Птичка

Первая встреча Стэнли Уриса и Генри Бауэрса произошла в начальной школе. Стэнли тогда только переехал в город со своим отцом. Молва о новеньком быстро распространилась по всей школе, порождая самые разнообразные слухи о мотивах переезда этой семьи. Почти все они сходились к тому, что Стэнли потерял маму. Новенькие в Дерри были белыми воронами. Их преследовало давление со стороны других учеников и учителей, которые к ним присматривались. Генри сразу заметил этого мальчишку. Если честно, его трудно было не заметить. Стэнли умудрился отличиться своим поведением. Опрятный и спокойный мальчик, смотрящий не по годам серьезно. Он выделялся из массы своих сверстников любовью к порядку и чистоте. Но между тем он был настолько обычен, что Бауэрс его бы и не заметил, не будь он новичком. Таких белых ворон гнобили сильней, но Генри не хотелось обидеть этого прилежного новенького, чтобы насладиться страхом на детском личике и своей властью. Стэнли был той птицей, которую хотелось бы посадить в золотую клетку. О небольшом хобби Стэнли Генри узнал в тот же день, когда на большой перемене начальные классы высыпали из душных классов на улицу под жаркое сентябрьское солнце. Для них лето всё еще продолжалось, только к повседневным летним делам прибавилась необходимость ходить в школу и делать домашнее задание. Средние классы вместо того, чтобы носиться всю перемену, заняли лавочки в небольшом сквере за школой и там обсуждали прошедшие каникулы. С ними Генри и нашел новенького мальчика. Он отсел подальше от остальных учеников и рисовал в своем альбоме. Его лицо было спокойным и умиротворенным, а карандаш прочерчивал широкие дуги на белом листе. — Эй, ты, — от грубого обращения Стэнли вздрогнул и поднял взгляд, а Генри впал в некий ступор: он понятия не имел, что можно сказать. Нагрубить — не вариант, а начать говорить о погоде или школе и того глупее. — Привет, — очаровательно поздоровался Стэнли, осматривая окликнувшего его незнакомца. Генри не производил впечатление хорошего человека. Старшеклассник был взъерошен и неопрятен, одетый в потертые джинсы и помятую местами грязную футболку. Генри был полной его противоположностью. Таких Стэн предпочитал обходить стороной. — Чем ты это тут занимаешься? — голос у Генри подозрительный. С чего бы? Стэнли пожал плечами. — Рисую птиц. — поколебавшись, мальчик чуть отодвинулся, приглашая присоединиться, как и положено хорошему мальчику. — Хочешь посмотреть? Бауэрс поднял брови, подходя ближе и заглядывая в альбом. Такой же чистый и аккуратный, как его хозяин. На листе птица с расправленными крыльями, словно вот-вот взлетит. — Меня зовут Стэнли. — представился тем временем мальчик, поворачивая альбом так, чтобы было удобно им обоим. Правильный до жути, что и следовало ожидать. Разговаривать с ним резко перехотелось. — Генри. — неохотно представился старшеклассник, кивая на рисунок. — Кто это? — Зяблик. Я почти закончил. — Стэнли даже и не почуял перемену в неожиданном собеседнике. Он быстрыми движениями дорисовал крылья — широкие дуги с уходящими в пустоту перьями. Затем подписал рисунок и вырвал из альбома лист, протягивая его своему новому знакомому. И все это на одном порыве, не свойственному обычному Стэнли Урису. — На память? — пошутил Генри, неловко принимая лист с рисунком. — Можно и на память. — серьезно кивнул мальчишка, а потом улыбнулся совершенно по-детски, развеивая сложившееся о нем мнение маленького взрослого человека. Генри хмыкнул, небрежно комкая лист бумаги и убирая его в карман. — Ладно, бывай, джейлбейт. — развернувшись, старшеклассник ушел, чувствуя, как Стэнли провожает его озадаченным взглядом. Прим.автора: jailbait — американский сленг, который означает несовершеннолетняя, малолетка (за связь с которой можно залететь в тюрьму). Стэнли слишком маленький и чистый для того дерьма, которое может вылить на него Генри. Эту птичку однозначно не стоит портить, решает Бауэрс после школы, расправляя скомканный рисунок. Взлетающая со спины птичка и легкая витиеватая роспись Стэнли, словно стремящаяся улететь вслед за зябликом. После этой встречи Генри часто приходило в голову сравнение Стэнли с птичкой. Маленькой и аккуратной, очаровательной и крайне вежливой. Его птичкой. Вторая встреча произошла неожиданно для них обоих. На дворе стоял май, год того злополучного лета, и спустя два года с их первой встречи. Стэнли как раз зашел помыть руки перед обедом, как встретил в мужской уборной Бауэрса. Вид у него был неважный. Из носа бежала струйка крови, а губа была разбита. Он облокатился руками по обе стороны раковины, открыв воду на полную мощность и позволяя крови стекать вниз. Стэнли, как зачарованный, наблюдал, как капли алой крови смешиваются с бегущей из крана воды и исчезают в водостоке. — Чего уставился? — нервно рыкнул Генри, открыв глаза и заметив в отражении зеркала Стэна. Мальчик вздрогнул от злого колючего взгляда, но тут же взял себя в руки, покачав головой. — Кто тебя так? — голос у Уриса был спокойным, словно речь шла о расписании уроков на сегодняшний день. Это одновременно и удивило, и успокоило Генри. Тот хмыкнул, однако от прежней злости в голосе не осталось ни следа. — Не твоего ума дело. — Я могу тебе чем-то помочь? — аккуратно поинтересовался Стэн, опуская рюкзак на носки ног и начиная в нем шариться. — Будь любезен, свали отсюда нахрен. — по-доброму посоветовал Бауэрс, наклоняясь еще сильнее и начиная смывать кровь. Маленькие алые капли брызнули во все стороны из-за неаккуратных движений, пачкая белоснежную раковину. Генри проморщился и направил рукой поток воды на них. Стэнли тем временем нашел в рюкзаке пачку салфеток. Поколебавшись буквально секунду, мальчик осторожно приблизился к юноше, аккуратно укладывая небольшую стопку на соседнюю раковину, чтобы те преждевременно не испачкались. За передвижениями Стэнли Генри следил настороженно, через зеркало. Урис мог заметить, как напряглись развитые мышцы на чужих руках, когда он подошел. И когда он развернулся, чтобы уйти, Бауэрс окликнул его: — Передай своим друзьям, чтобы они не нарывались. Лето будет жестким. — Стэн остановился, вопросительно взглянув на Генри через зеркало, и подросток продолжил говорить: — Не пойми неправильно, я рассчитываю на твоё здравомыслие, птичка. Гораздо позже эти слова не раз возникали у Стэна в голове. К примеру, когда они решили заглянуть в сточные трубы или отправиться в дом на Ниболт-стрит. Что имел в виду Генри? Он тоже видел клоуна? Третья встреча выбила почву из-под ног Стэнли. Казалось, всё зло, что было в Дерри, затаилось, разморенное душным августом. Это было похоже на затишье перед последней битвой, которая определит сторону победителя. И как это бывает на войне, каждый день Урис проверял сводку пропавших, боясь увидеть там знакомые имена. Но пропавших не было, и это вселяло одновременно и надежду, что все закончилось само собой, и страх перед возможной бурей после затишья. После ссоры с клубом неудачников жизнь Стэнли закружилась вокруг его собственного дома. Он, как и положено послушным еврейским мальчикам, учил Тору наизусть для отца и прихожан, держал свою комнату в идеальном порядке и молился. Пусть молитва и состояла лишь из обычной благодарности за всё сущее, как учил его отец, но на душе Стэна скребли кошки. Порой он позволял себе усомниться в своей вере в Бога. Ведь если Бог есть, то как он мог допустить, чтобы умирали дети? Как он мог допустить существование этого чудовища? Но эти мысли уходили по мере углубления изучения Торы. Зато вместо них Стэну начинало казаться, что он упускает важную деталь, лежащую на поверхности. И ему было страшно. Мальчикам же тоже может быть страшно. Страшно за то, что упущенная деталь ударит точно в живое и что этот чертов клоун явится за ним, когда он будет беззащитен и слаб. Очередная встреча Стэнли Уриса и Генри Бауэрса состоялась перед похищением Беверли. Они пересеклись на оживленной улице у входа в супермаркет. С момента их последней встречи Генри стал выглядеть еще хуже. Словно что-то внутри него сломалось. Стэнли был достаточно проницательным, чтобы это увидеть, но недостаточно смелым, чтобы хотя бы попытаться помочь Генри. — Хей, птичка, — окликнул его Бауэрс, поднимаясь с капота своей машины, припаркованной прям напротив входа в магазин. Ждал кого-то? Стэн улыбнулся уголками губ, останавливаясь рядом с машиной. Вблизи Бауэрс выглядел ничуть не лучше. Стыдясь своей боязни помочь, мальчик скользнул глазами по щеке и опустил взгляд на асфальт, не смея поднять глаза. — Привет. — он кивнул, сглатывая появившийся ком в горле. — Это принадлежит тебе, я хотел отдать тебе его давно, но никак не получалось выбрать время. — Генри направился к дверце своей машины, а Стэна пробрало любопытство — он даже поднял взгляд. О какой вещи говорит Бауэрс? Не открывая ее, подросток потянулся к бардачку через открытое окно. Спустя некоторое время непродолжительных поисков, он вытащил аккуратно сложенный вчетверо лист бумаги. Едва Генри развернулся к нему с листом, Стэн вновь опустил свой взгляд вниз, на лист бумаги, чувствуя себя по-детски глупо. — Держи. — мальчик послушно взял лист, замечая, насколько эта бумага старая. В местах изгибов она истончилась — чуть-чуть потянуть и она с легкостью порвется. Когда-то давно скомканный лист, сейчас был идеально разглажен, сохраняя на себе все линии. — Что это? — поинтересовался мальчик. Он раскрыл рисунок, поднимая взгляд на Генри. Глаза у Генри Бауэрса были по-звериному желтые с вытянутыми зрачками. На их дне плясал веселый огонек безумия. Как у того клоуна. Сердце Стэнли пропустило удар, а потом забилось с отчаянной силой. — Увидишь, птичка. — губы подростка растянулись в кривой усмешке. В чертах Генри Бауэрса скрылось и раскрылось настоящее проклятье Дерри. Вздрогнув, Урис попятился назад, а затем и вовсе развернулся и бросился бежать, крепко сжимая лист бумаги. Он бежал долго, остановившись лишь на следующей улице, чтобы перевести дух. Сердце колотилось словно сумасшедшее, всё тело мелко подрагивало. Прислонившись спиной к стене, Стэн сперва убедился, что за ним никто не гонится, а затем развернул неслушающимися руками лист бумаги. На вырванном листе из его старого альбома была нарисована взлетающая вверх птичка, зяблик, с неумело дорисованным в клюве красным шариком.

***

Когда Билл попросил его пойти с ними за Беверли, Стэн почти не колебался. Только шел он не за Беверли, а за Генри Бауэрсом. Наивно надеясь (почему бы и нет?), что он будет там. И будет живой. Он надеялся до тех пор, пока этот чертов клоун не обыграл его, превратив его третью встречу с соулмейтом в миг падения.