Единение

Спроси у него сейчас, как они оказались в одной постели, он скажет: «По-иному не получилось бы». У него скоро свадьба, а он с ней. С той, с которой им просто не суждено быть. Спроси у нее, она расплачется, а может, будет сильной, и, лишь улыбнувшись уголками губ самой своей грустной улыбкой, скажет: «Это было необходимо». И никто с ними не поспорит. Им это было нужно. Он встретил ее у подъезда ее дома. Встретившись, они лишь потупились, каждый хотел что-то сказать. У обоих накопилось. Но они молчали. Она уронила свой взгляд на асфальт, надеялась набраться решимости, начать, но так и не смогла. Он смотрел на нее. Боялся испугать, боялся, что сказав хоть слово, она расплачется и сбежит. Или, что еще хуже, обидится за его бездействие. Но он молча смотрел на нее. А дальше оба не помнили действий. В голове девушки мелькали отрывки… Он усадил ее в машину что-то говоря. Отвезет, как ей казалось в мотель, а приехали они в новую квартиру, где он и его невеста, сыграв свадьбу, будут жить семейной жизнью. Она неуверенно шагала по паркету. Скользила и падала. Он кидался к ней и поднимал. Хотел взять на руки, но она отталкивала его. Он вел ее в спальню. Хотел прижать ее голое тело к своему. Хотел пропитать весь дом ее запахом. Хотел запомнить ее аромат навсегда. Пропитаться им. Они вошли в спальню, необжитую, не опробованную. Он скинул с себя пальто и бросил его на пол. Она все стояла и боялась. Боялась заплакать, боялась броситься к нему на шею, боялась потерять контроль и поддаться страсти, любви и горечи. Он нежно провел по ее щеке, убрал волосы за ухо. Второй рукой он медленно расстегивал пуговицы ее укороченного пальтишка. Она не сопротивлялась, но когда он начал стягивать его с нее, она оттолкнула его руки и сама скинула пальтишко на край кровати. Он указал на дверь ванной, зная, что ей необходимо мыть руки каждый раз приходя с улицы. Она кивнула и направилась в сторону двери в комнате, рядом с окном, на которую указывал он. Они стояли в ванной мокрые с головы до ног. Она хотела закрыться в ней от него, но ее план провалился. Когда она закрывала дверь, он успел подскочить и войти. Она отходила от него. Он хотел обнять ее, но та оттолкнула его, и, налетев на бортик ванны, начала падать. Он успел поймать ее одной рукой за талию, а второй за затылок. Их лица параллельно друг другу, глаза в глаза, и их не скрыть. Она хотела разрыдаться. Нащупав рукой кран, она включила воду из душа. Тонкие струи воды скатывались с его лица на ее. Капли воды казались слезами на ее щеках. Он усадил ее внутрь ванны и встал. Вода прямыми струями ударила по ней. Она взвизгнула. Они стояли мокрые в объятиях друг друга. Она уткнулась лицом в его грудь. Он прижимал ее, спрятавшись лицом в ее мокрые волосы. Одной рукой он держал ее талию, боясь, что она убежит, второй он нежно гладил ее ключицы и шею. Налив полную ванну теплой воды они уселись в нее и блаженствовали. Он нежно мял одной рукой ее грудь, другой же гладил по ее животику и ножкам. Она сладостно постанывала от его горячих поцелуев покрывавших ее лопатки, плечи, ключицы, шею и скулы. Их разгоряченные нагие тела желали большего, чем поцелуи и ласки. Она все чаще поворачивала голову, как бы намекая на поцелуй в губы. И даже их страстный поцелуй, прерываемый лишь на секунды, даже то, как ее небольшие, но упругие груди прикасались к его, не спасало. Они желали друг друга. Страстно и обжигающе, они любили, зная, что шанса у них нет. Они отдавались чувствам. Они в последний раз отдавались друг другу, с головой уходя в чувства. Он встал и вышел из ванной, и слегка вытер себя полотенцем. Она с недоумением наблюдала за этим, пока он не поднял ее на руки и не отнес обратно на кровать. Она лежала, вдавливаясь в кровать. Он так ласково и небрежно ласкал ее губами. Так ненасытно трогал ее тело. Покусывая каждый сантиметр, целуя каждую клеточку, он разрывался. Он возвращался к ее губам и вновь уходил. Ему был сладок и нектар ее кожи, и мед ее тонких губ. Она лежала снизу, как и всегда, и столь сладко стонала от его прикосновений и обжигающего дыхания. Он оттягивал момент, как и всегда. Но и ему уже было в тягость ждать, и вот он, тот самый момент, которого они так ждали. Момент единения. Он вошел в нее так же быстро, неожиданно и резко, как и поступал всегда. Как любил. Она вскрикнула, и еще пару слезинок скатились с ее щек. Она вцепилась в одеяло и прикусила нижнюю губу до крови. Он смотрел на ее покрасневшее лицо. В глазах боль, удовольствие и счастье. Она заметила его взгляд, и, проведя по его щеке ладонью, улыбнулась. Эта улыбка была наполнена самой искренней добротой, любовью и счастьем, что ему подурнело. Это были ее взрослые чувства. Ее чувства к нему, что она пронесла сквозь время. А ведь он помнил, как детьми они играли. И она улыбалась ему так же. Радостно любя, будучи счастливой как никто. По-детски счастливой с ним. Знай, что он причинит ей столько боли в будущем, он бы исчез из ее жизни тогда. Но нет, он не знал. И он влюблялся в нее. И заставлял полюбить себя. Сейчас, любя ее, он ненавидел себя за все. За боль, что она сейчас испытывает. За ту боль, что она испытала за прошедший год. Она отдавалась ему целиком. Выгибала спину и двигалась навстречу. Не просила останавливаться, что часто любила делать, не просила его изменить темп. Она просто была с ним. Приняла его любовь такой, какой он давал ей. Ногами, обвив его поясницу, она прижималась к нему. Ногтями, впиваясь в его спину, когда он склонялся, что бы поцеловать ее губы или шею или же пройтись по ключицам своим языком. Он прижал ее из последних сил. Прижал к своей груди ее обмякшее и уставшее тело. Она сжалась в комочек, прижавшись к нему. Она походила на кошку или хомячка. Она тяжело дышала, тяжелее, чем он. Она была готова зарыдать, снова. Но держалась. Держалась из последних сил. И они вновь мылись вместе. Обнимаясь и целуясь. Они заказали еды домой. Суши, которые так любила она, которые так ненавидел он. И он уступил ей. Она бегала за ним, поскальзываясь на скользком паркете. Она заставила его съесть половину их сета из 40. Ну, конечно же, он не съел столько, после десятой он стал сопротивляться. Когда с едой было покончено, они вернулись в спальню. Он обнял ее, укутавшись в одеяло с головой. Они до трех ночи смотрели фильмы, хотя по большей части просто обнимались. Молча. Целуясь, прижимаясь, и трогая друг друга. Без похоти. Утром, она встал первая. Одевшись, она поцеловала его в лоб и, собравшись с силами, собралась уходить. Но он проснулся от ее пылкого прощального поцелуя и, схватив ее руку, притянул к себе. Он уже думал что сказать, как заставить остаться. Но ее улыбка, нежное прикосновение ее ладошки к его щеке, и та одинокая слеза, прошедшая по щеке… И он разжал хватку. И она ушла. Навсегда. Она оставила его одного, как и он ее.