Безумные фикрайтеры в Подземелье, или как монстров мучают спойлерами

      Смех Флауи почти в прямом смысле вышвырнул меня из омута собственных надежд и размазал по стенке. Этот гад все равно нанес новый удар, и на этот раз сделал это еще жестче чем раньше. Мощная огненная волна от падающих бомб на несколько метров, словно надоедливую букашку, отшвырнуло назад, переворачивая в воздухе, что я почувствовала жгучую боль в разрывающихся суставах. Фриск и Аня исчезли из моего поля зрения, и только спустя десять мысленно просчитанных секунд, я услышала вопль. Это Флауи со всей силы вдавил Юдину в землю, полностью заслонив проход кислорода когтями.       — Компромисс?! Идиотка! Для меня не существует компромиссов, потому что я — Бог этого мира!       Плотные фиолетовые нити связали полностью лапищу страшного существа, некоторые в одночасье разорвали образовавшуюся паутину торчащими колючками по всей броне Флауи. Сорняк только громче захохотал, и наконец подбросил Аню в воздух. Мне кажется, или это стало его любимой атакой?       «Защита Флауи понижена до нуля!», — услышала я счастливый голос Джейсона.       «Нихрена, ты снова заговорил! — усмехнулась я, мысленно пихнул парня в бок. — По-моему, ты предпочитал отсиживаться в животе живого растения!».       «Это самые тупые шутки, которые я когда-либо слышал».       Не став больше ждать ни минуты, я со всей оставшейся еще в жилах силой ударила по полу. Показались внушительные трещины, они постепенно расширялись, пока новый толчок не вызвал столкновение образовавшихся плит. Послышался грохот, и из недр появившейся воронки с ревом вырвалась остроконечная скала. Она полетела прямо к падающей Ане, и девушка смогла зацепиться липкими сетями за уступы.       Флауи с оглушительным рыком использовал приевшиеся мне звездочки. Правда, они были намного медленнее того, что нам пришлось пережить до этого, но уворачиваться от нахлынувшей усталости было все сложнее и сложнее. Под моим боком юркнула ловкая тень маленькой Фриск, продолжавшей использовать свой игрушечный ножик. Казалось, скоро он сломается, но почему-то этого так и не происходило. Зато моя сила и настоящий кинжал действительно помогали отбиваться от постепенно наращивавших темп снарядов.       Теперь, когда защита этого выродка была подавлена, мы могли нанести настоящие повреждения! Я незамедлительно проскользнула прямо под падающими на Фриск бомбами и побежала по лапе чудовища. Периодически спотыкаясь об шипы и пытаясь не соскользнуть, я добралась до максимальной точки, после чего подпрыгнула. Я понимала, что могу просто упасть и раздробить к чертям собачьим позвоночник, но ведь, кто не рискует — не жилец!       Наконец-то добравшись до глаза, я с воплем, прежде чем зрачок перевелся на меня и сузился от ужаса, вонзила лезвие кинжала в глазное яблоко Флауи. Мда, явно третьего глаза лишиться еще хуже. Мне оставалась только четвертая цель, путь к которой успешно перегородили появившиеся на носу монстра лианы. Я поскользнулась от неожиданности, и было собралась падать в рот противника, как успела глубоко врезаться оружием в кожу. Спускаясь все ниже под напряжением ветра и растений, кинжал оставлял глубокие раны на пасти Флауи. Он периодически пытался расплющить меня весом лап или превратить в фарш шипами вместо когтей, и ему даже почти удалось это сделать, сильно тряхнув головой. Я отлетела прямо на пол и приготовилась к мгновенной гибели под тенью тянувшихся ко мне лап. Но опять же, не стоит забывать о друзьях, которые стояли рядом. Аня наконец-то спустилась и связала нитями когтистые лапы чудовища.       Территория, на которой происходило сие грандиозное сражение тысячелетия, сейчас напоминала давно заброшенное, побитое многочисленными битвами, усыпанное осколками и погоревшими проталинами поле. Обычно, в сказках, такие ужасы могла устроить только стая великолепных, и в тоже время опасных драконов, но вряд ли бы кто-то догадался, что такой хаос развел всего-то маленький цветочек, убивший мохнатую махину с короной, укравший целых шесть душ людей и в последствии превратившийся в гигантского мутировавшего сорняка с механизмами в некоторых местах. Конечно, до такого эпического размаха никакой бы заядлый толкиенист не додумался!       Из толщей пламени и смрадного дыма с ревом вырывались новые лозы, а оглушительное рычание взрывавшихся уже в воздухе бомб рассекало спокойную черноту, окружавшую всех находившихся в этом месте. Воздух трескался от напряжения, атаки становились все мощнее и быстрее, мой мозг просто не успевал воспринимать информацию, и вскоре я пропускала удар за ударом, вечно попадаясь в ловушки прораставших у моих ног сорняков.       Я уже не чувствовала ни боли, ни теплых ручьев на коже и порванном свитере, ни мозгового штурма. Просто пустота в душе, настолько мне надоело уже несколько часов бежать, ударять, умирать, возрождаться и видеть, как близкий мне человек самыми извращенными способами находит свою кончину. Мне просто хотелось забыть это, как страшный сон, и очутиться в удобном кресле и писать что-то спокойное, тихое и неспешное. Попивать чай, воровать у Аньки из тарелки крекеры, периодически терпя веселые оплеухи, или кидать резиновую игрушку своему маленькому песику. Даже была готова оказаться в окружении дебилов атрофированными мозгами от явной нагрузки домашнего задания и учебы в целом.       И мое сердце разрывалось на части каждый раз, когда я вспоминала, что в ближайшее время это невозможно.       Картины сменялись, как смерть за смертью и пронзавшей тело предсмертной болью. Даже подбадривающие слова Джейсона на мое состояние никак не влияли. Да и вряд ли бы влияли, потому что я его почти не знала. Лишь имя, детали прошлого… и все. Но было все же единственное, что меня вводило во что-то вроде эмоционального срыва — страх. Совсем скоро, и я с подругами просто должны будем умереть, а если кто-то и погибнет… то уже не вернется назад до сброса. Казалось бы, ведь Фриск все равно сможет сбросить, но вот в чем была проблема… а если Фриск умрет, но после победы над Флауи она сама не вернется? Что тогда будет? Тот, кто выживет, останется навсегда в Подземелье, а мертвый… больше не вернется?       Мне уже казалось, что действительно схожу с ума. Хотя не совру, если скажу, что верю собственному безумию.       Аня и Фриск уже плелись за мной, пытаясь нанести хоть какой-то удар противнику, но все было тщетно.       — Мы… мы не должны… сдаваться, — пропыхтела Фриск, оперевшись на плечо Ани. — Совсем чуть-чуть, и мы добьем этот чудище! Давай… только… больше не умирать?       — Я уже об этом мечтаю, — дрожащим голосом проронила я, лениво уворачиваясь от все равно достигавших меня атак. Я с глухим стуком затылка об твердые поверхности упала на пол и почти не шевелилась. Все тело ныло и молило о новой смерти, чтобы восстановить силы. Хотя, с каждой новой загрузкой я не чувствовала достатка хотя бы какого-нибудь, но оптимизма.       — Сань… Сань, очнись… Алло, рыжий демон… ну ты что, оглохла?       Я с трудом приоткрыла веки, ослепленная ярким светом полыхающих всплесков огня, словно орлиные крылья взмывавшие наверх к невидимым звездам. Надо мной нависла Аня. Лицо подруги было все в синяках, порезах и саже, в этой опечаленной и уставшей физиономии с темными кругами под прекрасными глазами я никак не узнавала былую веселую писательницу, готовой хоть днем и ночью создавать новые работы. Она села рядом, глядя только в одну точку — на брошенную перед разгневанным Флауи Фриск. Не сказать, что противник тоже уставал. Мутант дергался, чуть ли не падал с разраставшихся из-под земли корней, а периодические крики, словно он скоро действительно сотрет нашу подругу с лица земли, выдавали его с потрохами. Когда пытаешься вызвать устрашение, всегда оказывается, что ты просто устал драться.       Я же продолжала лежать, почти не шевелясь, и даже, можно сказать, не дыша. Лишь иногда я могла стереть с ресниц капающую со лба кровь, и, возможно, только на это силы и оставались. Огненная искры медленным, оранжевым дождем падали на фоне темной пустоты, лизавшего пол и погоревшие сорняки племени. Все было так просто, и я полностью ушла в свои мысли и проснулась только тогда, когда Аня предприняла вторую попытку до меня дозваться.       — Мы должны ведь… не сдаваться… помнишь? — прошептала девушка, наконец переведя взгляд на меня. Её голос дрожал, подобно замерзшему котенку, глаза слезились. — Давай, дуреха, вставай и иди добивать Флауи!       — А сама что не идешь? Иль испугалась? — уже съязвила я в ответ. Нет, на самом деле я только хотела пошутить, а не окончательно довести Аню. Хотя так, именно, и вышло.       Ну и опять же, будь я с собой в тот момент опять нечестна, вряд ли признала общество на одном полу с ранее ненавистным мне человеком и одно занятие — валяться и ничего не делать, — мне будет приятно. Даже сама не знала, смеяться мне или поддаться истерике, потому что я не хотела ни того, ни сего. Просто было интересно наблюдать за огненным танцем сверху, яркими искорками, словно звезды ведущие свой хоровод в бездонном небе. Казалось, прошла вечность, как мы просто лежали на земле и бездействовали, хотя, если верить собственным догадкам, то лежим мы так не больше двух минут и успешно подводим Фриск.       Наконец послышался тихий, предсмертный хрип. Вряд ли Флауи так тихо умер, оттого я и решила, что это было все. С трудом подняв голову на затекшей шее, я лицезрела, как чудовище со стоном боли и усталости ввалится на пол и также почти не шевелится. Рядом лежал труп Фриск.       — Видимо, когда Флауи придет в себя, он и нас сотрет с лица Земли, — натянуто улыбнулась я. — И вряд ли захочет сново перезагружать наш файл сохранения.       — А почему ты сразу отчаялась? Еще не все потеряно, как говорится, — попыталась встать Аня, но вместо этого только сильно защемила плечо.       — Ну… ты можешь идти сражаться, мне-то что? Мы в проигрыше, хоть Флауи и выдохся.       — А я помню, как ты весь путь твердила, как хочешь домой! — фыркнула девушка. — Вижу, как ты хочешь к семье, валяясь в грязи.       — Если ты такими темпами хочешь добраться до моей совести, примени оружие посильнее, — саркастически попросила я. — Я не из сентиментальных.       — Опять сама себе врешь. Может хватит? — Теперь Аня смогла привстать на корточки. — Иногда я думаю, что у тебя раздвоение личности, потому что ты делаешь то, чего не хочешь, думаешь то, о чем ты бы точно не стала…       — А если… если мне нравится себе врать? — спросила я, слишком поздно сообразив, что сболтнула лишнего. — Если это единственное, что делает меня человеком, который может нравится себе и другим?       — А это разве так делается? — удивилась подруга. — Это что получается, сейчас ты врешь себе в том, что мы проиграли?       — Не меняй направления стрелок, Анют, потому что мне эта боевка уже который час неинтересна.       Нависла новая тишина, прерывавшаяся лишь слабым дыханием постепенно собиравшегося с силами монстра. И когда я успела стать такой? Врать всем подряд, сдаваться в кульминационный момент? Может, я просто такой человек, которому он сам не нравится, но в уме всплывает надуманный идеал? Или мое стремление вернутся просто устарело? Тогда за что же так яро сражаются Фриск и Аня?       «За этот мир, — всплыла хрупкая, как фарфоровая чаша, мысль в голове. — Им настолько полюбился этот мир, что они готовы еще сотни раз умереть за Подземелье».       Они борются не за себя, а за них. За Санса, Ториэль, Папируса, Альфис… за всех, кто когда-то встретился на нашем пути. Не это ли настоящий героизм?       Все в груди сжалось от этого столь простого осознания? И как я могла быть так слепа, веря только одной никчемной мотивации? Неужели я до последнего не хотела принимать, что я хочу остаться в Сноудине, обмениваться с мешком мусора каламбурами, снова и снова падать с Горы Эббот и встречать вначале путешествия добрую Хранительницу Руин?       Голова просто разрывалась от тонны вспыхнувших мыслей, а грудь загорелась горячим огнем стыда. Что бы на моем сделали герои ЯЛХП? Наверняка бы Саша давно понеслась резать всех и вся, попутно матеря и стебясь над обстановкой. Ночное Сердце первым бы делом сделала что-то на совсем адекватное, и также понеслась в атаку. Нина разработала план, изучая слабые стороны противника. Алекс… ну, с ним все нормально, сначала делает, потом думает.       Я и не успела заметить, как Аня, которую я было хотела схватить за руку и попросить обдумать дальнейшее действия, уже вынула из моих ножен мой же кинжал и с появившимися нитями в ладонях понеслась на восстанавливающегося Флауи.       Над моей головой что-то засветилось ярко-зеленым светом, словно летняя трава в бескрайнем поле. Когда я подняла глаза, уже даже не удивилась падающим клеверам и пластырям. Они наполняли меня новой энергией, и с каждым мгновением неведомое тепло заменяло место холода и страха в заработавших мышцах. Тогда я смогла наконец встать и перенести всю свою ярость в ладони. Я видела, как мерзкий цветок, будучи почти уничтоженным, все равно весело издевается над Аней, швыряя её из стороны в сторону, царапая шипами на обвивавших её горло лозам. Эта картина вызвала во мне целую бурю эмоций. Нет уж, может мы и в ссоре, и как бы я её должна ненавидеть, каждый раз я была готова разорвать врага на мелкие кусочки за такое отношение к ней. И, вновь буду честна с собой, унижать и топтать Аню лицом в грязь могу только я, а Флауи этого права никто не давал.       Сердце разлилось теплой нежностью, смешанной с лютой ненавистью к этому монстру. Сама уже не могла понять, что со мной происходит, я просто хотела превратить эту ошибку природы в прах, сравнимый с пылью, оставшейся после Асгора.       «Оставайся храброй! — услышала я вновь голос Джейсона. Теперь его голос стал тверже и сильнее, я чувствовала, как от него излучается надежда. — Я верю в тебя!».       Сила продолжала наполнять меня, с каждой секундой угрожая просто перелиться за границы моей несуществующей шкалы очков здоровья. Не теряя ни секунды, я понеслась на помощь. Миновав бездвижное тело Фриск, я крепко сжала кулак и ускорилась. Все вокруг слилось в одну двигающуюся массу из лиан, пуль и розовых челюстей, и в этот момент я нанесла тяжелый удар прямо между железными трубами, в мягкую серую плоть. Ощущения были такие, словно я ударила слегка сдутый воздушный шарик из кожи.       «Эй, поосторожнее! — возмутился Джейсон. — Мы, как бы, здесь сидим!».       «Сам говорил оставаться храброй», — ответила я и нанесла еще один удар. От неожиданности Флауи выпустил Аню из цепких ветвей, и она с криком начала падать, но вовремя из потолка появилась фиолетовая нить, обернувшаяся вокруг телевизора и спустившаяся к падающей девушке. Та вовремя успела уцепиться за нее и прекратить падение.       Тем временем возмущенный Флауи опустил взгляд на меня, и слева и справа появились два гигантских огнемета. От атаки одного я благополучно увернулась, отскочив в сторону, но вот почувствовала, что остатки моего свитера воспламеняются. В панике я стала кататься по полу, стараясь потушить пламя. К счастью, это сделать я успела.       Увы, кроме свитера пострадала и моя спина. Запах жженной кожи и кости (именно так пахнет горелая шерсть) лез в ноздри, заставляя глаза слезиться, а каждое движение превратилось в пытку.       Опять же, вовремя пришли на помощь души людей. Я с облегчением увидела летящий в мою сторону зеленый кусок яичницы и мысленно поблагодарила зеленую душу. Но не смотря на то, что Флауи становился все слабее и слабее, нам было трудно без Фриск.       Подруга, благополучно спустившаяся на землю, теперь ловко уворачивалась от летающих тут и там звезд в десяти метрах от меня.       Единственный глаз Флауи метался между мной и Аней, не зная, от кого ждать удара, но все же он удачно парировал удары благодаря оставшемуся экрану телевизора. Его он совсем не охранял, думая, что мы не обратим внимание и будем стараться ослепить последнее глазное яблоко. Это и стало его минусом.       «Оставайся храброй», — в последний раз повторила я себе. Я понимала, что этот удар может стоить мне жизни, но все же нам нужно было продолжать нашу тактику ослепления.       Я собрала все свои силы, но на этот раз не в кулак, а в ноги. По жилам потекла сила, и я совершила сильный прыжок, преодолев почти половину расстояния. Я уцепилась за одну из стальных труб, так, что Омега Флауи просто не мог меня видеть.       — Эй! Куда ты делась?! Что бы ты не задумала, рыжая дрянь, не смей! — визжало существо, просто разрывая мои барабанные перепонки. Как же мне сейчас хотелось зажать уши, хотя это не принесло бы никакой пользы!       Я лишь стиснула зубы и продолжила ползти вперед. Далеко внизу Аня упорно защищала тело Фриск, которой Флауи явно желал разорвать на кусочки, чтобы девчонка не воскресла. Увидев меня, карабкающуюся на высоте двадцати с лишним метров, она невольно остановилась. Флауи заметил это.       — Ага! — хохотнул он, и одна из толстых лапищ потянулась к экрану, надеясь просто расплющить меня и разодрать шипами. Я едва смогла уберечься от них, и как раз в тот момент, когда зеленая конечность отодвинулась, выползла прямо к экрану и заорала во всю глотку:       — Эй, ты, падаль! Я здесь!!!       Не успел Флауи победно захохотать, как вдруг я нанесла тяжелый удар. Экран немного треснул — видимо, он был сделан из очень и очень прочного материала. В ту же секунду огромная лапа замахнулась и нанесла удар, надеясь попасть в меня. однако кроме меня жертвой удара стал и телевизор, и Флауи сам же разбил себе лицо.       — Неееет! — закричал Флауи, осознав собственную глупость.       Дальше я уже почти ничего не видела и не слышала, ощущая лишь то, что падаю. Позвоночник больше не мог держать меня, казалось, раздробленный на кусочки. Волосы, превратившиеся в грязные веревки, хлестали меня по щекам, пока я неспешно летела на встречу земле. И я приготовилась вновь умереть, и меня пугало то, что я могу и не воскреснуть. Все же, жить я очень люблю.       Но вместо сильного удара, выбивавшего из легких и позвоночника жизнь, я почувствовала воздушную легкость. Мне казалось, что я плыву по ветру сквозь пространство и время. Я слышала только стук собственного сердца. Перед глазами все плыло и мутнело, вспышки огня с вылетавшими из толщи пламени осколками исчезали в поглощавшей тьме.       Наверное, так себя и чувствовала героиня «Обратного попаданца», падая с разрушаемого на глазах небоскреба. Видела, примерно, ту же картину, только на фоне кровавой луны, выступавшей из-за лениво плывущих по алому небосводу облаков.       Меня пугала неизвестность, ведь можно просто умереть, не оказавшись там, где нам вбивают в голову. Нет, я всегда была верующей, но иногда эта вера меня подводила. Я сомневалась во всем, и в последнее время чудесные спасения и удачи казались какими-то сложениями обстоятельств. Ведь если Рай и Ад всего лишь выдумка — значит, я просто испарюсь и стану ничем, витавшей в воздухе неживой субстанцией.       Страх. Боль. Отчаяние. Они одалевали мной, но никак не перерастали в панику, потому что я не могла пошевелиться, продолжая плыть по воздуху. Только мягко приземлившись на землю, я поняла, что меня держало — сила Настойчивость, спутавшая меня с ног до головы и плавно проложившая на пол.       Я смогла перевернуться на бок и даже умудрилась встать, но опять же чуть не упала. Меня поддерживала за лопатки Аня, что-то шепча на ухо про мою глупость.       Фриск схватилась за кинжал. Жизнь вернулась к маленькой девочке, наполнив её Решительностью, хоть она и была самим воплощением этого качества души. Пока я приходила в себя и ждала зеленой помощи от душ, она резала уже немного затупившимся кинжалом лозы. Через минуту, убедившись в моей сохранности (не считая переломанных костей), к ней присоединилась Аня. Флауи с криками пытался успеть за всем, но имея только один глаз, трудно уследить за двумя маленькими двигающимися объектами. Все же не зря я кости ломала.       Помощь пришла скоро, и я чувствовала, как раздробленные кости вновь встают на место и становятся единым целым. Тепло разлилось по телу, зрению вернулась ясность, но я не спешила вставать. Лишь когда силы полностью вернулись ко мне, я заставила себя наполниться Храбростью и встать. Не дело рыжему воплощению Сатаны сидеть в стороне, пока друзья сражаются!       У Флауи оставалось совсем мало сил. Подбадривающие голоса душ были слышны все отчетливее:       «Вы почти его добили!»       «Врежьте ему посильнее!»       «Дррррака!»       «Будьте милосердны, у него было тяжёлое прошлое…»       «Не слушайте эту сентиментальную плаксу!»       «Народ, лучше помогите! Одному пытаться его пробить трудновато!»       Эта поддержка согрела моё сердце, мы должны постараться, хотя бы ради этих вечно спорящих душ.       — Аня! Фриск! Последний удар! — заорала я во всю глотку. Подруги услышали меня. Я ожидала, что они побегут ко мне, но они поступили умнее. Фриск находилась прямо перед Флауи, стоя близко к его клюво-рту у живота. Аня побежала в другую сторону, огибая чудовище справа. Задумку я поняла и побежала слева.       Глаз Флауи метался от Фриск к Ане, от Ани ко мне. Цветок пытался сохранять спокойствие, но я видела волнение и даже панику в его покрасневшем глазу. Каждый приготовил имеющееся оружие — мой кулак стал ярко-оранжевым, похожим на лампочку, Фриск выставила острым концом вперёд настоящий кинжал, Аня вооружилась фиолетовой плетью. Кричать обрытный отсчет не было смысла, поэтому мы сами от считали про себя и почти одновременно атаковали.       Длинные фиолетовые нити, похожие на паутину, появились из пола и крепко схватили Омега Флауи за разбитый телевизор, частично ограничив его движения. В это время Фриск ловко прошмыгнула под живот твари, стараясь пронзить оружием нежную плоть. Я осыпала ударами Флауи до тех пор, пока даже усиленные Храбростью руки не оказались разбиты в кровь.       И вот настал этот момент. Жуткий вопль вырвался из горла Флауи, когда Фриск пронзила его кинжалом, всадив его по самую рукоять. Все шесть душ вылетели из него и стали летать вокруг нас, бросая в нас лечащие предметы.       «Вы молодцы!»       «Свободаааа! Я могу дышать»       «Ты мертв, ты не можешь дышать»       «Не порти эпичный момент, зубрилка»       «Я уж думала, мы проведем здесь вечность…»       «Тебе это не страшно, ты ж у нас Терпеливая»       «Давайте вы все заткнетесь?»       Мы с упоением наблюдали, как враг трясется от сокрушающей его изнутри силы. Мда… вряд ли бы слабонервные выдержали подобный шквал эмоций в оставшемся глазу Флауи.       — Нет… нет!!! Этого не могло произойти!!! — визжал мутант, борясь в конвульсиях на полу. — Вы… вы…       Я с зевотой наблюдала за ним. Не спорю, хотелось снова упасть от усталости, но было крайне интересно наблюдать за самым этичным боссом в истории, и как он пытается спасти свою шкуру. О, вспомнила, ща будет!       И тут вдруг все прекратилось, все раны Флауи мгновенно зажили, а экран монитора на голове снова заработал. На экране засияла нахальная и довольная улыбка какого-то нуба, и явно этим нубом был бывший принц Подземелья в теле цветка.       — Вы идиоты, — захихикал монстр с нескрываемым торжеством. Неожиданно его пасть раскрылась, глаза засверкали всеми цветами радуги, и из рта вырвался мощнейший луч энергии. Я было захотела отскочить, но ноги словно приклеились к полу. В тот же миг все тело пронзила неистовая боль, я чувствовала, как внутри и снаружи меня все взрывается и горит. Но при этом, как только появлялись ожоги, боль затихала, все заживало, а потом все по новому кругу. Далее последовали страшные лозы, пронзившее мою грудь насквозь и в прямом смысле разбивших сердце. Последовательность атак все ускорялась, пока Флауи просто не надоело нас мучить, и он окружил нас в узком кольце белых пуль. Фриск сжалась от страха, в то время пока я и Аня пытались оставаться спокойными. На этот раз Ториэль нас не спасет…       — Хи-хи-хи… — тихо засмеялся Флауи. — Вы всерьез думаете, что можете одолеть меня? Я Бог этого мира!       В этот момент на экране его телевизора появилось менявшееся от милого личика до жуткого выражения морды Флауи.       — А вы? Вы безнадежны. Тем более Фриск. Безнадежны и одиноки… Черт подери, ведь точно! — ухмыльнулся он. — Ваши никчемные друзья теперь не смогут помочь вам. Кричите о помощи, попытайтесь! Ревите во тьме!       — Как все пафосно, — хихикнула Юдина еле слышно. — Аж в дрожь берет от смеха.       — «Мамочка! Папочка! Кто-нибудь, помогите!». Видишь, никакой пользы! — продолжал насмехаться над нашим не самым лучшим положением монстр. Так, Саша, борись с желанием пульнуть в него кинжал, борись… будет еще время его прикончить.       — Помогите! — в отчаянии закричала Фриск. Дура…       Флауи на экране только больше заулыбался и с упоением произнес, отчеканивая каждое слово:       — Но никто не пришел! Да уж! Как жаль! Никто… не увидит, как вы умираете!       Кольцо начало сужаться, и когда пули почти достигли моей глотки, неожиданно исчезли. Все. Испарились.       — Что? Как вы… Что ж, я просто… — Дальше Флауи попытался использовать свои силы, но ничего также не сработало. — Чт… Где мои силы?!       Яркий свет разрушил непроглядную тьму, и появившиеся шесть душ окружили монстра.       — Души?.. Что они делают?..       — Как бы правильно сказать… — задумалась я, уже подбирая слова, как дать понять Флауи, что ему прямо сейчас кранты.       Так и случилось. Омега Флауи неожиданно загорелся всеми шестью цветами душ и вновь начал биться в конвульсиях. В какой-то степени мне даже стало жалко его, но вспомнив, сколько раз мы из-за него умирали, жалость мгновенно уступила место злорадству.       — Нет! Нет! Вы не можете этого сделать! Вы должны подчиняться мне! Прекратите! Прекратите!!!       От напряжения и раздиравшей боли громила врезался в потемневший и совсем не видный в темноте Барьер. Тотчас он замерцал белыми и серыми молниями, вонзившимися в тело Флауи, и новая вспышка заставила меня выйти из транса.       Я упала пятой точкой на пол прямо в разрушенном до основания Тронном Зале, ставшим практически одним помещением с комнатой с Барьером благодаря разрушевшему стены Омега Флауи. Все было в огне, развалинах, пыль клубами нависла в воздухе. Под камнями еле можно было заметить раздавленные цветы вместе с оставшимся балахоном Асгора. А в самом центре — казавшийся, уже и не таким большим цветочек. Уставший, измученный, наклонившийся к самой земле.       Я подала руку лежавшей на земле Фриск, когда Аня уже подошла к поверженному врагу. Он еле вздыхал, ничего не говоря, и казалось, не моргая. Странные, смешанные чувства одолели меня, мне казалось, что я готова порвать его на куски и приготовить из лепесточков чай. Я даже вынула кинжал, отошла на пару метров и с ревом понеслась на него, чтобы избавить себя от совестного чувства. Я не убила его с самого начала, еще в Руинах, когда он стоял передо мной и Аней лицом к лицу. Да и был у меня второй шанс — когда я была в плену. Но если бы тогда не отвлеклась бы на Ториэль…       «Он бы был уже мертв!», — с горечью поняла я. Никогда я бы не стала никого убивать в реальной жизни, потому что… не знаю, может, внутреннее милосердие не давало мне этого сделать. Но теперь защита от зла прорвана, и я действительно желала избавить мир от это мерзавца. От Флауи.       Я занесла кинжал над его головой и собралась нанести удар, но что-то мне остановило. Это «что-то» держало меня прямо за руку и все крепче сдерживало свободную ладонь, после чего поднесло пальцы к лезвию и также медленно, не спеша убрало кинжал.       — Будь благоразумна, Саш, даже он этого не заслужил… — вздохнула Аня, отшвырнув кинжал, как можно дальше. — Никакая смерть не искупит его грехи. Оставить его в живых — и так худшее наказание для него.       Я так и продолжала стоять с поднятой рукой, словно все тело парализовало. Голос подруги меня всегда успокаивал, и именно ради Ани я… дала ей отнять кинжал.       Нависла гробовая тишина, прерванная вскоре писклявым голоском Флауи.       — Что ты делаешь? — прохрипел поднявший глаза из-за порванных лепестков цветок. — Ты всерьез думаешь, что я что-то извлек из этого? Нет. Эта пощада ничего не изменит… Убить меня — единственный путь покончить с этим!       «Как же я с тобой согласна… но сейчас… мне просто Книжная Звезда не позволяет этого сделать».       Наконец и Фриск отбросила игрушечный ножик в сторону.       — Если вы позволите мне жить… — дрожащим и наводящим ужас голосом произнес Флауи. — Я вернусь. Я убью тебя… Я убью вас…       — Мы не собираемся драться, Флауи… — прохрипела Аня. — Битва уже окончена.       — Я убью всех! — не унимался цветок. Его глаз уже дергался, а пара лепестков уже упали с его «головы». Я убью всех, кого вы любите!       Молчание.       — Почему?! — взорвался наконец Флауи, спустя несколько секунд молчания. — Почему вы так… добры со мной?! Я не понимаю! Я не понимаю!       Постепенно голос цветка начал срываться на плач, и тогда мне уже действительно стало его жалко. Сердце сжалось от печали и соболезнования к врагу. Он просто… ничего не чувствует, не понимает, как можно щадить.       — Я просто не могу понять… — проронил четко каждое слово Флауи и наконец скрылся под землей. Ну вот и конец.       Мы остались здесь, наедине с прахом короля монстров и собственной усталостью.       Мы пережили это, и теперь вся боль, что мы игнорировали во время сражения, усилилась в десятки раз и пригвоздила всех нас троих к полу. Мы лежали в полном молчании, не находя в себе сил даже думать.       Думаю, прошло по крайней мере десять минут, пока мы все же встали. Откуда-то издалека слышались голоса. Монстры, заметившие неладное и осмелившиеся вылезти из укрытий, потихоньку стали прибывать сюда.       — Ваше Величество, вы здесь?       — Ау!       — Что здесь произошло?!       — Д-давайте пойдем домой? Венджи видел, как сюда заходили люди…       — Нам пора, пока нас не заметили, — сказала Аня, первой кряхтя и поднимаясь. Она помогла подняться мне, а мы вместе подняли Фриск. Хромая и спотыкаясь, мы пошли к Барьеру.       — Слабачки вперед, — ухмыльнулась я, пропуская вперед Фриск. Та пихнула меня в бок, но приглашение приняла и первой подошла к Барьеру и протянула руку. Магическая стена ответила на прикосновение вспышкой белого света, и девочка прошла сквозь него, туда, где уже наверняка поднялась луна.       — Гляди, баг сработал, — шепнула мне Аня. — Может, за ней?       — Что-то мне не очень хочется проходить через баги, — усмехнулась я, разговаривая с подругой так, словно не было никакой ссоры. Да мне и не хотелось об этом вспоминать.       — И кто тут еще наружу хотел, а? Струсила?       — Ох, зря ты это сказала, — притворно надулась я и подошла к магической стене. Думаю, я бы многое отдала за возможность узнать, как же Фриск удалось пройти сквозь Барьер, не имея при себе душу монстра. Но сейчас это было не важно — мне как никогда хотелось почувствовать свежее дыхание ветра, ощутить лунный свет, ласково касающийся кожи.       Увы, далеко не все мечты сбываются.