***
Когда Эмма исчезла в серебряной дымке, он сразу же зашёл обратно в кафе. Прихватив полную свежего рома фляжку, Киллиан двинулся к выходу под вопросительные вопли Прекрасных. Махнув рукой, мол, некогда объяснять, он скорее побежал к новой Тёмной в особняк. Было необходимо её успокоить, пока та не натворила чего дурного. Наконец найдя нужное здание, мужчина остановился перед дверью, наклонился вперёд, поставил ладонь и крюк на колени, желая отдышаться. Прокрутив в голове речь, хотевшую сказать Эмме, он с силой дёрнул ручку и буквально влетел в помещение. Картина, которую он увидел, заставила его замереть и напрочь забыть обо всех мыслях. Женщина неподвижно стояла напротив лестницы, держась за спинку стула, и зачарованно смотрела куда-то в пустоту. «Наверное, это снова голос в её голове» — Свон? Эмма, чёрт тебя подери! Ты слышишь меня? — подойдя к ней, прокричал Киллиан, сжимая и тряся худые плечи любимой, дабы она пришла в себя. Его метод сработал, и в следующую секунду Эмма посмотрела на него. Откинув голову назад, она словно пришла в себя, затем, резко отпрянув, сухо спросила: — Чего тебе? Зачем ты пришёл? — Лапочка, ты правда думала, что я оставлю, брошу тебя? Глупая Свон, — грустно усмехнувшись, Киллиан решил погладить её по выбившимся из причёски прядям волос. Данный жест вовсе не понравился Эмме. — Что тебе надо? — процедила сквозь зубы, как под гипнозом, женщина, обхватив себя руками. — Нет, это говоришь не ты. Это всё голос, да? — Ну давай же, Эмма, ответь ему. Скажи, что ты сама решаешь, что говорить, — хитро хихикнул снова появившийся Румпельштильцхен. Услышав его, Свон неожиданно повернула голову к источнику звука. Застыв на некоторое время, словно обдумывая, что сказать, она вновь вернулась в исходное положение. — Я сама решаю, что говорить. — Нет, это не ты. Это всё тьма внутри тебя. Ты не такая! — словно объясняя пятилетнему ребёнку, Киллиан всплеснул руками. Почему она не верит ему? — Откуда ты знаешь, Крюк, какая я? Да, возможно, ты знал прежнюю Эмму, но её больше нет. Теперь есть лишь Тёмная, Тёмная Свон, — произнесла она, медленно поглаживая пальцами свой кинжал, который она только что взяла со стола. В следующее мгновение мужчина резко подскочил к ней, желая выхватить его. Предугадав действия Киллиана, она, взмахнув рукой, переместилась назад и приставила остриё к его шее. Не ожидая такого поворота событий, он стоял неподвижно, изредка громко вздыхая. — Ну давай же. Убей меня, и дело с концом, — даже сейчас Крюк не переставал ухмыляться. Это забавляло Эмму. — Ох, Киллиан. Мне вовсе не нужна твоя смерть. Ты слишком ценен для меня, — из-за разницы в росте Тёмная доставала ему лишь до плеча. Но это оказалось и к лучшему. Она нежно водила кинжалом по коже и жарко дышала ему в шею, свободной рукой приобнимая мужчину. — Да? Я и впрямь тебе нужен? Для чего же? — перевернувшись к Эмме лицом, он также обнял её, прижимая к себе поближе, и нагло улыбнулся. Кинжал выпал из её руки, громко звякнув о пол. — Крюк, ты думать совсем разучился? — прошептала женщина, обхватив его голову, и встала на носочки, оставляя между их лицами совсем немного места. — Может быть, ты и разлюбил меня, но я всё так же люблю тебя больше всего на свете. — Я не разлюбил тебя, Эмма. Я всегда, всегда буду любить тебя. — Но ты же… Не дав ей договорить, Киллиан резко вцепился в столь желанные губы, прижавшись к Свон как можно ближе. Его правая рука легко щекотала нежную шею Эммы, а крюк плавно скользил по чёрному кожаному плащу. Углубляя поцелуй, она вкладывала в него всю злость, ненависть, страсть. Её пальцы сильно сжимали тёмные волосы Джонса. Когда поцелуй был разорван, женщина слабо улыбнулась и тихо сказала: — Спасибо. Надо отметить, что став Тёмной, Эмма выглядела весьма дурно. Волосы, вечно собранные в крепкий пучок, словно поседели; лицо, на котором всегда играл очаровательный румянец, побледнело; под блеклыми зелёными глазам, покрасневшими от частых слёз, пролегли тяжёлые тени. Казалось, она постарела на несколько лет. Лишь губы, ярко накрашенные алой помадой, сильно выделялись на этом жалком фоне. — Дорогая, мы ещё не закончили! Выгони этого пирата вон и возвращайся к своей задаче! — сердито приказал Румпельштильцхен, положив свои ладони ей на плечи. Откинув их, Свон встала в защитную позу, выставив правую руку перед ним: — Нет! Это ты пошёл прочь, мерзавец. Кто ты такой, чтобы указывать мне? — Эмма? Это опять он? Что он сказал? — ничего не понимая, Крюк приобнял возлюбленную, словно оберегая от всех напастей. — Выгони его живо! Ты теперь Тёмная и обязана подчиняться нашей воле. — Я никому ничего не обязана, — жёстко ответила она, грозно сверкнув глазами. Обернувшись к мужчине, Эмма как будто стала другой — ласковой, заботливой. — Он говорит, чтобы я выгнала тебя и делала то, что он велит мне. О Боже, Киллиан, как я устала! — От чего же, красавица моя? — позволив ей положить голову ему на грудь, Джонс плавно подталкивал Свон к её спальне. — Да от всего! От него, — ткнув пальцем в воздух, — от тяжести этой силы, от недоверия родителей, от того, что Генри редко заходит. Я же так скучаю по нему! Да и по Снежке с Дэвидом. Они меня боятся. Или больше не любят. Тихо всхлипнув от обиды, Эмма буквально повисла на нём, заливая слезами его куртку. Решив, что сегодня он просто обязан успокоить её, делая для этого всё возможное, мужчина подхватил женщину на руки. — Эй, Киллиан! Ты чего? — смеясь над выражением лица любимого, тихо выругавшегося из-за её веса, она вытерла мокрые щёки. — Какого чёрта, Свон, ты такая тяжёлая? Ты не думала о том, что мне тебя ещё таскать надо? — увернувшись от её удара, он усмехнулся над её возмущённым взглядом. — Да шучу я, шучу. Ты легка и изящна, как пушинка. В подтверждение своих слов он подбросил Эмму. Попав снова в крепкие любящие руки, она тепло улыбнулась, заглядывая в родные голубые глаза. И только спустя пару мгновений до неё резко дошло: — А куда мы идём? — Ну во-первых, иду я, лапочка. Ты же просто наслаждаешься полётом. А во-вторых, мы уже на месте, — открывая дверь с ноги, торжественно сказал Крюк. — В спальню? Зачем? Ты же не собираешься?.. — с наигранным ужасом прошептала женщина. — О нет, любимая. Не о том ты думаешь. Я лишь хотел испить с тобою чудного рома! — кинув Свон на кровать, мужчина оживлённо достал фляжку и, демонстративно открыв, показал её Эмме. — Будешь? — Мог и поаккуратнее, знаешь ли, — потерев ушибленный бок, девушка присела в постели и начала плавно распускать свои белые волосы. — И с чего это мне пить с вами, капитан Крюк, ваш ужасный ром? Она надумала поиграть с ним, но ничего страшно, ибо пираты очень любят игры симпатичных блондинок, ведь так? — А с того, дорогуша, — обрадовавшись смене её настроения, хрипло ответил Джонс, став подкрадываться к ней, — что ром вовсе не ужасный, а вполне даже ничего. Хотя, если ты это повторишь при бабуле Лукас, то вряд ли выйдешь живой из её кафе. Однако, мне это вовсе не надо. — Да? И почему? — Ну, она пристрелит тебя из арбалета за такое описание её алкоголя, — невинно приподняв плечи, объяснил Крюк. — Да нет, Киллиан. Почему тебе не всё равно? — Свон, ты вроде умная, но иногда несёшь всякие глупости, — сев на кровать, мужчина стал потирать свой крюк, дабы он блистал ещё ярче, и разочаровано покачал головой. — Прости. Просто так непривычно всё время находиться в одиночестве. Я забыла уже, когда в последний раз обо мне так заботились. Спасибо тебе. Но ничего, скоро это закончится, — соскочив с постели и встав у окна, Эмма сомкнула руки на груди. Если она восстановит Экскалибур и уничтожит всю тьму, убив мечом Зелену, то родные снова примут её, и жизнь наконец наладится. — В каком смысле? Ты знаешь, как избавиться от этой силы? — удивился подошедший к ней Джонс и, убрав с левого плеча Свон непослушные локоны, начал нежно целовать её мягкую шею. — Знаю, но сейчас это не важно. Дай-ка мне фляжку! — улыбнувшись как можно шире, Эмма постаралась перевести тему. Если Киллиан узнает, что она задумала, то он помешает ей любыми способами. Этому не бывать.***
Спустя три часа изливания души, выпивания алкоголя, игре на гитаре и пения под неё разные пиратские песни (и как Киллиан умудрялся играть одной рукой и крюком?), сидя на террасе и не давая спокойно спать соседям Тёмной своими совсем не трезвыми распевами, мужчина решил унести в спальню сладко храпящую Эмму. Небрежно скинув покрывало на пол и уложив в кровать спящую красавицу, он заботливо укрыл её одеялом и прилёг рядом, гладя любимую по волосам. Через несколько минут она резко проснулась, тяжело дыша. — Свон? Кошмар приснился? — Да, — неуверенно ответила Эмма. — Расскажи мне. — Во сне пугающий голос сказал, что ты врёшь мне. Сказал, что моя жизнь разрушена, что меня никто теперь не будет любить. Это же ложь, да? — умоляюще посмотрев в прекрасные голубые глаза, женщина глубоко вздохнула. Когда же наступит её счастливый конец? — Конечно, это неправда, — он приободряюще улыбнулся. — Тебя любят твои родители, Генри, ну и я, разумеется. Помимо нас у тебя полно друзей. Не думай, что став Тёмной, ты потеряешь всех их. Нет. Тебе лишь необходимо доказать, что тьма не сможет отнять у тебя близких и родных. Всё будет хорошо. Главное, верь мне, лапочка. А теперь, спи. Поцеловав Свон в макушку, Киллиан обнял её как можно сильнее. Он защитит её, он будет оберегать её. Он ни за что и никогда не бросит свою принцессу.