Сага о локальной войне, или Дикон, не будь гадом!.

Uzimaš svoju četkicu za zube pomadu i kaladont, odlaziš u sobu, ja sam u kujni, predsoblje je front (…) Draga, ne budi peder, o draga, ne budi peder. ako još ima šta da se spašava nemoj da ideš, ne budi šašava.

Рокэ Алва, непобедимый Первый маршал Талига, за жизнь навидался самых разных войн. Тяжелых, трудных, с таким малым шансом на победу, что прослывал безумцем за решение их вести. Война давно стала его профессией и любимым делом, и уж само собой, каких бы то ни было войн он не боялся. Но вот локальные боевые действия, начавшиеся с утра в его собственном доме, явно вселяли в маршала весьма сильную тревогу. Пожалуй, их он бы променял на еще одну кампанию в Варасте, ибо здесь ни разум, ни военный талант не могли дать понять, как можно выиграть в столкновении с собственным оруженосцем, который… — Монсеньор!!! — звеняще выкрикнул Окделл, выставив перед собой тяжеленную сковороду, — Я не могу этого больше терпеть! Я уезжаю к матушке! Военный талант робко заикнулся, что жизнь Первого маршала слишком дорога для Талига, чтобы воевать с сумасшедшими, разум же предлагал только два пути — либо впасть в прострацию, либо дико ржать. — Что, прямо так? — ответил он оруженосцу, красноречиво обведя взглядом распахнутый ворот рубахи, домашние штаны и нервно сжимаемую мальчишкой сковороду. Маршал мельком успел удивиться, откуда и, главное, зачем Ричард её взял, как тот, ответив самым прожигающим из своих гневных взглядов, замахнулся несчастным предметом кухонной утвари, едва не попав Рокэ по голове. С ловкостью бывалого фехтовальщика Рокэ увернулся, но отступил на шаг в сторону дверного проема, который ныне защищал, как последний воин — осаждаемую крепость. — Герцог Окделл, — Рокэ постарался, чтобы голос звучал как можно более непроницаемо. — Потрудитесь объяснить свое поведение! Мальчишка сдул с лица закрывавшую обзор прядь русых волос и посмотрел на маршала уже привычным ему взглядом а-ля «да-как-вы-смеете». Выдерживать подобный взгляд Рокэ давно научился, но до сих пор Ричард не пытался подкреплять его весомым аргументом вроде сковородки. Пожалуй, следует наказать Кончите получше смотреть за кухонной утварью — если мальчишка не вздумает сейчас этой самой утварью размахаться и не отобьет своему маршалу что-нибудь жизненно важное. Голову, к примеру, — а войны большей частью выигрываются именно ей, да и получить лишнюю причину мигрени Алве явно не улыбалось. — Эр Рокэ! — вновь возмущенно заговорил мальчишка — Наши с вами отношения зашли в тупик! Сковорода вновь просвистела в опасной близости от лица, и Рокэ снова пришлось уворачиваться. Все же уроки фехтования для Ричарда явно не прошли даром, а ему с собой стоило прихватить шпагу, чтобы немного уравнять шансы. Хотя шпага против сковородки… Пожалуй, если на это зрелище пригласить Людей Чести, их проблема для Талига решилась бы сама собой — все они враз бы скончались. От смеха. — В чем именно наши отношения зашли в тупик, Ричард? — как можно спокойнее вопросил Алва, памятуя, что с сумасшедшими надо общаться очень осторожно. А ведь это притом, что сумасшедшим всегда называли его… Ричард набрал в грудь побольше воздуха и, выставив вперед сковородку, заговорил: — Эр Рокэ, вы — потомок предателя, враг Людей Чести, убийца моего отца… — Стоп-стоп-стоп! — прервал оруженосца Алва, выставив вперед руки и на всякий случай внимательно следя за сковородкой, — Ричард, кажется, мы с вами с этим разобрались еще в Варасте, а после того, что между нами было… — Вот! — горячо воскликнул Окделл — После того, что между нами было! — И вы предъявляете претензии именно сейчас? — Рокэ иронично поднял бровь. Сковорода вновь свистнула в воздухе. — Да не предъявляю я претензий! — с жаром продолжил Ричард — То есть предъявляю… Только не по этому поводу! Ситуация все больше напоминала какой-то причудливый фарс, и Рокэ мучительно боролся с рвущимися из груди нервными смешками. К тому же ему стало казаться, что за дверью в комнате раздаются подозрительные шорохи и кашель, подозрительно похожий на подавляемый смех. Да уж, кто с Окделлом живет, тот в цирке не смеется — это достойно стать народной мудростью. Ну или просто мудростью — с непременным переводом на древнегальтарский. — Я же вас, в конце концов, полюбил! — продолжал бушевать Дикон — Я к вам, в конце концов, привязался! Вы же меня, в конце концов!.. — Так в семьях Людей Чести принято выражать любовь и привязанность ударами сковороды? — Алва не был бы собой, если бы не язвил даже под угрозой сковородки. — Вы, юноша, должны были рассказать мне об этом раньше — я бы трижды подумал… Интересно, а благородная эрэа Мирабелла тоже угрожала мужу кухонной утварью? Если так, то понятно, почему его в конце концов потянуло возглавить заведомо безнадежное восстание. Кашель за дверью уже совершенно точно не был плодом воображения, но пока у явно подслушивающих за дверью слуг хватало такта себя не обнаруживать. Ричард гневно сощурился, и спустя всего мгновение от сковородки пришлось уворачиваться еще резвее. Карьярра! Герцог Окделл, разве вам не объясняли, что ТУДА Человек Чести бить точно не должен?! — А теперь вам на меня наплевать! — как ни в чем ни бывало заявил Дикон, взвесив в руке сковородку — Теперь вы только гоняете меня на тренировках, а по вечерам пьете и ходите по ба… к благородным эрэа! За дверью явно набирала размах эпидемия лихорадки, ибо кашель на разные голоса слышался все громче и громче. — А Катари?.. — продолжал разоряться Окделл — Она столько мне рассказывала!.. Рокэ, все больше оттесняемый превосходящими (пока) силами к дверному проему, прикидывал, как бы обличить бледный гиацинт в беспардонной лжи и не схлопотать сковородой. Странно, казалось, Ричард уже изжил свои чувства к королеве… Что ж, ваше величество, держитесь — маршал Алва своего не отдает. — И почему всегда все только ей?! — тем временем по-детски обиженно заявил Повелитель Скал — Я, может, тоже так хочу — на столе… За дверью явно сдерживались из последних сил, а кашель сменило самое натуральное хрюканье в лучших традициях гербового животного Окделлов. Маршал от этого заявления впал наконец в прострацию и едва не пропустил очередной Диков замах злосчастной сковородой. — А ведь я ради вас… — тем временем продолжал скандал мальчишка — Я ради вас предал дело моего отца! Ради вас я поссорился с матушкой!.. — И поэтому собрались к ней ехать? — уточнил Рокэ. — Вот! — заломил Окделл занятые сковородой руки — Вы совсем меня не жалеете, эр Рокэ!.. Помнится, на очередной пьянке они с братьями-Савиньяками как-то обсуждали женскую логику и пришли к выводу, что пути её загадочны, как Зверь Раканов. Логика Дикона теперь представлялась еще загадочнее. — Да я ради вас!.. — по-прежнему как ни в чем ни бывало продолжал оруженосец — Да вы знаете, куда я посоветовал Штанцлеру засунуть это закатное кольцо, когда он убеждал меня вас отравить?! Кажется, именно так в драмах выглядит немая сцена. Кашель и хрюканье за дверью замерли, но спустя минуту, довершая сходство с театром, оттуда на весь коридор раздались свист и самые настоящие аплодисменты. А Рокэ, умилившись, поглядел на зардевшееся от гнева и смущения лицо оруженосца и незаметно смахнул скупую мужскую слезу. Но проблема по-прежнему никуда не делась. Это Рокэ понял, когда коварная сковородка, пользуясь его замешательством, едва не нашла свою очередную цель. — А вы совсем ничего этого не цените! — припечатал в ответ Дикон — Вы совсем не обращаете на меня внимания! Я больше так не могу, эр Рокэ! Рокэ хотел бы на это обстоятельно ответить, но Повелитель Скал наконец замолчал и принялся орудовать сковородой вдвое усерднее, так, что Рокэ тоже пришлось замолкнуть и сосредоточиться на том, чтобы избежать травм и других последствий выяснения отношений. Увернуться… Да, в Фабианов день явно стоило молчать в тряпочку… Увернуться… Эх, и вы еще спрашиваете, почему Рокэ Алва до сих пор не женился? Нет, спасибо, ему и с оруженосцем весело… Хм, слуг, что ли, позвать, чтоб оттащили этого бесноватого Повелителя? Но, во-первых, не позволяла гордость, во-вторых, их реакцию и отсюда прекрасно слышно — теперь Алва прекрасно понимал услышанное в Варасте выражение «ор выше гор». — Герцог Окделл! Я требую от вас прекратить это безобразие! — безуспешно попытался Рокэ воззвать к здравому смыслу оруженосца. Его же разум на это ехидно хмыкнул, что бесполезно взывать к тому, чего нет. Увернуться… — Ричард! Перестаньте! Да уж, перестанет он… С таким раскрасневшимся и возмущенным лицом Окделлы явно так просто не отступают. Хотя, стоило признать — Ричарду румянец шел настолько, что даже заводил. — Дикон! Ну в самом деле! Неожиданно в коридоре возник Хуан, тихо несший куда-то чайник. Увидев открывшуюся перед ним картину, он при всем уважении к соберано не стал соблюдать видимость приличий и тут же расхохотался. Впрочем, в отношении него тут же сработал закон мгновенной кармы — смеясь, он выпустил чайник из рук и банально уронил его себе на ногу. Заслушавшись эмоциональными кэналлийскими выражениями, Ричард потерял бдительность, и Рокэ понял — сейчас или никогда. Он молниеносно выбил из руки оруженосца сковородку, со звоном покатившуюся по полу, и, прежде чем мальчишка успел хоть что-то понять, заключил его в объятия и заткнул рот поцелуем. Хуан, быстро поняв, что к чему, мгновенно замолк, поднял с пола злосчастный предмет кухонной утвари, и, сделав вид, что его тут не стояло, боком удалился в комнату делать внушение до сих пор веселившимся там остальным слугам. Рокэ тонко усмехнулся и, продолжая целовать Дика, потащил его в сторону кабинета. Хотите внимания, юноша? Будет вам внимание! Хотите на столе? Тоже можно! Главное… — Дикон, не будь гадом! — насмешливо и жарко прошептал Алва, целуя оруженосца в шею. — Отношения всегда можно выяснить без сковороды… Дикон, постанывая, согласно кивнул, и маршал понял, что и в этой локальной войне победа осталась за ним.