Первый снег

Got is an Astronaut — Snowfall

Кромешная тьма. Ни одного фонарного столба, который бы хоть немного освещал путь. Луна слишком слаба, чтобы заполнить это место каким-либо светом. Чангюн идёт по темной улице, сильнее кутаясь в любимый красный шарф. Уже начались заморозки и совсем скоро выпадет первый снег. Дети будут прыгать, веселиться в белой пелене, которую подарит им холодный ноябрь. И даже взрослые будут улыбаться, ловя маленькие снежинки рукой, которые тут же начнут таять. С первым снегом придет свет в этот город. С первым снегом придет восторг и счастье от приближающегося праздника. Но только для Чангюна первый ноябрьский снег уже никогда не станет радостью. Ведь с ним ушел ты… Черноволосый парень останавливается около реки. На другой стороне столько огней, машин, а тут спокойно. Тихо. Да настолько, что закладывает уши. Пара минут кажется вечностью и Чангюн покидает это место. Становится тяжело дышать, подходя к темному дому. Лишь в паре окон горит свет. Оно и понятно, на часах уже два ночи. Парень стоит очень долго, пытается что-то высмотреть, понять, вдыхая морозный воздух, наполняя лёгкие до предела. Выдыхая, пар вырывается изо рта Има, испаряется, как напряжение, в котором тот находится почти 24/7. Собравшись, он вошёл в 4 подъезд. «Дорогой Чангюн, Я понимаю, что достаточно странно писать бумажное письмо в эру цифровых технологий. Я легко мог отправить тебе сообщение в какао-ток, но, увы, это не тот вид текста, который можно отправить по электронной почте. Достаточно долгое время мы не виделись и уже точно не увидимся вновь, прости за это. Я знаю, что ты всегда был рядом со мной морально, но я просто не мог остаться, пойми. Все как-то смешалось. Не помню новые лица, новые знакомства и бары, где зависал последнее время. Я знаю, что все, что я сейчас пишу причиняет боль тебе, но ты должен знать, что…» — Ты был прав всего в одном: это действительно причиняет мне боль, — хриплый прокуренный голос тихо послышался на крыше многоэтажки. Вид сверху завораживал. Быстрое течение реки сопровождалось редкими покалываниями в грудной клетке Има, а дальние огни другой стороны отражались в карих глазах, на которые спала чёлка, закрывая обзор. Парень сел на край крыши. Здесь воздух намного легче, но от непривычки сразу начинает болеть голова. «… я люблю тебя. Я не говорил, но любил тебя всегда, и я знаю, что ты это понимал. Прости, за все, что было сделано не так. Прости за то, что приходится страдать. Помнишь ту крышу? На которой мы могли просидеть до самого утра, любуясь нежным рассветом. Здесь был наш первый поцелуй. Робкий и совсем быстрый, но этого хватило, чтобы запомниться, как самое яркое воспоминание в жизни. Ты тогда покраснел. Впервые! Я люблю тебя, но после… Я был очень пьян, хотелось послать все к черту, но я сдержался и пошел домой, к тебе, но эти придурки в подворотне. Я почти умирал физически, но морально я уже был мертв. Ты нашел меня. Ты был обеспокоен нашей ссорой и пошел искать. Я валялся на земле почти без сознания. Но ты. спас меня. В каком-то смысле. Изнасилование очень сложно пережить. И я не могу больше держаться. Ты попросил сделать это ради тебя. Но я никогда не мог сдержать слово. Как и сейчас. Ты знаешь, не было сил терпеть эти грязные воспоминания того вечера. Каждую ночь бояться уснуть, чтобы не видеть во снах этих ублюдков. Я просто не спал. После этого уснуть не получается. Только что пришло в голову: я люблю первый снег.» — А я уже нет, — Чангюн облакотился спиной о небольшую кирпичную стену и одну ногу согнул в колене. Откинув голову, он больно ударился о стену, тихо шипя. «Первый снег — это как чистый лист, новая жизнь. И у меня она новая. Теперь уже точно. Я не хочу жить, вспоминая то, что со мной сделали, шугаться от каждого шороха за углом, бояться темных улиц. Я не хочу жить, заставляя мучаться тебя. Ты всегда за мной смотрел, заботился, ухаживал. Ты помогал мне всегда и во всем. Ты не должен тащить такую тяжкую ношу на своих хрупких, словно хрустальных плечах. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты был счастлив. Очень люблю. С первым снегом, дорогой Гюн-и. Твой Ю Кихен, звезда, которая всегда будет приглядывать за тобой.» — И где ты сейчас? Как ты приглядываешь, ответь мне?! — требовательно крикнул Им в пустоту. — Ни одной звёзды на небе. Ты наврал мне, наврал. Снова. Ты никогда не мог говорить только правду. Глаза мокрые, дует сильный ветер, отчего ещё холоднее. Слезы так и застыли в глазах, не желая уходить. Чангюн держится изо всех сил. Он не хочет плакать. «Ты сильный, ты можешь это пережить,» — слышался в голове до боли знакомый, любимый голос. — Без тебя я не сильный, — слеза предательски скатилась по щеке парня, оставляя солёную дорожку. Вспоминать письмо не хочется, но каждое слово, выведенное слегка кривым от волнения подчерком, слегка размытые иероглифы в местах, куда капали слезы, впились в память и не могут исчезнуть. Чангюн хочет забыть каждую строчку, забыть ту ссору, забыть ту ночь, когда Кихен лежал в подворотне избитый, с кровоподтёками и снятыми штанами после акта насилия. Он хочет забыть всё, что случилось и что он видел в тот день. Хочется снова оказаться в родных объятиях, слушать прекрасный музыкальный голос, хочется валяться в постели до обеда по выходным, хочется целовать эти нежные губы, щеки, нос. Хочется повернуть время вспять, чтобы просто прижаться к любимому человеку, вдохнуть его запах и согласиться абсолютно со всем, что он говорит, а не противоречить и доказывать свою точку зрения, бросая несчастную тарелку на пол. Тогда Кихен не ушёл бы, не хлопнул дверью в порые злости, не попал бы в этот отвратительный бар. Ничего бы этого не случилось. На циферблате старых часов уже четыре утра. Солнца почти не видно, только небольшое свечение от него озаряет темное небо, в этот день, совершенно беззвёздное. Прошел уже год с потери Ю, но Им все еще не может забыть то, что произошло. Прошлую зиму он встретил один. Он проснулся несчастным в тот злопамятный день. Пошёл первый снег. Иронично. Как известно, этот снег падает на землю и через небольшое количество времени исчезает. Вот и Кихен исчез из жизни Чангюна, но не из памяти. Сидя так долго на крыше дома, Чангюн неустанно прокручивал письмо в миллиардный раз в своей голове. Миллиарды раз вспоминал ссору и ту подворотню. Глаза болели от холода и слез, а руки стали красными. Сильнее натянув шарф Кихена, всё ещё пахнущий хозяином, парень встал на ноги и подошёл к самому краю. Им вспоминал все сладкие и милые моменты, которые были у него с Ки. Все объятия поцелуи, подарки, один из которых сейчас висит на шее Чана. Серебряная цепь и серебряное кольцо на ней, которое он крутил не переставая в эту самую минуту. Слезы хлынули сильным потоком. — Ты бросил меня! — кричит парень в пустоту улицы. — Оставил, не предупредив! Сказал, что любишь, но ушел, ты ушел! Я… Люблю тебя, так люблю, — в глазах пелена, в груди раздробленное на куски сердце и тяжесть в душе. На шее шарф и цепочка, а под ногами нет земли. Все расплылось в один момент — шаг в пустоту и... Маленькие белые кристаллики медленно опускались на землю, слабо покрывая безжизненное тело около многоэтажного дома. Через несколько минут полиция и скорая, морг, опознание, громкий плачь родных и Чангюн... Чангюн, встретивший свою любовь в другом мире на крыше того самого дома, усыпанной первыми белоснежными снежинками.