Мы с тобой.

Спиной к ним стоял очень худой мужчина в сером костюме, так неуместном в этой глуши и в деревянном доме. Городецкому не надо было видеть его лица, чтобы узнать давнего знакомого — Завулона. И он ведь с самого начала знал, всё знал. Но Завулон ему никто, так что обвинять его не в чем. Инквизитор мягко подтолкнул Антона в комнату — Через час выходите на улицу, нужно будет помочь с защитой. А пока отдыхайте. Вильгельм закрыл за собой дверь. Антон оглядел помещение. Две односпальные кровати, один стол средних размеров, один шкаф, ковёр на полу. В углу стоял маленький холодильник и бар (куда уж без этого?). Ещё одна дверь вела, как догадался Антон, в санузел. Ну, хоть на улицу бегать не придётся. Мысль показалась смешной и Антон невольно улыбнулся. — Что стоишь как неродной, Городецкий? Завулон рассмеялся, даже не поворачиваясь лицом к вошедшему. Антон положил сумку на кровать и сел рядом. Интересно, а то, что Завулон будет здесь, Гесер тоже знал? О том, что в ближайший месяц ему жить в одной комнате с Главным Тёмным Москвы даже думать не хотелось. — Завулон? Тёмный обернулся и пристально посмотрел на Антона. Взгляд был как будто сканирующий, казалось, что он видит насквозь. — Почему ты не сказал, что тоже будешь здесь? И как ты вообще оставил свой Дозор в Москве? Поняв, что одним предложением от Светлого не отделаться, Завулон сел на свою кровать, как раз напротив Антона. — Не сказал почему? Да потому что тогда бы ты точно не поехал. А мне, знаешь ли, приятнее работать с тобой, чем с кем-либо другим из здесь присутствующих. Хотя даже не знаю, что для тебя хуже — жить со мной в одной комнате или с этой... Великой Светлой. При упоминании о Светлане, Завулон даже поморщился. Он прекрасно помнил и её проклятие, и все проблемы, связанные с её персоной. — А про Дозор... Юрий очень опытный маг, на него и оставил. Тем более у нас с Гесером договор на этот месяц — никто ничего не делает. Только новых учим и всё. Пресветлый столько отпусков за последние лет 50 не выдавал. Я удовлетворил твоё любопытство, Городецкий? Антон еле заметно кивнув, удивившись собственной мысли, что ему действительно легче находиться в одной комнате с Тёмным, чем с бывшей женой. Уж слишком некрасиво они разошлись. В самый неподходящий момент в животе у Антона предательски заурчало. Он вздохнул и подошёл к холодильнику, открыл дверцу и принялся изучать содержимое. Еды было много. Антон достал какой-то йогурт. Рядом с холодильником обнаружилась и посуда. Антон вернулся к кровати с банкой йогурта и ложкой, и принялся есть. Завулон скептически оглядел сие действо. — И чем ты питаешься, холостяк Городецкий? Завулон сокрушенно покачал головой. — А что? Не очень внятно спросил "холостяк", для которого йогурт был практически самым полезным питанием, ибо готовить он хоть и умел, но очень давно этим не занимался. — Ешь гадость всякую. Завулон опять поморщился, как будто этот мимический жест доставлял ему удовольствие. Антон решил промолчать и продолжил есть. Тёмный лёг на кровать, не снимая ботинок, и достав пачку сигарет из кармана, закурил. — Будешь? Я угощаю. Он, ухмыляясь, протянул Антону пачку. Городецкий взял одну сигарету. За неимением зажигалки, прикуривать пришлось от маленького фаербола, что очень позабавило Завулона. Сигареты эти было не сравнить с тем, что обычно курил Антон. Они были довольно крепкие с терпким вкусом вишни. На языке не оставалось неприятного привкуса, напротив, курение их можно было назвать почти наслаждением. Антон с удовольствием пускал колечки дыма, они поднимались почти к потолку и таяли, оставляя в комнате лёгкий аромат табака и вишни. Какое-то время прошло в молчании. Затем Завулон поднялся с кровати, оправил ничуть не помявшийся пиджак, быстро оглядел ботинки. Всё было в норме. — Пошли, Городецкий. Инквизиторы прибыли. Они спустились вниз секундой позже Марты и Светланы. У дома было просто столпотворение Инквизиторов и они продолжали прибывать. Антон уже насчитал человек тридцать. Видимо, это безумно ценная штука, если они столько народа набрали. Среди всех "серых" Антон узнал Эдгара и Старшего Инквизитора Хену, которого видел лишь однажды — мельком. Судя по тому, как вокруг него толпились другие Инквизиторы, именно Старший "перевозил" артефакт. Наконец они закрыли портал, и Хена подошёл к ним. — Здравствуйте! Светлана с Мартой в один голос поприветствовали Старшего. Завулон пожал ему руку, Антон последовав примеру Тёмного, сделал тоже самое. Вскоре рядом с Хеной появился ещё один Инквизитор, намного моложе. — Это Эдмунд, он и я остаёмся с вами. А сейчас нам нужна ваша помощь, чтобы спрятать то, что мы привезли. Мы пошли вслед за Хеной и Эдмундом. По дороге Хена объяснил, что доступ будет открыт только нам шестерым, чтобы в случае нападения, любой уцелевший мог забрать его. Да, перспектива была просто прекрасной... Мы зашли в большую комнату на первом этаже, остальные Инквизиторы построились вокруг дома и держались за руки, образовывая то ли круг силы, то ли просто защиту. Заговорил Хена — Прятать будем на шестом. Сейчас идём, ждём друг друга на каждом слое. Мы без проблем дошли до четвёртого. На пятом пришлось ждать Марту и Эдмунда, которые вошли с третьей попытки. На шестом проблемы возникли у всех, кроме Хены и Завулона. Света вошла со второго раза, Эдмунд с третьего. Мы с Мартой всё пытались найти свою тень. Попытки сосредоточиться, представить себе переход — ничего не помогало. — Светлый? Голос Марты вырвал Городецкого из раздумий. — Может, вместе попробуем, а? Если бы не данная ситуация, я бы удивился такому предложению от Тёмной, тем более, незнакомой. — Меня Антон зовут. Давайте вместе. Называть её на "ты" язык не поворачивался. Она и внешне мне в матери годилась, да и по скромным подсчётам, лет ей было больше двухсот. Мы взялись за руки, сконцентрировались. Я досчитал до трёх, и мы шагнули, к всеобщему облегчению, попав-таки на шестой слой. — Всё в порядке? Я кивнул Старшему. Однажды я уже был на шестом, но вместе с Гесером. Сейчас было тяжелее. Радовало лишь, что я тут не один такой. Хена достал что-то из кармана пиджака, похожее на тонкую цепочку. Он положил её на землю и разбил над ней несколько стеклянных на вид сфер, говоря при этом что-то тихо себе под нос. Что-то обожгло печать на груди, будто пыталось вырвать кусок плоти. Ощущение моментально стихло, Хена оглядел проделанную работу и жестом показал, что можно выходить. Путь обратно оказался, несомненно, проще. В реальном мире меня сразу же начало жутко шатать и, не дождавшись разъяснений Хены, я побежал вверх по лестнице в свою комнату. Еле добежав до туалета, я практически упал. Меня рвало, несмотря на почти пустой желудок. То ли это был эффект от шестого слоя, то ли от заклинаний Хены, который делал нам доступ к артефакту. Сейчас мне было всё равно. Я еле поднялся, умыл лицо холодной водой, прополоскал рот и, успев лишь прислониться к стене, отключился. Было мягко и уютно, даже глаза открывать совсем не хотелось. Антон потянулся и только успел подумать об утреннем кофе, как чьи-то голоса рядом бессовестно напомнили ему кто он, где и зачем. Глаза открывать сразу расхотелось. В комнате разговаривали двое — Хена и Завулон. Видимо, почувствовав шевеление тела Городецкого, оба они замолчали и через несколько секунд хлопнула дверь, и что-то подсказывало Антону, что вышел из комнаты именно Старший. Притворяться дальше не имело смысла, и он открыл глаза. Завулон сидел на корточках у холодильника и выкладывал оттуда что-то на пол рядом с собой. Тут Антон наконец понял, что он ужасно хочет есть. Сумрак выматывает, забирая и физическую энергию, в том числе, так что после долгого пребывания в Сумраке есть хотелось зверски. Антон попытался сесть, но попытка не увенчалась успехом, в добавок ко всему, он был награждён уничтожающим взглядом Завулона. А ему-то что! Надеюсь, не он перетаскивал меня на кровать... Вскоре Тёмный закончил возню с продуктами, и, собрав их все, вышел из комнаты. Конечно, есть пошёл, — с грустью подумал Антон, нет, чтоб хоть яблочко мне кинуть, а лучше весь холодильник... Он снова попытался заснуть, но чувство голода этому слишком сильно мешало. Антон попытался через Сумрак дотянуться до дверцы холодильника и взять что-нибудь, но сил совсем не было. Это получается, что я сейчас даже на первый слой войти не могу. Прекрасно, может, они меня домой отправят тогда, зачем я тут такой нужен. Неплохо было бы и реабилитацию получить за счёт Инквизиции... Завулон вернулся, явно ужасно рассерженный, и с огромным подносом. Антон не смог сдержать блаженную улыбку, которая расплывалась на лице от запаха свежеприготовленной пищи. Тёмный опустил поднос на тумбочку около кровати Городецкого и сел рядом. — Вот только кормить с ложечки меня не надо, — Антон попытался усмехнуться. Завулон же скривился, но всё-таки помог сесть и даже сложил подушки, чтобы было удобно. Антон тут же с радостью накинулся на принесённую еду. Через минут двадцать гробового молчания, он всё-таки решил поинтересоваться, что произошло. — Почему я не могу войти в Сумрак? — Никто не может. Инквизиторы ещё работают над блоками. Завулон снова поморщился, было видно, что он недолюбливает Инквизицию как явление, хотя её недолюбливали все — и Светлые, и Тёмные. — А я уже успел подумать, что Силы потерял... А кто еду готовил? Антон был настолько счастлив, что даже забыл, с кем разговаривает. Не зря говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Хотя вот эта фраза тут совсем не при чём! Для убедительности Антон тряхнул головой, отчего та снова закружилась, и Светлый успел порадоваться, что до сих пор находится в полугоризонтальном положении. — Я готовил. — Завулон презрительно посмотрел на Городецкого. — Тут больше никто не умеет. Марта в жизни к кухне близко не подходила, жена твоя... изволь, я еще жить хочу, — Темный усмехнулся. — А ты, значит, умеешь готовить? — Антон вопросительно поднял бровь. — Судя по тому, что твоя тарелка уже пустая — умею. В этот момент распахнулась дверь, и в комнату влетела Светлана. Выражение е лица не обещало ничего хорошего. — И что тут происходит? — Она гневно посмотрела на Завулона, видимо, надеясь, что тот немедленно покинет комнату. Однако Темный не удостоил Свету даже взгляда, а продолжил медленно поглощать остатки жаренного мяса. — Антон! Ты в порядке? — и все-таки волнительного тона у нее не получалось. — А ты волнуешься, что ли? — Городецкий и сам не ожидал от себя такого сарказма в голосе, но это получилось непроизвольно. Светлана еще раз зло взглянула на Завулона, потом буркнула что-то вроде "я еще зайду" и удалилась, не забыв громко хлопнуть дверью. — Дура. — в один голос сказали Завулон и Антон. Остаток дня прошел относительно спокойно. Завулон ушел по делам к Хене, благо, идти было три шага по коридору, а Антон всё еще чувствовал сильную слабость, поэтому до самого вечера пролежал в постели, успев за это время полностью прочитать непонятно откуда взявшуюся в его сумке газету. Ничего интересного в ней не было. Все статьи были либо о тайнах личной жизни политиков/артистов/спортсменов, либо о каких-то сверхъестественных явлениях, которые авторы статей приписывали либо Богу, либо НЛО. И к тому, и к другому Антон относился скептически, поэтому даже восторженные эпитеты одного из журналистов по поводу черной дыры в самом сердце сибирской тайги его не особо тронули. Домучив это чудо желтой прессы до конца, Антон встал с кровати и решил спуститься вниз, покурить на улице. Он устроился на ступеньках крыльца, любуясь уже начавшими появляться звездами на темном небе, как вдруг почувствовал взгляд в спину. Обернувшись, Антон увидел закутавшуюся в длинную шаль Марту. — Я с тобой рядом посижу, Светлый. Вопросительных интонаций в ее предложении не было, поэтому Антон счел ненужным отвечать. Темная волшебница села рядом с ним на ступеньки и еще больше закуталась в шаль. — Я Светлых не ненавижу, — начала она, но, видимо, из-за удивленного взгляда Антона замолчала. — Я вроде ничего такого и не говорил... — Вы все, Светлые, думаете, что мы вас ненавидим, а это не так. Мне вот с твоей этой Светой в одной комнате месяц жить — и ничего, не жалуюсь, — Марта улыбнулась. Ну да, это ты сейчас не жалуешься, а вот пройдет неделька, так готова будешь на коврике в коридоре спать. Антон прекрасно знал, как Светлана относится к Темным. Да и одного ее презрительного взгляда хватит, чтобы отпало любое желание завязать хоть какое-то нормальное знакомство. Да, и в принципе, Света в этом не так уж и виновата, просто ей столько дифирамбов поют все вокруг — Гесер, Ольга, другие Светлые... Да и быть матерью Абсолютной Иной тоже не каждой волшебнице выпадает. Антон не злился на Свету за все эти изменения в ее характере, он просто не выдержал и ушел. Как и предсказывал Гесер. — О чем задумался, Светлый? Голос Марты вернул Городецкого в реальность. Он выкинул уже переставшую дымиться сигарету, и посмотрел на свою собеседницу. — Да так, ни о чем. Пока что эта работа напоминает мне отпуск, будем надеяться, что ничего не изменится. — Так ли? — Марта покачала головой, — Что-то мне подсказывает, что скоро это безоблачное небо затянет тучами, а нам придется потрудиться в поте лица и с риском для жизни. Но пока все спокойно, а поэтому я иду спать, — она улыбнулась, — Кстати, я из Литвы. Глава Дневного Дозора города Вильнюса. — Я из Москвы, — ответил Антон. — Да, я уже в курсе. Странные вы там все, — задумчиво произнесла Марта и отправилась в свою комнату. Антон выкурил еще одну сигарету, и зашел в дом, искренне намереваясь отправиться спать. Однако, первое, что ему бросилось в глаза, при входе в комнату — это Завулон в одном полотенце, обернутом вокруг бедер, сидящий на кровати и спокойно попивающий коньяк. Выглядел Антон, видимо, достаточно по-идиотски, стоя в дверях, с полу снятой с себя курткой и открытым ртом. — Городецкий, ты здоров? — наигранно заботливо спросил Завулон, продолжая опустошать бокал с коньяком. Антон лишь кивнул и прошел в ванную. И что это я? Ну, подумаешь, у нас с Темными разные представления о приличиях, ну и что? Пусть хоть голым тут ходит! Аппетит у меня от вида этого сухощавого тела не пропадет, а на остальное плевать. Успокоив себя такими сомнительными доводами, Антон умылся и вернулся обратно в комнату. К его счастью, Завулон уже более или менее оделся, если можно считать одеждой тонкие спортивные штаны. Стараясь вообще не смотреть на Великого Темного, Городецкий прошел к своей кровати, и стянув с себя джинсы, забрался под одеяло. Спать на самом деле ему вовсе не хотелось, он и днем хорошо выспался, но делать все равно было больше нечего. — С Мартой разговаривал? — спросил Завулон, прикуривая. Вот она — разница, Антон, чтобы покурить, на улицу выходил, а этому Темному все нипочем. — Да, — растерянно ответил Светлый, — У меня что, на лбу написано? — А что ты все хамишь? — Завулон обиженно улыбнулся, — Я просто вижу, что ты не один ходил на улицу. Если бы ходил со Светой, пришел бы злой, а Инквизиторы никуда не выходили. Отсюда.. Ну, ты же у нас аналитик, сам догадаешься! Антон лишь вздохнул, пытаясь положить подушку поудобнее. — Странная эта Марта. — Странная? Это почему? — на лице Завулона появилось искреннее удивление. — Первое, что она мне сказала, была фраза о том, что она не ненавидит Светлых. — И что странного? — Завулон пожал плечами, — По-твоему, все Темные должны кого-то ненавидеть? Марта — глава довольно крупного, по европейским меркам, Дозора, много всего видела в жизни, ей нет смысла ненавидеть Светлых. Ты же не скажешь, что сам ненавидишь Темных? Антон замотал головой. Сколько лет он дружил с Костей и его семьей? Правильно, много. И даже тогда, когда стал работать в Ночном Дозоре, их отношения практически не изменились. Нет, Антон никогда не ненавидел Темных. — Вот видишь, — сказал Завулон, — А теперь спать. Он щелкнул выключателем и лег в кровать. — И еще, Городецкий, если тебе взбрендит ночью покурить — кури в окно. Нечего по ночам на улицу шляться. Антон утвердительно кивнул, не найдя что ответить. Это он обо мне заботится или мне показалось? К черту! Об этом я подумаю потом. Антон улегся поудобнее и сразу же заснул. Покурить, естественно, приспичило. Стараясь не шуметь, Антон открыл окно и сел на подоконник. В комнату сразу же ворвался холодный воздух, но судя по тому, что Тёмный даже не пошевелился, ему ночная прохлада не помешала. Что ж, тем лучше. Украдкой посмотрев на спящего Тёмного, Антону подумалось, что вовсе не так уж страшно жить с ним в одной комнате. По крайней мере не так, как казалось по-началу. Да и с чего вообще было пугаться? Убивать тут никто друг друга не собирается, тем более, когда за стенкой живет Старший Инквизитор. А чего еще можно бояться? Что Завулон вдруг целоваться полезет? Так не должен, вроде... Тьфу, ты! Ну что за мысли дурацкие! Для пущего эффекта, Антон даже помотал головой. И вполне был готов ложиться обратно в теплую постель и досматривать сны, но что-то вдруг привлекло его внимание. Этим "чем-то" было странное шевеление за окном. Они жили на втором этаже, деревьев рядом с домом не было, зато кустарника хватало, и, Антон отчетливо осознавал, что этот самый кустарник чуть правее от угла дома только что шевелился. На ветер списать это было нельзя, слишком он был слабый. Конечно, это мог быть какой-то зверек, только вот почему он замер именно тогда, когда Антон повернулся? Несмотря на замечательное зрение, слух и прочие чувства лесных обитателей, не мог он так быстро среагировать на человека, только лишь посмотревшего в его сторону из окна второго этажа. Кто там говорил, что эта работа похожа на отпуск? А вот и охота. Всё включено. Сервис, как всегда, на высоте. Не долго думаю, Антон нашел свою тень и шагнул на первый слой. Сначала он попытался просто присмотреться, найти чьи-либо следы, но вокруг была тишина. Антон подошел поближе к подозрительному месту и ушел на второй слой. На секунду ему показалось, что на него кто-то смотрит со спины, потом он почувствовал сильный удар в спину. Времени не хватило даже на то, чтобы организовать мало-мальски нормальный щит, как следующий удар пришелся уже в голову, как будто вылили ведро с расплавленным металлом. Сравнение, естественно, пришло к Антону гораздо позже. Еще несколько секунд после второго удара он пытался сопротивляться и даже накастовать какое-нибудь заклинание, но единственное, что он усел сделать, это собрав все оставшиеся силы, практически выдернуть себя в реальность. — Значит, спал и ничего не видел?! Все вы такие, Тёмные, когда вам не надо — ничего не видите! — в высоком женском голосе слышались истерические нотки, но говорила его обладательница шепотом. — Слушай, Светлая, — отвечал ей тихий и уставший мужской голос, — Шла бы ты спать. Я его на улице нашел, еле откачал, а ты тут стоишь и орешь. Тебе какое дело? У нас тут два Инквизитора есть, помогут, если что. Сквозь еще не до конца отступивший то ли сон, то ли обморок, Антон услышал хлопанье дверью и чей-то облегченный вздох. На лоб легла чья-то сухая и теплая ладонь, сразу же стало легче. Городецкий смог открыть глаза и даже чуть приподняться. Над ним нависал Завулон с, надо сказать, очень обеспокоенным лицом. Ага, значит только что вышедшая из комнаты женщина была Светланой. Антон мысленно поблагодарил Завулона за то, что ему не придется в таком паршивом состоянии выслушивать еще и ее нотации. — Не стоит благодарности, Светлый. — фыркнул Тёмный и отошел от Антона. — Не читай мои мысли, — хриплым голосом заявил Антон, и тут же зашелся кашлем. — Мне и читать не приходится, всё на физиономии написано, — ухмыльнулся Завулон, протягивая Городецкому чашку, — Пей. Это просто горячий сладкий чай. Хоть отогреешься. Тёмный наконец-таки перестал нависать над Антоном и сел на свою кровать. А чай оказался на удивление вкусным, несмотря на то, что уже много лет Антон предпочитал зеленый и без сахара. Когда голос более или менее восстановился, а в голове начала выстраиваться картина ночных событий, Антон решил спросить: — Как ты меня нашел и что вообще случилось? Завулон удивленно посмотрел на Светлого. — Это ты мне расскажи. — А что? — Антон пожал плечами, — Захотел покурить, открыл окно, сел на подоконник. Сижу, курю. А потом мне показалось, что в кустах что-то шевелится. Я решил, что это не может быть просто каким-то животным, и решил посмотреть. Мы ж тут вроде как охраняем,да? На первом слое было тихо, я подошел поближе и ушел на второй. А потом меня стукнуло... — По голове тебя в детстве стукнули, Светлый маг Городецкий, — огорченно констатировал Завулон, — Какого ты вообще куда-то среди ночи поперся? Мог хотя бы разбудить. Ах, вот оно что! Ему обидно, что я его не позвал! — Извини, Тёмный, но мне показалось, что мы еще не дошли до того, чтобы приглашать друг друга на ночные прогулки. — Проехали, Городецкий. Дальше что было? То ли Антону показалось, то ли Завулон действительно погрустнел? Ну, ничего. Может это и было резковато, и, по идее, он и правда не должен был в одиночку лезть неизвестно куда, зато будет Завулону уроком, как всех вокруг поучать. — Потом меня чем-то ударило в спину. Я упал, попытался подняться и сделать щит, но не успел. меня снова ударили, теперь уже в голову. Ощущение, как будто в жерло вулкана окунули, — Антон поморщился, голова до сих пор нещадно болела, -А потом я очнулся от вашей со Светой ругани. Антон замолчал, ожидая, что скажет Завулон. Ему ужасно хотелось знать, чем таким в него запустили. Вообще-то, Антон попадал под множество различных заклинаний, но ничего подобного никогда не видел, и даже не встречал в литературе. Однако, вместо ответа, Завулон просто взял и вышел из комнаты. Ну, конечно! Всё, что надо узнал — можно идти. Очень по Тёмному. Сначала Антон решил, что дождется возвращения Тёмного и выпытает у него, все, что тому известно, однако его хватило от силы на десять минут. Возвратившийся Завулон застал Светлого мирно спящим. Проснулся Антон далеко за полдень. Голова болела намного меньше, и это радовало. Однако, картина, представшая его взору, была больше похоже на сон человека с очень больной головой. Развалившись на полу, и занимая, практически, всю комнату, огромная саблезубая кошка, жадно урча, поедала кусок мяса. На соседней же кровати по-турецки сидел Завулон и тихонько насвистывал какую-то мелодию. Антон изумленно взирал на всю эту картину, как вдруг его осенило. — Поймали, значит! — он радостно посмотрел на Завулона, который наконец-таки перестал свистеть, — Значит, на меня ночью напала саблезубая кошка? В ответ на эти слова кошка фыркнула и злобно посмотрела на Городецкого. — Но зачем? И вообще откуда она взялась в Киевской области? Завулон терпеливо выслушал поток не до конца проснувшегося Светлого сознания, после чего согнулся пополам и начал ржать. Именно ржать, потому что смехом это назвать было нельзя. Кошка же, справившись с остатками мяса, поднялась с пола и перекинулась в Старшего Инквизитора Хену. Городецкому резко захотелось развоплотиться или провалиться под землю, на худой конец. И это надо же было! Назвать Старшего кошкой, да еще и подумать, что это их ночной возмутитель спокойствия?! Ну, а с другой стороны, откуда мне было знать, что Хена — оборотень? — Не волнуйся Светлый, ты меня совсем не обидел, — мягко проговорил Инквизитор, — Все сначала пугаются, — он развел руками. — А саблезубый почему? — удивленно спросил Антон. — А ты знаешь, сколько Старшему лет? — сквозь смех спросил Завулон. Отвечать надобности не было, Городецкий и так понял. Мда... А ведь до этого момента казалось, что Гесер с Завулоном очень старые, что 600 лет — это безумно много. А теперь вот смотришь на Хену... Антон поневоле проникся уважением к Старшему Инквизитору. — С тобой, Светлый, я вижу всё в порядке, так что я пошел. А что мы тут надумали, тебе Завулон расскажет. Хена кивнул Завулону и удалился из комнаты. Тёмный наконец-таки посерьезнел и перестал истерично смеяться. — Сначала поешь, Городецкий, а потом разговаривать будем. Не хочу, чтобы ты тут совсем загнулся. Ты мне еще живой нужен. — Это еще зачем? — машинально спросил Антон, натягивая на себя джинсы и футболку. — Много будешь знать — долго не проживешь, — меланхолично произнес Завулон и включил электрический чайник. Антон позавтракал сделанными собственноручно бутербродами и крепким чаем. Убрав посуду, он сел напротив Завулона, ожидая рассказа о происшедшем. — Пошли, Светлый, покажешь мне эти кусты. Антон кивнул в знак согласия, и они отправились на улицу. Минут двадцать Тёмный осматривал место происшествия, но, судя по всему, ничего интересного так и не нашел. — Может в Сумрак? Вдруг там следы остались? — поинтересовался Антон. — А что мы, по-твоему, всю ночь с Инквизиторами делали? — ехидству Завулона не было предела. — Никаких следов в Сумраке нет, а на улицу мы вышли, потому что на свежем воздухе лучше разговаривается. Антон лишь пожал плечами. — Так может тогда расскажешь, что вы ночью надумали? — Чем тебя так приложили, мы не знаем. Ощущения ты описал слишком расплывчато, да и удар был со спины, так что ничего ты видеть не мог. Есть и Светлые, и Тёмные заклинания, обладающими подобным эффектов. Могу только сказать, что бил кто-то очень сильный, раз ты не успел среагировать. Вопрос вот в чем: как он сюда попал. Ты, наверное, догадываешься, что Инквизиция поставила несколько очень сильных следящих систем. То есть никто не может войти в эту зону незамеченным. Каждый из нас, благодаря вот этому, — Завулон показал на печать на груди, — Почувствует любую попытку вторжения на территорию в радиусе, примерно, километр отсюда. — А если просто люди приедут, грибники, например? — Грибники, — Завулон посмотрел на Светлого как врач на душевнобольного, — Им и в голову не придет сюда ехать, Инквизиция не халтурит. — Значит этот кто-то смог обойти все системы Инквизиции? Или... — Антон задумался. — Что или? — теперь уже в голосе Завулона чувствовался неподдельный интерес. — Всё просто. Или этот кто-то сам ставил всю эту защиту, либо участвовал в ее разработке и установке, либо просто имеет доступ ко всей секретной информации Инквизиции, — закончил Антон. — Аналитик, — фыркнул Тёмный, — Хотя да, в чем-то ты прав. Завулон задумчиво уставился куда-то вдаль. — Городецкий, у меня неотложное дело! — вдруг ожил Тёмный, — Позже продолжим разговор. И его как ветром сдуло. Через несколько секунд Антон понял почему. Тёмному очень удачно удалось разминуться со Светланой, которая едва завидев Антона ускорила шаг. По лицу ее было прекрасно заметно, что тихого светского разговора не получится. А Завулон молодец, вовремя слинял. Антон был зол на Темного за то, что тот предоставил ему самом разбираться с этой истеричной женщиной. Правда, женщина эта не далее, как полгода назад была еще его женой... Но это мелочи! Теперь-то она таковой не является. Однако, просто взять и уйти от нее сейчас уже не получится. Антон мысленно сосчитал до десяти. Не помогло. — Я знаю, что тут ночью случилось, — заявила Светлана. И не здравствуй тебе, не доброго утра... — Может, ты еще знаешь, кто на меня напал? — поинтересовался Антон, стараясь, чтобы голос его звучал как можно более безразлично. — А это ты у своего Тёмного спроси. — С каких это пор ты называешь Завулона "моим Тёмным"? — Городецкий опешил от подобных слов. — А кому еще может понадобиться нападать на тебя? — проигнорировала его слов Света. — Когда узнаю, обязательно тебе сообщу, — пообещал Антон, в надежде, что его не предрасположенность к разговору заставит Светлану побыстрее уйти. Однако, в ее глазах читалась, видимо, ставшая уже привычной фраза: "Ты, скотина, мне всю жизнь испортил", а это означало, что ведро с грязью "Special for Антон Городецкий" еще не закончилось. От очередной экзекуции Светлого спас Эдмунд, который позвал его из окна второго этажа — Антон! Зайдите к нам, пожалуйста! Городецкий кивнул, и, стараясь не бежать уж очень быстро, пошел ко входу в дом. Комната Инквизиторов оказалась намного больше их с Завулоном, что, в принципе, не удивляло. Лица у всех были серьезные. Можно подумать, они тут судьбы мира вершат, а меня позвали так, для мебели. Антон чувствовал себя жутко неудобно. И если к обществу Завулона он уже почти привык, то два Инквизитора, один из которых Старший, да еще и с таким стажем. — Садитесь, Антон, — Эдмунд показал рукой на свободное кресло. Городецкий сел, все еще не понимая, что у них тут вообще происходит. — Мы все думаем по поводу ночного происшествия, — заговорил Хена, — Завулон изложил нам твои соображения, Городецкий. И у нас появилось предложение. Раз уж кому-то удалось либо взломать, либо просто проникнуть сквозь защиту, поставленную Инквизицией, то сделано это было на низших слоях Сумрака. Мы с Эдмундом сможем исправить брешь, если таковая найдется, но сперва нужно определить, где она. — Вы хотите, чтобы я ее нашел? — происходящее удивляло Антона все больше и больше. — Нет, нет! — замахал руками Эдмунд, — искать будем все вместе, но поочереди. Попарно, так сказать. Мы решили, что первыми пойдете вы с Тёмным магом Завулоном. Я сейчас вкратце опишу вам структуру защиты... Антон скептически взглянул на Завулона, но по лицу того невозможно определить какие эмоции он испытывает. На объяснение основ защитной структуры Эдмунд потратил около двух часов. За это время Антон успел страшно проголодаться. — Теперь можете идти. Смотреть будете на Северо-Востоке. — Только после обеда, — заявил Завулон, — А то мне Светлого на себе тащить придется. Антон даже не успел толком обидеться, как Тёмный практически вытащил его из комнаты Инквизиторов. Они пришли в свою комнату, и Завулон начал что-то готовить из овощей. — У меня ощущение, что меня откармливают на убой, — проворчал Антон. Тёмный лишь рассмеялся в ответ. Вообще-то, готовящий еду Завулон был чем-то из области ненаучной фантастики. Но Городецкий решил, что удивляться выходкам Главы Дневного Дозора дело неблагодарное. Поели они быстро. Завулон еще раз сверился с картой, любезно предоставленной им Инквизицией, определил направление, и они, найдя каждый свою тень, шагнули на первый слой. Если бы Антона попросили сейчас описать свои ощущения от Сумрака, он бы не смог этого сделать. В Сумраке было просто никак. Все защитные системы Инквизиции окутывали местность словно кокон. Они спокойно дошли до четвертого уровня, и решили ненадолго остановиться. Завулон беспристрастно осматривал "окрестности". Ничего примечательного не было. Защитные системы выглядели как множество переплетенных между собой сетей, в них пульсировала одновременно и Светлая и Темная сила. Зрелище было, конечно, завораживающее, но оба прекрасно помнили, зачем они тут, так что ни времени, ни желания любоваться творением "серых" у них не было. Они уже готовы были спуститься на пятый слой, как вдруг Антона практически потянуло в сторону. Повинуюсь мимолетному желанию, он подошел вплотную к "сетке", и, наконец-то, увидел то, ради чего они сюда пришли. Небольшой кусок защитной "сетки" выбивался из общей картины. Плетение его ничем не отличалось от всего остального, да и в описания Эдмунда он прекрасно вписывался, однако, в нем не было ни капли Темной силы, это и насторожило Городецкого. — Что думаешь? — Антон показал Завулону свою находку. Тёмный долго всматривался в этот небольшой участок. Не став ждать, пока он что-нибудь решит, Светлый заговорил: — Я так думаю, что вскрыл его Светлый маг. Очень сильный маг. А потом, когда уходил, решил заделать брешь, но он не смог работать так, как это делают Инквизиторы, поэтому сила тут только Светлая. Осталось понять, как он смог сделать так, что мы ничего не почувствовали. Завулон покачал головой. По его лицу невозможно было понять, слушает ли он вообще Антона. И только Городецкий собрался разродиться тирадой по поводу неблагодарности Темных, как Завулон сильно схватил за руку и потащил вверх. Сопротивляться, и вообще хоть что-то понимать, Антон начал только к тому времени, как они уже оказались на первом слое. — Что вообще происходит? — голос Антона хрипел, а ноги так и норовили перестать слушаться. Завулон не удостоил его ответом, а просто снова схватил за руку и потащил в комнату. Там он, наконец-то, отпустил Антона, и отойдя от него на пару шагов, произнес в приказном тоне: — Раздевайся. Глаза Городецкого неимоверно увеличились в размерах, дар речи моментально улетучился. — Быстрее, Светлый!, — все так же напряженно проговорил Завулон. Городецкий, отчаявшись понять, в чем дело, принялся дрожащими руками расстегивать ремень. Темный, увидев это, шумно вздохнул. — Рубашку снимай, придурок. Покраснев до кончиков ушей, Антон быстро стянул рубашку. Завулон несколько минут аккуратно осматривал печати Городецкого, после чего протянул ему рубашку обратно. — Одевайся. Все в порядке. Антон послушно оделся и сел на кровать. Все происходящее до сих пор оставалось для него загадкой. Завулон же, казалось, вздохнул с облегчением — И что это была за попытка неумелого стриптиза? Как в кружке детской самодеятельности, честное слово! — Темный иронически улыбнулся. — А что я должен был сделать? Ты же толком ничего объяснить не можешь! — обиделся Антон. И ведь правда! Из Сумрака одним рывком вытащил, почти насильно затолкал в комнату, а потом еще и раздевайся! Городецкий уверил себя в том, что обида его на Завулона вполне правомерна. По Тёмному же было заметно, что он едва сдерживает смех. — Чему тебя учили, Светлый? Я не знаю, конечно, как у вас там Гесер распоряжается, но у всех других Иных, каких я только встречал за свою жизнь, печати всегда располагались на груди, а вовсе не там, — Завулон красноречиво посмотрел на полурасстегнутый ремень Городецкого. В этот момент Антон понял, что обижаться-то, по сути, надо вовсе не Завулона, а на свою собственную тупость. Печати он посмотреть хотел, можно же было сразу догадаться! — Не волнуйся, с печатями все в порядке, — продолжил тем временем Завулон, — но в Сумрак один больше не ходи. — Это еще почему? — Так ничего и не почувствовал? — Темный искренне удивился, — Когда я вытаскивал тебя из Сумрака, то был уверен, что кто-то или что-то пытается взломать защиту именно через твои печати, все ведь связано, Светлый. — Завулон пожал плечами, -Так что в целях всеобщей сохранности, в Сумрак ты один больше не пойдешь. Антон с трудом переварил только что услышанную информацию. Через печать... Даже в теории это было трудно представить, но раз Темный говорил об этом так уверенно, значит знал наверняка, и, скорее всего, встречался с подобными действиями на практике. Приятного от этого все равно мало. — Я сам поговорю с Хеной. А ты сиди и думай, может что умное в голову придет. Не зря же Пресветлый тебя так ценит? — ухмыльнулся Завулон и вышел из комнаты. Ну да, Пресветлый Гесер — он всех так ценит, что потом... А, ладно. Нужно просто успокоить мысли и хорошенько подумать. Решение, если оно и придет, все равно будет бредовым, зато может помочь, как всегда и бывало. Антон никогда не считал себя гением, лишь твердо знал то, что Гесер, по крайней мере, считал его этаким креативщиком, потому что идеи Антону в голову приходили всегда необычные, но результат оказывался верным. Может быть и в этот раз повезет? Городецкий сел на кровать, плюнув на все приличия и поставив рядом с собой пепельницу и бутылку с коньяком. Минут через 10 Антон уже увлеченно забивал данные в последнюю версию аналитической программы, созданной им самим. Все-таки не зря взял с собой ноутбук! По идее, программа должна была дать ему информацию о похожих на их случай инцидентах, а затем, при как можно большем количестве данных, смоделировать возможные варианты развития событий. Пока ничего полезного не находилось. Были несколько случаев с прониканием в жилище мага, путем снятия защиты через его же собственную печать, но данные были похоже скорее на художественный вымысел, чем на реальные события, учитывая то, что маги обычно не привязывают защиту дома к своим печатям, это просто-напросто неудобно. Плюнув на компьютерные программы, Антон взял ручку и бумагу, и принялся чертить обычные логические схемы. Есть два Светлых, два Темных и два Инквизитора. Есть защитное поле. Есть цель — укрываемый артефакт. И есть некий "икс", который хочет добраться до цели. А дальше два варинта — либо это "икс" равен "игреку", то есть существу со стороны, вне системы, либо он равен комы-то внутри системы, то есть одному из шести вышеперечисленных. А если не одному? Стоп. Это уже другое уравнение. Себя Антон исключил, так как решил, что раздвоениями личности не страдает, следовательно за себя отвечать может. Следом он исключил Завулона, так как при нападении на Антона, он спал, и это абсолютно точно. А если бы даже это был он, то ему вообще смысла нет устраивать такой цирк. У него, как и всех остальных, находящихся здесь, есть доступ к цели. Единственное, он мог бы разыграть это для запутывания остальных... Но в причастность к этому Завулона, Антон, почему-то, все равно не верил. Марта или Света? Тоже вряд ли. У женщин, даже у Великих волшебниц, немного другая логика. И такие многоходовки не для них. Остаются Инквизиторы. Думать на Хену показалось Антону совсем уж параноидальным, однако, для точности решения, он его все-таки записал с тремя знаками вопроса. И Эдмунд. О нем Антон не знал почти ничего. Довольно-таки молодой Инквизитор. Ушел к "серым" практически сразу после инициации, что вообще бывает крайне редко. Ну... и все. Антон обвел имя Эдмунда в кружочек и поставил знак вопроса. Надо будет при возможности разузнать о нем побольше. "Икс" вне системы — это может быть любой Инквизитор, помогавший в перевозке артефакта или еще чем-то, бывший тут в день их приезда, но не имеющий доступа к защитной системе. А учитывая то, сколько тут было Инквизиторов, можно даже не пытаться сузить круг подозреваемых. Антон, вздохнув, отложил ручку и бумагу. Картина не прояснилась, совсем. Решив отложить аналитическую работу до наступления гипотетического озарения, Антон, сделав, большой глоток коньяка, разлегся на кровати, смахнув бумаги на пол. В конце концов, обстановка больше всех должна волновать Инквизицию, это ведь их артефакт. Вот пусть сами о нем и пекутся как могут. Факт, что в опасности была жизнь именно его — Антона, он постарался хотя бы на время забыть. Дверь тихо скрипнула, и в комнату вошел Завулон. Судя по его лицу, разговор со Старшим был тяжелый и никаких ощутимых результатов не принес. Однако, увидев лежащего на кровати Городецкого с бутылкой конька, и валяющимися на полу исписанными бумагами, Темный приобрел одному ему привычное выражение лица. За несколько прошедших дней ни раз попытался придумать этому выражению какое-нибудь название, но все тщетно. Смесь ухмылки, печатей всезнания и вселенской печали, вперемешку с вековой мудростью и хитростью, не поддавалась ни одной известной классификации. Завулон медленно подошел к Светлому и еще раз скептически его оглядев, заговорил — Знаешь, Городецкий, я около двух часов общался с Инквизитором. И, чтоб ты знал, у меня на них уже века три как аллергия. Мы ломали головы, думая о том, кто уже пару раз пытался отправить тебя в Сумрак. И вот, я прихожу, в надежде, что гениальный ум Ночного Дозора, которым так хвалится Пресветлый, — Завулон хмыкнул, — готов уже выдать мне ответ на вышеупомянутый вопрос. И что же я вижу? — Темный взмахнул руками. Раньше Антон не замечал за Завулоном такой экспрессивности, — А вижу я, что этот самый гениальный Городецкий, стукнутый Фуараном по башке, валяется на кровати с почти пустой бутылкой коньяка! Мне обидно, представь себе! — видимо, оставшись довльным своим монологом, Завулон сел и замолчал. Что можно было ответить на столь проникновенную тираду, Антон не знал. Да и коньяк, как назло, именно сейчас, будто бы вспомнив, что он является алкогольным напитком, ударил в голову. — Я думал, Завулон, — Антон поморщился, складывалось такое впечатление, будто бы он оправдывается, — но ничего определенного установить не получается. Да, блин! Это вообще может быть кто угодно! Ты сам видел, сколько Инквизиторов тут торчало, когда артефакт привезли. Каждый из них, при желании, мог бы додуматься, как сюда проникнуть. А дальше — дело техники и везения. — Возможно, — Завулон задумчиво покачал головой, — Значит всех шестерых, кто находится здесь, ты сбрасываешь со счетов? — Почему? Не сбрасываю. Частично. — Антон переставил почти пустую бутылку на тумбочку и сел, — Я исключаю себя, тебя и Светлану. Завулон искренне удивился, и сам потянулся за коньяком. — Ладно себя ты исключил, а меня и Светлую-то почему? — Да просто все! — Городецкий даже поразился недогадливости Темного, — Тебя, потому что у тебя алиби, так сказать. В первый раз ты спал, и я это видел. А во второй раз спас меня сам, так что, если бы ты хотел... Да, и зачем тебе вскрывать мою печать, если у тебя и так есть доступ к артефакту? Ну, и со Светой тоже самое. Тем более, я ее слишком хорошо знаю. — С тобой не поспоришь, Светлый, — Завулон улыбнулся, — Значит, Хену ты все же подозреваешь. — Не знаю... Нельзя его совсем исключать, но если бы он хотел... Артефакт даже не довезли бы сюда. Антон поднялся и, убедившись, что ноги, несмотря на количество коньяка в крови, все же его слушаются, дошел до подоконника и уселся курить. Табачный дым обжигал легкие и успокаивал нервы. Антон с грустью подумал о том, что же будет, когда привезенные с собой три блока кончатся. А учитывая то, сколько он стал тут курить, то они точно кончатся до их отъезда. Магазинов Инквизиция не предусмотрела, а жаль.