Застрявшие на дороге

Часы на приборной панели информировали о времени, неприлично раннем для Мэтта — четыре утра, вот только носом клевал совсем не он. Светлая рваная чёлка скрывала смыкающиеся под тяжестью двух бессонных ночей веки, а унылая, лирическая песня на радио не прибавляла Мелло бодрости. Если бы не очередное срочное задание от Родда, выдернувшее их из квартиры посреди ночи, Мелло бы поборолся с бессонницей, но жизнь мафиози не так легка и наивна. Мэтт же, в отличие от периодически пытающегося подремать Келя, держался героически стойко; цеплялся левой рукой за руль и даже вглядывался в туман, застилающий дорогу впереди. — Мелло, пожалуйста, не спи. Мне очень скучно, когда ты молчишь. Сейчас тоже усну, и мы эффектно съедем в кукурузу. Мелло потёр неподвластные, слипающиеся против воли глаза и устремил взгляд в окно, тоскливо рассматривая бесконечные ряды трёхметровых в высоту кустов, тянущихся вдоль дороги. — Умоляю, поищи тогда хотя бы нормальную радиостанцию, песни действуют, как колыбельные. Что это играет вообще? Не замечал за тобой раньше тяги к подобной музыке. — Ну, кхм, они настраивают на романтический лад, интимная обстановка, всё такое… Мелло с заднего сидения настороженно покосился на Дживаса. — Мэтт, если ты не заметил, уже осень началась — весна далеко позади, так что твоя мартовская стихия закончилась. Впади уже в спячку, что ли. — Я всегда полон энергии и в любое время года готов на любовные подвиги с тобой, — зашевелил рыжими бровями Мэтт, и Мелло увидел это действо во всей красе в зеркале заднего вида. — И, кстати, я круглосуточно активный «кот», тебе стоит лишь попросить. Ну, или намекнуть хотя бы, я уж пойму как-нибудь. Мелло тяжко вздохнул и прикрыл глаза рукой. — Ты круглосуточно активный придурок. — А ты социопат. Но это одна из причин, почему я тебя люблю. Мелло слегка оторопел, впрочем, как и всегда, когда Мэтт разбрасывался подобными словами, и решил промолчать. Музыка вновь заполнила собой образовавшуюся в салоне тишину. Песня сменилась, но смысл остался приблизительно тем же — про сильную и глубокую, но, несомненно, безответную и несчастную любовь. Когда в сонном сознании Мелло созрела мысль, что подобные композиции можно использовать в качестве сильнодействующего снотворного, послышался голос Мэтта. Рыжий самозабвенно бурчал текст песни, отставая от исполнителя, и бросал на Келя красноречивые взгляды из-за плеча, отрывая взор от пустого шоссе. В течение недолгого времени Мелло терпел, скрипел зубами намекающе, бил ногой под сидение Мэтта, изо всех сил пытался игнорировать издевательство над собой и отчего-то возникшую неловкость. Затем не выдержал: — Выполняй свои обязанности в молчании, пожалуйста. — Эй, я не понял, какие такие обязанности? Я тебе не таксист, ты мне даже не платишь! — наигранно возмутился Мэтт сквозь зевоту. — Вот только не заливай мне, что тебе денег не хватает. Машину тряхнуло на очередном ухабе, и Мелло снова приложился виском к холодному стеклу, костеря в душе неровную дорогу. — … И, между прочим, Мелло, таксисты не выполняют капризы своих особо нежных клиентов и слушают, что им хочется. Наверное. Но я не уверен. В любом случае, будешь вредничать — высажу тебя из тачки и оставлю глотать пыль. И я не шучу, вот увидишь, я могу включить неумолимо сурового и жестокого дядьку Мэтта, не буди во мне спящего монстра. Мелло потянулся между передними сидениями и с подчёркнутой беспардонностью и цинизмом выключил радио. — Ну что, высадишь? Или, быть может, продемонстрируешь злобного Мэтта? — спросил Мелло, проникновенно понизив голос. Он не садился обратно, а продолжал держаться за спинку водительского сидения, на котором расположился Мэтт, и приблизился носом к рыжей шевелюре, вдыхая родной привычный запах. Мэтт с трудом сглотнул ком, издал нервный смешок и поймал себя на мысли, что ему жизненно необходимо закурить; ладонь на руле взмокла от долгожданной близости с Келем. — Пристегнись, деточка. Мелло отстранился и, озадаченно похлопав светлыми ресницами, хмыкнул и плюхнулся на сидение. — Это ещё что за новость? Ты и сам-то не пристёгнут, — справедливо заметил он. — Себя не жалко, а у тебя планы грандиозные, — в шутку ляпнул Мэтт, но Мелло обеспокоили сказанные слова и он задумался. Отрешённо покусывая нижнюю губу, неосознанно привлекая к ней внимание Дживаса, Мелло с тяжёлым сердцем размышлял: понимает ли Мэтт свою значимость в его жизни? Просверлив лохматый затылок хмуро-расстроенным взглядом, Мелло резко привстал, ударился макушкой об потолок, под издевательский смешок потёр ушибленное место и, придвинувшись к гениальной башке Мэтта, уткнулся губами в спрятанное за рыжими волосами ухо. — Ненавижу, когда ты такой, — прошептал Мелло, горячим, жадным дыханием опаляя нежную кожу, а после провёл носом по взмокшему виску, оставив на нём короткий, лёгкий поцелуй. Только самому себе Мелло был в состоянии признаться в том, что очень соскучился за двое суток, пока был в отъезде, а также в том, что чем больше времени Мэтт проводил в его жизни, тем чаще Мелло осознавал, как необходим ему был рыжий друг. — К-какой такой? — спросил Мэтт взволнованно. Дыхание его участилось. Как и количество беспорядочных мыслей, вопящих о том, что было бы неплохо притормозить у обочины на некоторое время и наверстать с Мелло упущенные ими два дня... — Заботливый и весёлый. Болтливый. Мне начинается казаться, что всё это зря. И… — И? — стараясь сосредоточиться и на трассе, и на невесомых, мягких прикосновениях, спросил Мэтт. — И за дорогой следи, болван. — Постой-постой! Вернись к моему уху, Мелло! — с мольбой в хрипловатом голосе потребовал Мэтт, когда Кель вздумал оторваться от него. — Продолжай, деточка. Мелло ухмыльнулся и чуть сдвинувшись, поцеловал его в щеку, затем снова в висок; зарылся пальцами в мягкие непослушные волосы. Мэтт повернул голову, ластясь под прикосновения и последнее, что запомнил Мелло перед тем, как они таки эпично съехали в кювет, прямо в кусты кукурузы, завертевшись и вылетев на встречку, это распахнутые зелёные глаза и столкновение с бестолковым лбом. Чудом не убившись и не вылетев через лобовое стекло, так как пристёгнут не был ни он, ни Мэтт, Мелло выскочил из машины и осмотрелся: из-под капота любимицы Дживаса валил дым, а небольшой участок иссыхающей кукурузы прижимался к земле колёсами машины. Предвидя наихудшее, Мелло открыл дверь и встряхнул приложившегося об руль парня. — Мэтт, — позвал он друга, но тот молчал. — Мэтт! Дживас застонал и, отлепив физиономию от руля, позволил выволочь себя из машины и прислонить к дверце. — Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Мелло, заглядывая в жмурящиеся глаза. Мэтт кивнул и тут же стал роптать и охать — боль накатывала даже от малейшего шевеления головой. Разлепив слезящиеся веки, Дживас виновато улыбнулся. — Идиот, — припечатал Мелло беззлобно. Нащупав на лбу шишку, Мэтт потёр её, ухмыльнулся криво и осторожно притронулся к такой же шишке на лбу напротив. — Хорошо, что ты в порядке, Мэтт. Теперь я без зазрения совести могу тебе врезать. — В таком случае я смертельно ранен. Мелло оттолкнул его дрожащую кисть и, сложив руки на груди, выжидательно уставился на Дживаса, чувствуя, как тревога начинает утихать в нём, возвращая привычное спокойствие. — Прежде, чем ты начнёшь на меня злиться… — Я уже злюсь. — …Хочу напомнить, что это ты меня отвлёк. Мелло скептически вздёрнул бровь. — Да ну? — Не надо было меня лапать. Мы несколько дней не виделись, мог и догадаться, как я отреагирую на твои прикосновения. — Я и не лапал! — Ага, как же. Жался ко мне так, что я думал — изнасилуешь! — Умолкни. Повисло угрюмое молчание, нарушаемое только характерными звуками болезненных мучений, издаваемых выпускающей серый, воняющий дым машиной, и её дурачком-хозяином, настырно трущим свою шишку. Мелло вздохнул и потянулся в карман за телефоном, собираясь сделать звонок, но Мэтт прервал его намерения. Резво отскочил от двери и, провожаемый ошарашенным взглядом, с грацией лани обежал машину, приник к ней, прижался всем телом, по всей видимости пытаясь обхватить не вмещающийся в его широкие, алчные объятия объект. С вздёрнутыми светлыми бровями, Мелло, ставший свидетелем фанатичности Мэтта, неспешно обошёл машину и остановился рядом с Дживасом, во все глаза глядя на проявление любви, верности и идиотизма. — Я не брошу свою малышку, Мелло, не надо никакого эвакуатора! Я сам её сейчас на дорогу подниму и вытолкаю, на руках унесу. Только не вызывай этих зверюг… Моя малышка была со мной задолго до того, как ты нарисовался! Прояви уважение к ней, не смей обижать, не позволяй… Мрачная тень легла на красивое лицо Келя. — Мэтт… — … Я не отдам её без боя. — Мэтт, ты — дебил, — вздохнул Мелло, закатив глаза. — И, похоже, сильно приложился головой. Какой ещё эвакуатор, проснись! Твоя тачка и так приметная, нам только лишнего внимания не хватало! Дживас настороженно оторвал прилипшую к окну щеку и с подозрением уставился на него. Мелло изнемождённо сжал переносицу. — Как ты умудряешься полностью отключать свои гениальные способности, за которые тебя взяли в Вамми, и быть таким невыносимым болваном? — Мелло предупредительно выставил перед собой ладонь. — Это риторический вопрос, можешь не отвечать. Мэтт поднялся, выпрямился, ласково поглаживая крышу своей машины, и с опаской взглянул на телефон в руках Келя. Мелло, возведя очи вверх, взмолился о рождественском подарке для Мэтта в виде мозга, перевёл на Дживаса голубые глаза, раздражённо потряс телефоном перед веснушчатым носом и пояснил: — Позвоню Хосе, что-нибудь придумаем. Мэтт важно кивнул в знак согласия и, оторвавшись от машины, похлопал себя по карманам джинсов, ища сигареты, за что получил тяжёлым ботинком по колену. — Что опять не так? — не понял он. — Просто стой и не беси меня. — Может мне ещё и не дышать? — Иногда ты понимаешь меня почти без слов. Это радует. И радовало бы ещё сильнее, если бы ты делал это чаще. Мэтт фыркнул и прижался к спине дёрнувшегося Келя, устроив подбородок у него на плече и крепко обнимая, пока тот дозванивался до Хосе. Утренняя прохлада закрадывалась под одежду, рассвет ещё нескоро должен был показаться на горизонте. От запаха дыма начинала болеть голова. Поёжившись, Мелло вылез из машины и принялся ходить туда-сюда, пробуя согреться. Дорога пустовала, мимо них проехало всего две машины, и то, ни один из водителей не удосужился остановиться и предложить свою помощь, от которой, впрочем, недотёпы-мафиози всё равно отказались бы. Хосе, пообещавший в максимально скором времени приехать, вот уже на протяжении сорока минут был самой ожидаемой и выматеренной персоной. Мелло замер, когда Мэтт оказался рядом с ним. Наступая на него медленными, тягучими шагами, Дживас прижал его к машине и улыбнулся, зарождая в Келе волнение и сладкое предчувствие. Приблизившись к бесстрастному лицу, поцеловал, не настаивая, не давя. Мелло засомневался всего на несколько мгновений. Сдавшись — отозвался на мягкие касания, даже не начав борьбы; навстречу нежному напору раскрыл истосковавшиеся по поцелуям с Мэттом губы; а продрогшими пальцами зарылся в рыжую шевелюру. Мэтт прижался теснее, почувствовав отклик, вдавил в холодную поверхность машины, углубляя поцелуй, настойчивым языком исследуя чужой рот. Ладонью провёл по тонкой спине поверх одежды, по острым, выступающим лопаткам, собирая в кулак ткань; воспламеняя хладнокровного мафиози в своих руках, пробуждая в нём желание, подобное собственному. — Я скучал, Мелло, — шепнул, признаваясь, Мэтт, оторвавшись от приоткрытого рта, и вновь запечатал его поцелуем, когда Мелло, бессознательно, интуитивно, тяжело дыша, сам потянулся к его губам. — Мелло, — на выдохе, сжимая в кольце сильных рук; не прося ответного признания, потому что в осторожных, несмелых касаниях он находил смысла больше, чем в лишних сейчас словах. С трудом оторвавшись от пленительного рта, жадными губами Мэтт приник к бледной шее, покусывая нежную кожу, целуя её, оставляя влажные, холодеющие на утреннем ветерке следы; чувствуя, как зашкаливает пульс. Мелло откинул голову, подставляясь под прикосновения, предоставляя больше пространства для изголодавшихся губ, беззащитно открываясь, доверяя Мэтту себя. Дживас самодовольно усмехнулся, фыркнул весело, вызывая лёгкую щекотку, и коснулся пряжки ремня на штанах Мелло, лукаво заглянув в небесные, покрытые мутной пеленой желания, глаза. — Ты... ты что собрался делать? — тяжело дыша, спросил Мелло и тихонько застонал, когда холодная рука пролезла в трусы и коснулась его члена. — Боже, Мэтт, не здесь же, — просипел он, борясь с собой и не позволяя глазам закрыться. — Всё равно дорога пустует. Не переживай. Я тебя согрею. Мэтт опустился на колени, марая джинсы. Взглянув снизу, растянул губы в наглой ухмылке и, стянув брюки Мелло до колен, а затем и трусы, провёл рукой по твердеющему члену, обхватил его ладонью и нежно коснулся губами розовой тёплой головки. Мелло задышал глубоко и часто, грудь его вздымалась высоко, а пальцы вцепились в рыжие непослушные прядки. Утренняя тишина заполнилась звуками сорванного дыхания и стыдливого хлюпанья, с которым Мэтт неумело, но старательно брал глубже в рот. Мелло разлепил веки, хищно, ненасытно глядя, запечатляя в памяти стоящего на коленях Мэтта, на то, как двигается его голова, а тонкие влажные губы обхватывают член. Он едва слышно заскулил, когда Дживас несильно сжал его у основания и стал двигать рукой в такт покачиваниям головы. Мелло провёл по его волосам, погладил, лаская, словно хваля за старания, а затем в кулак собрал волосы на затылке, нетребовательно направляя и задавая свой темп. Но внезапно до слуха Мелло долетел шум мотора, доносящийся издалека. Он встрепенулся, ошалелыми, затуманенными удовольствием глазами глядя на рыжую макушку, двигающуюся туда-сюда. — Кто-то едет… Мэтт, остановись! Нас… нас увидят! Мэтт отстранился, провёл языком по натёртым, покрасневшим губам и хохотнул, увидев во взгляде Келя разочарование вперемешку со злым желанием. Ладонь снова легла на его затылок, возвращая к прерванному занятию. Грубо впившись в рыжие волосы, Мелло насадил его ртом на член и стал активно толкаться. В последний раз дёрнувшись, Мелло выгнулся и кончил с громким, довольным стоном, не позволив Дживасу отстраниться. Поднявшись на ноги, Мэтт вытер губы рукавом полосатой кофты и помог обессилевшему Келю, норовившему уткнуться в его шею носом, натянуть и застегнуть штаны. — А как же ты? — привалившись к машине, спросил Мелло, сбивчиво дыша, и посмотрел на выступавшую ширинку на джинсах Мэтта. Тот прокашлялся и коварно ухмыльнулся. — С тебя должок. Только мне теперь каким-то образом нужно отвлечься, — сказал он, нервно рыская по карманам в поисках сигарет и зажигалки. Наверху, у дороги, затормозили машины. Хлопнули дверцы, а затем показался Хосе с двумя тросами в руках и остальные мафиози. — Вы как так умудрились-то? — спросил он, осматривая их сверху. — На встречку вылетели… Мэтт пожал плечами, делая затяжку, и сказал, чуть повысив голос: — Мелло на ухо болтал! Мелло не вникал в их разговор и в происходящее вокруг, но когда на плечо опустилась тяжёлая, и явно не принадлежащая Мэтту рука, поднял на Хосе жёсткий, почти осмысленный взгляд. — Ты как? Красный весь, потный, шишку вон поставил. Парни, вы вообще в порядке? Мимо прошёл Мэтт и как бы невзначай столкнулся с Хосе, скидывая его ладонь с плеча Мелло. Вырвав из руки мужчины тросы, с сомнением посмотрел на металлический и со скептическим хмыком отдал его обратно. — Этот не подойдёт. А так всё отлично, моя удача нам помогла, и мы практически не пострадали, лишь моя тачка, а Мелло даже умудрился… отдохнуть, — прыснул он, за что получил неслабый толчок в грудь. Хосе недоумённо, слегка растерянно уставился на них, а затем вернулся к машинам, цеплять трос. Ребята переглянулись и Мелло улыбнулся едва заметно, только лишь для Мэтта. Он и вправду скучал.