***
Тайлер вспоминает название «В Огайо всегда солнечно», когда автобус проезжает под дорожным знаком, который извещает их о том, что они пересекают границу штата. Тайлер вырос в Огайо. Тайлер ходил в эту школу, Тайлер делал здесь свои первые шаги. Тайлер впервые написал стихи именно здесь. И он… черт подери, совершенно не помнит, чтобы в Огайо было солнечно так, как это преподносится в этом коротком названии. И только теперь… Только теперь он понимает весь смысл фразы. Потому что рядом с Джошем действительно всегда солнечно. Перед концертом он радуется. Клуб не слишком большой, поэтому сегодня им досталась совместная гримерка. И… Черт. Красить свою шею совсем не хочется, когда рядом есть тот, кого хочется украшать следами от собственных поцелуев. Впрочем, Джош и так каждый раз забирает дурацкую краску... Тайлеру хочется нарушить порядок вещей. Ему хочется стянуть с Джоша эти проклятые шорты и сесть к нему на колени своими бедрами, вновь заставляя свое тело принимать его. И чтобы он красил его шею, пока Тай будет вдавливаться в него. Вырывать из его горла стоны… Тайлеру всего этого хочется. Но… Но они просто красят шею, потому что времени до концерта совсем немного. Единственным ярким пятном перед глазами во время подготовки концерта остается тот момент, когда им выпадает свободная минутка, и Джош целует его губы, спрашивая о волнении. Нет, черт подери. Тайлер не волнуется. Сейчас, именно в этот благословенный момент он не волнуется, потому что не думает. Не думает о том, о чем успел передумать ни один час, когда никак не мог уснуть в наполненном мерным гулом автобусе. В автобусе это казалось не таким страшным. Идти к родителям и сидеть за столом, накрытым белой накрахмаленной скатертью, которую мать достает к приходу гостей. Тайлер не знает, почему в этот раз ему так волнительно… Дудки. Знает. Знает, потому что единственным желанием его во время ужина будет одно: увести Джоша в свою комнату и просто прижаться к нему. Прижаться лбом к его виску, губами проводя по мочке уха. С губ слетает полузадушенный стон, и Тайлер морщится. - Волнуюсь. Только разницы нет никакой, чувак. Мне тебя не хватает. Последнее касание губ перед выходом на сцену. Последнее соприкосновение пальцев, которое рождает под кожей электрические импульсы.Джош
У них по-прежнему редко случаются минуты, когда они могут побыть наедине, насладиться друг другом, насладиться близостью, насладиться тем, что зародилось между ними уже давно, но показалось наружу только сейчас. Но они держатся. Джош не перестает шутить о том, что чем дольше они не видятся с глазу на глаз, тем сильнее он успевает соскучиться. Хотя... Нет, он не шутит. Правда, он скучает, но теперь это переносится гораздо легче. Потому что они поговорили, потому что оба признали, что эти чувства... Что они их захватили с головой. Причем давно, просто по какой-то причине они сами этого не понимали. Сегодня у них очередной концерт. Общая гримерка превратилась в проходной двор: Марк что-то с трепетом рассказывает о продажах альбома, звукооператор со скучающим видом втыкает в телефон, почему-то сидя на их диване, а Джош... Ну, он смотрит на Тайлера. Всегда только на него, как будто переносясь в тот ужасный номер в мотеле, где они были наедине друг с другом. Хочется вернуться туда. Хотя бы на несколько минут. Просто сбежать, но на этот раз вместе с Тайлером. Держа его за руку и убегая под дождем от всей ответственности, которая лежала на их плечах. Но нет, они так не смогут. — Ладно, готовьтесь, — Марк наконец-то забирает с собой звукача и уходит. А мальчики... Ну, они начинают готовиться. Краску на шею Тайлера теперь наносит Джош. Каждый раз, перед выходом на сцену, он забирает флакончик и спонж, заставляет Тайлера выгнуться и сначала целует пульсирующую жилку, а потом проводит по ней спонжем, оставляя черную полупрозрачную краску. Ему нравится разделять с Тайлером этот момент. Все моменты. Все билеты распроданы и в клубе нет свободного места, когда парни выходят на сцену. Джош занимает свое место за барабанами и делает несколько глубоких вдохов. По затылку ползут мурашки, как и каждый раз, когда они начинают шоу. Волнение никуда не делось даже спустя несколько лет пребывания на сцене. Овации толпы восхищают, вдохновляют и... Немного пугают. Но так будет лишь до первого удара по малому барабану. А потом... Потом страх уйдет. И он уходит, словно не было никогда никакого страха. Но не после первого удара, нет... Уходит, когда на сцене появляется Тайлер. Его лицо скрывает маска, но Джош чувствует, как по телу проносится электрический разряд, и понимает, что он смотрит на него. Ощущает его, будто взгляд — это физическое тело с массой, объемом и температурой. Теперь нечего бояться, шоу начинается. К середине выступления Джош чувствует усталость и выпрямляется, разминая шею и спину. Улыбается Тайлеру, пока тот общается с толпой, держа в руках укулеле. На нем эта ужасная полупрозрачная рубашка с цветочным принтом, и Джош ловит себя на мысли, что хочет ее снять с Тайлера. Или оставить, но так, чтобы под ней больше ничего не было. Он качает головой и снова усаживается за установку, готовясь к следующей песне. Начинает быструю сбивку и... Понимает, что Тайлер снова смотрит на него. Стоит в пол оборота, и на нем теперь нет маски. Очки слегка приспущены и Джош видит его глаза. Слышит, о чем он поет. Хочет его поцеловать. Прямо сейчас, мать вашу... Но он даже на секунду не может остановиться и уйти от заданного ритма. Джош много раз просил Тайлера не смотреть на него во время исполнения этой песни, а сейчас... Просто понимает, насколько слеп был раньше. Понимает, что чувства Тайлера, которые он даже не замечал, всегда были рядом. Достаточно было вслушаться в эту чертову песню и понять, что означает этот взгляд. Последний удар по барабану. Последнее "Е-е-е-е!". Последняя секунда терпения. Джош встает из-за барабанной установки и, пока Талер разговаривает с толпой, просто подходит к нему и обнимает. Овации становятся в разы громче, слышится отдельное писклявое "О, боже мой!" и звук укулеле — палец Тайлера немного соскочил со струн. Единственное, чего не слышит никто, кроме Тайлера — шепот Джоша. — Я тебя люблю. Он говорит это, слегка затрагивая губами мочку его уха. Ответа он не ждет, потому что и так знает, ради кого Тайлер всегда будет думать дважды.