить следовать за собой. Я не могу заставить его страстно желать меня… Я трачу недели, пытаясь разобраться, забрасываю учёбу, чтобы понять, как завладеть его сердцем. Ничего не получается. Я не могу спать, потому что всё время думаю о нём. Я не могу отпустить его. Мне кажется, моя жизнь будет напрасной, если я не сумею поймать его в свои сети. Когда в ду́ше я в очередной раз думал о нём, то понял. Без малейшего повода у меня на него встаёт. Такого раньше не было. У меня были естественные реакции на прикосновения, но от мыслей о ком-нибудь…Никогда. Впервые за долгое время я доставлял себе удовольствие, представляя Джэйсона. Представлял, как он водит рукой по моему члену, трахает меня… Когда я кончаю с громким стоном, я понимаю, что всё изменилось. Я не хочу, чтобы он желал меня. Это я страстно желаю его. Сама мысль о нём возбуждает меня. Я восхищаюсь им и хочу, чтобы он тоже любил меня. Джэйсон похож на меня. Но он сильнее, поэтому мне не одолеть его. Немного подумав, я решил, что у меня есть только одна альтернатива. Я оделся, быстро преодолел небольшое расстояние между нашими спальнями и постучал в дверь Джэйсона. Он предстал передо мной в пижаме, с обнажённой грудью и мокрыми волосами. Должно быть, он только что из ду́ша. Я потерял дар речи. Он улыбнулся своей неизменной улыбкой Моны Лизы и сказал: ”А, это ты. Так и думал, что рано или поздно ты всё равно придёшь ко мне”.