Безумные фикрайтеры в Подземелье, или как монстров мучают спойлерами

      За все то время, что мне пришлось пробыть в — смерти? Нет, скорее… — «другой форме жизни», — могу с уверенностью сказать, что это тоска смертная. Тоби Фокс исчез, оставив меня недоумевать.       «Каждая душа — амулет? Что за ерунда? Разве у Фриск есть амулет?».       Впрочем, я очень быстро поняла, что мои размышления ничем не помогут. Мика тоже исчезла, так что даже ее мне не удалось терроризировать вопросами.       Что-то было странное в моей новой форме… казалось, вместе с плотью исчезли и все мои переживания. Я не волновалась, что будет с моим телом, спокойно, хоть и с печалью наблюдала за тем, как Саша складывала курган из всякого хлама для моего безжизненного тела. Она не видела и не слышала меня, и мне было противно от того, что я не могу сказать ей, что со мной почти все в порядке, и мое сознание не потухло навек. Но все же это все было словно приглушенным, отошло на второй план, уступив место прохладному спокойствию.       Я даже испугалась сначала, не потеряла ли я способности чувствовать, как Флауи. Но вскоре с облегчением убедилась, что это мне не грозит — я по прежнему чувствовала положительные эмоции и, будь возможность, помогла бы Саше. Но мне оставалось лишь в гордом одиночестве наблюдать за ее похождениями со своей стороны.       Вскоре я невольно подумала: «А что, если мне воспользоваться случаем? Я же призрак — полечу по Подземелью, узнаю, как дела у монстров. Как там Папирус? Эвакуируют ли монстров Хотленда? Что делает Азгор?       С этими вопросами я поднялась сквозь слои земли и камня в обитаемую часть Подземелья. Я была где-то в районе между Хотлендом и Водопадьем. Первым делом направилась в Хотленд.       Меня почти не удивило то, что я не чувствовала температуры воздуха. Все же, чем мне чувствовать? Я и сама почти как воздух.       Альфис была в своей лаборатории. Я застала ее судорожно метающейся по лаборатории — она собирала вещи и параллельно отвечала на звонки монстров.       — Д-да, все сроч-срочно должны прибыть к-ко мне в лабораторию, там есть безопасное ук-укрытие! — говорила она, прижимая к голове сразу два телефона. — Убедитесь, что все члены вашей семьи покинули свои дома… н-нет, брать т-только самое необходимое. прошу, это срочно! Ситуация критическая!       Она набивала в большую клетчатую сумку пачки с чипсами, бутылки воды и консервы, некоторые книги, остатки собачьего корма (понятно, для кого). В лабораторию заглянул Меттатон.       — Оу, дорогуша, успокойся, — прогудел он, подъехав к своей создательнице. — Если ты переволнуешься, будет, как обычно. Сядь и отдышись — на тебе же лица нет!       — Н-но…       — Никаких «но»! — робот положил руку в белой перчатке на плечо Альфис, ненавязчиво усаживая ее на кресло. — Отдышись, приди в себя и проверь, что тебе еще нужно взять. И не волнуйся ты, монстры и так перепуганы — когда им будет обсуждать твои секреты! По крайней мере, жители Сноудина пока не жаловались, даже увидев то, что ты сотворила с несчастными собаками. Да и выбора у тебя нет, дорогуша.       Альфис глубоко вдохнула и медленно выдохнула.       — Ты прав, как обычно, — тихо сказала она. — Порой я думаю, кому тут нужно занимать место королевского ученого…       — Не неси чепухи, Альфис! — думаю, если бы вместо светящегося дисплея у Меттатона было лицо, оно бы выражало ярое негодование. — Ты прекрасный ученый. У каждого бывают ошибки — и у тебя их не так уж много, поверь. А теперь — марш собираться, и больше без психов!       Я лишь улыбнулась. Меттатон поступал верно, стараясь приободрить Альфис — я сама была свидетелем того, как в один из загруженных по плану дней она случайно наложила лапшу в стакан и туда же плеснула кофе. Между прочим, Гриллби такое сочетание оценил.       Монстры Хотленда и Водопада продолжали собираться возле лаборатории Альфис, и она вскоре начала пропускать их. Правда, это было очень медленно — лифт в Реальную Лабораторию вмещал в себя только троих монстров среднего размера.       А я тем временем полетела в сторону замка короля. Пожалуйста, пусть в этом таймлайне он поступит разумнее и поглотит шесть человеческих душ!       Но нет. Я застала Асгора пьющим чай в Тронном Зале. Эх, Его Величество — неисправимый пацифист…       И напоследок я решила наведаться в Сноудин и Водопаде. Летела, проходя сквозь стены и камни. И уткнулась в дом Напстаблука. Казалось бы, можно спокойно лететь дальше, но во дворе был сам призрак. Он смотрел на меня. Именно на меня, а не сквозь мой полупрозрачный силуэт. Он… видит меня? Впрочем, он ведь тоже мертв — чему уж тут удивляться?       — Привет, — я подняла руку и неуверенно помахала ему. Он вздрогнул и отлетел немного назад, к заборчику, за которым ползали его улитки. — Нет, не бойся меня! Я не хочу тебе навредить.       — Ты человек? Оу… прости, я помешал тебе…       — Нет, что ты! Ты мне совсем не помешал. Я просто шла… то есть, летела мимо. А почему ты не эвакуируешься с остальными?       — Ну, я же призрак… нас нельзя убить… да и я явно буду там мешать, все так заняты, а тут я путаюсь под ногами…       Я улыбнулась. Как же меня всегда умилял застенчивый Напстаблук, все время волнующийся, не помешал ли он кому-нибудь.       — А, ну       да. .       Вот столкнулись два интроверта — всегда трудно заводить разговор, тем более что Напстаблук не помнит наших посиделок у него в гостях, в отличие от меня.       — Эм… хочешь чаю? — осторожно спросил призрак. — У меня где-то были сэндвичи…       «Хм… ну хоть какой-то плюс в моем положении — я узнаю, какие на вкус призрачные сэндвичи!».       — Давай сюда.       Глупо, конечно, но ожидаемо — сэндвичи были словно морская вода, очень солеными, но при этом… сладковатые, мягкие и тающие во рту, как вата. Странные, если честно, ощущения. Я пыталась не показывать своих двояких чувств на лице, чтобы не обидеть Напстаблука, он и без того… ну, то есть, он всегда грустный, а сейчас особенно.       — Что-то случилось? — наконец спросила я призрака. Тот посмотрел на меня и громко вздохнул.       — Мой кузен, — ответил Напстаблук. — Подземелье готовят к эвакуации из-за вас, люди. И мой брат тоже уходит. Мне кажется, я больше никогда его не увижу.       — Но ты же призрак, — усмехнулась я, проглотив последний кусочек. — Ты можешь поспешить за ними. Тем более, Фриск тебя не убьет. Тебя вообще никто убить не сможет — ты и так мертв!       — В том-то и дело, — тихо продолжил тот, переведя черные глаза на пол. — Мертвецы привязаны к тому или иному месту. Я привязан к Подземелью. Проблема в том, что во время войны с людьми под горой Эббот были лабиринты людей, в случае эвакуации мирных жителей. Они начинались в замке человеческого короля в сотнях километрах от горы и вели в Руины. И если монстры найдут эти проходы…       — Они могут выбраться, — сглотнула я. — А ты связан с Подземельем.       — Если, конечно, не разрушат Барьер. И то, не факт, что после этого я не развеюсь в пустоту и стану абсолютным нулем, — Из глаз Напстаблука полились кислотные слезы, прожигающие мелкую гальку под ним. — А какой здравомыслящий монстр останется со мной в логове такого злого существа, как ваша подруга?       — Ты и так живешь в одиночестве, — напомнила я ему.       — Жизнь… то есть, послепроживание с осознанием, что ты просто боишься общества, и того, что ты навсегда остался один, и никого рядом нет — разные вещи. Когда ты отделяешься ото всех, как единственный, и когда ты и есть единственный.       Я мысленно выругалась, что раньше не поняла, к чему клонит призрак.       — Прости мою дурную голову, — вздохнула я и похлопала Напстаблука по неосязаемому плечу. — Я не хотела тебя ранить…       — Ты ничего не сделала. Просто… я не хочу, чтобы они уходили. Чтобы монстры развеивались в прах… — Тут он осекся, кажется, поняв, что я собираюсь спросить.       — Почему ты стал призраком, а не горсткой пороха?       Напстаблук громко взвыл.       — А я и не становился призраком — я им родился. Как и мой брат. Мы как Санс и Папирус — родились сами, но в отличии от них — мертвыми. Мы вроде монстры, а вроде и нет. Мы почти как тот жуткий цветок — но душа есть. Вернее, мы и есть душа. Не знаю, как это объяснить. Мы просто появились, и все. Точно также Папирус со своим братом.       — Странно как-то, — почесала я затылок. Посмотрела вдаль — гвардейцы давно разошлись по всему Подземелью и оставили лично Андайн в Водопаде. — Родиться мертвым…       — Я знаю. Но меня это не волнует, — Призрак пролетел над моей головой и испарился в воздухе. Я вздохнула. Может, зря я это спросила?       В голове, подобно птицам в небе, пролетели воспоминания о «склепе» и кракене. Потом слова Напстаблука о лабиринтах. На секунду мне показалось, что все взаимосвязано, и даже не откинула эти мысли, все может быть, пусть самые странные теории заговора. В сознании сразу сложилась картина: Руины — это конец лабиринтов, ведущих к нынешнему Подземелью. Начало лабиринтов — таинственный замок, скорее всего, находившийся рядом с деревней, из которой пришла Чара (но это не точно). А может, замок стоял прямо на её месте. Кто ж знает… Далее, само Подземелье, канализации под Водопадом и скелеты людей в «склепе». Ну и кракен тоже. Все, что не люди и животные — монстры. Соответственно, своих он не ест. А еще — значит, его поставили сами монстры, возможно, сам король Асгор, чтобы тот охранял… что-то.       Стоп. Неверно мыслю — эту часть Подземелья никто не знал. Даже Королевская Гвардия не решилась отправляться за нами следом, видимо… либо предполагая, что там обитает. Либо от страха неизвестности. Скорее всего, второе. Опять же — никто и никогда не заходил в канализацию, чему свидетельствуют тонны мусора — та же Альфис давно бы забрала себе столько анимешной всячины! А еще факт того, что Андайн, будучи лидером Гвардии, наверняка знала о неуправляемом чудовище в глубинах Водопада, но она слишком молода для такого. А костей там столько, что хватит на все восемьсот лет послевоенного времени. Наверняка, в тот самый период, когда вспыхнула война между людьми и монстрами, кракена и оставили там.       Это выяснили. Дальше — кто, зачем и почему.       Кто — если никто из цивилизованных монстров не знает о существовании кракена, то это могут быть те, кто обитает в канализации… Но кто они?       — Ань, — от раздумий меня отвлек голос Мики, раздавшийся за спиной. — У тебя… у нас ЧП.       Я сразу повернула к ней голову.       — Что-то серьезное?       — Боюсь, тебе скоро возвращаться на файл сохранения… а еще Саша ооочень разгневала Фриск, — Девочка нервно зажмурилась. Сказала:       — Короче…твой выход. И да, ждите взбучки.       — Чт…       Договорить я не успела — взор заволокла темнота, и я провалилась в пучину сна.       Когда я проснулась, то не чувствовала тела. Только через долю мгновения — затекшие мышцы, колющие легкие, словно их раздирала ледяная вода… Перед глазами плыло, меня сильно мутило, казалось, еще чуть-чуть — и я снова усну. Наверное, таков эффект долгой смерти, при привязке к решительному человеку… или я не знаю, как иначе объяснить мое состояние.       — Глядите, кто проснулся! — Надо мной угрожающе нависла Фриск, держа в пальцах что-то смутно напоминающее пику — видать, успела научиться мастерить оружие из мусора. — А я уж думала, навсегда померла. Ах, как бы я хотела разбить ваши амулеты и избавить себя от вечной обузы… но ведь груз достаточно ценный, опасный… физически, вы сильнее меня.       Я отметила про себя, что девочка не только была в таком гневе, в котором я и раньше её не видела, но и говорила обо мне и Саше, как о вещах.       Саша?       Зрачки мгновенно расширились, когда я увидела её за спиной Фриск. Связанную лозами, в порезах и полусонную. По комнате был распылен зеленый, усыпляющий газ…       А еще Флауи весело ухмылялся за ногой решительного человека и блестел глазами. Он явно был доволен раскладом событий. Мы были на свалке, той самой, в Водопаде и манекеном… с горами пороха убитых монстров. Я видела броню, копья и мечи… но атрибутов Андайн не обнаружила. Я понадеялась, что ей удалось и вовсе избежать кровавой схватки, из которой никто из её воинов не вышел живым.       — Фриск… что… происходит? — Пыталась я лгать заплетающимся языком. Нет, не было стыда. Был прожигающий сердце страх. Ужас при взгляде на красное от ярости лицо Фриск. Я дрожала от холода и страха, неприятных ощущений в теле и нараставшей злобы. Но Настойчивость во мне погасла.       — Предатели! — Нет, даже я не ожидала, что девочка, ниже меня на голову, умудрится поднять меня на ноги и вновь швырнуть уже к Флауи, который обхватил мои ноги зелеными путами. Через ноздри распыленный по свалке газ попал в организм. — Я вам доверяла! Я повисла вниз головой, и тогда мне стало совсем худо — в глазах потемнело, от встряски захотелось проблевать все содержимое желудка, если там хоть что-то было. К моему горлу подставили конец пики.       — Теперь в моей власти, сколько вы будете умирать… Мне плевать, сколько я буду теперь перезагружаться — все равно на одном и том же месте. А ведь могла и повысить свой УР аборигенами, если бы не она, — Фриск кивнула на рыжую, которая угрожающе встала. Связанная лозами, но встала и поскакала на ногах к ней. Её амулет был не на шее, а где-то валялся в мусоре, блестел огненно-оранжевым светом.       — Ей и так плохо, Фриск… да и в чем её вина? — грустно вздохнула Саша, при этом исподлобья глядя на девочку. — Это я… пригнала тебя к пропасти. Но дальше — ты сама. Ты решила убить меня, а не бежать, и в итоге нас обеих спалили.       — Троих. Поджаренный цветок ведь входит в комплект? — с сарказмом добавил Флауи и тотчас умолк.       Фриск резко развернулась, убрав пику от меня.       — Ах, я виновата?! Это ты пыталась меня убить! Когда наше сохранение висело на кану, что ты решила?       — Убить тебя, чтобы вернуть Аню, — равнодушно пожала плечами девушка. — Ты, к слову, тоже согласилась… этого, видимо, ты не помнишь.       Девочка подошла к Саше я горячая нашептала на ухо, громко, будто хотела, чтобы все слышали:       — Это просто говорила Фриск.       — Но… — Лицо моей подруги побледнело окончательно, теперь она стояла, словно связанная кукла. — Ты же…       — С этого момента, я — Чара.       На лице, если так можно назвать физиономию цветка, появилась довольная улыбка.       «Считай, история Чары — моя история. Чара — Фриск. Фриск — моя история. Это как два моих отражения…»       Просто два близнеца нашли друг друга…       Игрок решил поиграть в Геноцид.