oOo
Шерлок просмотрел свои записи, нахмурился, затем обвиняющее зыркнул на ряды стеклянных пробирок на подставках, как будто их можно было заставить извиниться за неутешительные результаты. Может, ошибка в температуре? Во влажности? В освещении? Его временная лаборатория была совершенно ужасна: уголок винного погреба не годился на эту роль и, примерно в сотый раз за последние 48 часов, он страстно пожелал скорей вернуться в Лондон. Он взял ручку, чтобы записать последние наблюдения и утомительные измерения. Здесь, глубоко в недрах дома, его хотя бы никто не беспокоил, например… – Шерлок! Почти не беспокоил, мысленно поправил он себя. – Шерлок! – прокричал его братец снова, что в таком ограниченном пространстве было совершенно необязательно. – Майкрофт, – ответил он. – Обязательно нужно орать, как пастух на пастбище? Старший брат поджал губы, подошел ближе и остановился у рабочего стола, соединив руки за спиной, как если бы боялся, что что-нибудь запачкает его безупречный костюм из тонкой серой шерсти. – Если ты соизволишь вылезти из-под земли и выпить чаю с семьей, как цивилизованный человек, кричать не придется. Неужели так трудно отложить эксперименты, – Майкрофт с отвращением поморщился, – ненадолго, чтобы пообщаться с другими людьми? Шерлок закатил глаза: – Если речь пойдет все о том же нелепом событии, планируемом на выходных, тогда да, трудно. Абсолютно бесполезная трата моего драгоценного времени. – Драгоценного? – Майкрофт взял блокнот и просмотрел показатели на странице. – С такими результатами? Сомневаюсь. – Если бы у меня была возможность работать без помех, – запротестовал Шерлок, пытаясь вернуть свои записи, – результаты были бы получше. Майкрофт поднял блокнот высоко над головой, чтобы брат не смог дотянуться. – Получше? Интересный речевой оборот, братишка. На какие результаты рассчитывает младший брат, когда старший не может найти себе супруга для продолжения династии? Шерлок ненавидел, когда он с ним так разговаривал. Если бы обычный человек слышал его сейчас, он бы решил, что тон Майкрофта весьма любезен, и не уловил скрытой угрозы. Шерлок подавил в себе импульс швырнуть о стену что-нибудь хрупкое. – Я не понимаю, о чем ты, – ответил он, хотя оба знали, что это ложь. Шерлок все понимал, и ненавидел признавать правоту Майкрофта. – Я делаю тебе одолжение, братец. Лучший способ остаться наедине с твоими обожаемыми экспериментами – найти мне подходящего спутника жизни. Если у меня не получится, – Майкрофт отбросил притворство, его тон стал резким и холодным, – отец и мамуля переложат ответственность на тебя, и что тогда будет с твоими экспериментами? С квартирой в Лондоне? С твоей драгоценной независимостью от семьи и от людей вообще? Шерлок вспылил в ответ на лед голоса брата: – Не притворяйся, – вскричал он. – Не делай вид, что стараешься ради меня, самодовольный ублюдок! Ты просто вне себя от восторга при мысли о спаривании с маленькой слабенькой Омегой, которая каждый месяц будет умолять тебя заткнуть ее своим сучком и потратит свою жизнь на то, чтобы ты всегда был толстым и счастливым! – Я не… – начал Майкрофт, но Шерлок перебил. – Могу себе представить, ты даже, наверное, надеешься на Узы, не так ли? Что где-то есть твоя Омега, с надеждой ждущая, что ты, наконец, появишься и вырвешь ее из лап рутинной жизни, сделав своей вечной возлюбленной? Шерлок остановился перевести дыхание, ожидая, что брат ответит колкостью на колкость, но, услышав лишь тишину, поднял голову. Лицо Майкрофта не покраснело от гнева – оно побледнело, а губы сжались в несчастном выражении. Через некоторое время тот заговорил: – Я не питаю иллюзий, будто настолько удачлив, что найду духовно связанного со мной супруга. Я давно стал зрелым Альфой, и при этом никогда не вступал в связь с Омегой. И если мне посчастливится найти подходящего партнера, узы с которым проявятся постепенно, со временем – уже это будет большой удачей, – он устало потер глаза. – По крайней мере, с нашими родителями это сработало. Они счастливы. У большинства так и случается, и я буду очень счастлив, если повторю их судьбу. А раз уж в таком случае ты избавишься от обязанности искать партнера, будь благодарен. – Я благодарен, – сказал Шерлок. И это было правдой. – Тогда увидимся за ужином, – заключил Майкрофт. И это был не вопрос. Он положил блокнот на лабораторный стол. – А пока что удачи с экспериментом. Полагаю, изменение влажности поможет, – он улыбнулся, развернулся на каблуках и поднялся наверх по узкой лестнице. Шерлок закрыл блокнот и направил свое внимание на маленький рабочий стол в углу. На самом деле, он был рад, ведь его самого избавили от повинности проведения бала в его, Шерлока, «честь»: такие балы – не более чем торговля телом, прикрытая шелком и атласом вечерних одеяний. К тому же, ему не придется унижаться, создавая Узы с омегой, чтобы стать рабом гормонов, феромонов, чувств и прочих последствий Уз. Хотя шансы для Альфы найти предназначенную ему Омегу незначительны, он не собирался даже пробовать. Он взял с подставки флакон с жидкостью мутного серо-фиолетового оттенка. Его эксперименты с подавителями феромонов приносили плоды. Один из образцов оказался настолько эффективен, что он без помех провел целый вечер в кофейне для Омег в Лондоне, не привлекая внимания других клиентов и не отвлекаясь на них сам. Тест пройден – нужно провести еще один. Естественно, все на балу будут знать, что он младший Альфа семьи, так что попытка скрыть собственный запах вызовет подозрение. Но как насчет ослабления собственных реакций на окружающих омег? С этим он справится, и никто ничего не поймет. Шерлок с прищуром взглянул на флакон и задумался об ингредиентах. Можно будет провести весь бал, сосредоточившись на наблюдениях за обществом и, даже если там будет предназначенная ему Омега, никто не узнает. Она пройдет мимо, Связь не сформируется, Шерлок избежит западни, и неважно, как сильно будет искушение. Он внес необходимые добавки, заткнул флакон и оставил ферментироваться. Довольный решением, младший Холмс подобрал блокнот и направился к лестнице: до обеда оставалось достаточно времени, чтобы умыться и почитать.oOo
Бал приближался, и идея с его посещением казалась Джону все более привлекательной. Билл провел эти две недели в еще более благодушном расположении духа, чем обычно, и Джон не мог не заразиться его радужным настроением – совсем немного. По крайней мере, там будет много превосходной еды, вина и приглашенные музыканты, и даже несмотря на то, что Джон не танцевал, он любил послушать музыку. У Эмили, младшей сестры Билла и несносной сплетницы в одном лице, была школьная подруга, работающая в доме Холмсов, так что она приносила целый ворох новостей о подготовке к торжественному вечеру. Если верить им, то выходило, что приглашены все дееспособные Омеги из трех графств, независимо от социального статуса – от дочерей пэров до фермерских сыновей. Принимая ванну, Джон размышлял о своем, к счастью, небольшом опыте общения с Альфами. В их деревне не было ни одного его возраста (к его облегчению и разочарованию Билла), но на тренировках в Медицинском Корпусе попадалось немало. Сама идея создания его подразделения принадлежала какому-то герцогу, который настоял, чтобы его сыновья-Омеги служили в вооруженных войсках. Джон был счастлив, когда его приняли. Программа обучения была невероятно интересной, и он завел много друзей в своей части, но совместные тренировки с Альфами были отнюдь не приятными. Молодые офицеры рисовались, как павлины, и почти всегда обращались с «птенчиками» так, словно они пустоголовые бесполезные создания. Не единожды самые недисциплинированные из них даже хватали Джона за задницу. Приходилось терпеть, чтобы не нажить неприятностей, и Джону удалось окончить обучение лучшим учеником группы. Воспоминания о том, что случилось позже, разрушили хорошее настроение, созданное с таким трудом. Совместные полевые учения солдат и медиков стали провалом. Сочетание легкомысленных, небрежных Альф и пуль в их винтовках оказалось пагубным для его левого плеча и отняло надежду на карьеру медика. Джон поскреб шрам влажной фланелью. Критично оглядев зажившую рану, Уотсон порадовался, что он не девушка, и ему не нужно демонстрировать обнаженное кремово-белое плечо в вечернем туалете. Картинка перед глазами вызвала неконтролируемый смех; надо будет рассказать об этом Биллу, он оценит шутку. Спохватившись, парень обругал себя за медлительность. Он не позволит своим мыслям испортить лучшую ночь в жизни друга. Сегодняшний вечер – для него, а Джон уж как-нибудь переживет бал. Уотсон кинул взгляд на часы – он уже немного опаздывал. Поцеловав мать в щеку и отдав последние распоряжения деревенскому мальчишке, помогавшему ей с таверной, он направился к Биллу для последних приготовлений. Дом Мюрреев гудел как улей даже больше, чем обычно. Друзья проводили время в комнате Билла, вертясь и наклоняясь так и эдак по команде Кэролайн, его невестки, которая заканчивала подгонять их вечерние наряды, а Эмили в это время воевала с непокорными вихрами брата. Джон был благодарен, что у семьи Мюррея и их многочисленных родственников нашелся подходящий ему костюм. Казалось, прошли часы, прежде чем Кэролайн Мюррей наконец отступила и одобрительно кивнула. – Идеально, – провозгласила Эмили, укладывая последнюю прядку. – Вы оба просто сногсшибательны. Ни один альфа не устоит, вы будете нарасхват! Билл покраснел, смущенный похвалой. Темно-розовый жилет подчеркивал румянец, и Джон понял, почему Кэролайн выбрала именно этот. С каштановыми волнистыми волосами и юношеским лицом, в розовом Билл казался моложе своих 25-ти и невинно-очаровательным. Очевидно, эффект был создан, чтобы возбудить интерес Альф-поклонников именно этого типа внешности. Джонов жилет был глубокого синего цвета. Сначала он упирался, негодуя на броскость вещи, но Кэролайн заставила его подчиниться, сказав, что только Омеги в трауре избегают ярких вещей, поэтому, если он не хочет быть в центре внимания сочувствующих Альф, придется надеть предложенное. – К тому же, – добавила она, – он подчеркивает твои глаза. Взглянув в зеркало, Джон был вынужден с ней согласиться. Цвет ему шел, а взятые напрокат пиджак и брюки были идеально подогнаны талантливыми руками Кэролайн. Только туфли немного жали, но Джон не особо беспокоился, так как не планировал танцевать. – Ты уверен, что не хочешь привлекать внимания? – за плечом возникло лицо Джеффри Мюррея. – Потому что одет ты так, словно дела обстоят совсем иначе. Джон закатил глаза: – Спасибо, Джефф, но я собираюсь наслаждаться ужином и напитками и следить за успехами Билла. – А я думал, это моя обязанность как сопровождающего. И Джефф был абсолютно прав. Еще одним нелепым условием проведения бала была, так как они с Биллом – одинокие Омеги, необходимость прибытия с сопровождающим. Они же взрослые мужчины, ради бога, Джону скоро исполнится двадцать семь, но, по традиции, их должен сопровождать почтенный Бета Джефф. Единственным утешением, подумалось Джону, будет то, что он сам повезет их на машине. Уотсон как раз прикидывал возможность сбежать с бала в эту самую машину, чтобы немного вздремнуть, когда Кэролайн прервала его размышления: – Что ты знаешь о Холмсах, Билл? – Немного, – пожал тот плечами. – Майкрофт, в чью честь праздник, занимает пост в правительстве. Кажется, в Министерстве Внутренних Дел? – Вроде того, – ответила Эмили. – Он немного неприветливый. Не плохой, нет, просто очень сдержанный и почти все время пропадает в Лондоне. Наверное, поэтому он все еще одинок, учитывая состоятельность его семьи. – Говорят, он хорош собой, – добавил Билл. Эмили кивнула: – Красавец в их семье – его младший брат, но тот уж больно эксцентричен. Очень рано поступил в Оксфорд, и даже менее общителен, чем Майкрофт. Их отец стар, а мать очень болеет, кажется… Джефф прервал ее монолог: – Младшего зовут Шерлок. Ты его встречал, Билл. – Правда? Когда это? – глаза парня изумленно распахнулись. – В начале прошлого месяца. Помнишь молодого человека, интересующегося пчелами? – Так это был он? – Билл повернулся к Джону, с любопытством прислушивающемуся к сплетням. – Мы с Джеффом занимались ульями, когда подошел какой-то долговязый парень в костюме и старомодном пальто и начал выспрашивать о пчеловодстве. – Заметно было, что он очень начитан, – вспоминал Джефф. – Я сказал ему, чтобы приходил весной, когда будет на что посмотреть. Но он еще добрый час кряду забрасывал нас вопросами. Интересный он, этот Шерлок Холмс. Слышал, он тоже переехал в Лондон, так что вряд ли сегодня будет докучать тебе пчелами. Джон усмехнулся, представив себе хорошо одетого экстравагантного аристократа, приперевшего Мюрреев к стенке своими «пчелиными» вопросами, и на мгновение расстроился, что этого примечательного человека, скорее всего, не будет на балу. Он понадеялся, что, по крайней мере, там будет с кем поговорить, или же вино будет очень, очень хорошим.оОо
После спора двухнедельной давности братья Холмс заключили перемирие. Со своей стороны, Шерлок согласился почтить бал своим присутствием и вести себя если не восторженно, то хотя бы прилично. Он согласился на пошив нового парадного костюма, исправно посещал семейные ужины (даже если не было особого аппетита) и даже регулярно приходил на чаепитие к мамуле. Майкрофт же практически не беспокоил Шерлока в его лаборатории и никак не комментировал письма и посылки, приходящие на его имя из Лондона. В данный момент Шерлок внимательно изучал одно из писем. Клиент переслал ему письмо: предположительно, от своей падчерицы, которая, как утверждала семья, сбежала в Испанию с учителем. Однако улики не вписывались в историю. Почерк явно совпадал с предыдущими письмами, но все остальное: письменный прибор, чернила – было вопиюще неправильным. Он разочарованно отбросил листок. Нужно было выехать в город, снова поговорить с друзьями девушки и убедиться, что бумага, на которой было написано письмо, соответствовала одному из его собственных образцов. Это было невыносимо: застрять в деревне, где его доступ к информации был так ограничен. К счастью, бал закончится через несколько часов. Утром он уже будет на пути к железнодорожной станции, а к ужину – вновь в своей квартире на Бейкер-стрит. Его жизнь вернется на круги своя, и он будет свободен от этой альфа-омеговской чуши. Другое дело, подумал он, если бы результатом Уз стали действительно интересные отношения. Когда Шерлоку исполнилось двенадцать и он стал достаточно большим мальчиком, папа объяснил ему, что для Омеги естественно вращаться, как Земля, вокруг сильного, солнцеподобного Альфы, чьей обязанностью является забота о более слабом партнере. Тогда-то у Шерлока и сложилось плохое мнение как об Узах, так и об астрономии, и он решил игнорировать эти понятия как совершенно несущественные. Он уже давно разобрался со сложностями, вызванными необходимостью спариваться, и способности в химии здесь очень пригодились. Лишь изредка его беспокоили грезы о теплой коже, жадных руках и влажных, жарких отверстиях, но они легко прогонялись быстрыми, резкими движениями собственной руки. Он встал со стула и прошел к маленькому рабочему столу. Снадобье потемнело до темно-сливового оттенка – к вечеру настоится. Шерлок надеялся, что оно будет так же эффективно, как предыдущие. Единственная проблема заключалась в точном расчете времени воздействия. Целью химика было улучшение формулы для увеличения длительности эффекта до суток и возможности принятия заранее – за час до начала желаемого эффекта. Тем не менее, та формула, что он уже вывел – лучше, чем ничего. Так что Шерлок удовлетворенно опустил флакончик в карман и отправился в свою спальню переодеваться к балу.oOo
Несомненно, портные превзошли себя. Шерлок нашел новый костюм весьма удобным и сдержанно-элегантным. Материал был очень добротным, а покрой – модным, но без вычурности, в точности, как он просил. Едва он закончил застегивать рубашку, как раздался резкий стук в дверь. Она распахнулась прежде, чем он успел ответить. – Должен сказать, ты неплохо выглядишь, – заявил его старший брат, входя без приглашения. – Куда подевались твои манеры, Майкрофт? – ответил младший Холмс. – Неужели ты собрался докучать мне, хотя у тебя полно дел перед твоим soirée?* – Нет ничего важнее, чем убедиться, что мой единственный брат как следует подготовлен, – Майкрофт оглядел его сверху донизу и одобрительно хмыкнул. Шерлок понадеялся, что, проведя инспекцию вечернего костюма, его оставят в покое до самого бала. Взгляд Майкрофта упал на комод и стоящий на нем маленький флакон. Шерлок рванулся к нему, но брат был ближе. Он схватил флакон и зажал между пальцами, всем своим видом демонстрируя, что бросит его, если младший сделает хоть шаг. – Отдай. – О, не думаю, – ответил тот. – Не можешь пойти на вечер, не простимулировав себя чем-нибудь химическим, Шерлок? Что на этот раз – выжимка из опиумного мака? Сок листьев коки? Я думал, ты оставил эти нелепые привычки в прошлом. – Это не то, что ты думаешь. – Шерлок почувствовал, как румянец расползается по коже, несмотря на его благие намерения. – Отдай мне его, Майкрофт. Холмс-старший закатил глаза: – Прости мне мое неверие. – Он сделал несколько шагов к ванной комнате, и Шерлок услышал звон разбитого стекла, когда флакон ударился о фарфор, затем звук льющейся воды. Майкрофт вышел и бросил ему пробку: – Спускайся через четверть часа. И даже не думай предварительно посещать свою лабораторию. «Не самое удачное начало вечера», – подумал Шерлок. * soirée – [суар'э] сущ., фр. званый вечер, вечеринкаoOo
Билл уже бывал в доме Холмсов раньше, но никогда – по такому поводу. Бальный зал сиял от света мерцающих люстр, отражающихся в натертом до зеркального блеска паркете и высоких зеркалах в позолоченных рамах, установленных между окнами. Десятки Омег уже прибыли и щеголяли лучшими нарядами. Мужчины, как и они с Джоном, носили костюмы с яркими жилетами, а женщины нарядились в шелка, атлас и тафту, одни красовались в кружевных накидках, другие демонстрировали шитье бисером. Немногие использовали в своих образах старомодные летящие силуэты, большинство же выбрало узкие, обтягивающие одежды, подчеркивающие каждую линию, в надежде на потенциальных поклонников. Толпа Омег пестрела всеми цветами радуги. Биллу на миг показалось, что он попал в гигантскую коробку с драгоценностями. Вперемешку с ними ожидали, конечно же, сопровождающие и Альфы. Костюмы Альф отличались строгостью оттенков– черные и темно-синие, хотя некоторые были в жилетах глубокого винного или серебристо-серого цветов. Классическая палитра Альф подчеркивала многоцветие и разнообразие вечерних туалетов Омег. Даже дамы-Альфы оделись в темное и, хотя некоторые предпочли платья, большинство все-таки было одето в костюмы, как мужчины. – Никогда не видел, чтобы ты так глазел, – прошептал Джон, стоя в очереди прибывших. – Поразительно, не правда ли? – не обиделся Билл. – Да, дом – это что-то с чем-то, – согласился Уотсон. – Как и сад. Билл понимал, что Джон, скорее всего, придумает отговорку, чтобы сбежать в сад, когда начнутся танцы, но решил не насмешничать. Он был рад его компании, несмотря на то, что для его приятеля сам бал не представлял интереса. Тот, как он знал, не создан для танцев, вечеринок или домашнего уюта, как большинство типичных Омег. Билл сочувствовал другу, которому больше подходила жизнь, полная приключений и ярких событий. И не меньше, чем для себя, он желал счастья для Джона. Осматриваясь по сторонам, Билл надеялся, что где-то в этой толпе они оба найдут то, что ищут. Тем временем сопровождающие отделились от очереди прибывших. Уотсон бросил в сторону Джефа завистливый взгляд, заметив его с группой других респектабельных Бет. Все с бокалами, они беседовали и посмеивались, пока Омеги ждали своей очереди встретиться с хозяевами и почетным гостем. Официальным поводом тому было поздравление именинника с днем рождения, хотя все в зале знали настоящую причину. Как бы редки ни были духовные Узы, единственного прикосновения кожи к коже достаточно, чтобы обнаружить их. Почетный гость на Балу имеет право лично поприветствовать каждую прибывшую Омегу – рукопожатием или поцелуем руки – чтобы проверить, нет ли среди них той единственной. Джон никогда раньше не сталкивался с этим древним обычаем, но им с Биллом пришлось вместе с другими покорно ждать возможности пожать руку Майкрофту Холмсу. Тот стоял рядом с пожилым джентльменом, таким же высоким, но с седыми волосами и пышными бакенбардами. Рядом, вцепившись в его руку, словно в поиске поддержки, была его жена – примерно того же возраста, худощавая и хрупкая, но с острым взглядом серых глаз, которым она внимательно изучала каждого гостя, подающего руку Майкрофту. – Что ж, довольно любопытно, – заговорщически прошептал Билл, наклонившись поближе к Джону. – Что именно? – Как ты думаешь, почему в семье с двумя холостыми Альфами только один приветствует гостей? – Но младшего здесь нет, – недоуменно ответил Джон. – Да вот же он! – Билл зашептал еще тише, и его товарищу пришлось склонить голову к нему. – Видишь блондинку в зеленом платье у дальней стены, у выхода на террасу? Он слева от нее, прислонился к подоконнику. Джон кивнул и медленно перевел взгляд туда, куда сказал Мюррей. Первой мыслью при виде молодого человека было, что он невероятно красив. Вторая мысль определила, что тому неимоверно скучно от всего происходящего. Молодой мужчина, двадцать с небольшим, выглядел совершенно не заинтересованным ни в ком из наполняющей зал огромной толпы молодых Омег. Пока Джон наблюдал, Шерлок Холмс наклонил голову и, кажется, изучал все вокруг, как будто высматривая что-то или кого-то. Парень попробовал проследить за его взглядом, полюбопытствовав, что могло привлечь внимание этого загадочного человека. Что бы это ни было, Джон заранее соглашался, что это интереснее, чем… – Джон! – Билл ткнул его локтем в бок. – Мы следующие! И тот с сожалением переключил внимание на других членов семьи Холмс.оОо
Бал оказался предсказуемо унылым – никого и ничего интересного. Гости, с которыми он был знаком – коллеги Майкрофта, университетские товарищи и отпрыски уважаемых семей – были не более примечательны, чем сборище доступных Омег, разряженных в пух и прах, завитых, нарумяненных и напомаженных, чтобы привлечь внимание если не его брата, то хоть кого-нибудь, кто выделит их из толпы: голодного Альфы, выбирающего сочный фрукт из множества других. Шерлок остался доволен метафорой, так как возраст Омег колебался от совсем юных – действительно, некоторые из них, тонкие, как подростки, едва ли испытавшие одну течку, с лицами, не знавшими бритвы, – до самых зрелых: некоторым можно было дать лет сорок, судя по небольшим морщинкам в уголках глаз и накрашенных губ. Стоя у окна, он вдыхал свежий воздух, отвлекающий от гнетущей атмосферы, которая царила в зале. Собственные привычки, предпочтения и, если необходимо, составы собственного приготовления, держали его феромоны – и низменные инстинкты – в узде. Несмотря на то, что Шерлок не сомневался в своей силе воли, целая толпа благоухающих Омег все же была сбивающим с толку фактором, если не сказать неудобством. Он был не так силен духом, как хотелось бы. И один из гостей даже заставил его на секунду усомниться в своих решениях. Внезапный интерес вызвал молодой человек весьма в его вкусе (светлые волосы, крепкие ноги, сильные, умелые руки), что сразу бросилось в глаза, но затем он заметил чересчур покорную манеру поведения объекта своего внимания, а также отсутствие проблеска интеллекта в глазах. Нет, лучше уж постоять в сторонке. Младший Холмс решил обратить внимание на очередь у входа. Майкрофт пожимал и целовал руки гостям. Очевидно, что он до сих пор не нашел ни пару, ни кого-нибудь, представляющего интерес. Шерлок изучил взглядом очередь и группу сопровождающих, толпящихся рядом. Он заметил Мюррея, пчеловода, и сделал мысленную пометку побеседовать с ним позже. Скорее всего, большую часть вечера фермер будет здесь, так что возможностей расспросить его поподробнее об устройстве ульев найдется предостаточно – конечно же, после того, как он проверит состояние своих экспериментов. Никто не побеспокоил его, когда он выскользнул из бального зала в коридор для прислуги, а оттуда – вниз по лестнице, в переносную лабораторию. Большую часть вин для приема уже давно отнесли наверх. Так что младший Холмс мог рассчитывать, по крайней мере, хоть на какую-то тишину и спокойствие. Несмотря на то, что Майкрофт уничтожил готовый препарат, несколько флаконов состава дожидались его – все на разных стадиях готовности и ферментации. Шерлок записал последние изменения смесей, разочарованно наморщил нос, отметив нетипичный осадок в одной из них, и ушел с головой в работу, пока его покой не потревожили. Рядом кто-то вежливо откашлялся. – Господин Шерлок, –произнес один из давних и преданных слуг его семьи. – Я подумал, Вам будет интересно узнать, что мистер Эдер прибыл. Судя по всему, он собирается затеять карточную игру. Ваш брат предположил, что Вас это заинтересует. Шерлок повернулся к нему: – Спасибо, Грэгсон, но, как видишь, мне и здесь хорошо. – Господин Майкрофт также просил передать, что на бал прибыл мистер Уилкс, которого можно убедить присоединиться к игре. Так вот в чем дело. Кажется, Майкрофт сделал мне подарок на собственный день рождения. Молодой человек улыбнулся: – Благодарю, Грэгсон. Пожалуйста, сообщи брату и Эдеру, что я скоро буду. Шерлок подумал, что, возможно, Майкрофт все спланировал, хотя в этом, скорее всего, не было нужды. На сборищах вроде сегодняшнего всегда находилась группа картежников-любителей. А где игра – там Эдер, а теперь и Себастьян Уилкс. Свежие сплетни сообщали, что тот недавно срубил большой куш, но многие считали Уилкса скорее шулером, чем талантливым игроком. И до сих пор Шерлоку не выпадало возможности разобраться самому. Эксперименты могли подождать.oОо
Джон не удивился, а, напротив, вздохнул с облегчением, когда они с Биллом оба прошли очередь и не оказались «парой» Майкрофта. Официант вручил им по бокалу шампанского, и друзья стали наблюдать за танцами. Через некоторое время они познакомились с молодым человеком, который представился как Дэвид Диммок. Джон узнал фамилию – он был одним из нескольких сыновей местного судьи. Беседуя с ними обоими, Дэвид почти не отрывал глаз от Билла, что не ускользнуло от внимания Джона. Последний извинился и оставил их наедине под предлогом встречи со знакомым. Обернувшись через плечо, он заметил их среди танцующих пар: Диммок уверенно вел партнера, в то время как Мюррей смотрел на него, застенчиво улыбаясь. Удовлетворившись текущим положением своего товарища, Джон выскользнул из танцевального зала на террасу. Он залпом допил свой бокал и вдохнул свежий, прохладный воздух. Ночь выдалась ясная, сияла полная луна, и ухоженный сад словно приглашал прогуляться. Джон обогнул розовые кусты и направился к павильону на вершине пологого склона. Тот был стилизован под греческий храм. Джон понадеялся, что там есть хотя бы скамейка, чтобы он мог дать отдых ногам – новые туфли были жесткими и немного жали. И не прогадал – внутри оказалось несколько маленьких альковов, в каждом каменная скамья. Джон устроился на одной из них, развязал шнурки, снял неудобную обувь и откинулся на прохладную гранитную стену, подтянув колени к груди. Не особо удобное положение, зато меньше шансов уснуть в таком месте. Он прикрыл глаза на минутку, наслаждаясь свежим воздухом и мгновениями украденного одиночества.оОо
Конечно же, стол для игры готовили в зеленом салоне: он расположен в восточном крыле, а бальный зал – как раз посередине между салоном и тем местом, где был сейчас Шерлок, у входа в винный погреб. Он прошел по коридору для прислуги и вышел через кухонную дверь, решив проскочить обратно в дом через черный ход и тем самым избежать общества исполненных благих намерений, но раздражающих гуляк. Пробрался среди теней декоративных деревьев, скрываясь по привычке, хотя аллея была пустынна и никто не мог его увидеть. Шерлок прикинул план своих действий. Себастьян Уилкс был его знакомым по университету. Раньше Шерлок считал, что они могли бы стать настоящими друзьями, так как тот обладал острым умом и разделял его презрение к социальным условностям и обязательствам, которые Шерлок считал невыносимо унылыми и скучными. Сначала они неплохо поладили, Холмс был польщен проявленным к его работе интересом. Однако очень скоро стало ясно, что, пока Шерлок искал себе подходящую по уровню интеллекта компанию, интересы Себастьяна заключались в возможности воспользоваться изобретениями Шерлока для удовлетворения своих низменных потребностей. Когда Шерлок воспротивился такой бездарной растрате своего таланта (он в саркастичной манере предложил Себастьяну просто использовать носовой платок, пропитанный хлороформом, если местные Омеги будут несговорчивы), Уилкс нанес ответный удар, публично объявив младшего Холмса психом, и с тех пор они не провели ни минуты в обществе друг друга. Шерлок не считал себя злопамятным, но, уловив слухи о сомнительных успехах Себастьяна за карточным столом, не смог воспротивиться желанию провести собственное расследование. В последнее время он не считал его стоящим внимания, но в этот раз Уилкс сам пришел к нему в дом, и решиться оказалось легко. Шерлок дошел до конца аллеи. Еще шаг, и его увидят. Холмс оглядел окрестности, хотя и был почти уверен в том, что на улице никого нет – хозяева, гости и прислуга должны быть слишком заняты происходящим в доме. Но, к собственной досаде, ошибся. Два силуэта вышли с каменной террасы. Света, падающего из высоких окон, оказалось достаточно, чтобы увериться, что оба были мужчинами. Один из них – среднего роста и довольно широкий в плечах – закинул руку на плечо того, что пониже и тоньше. По траектории движения Шерлок смог определить, что этот жест обеспечивал первому – несомненно, Альфе, нацеленному на интрижку – поддержку. Его походка вихляла, и было ясно, что он навеселе. Шерлок отступил в тень, чтобы его не заметила парочка, как раз повернувшая в его сторону. Они явно направлялись в то маленькое подобие греческого храма. Проводить любовное свидание в беседке? Банально и неудобно! Как только они прошли мимо, Шерлок был готов продолжить свой путь. Он закрыл глаза и мысленно отругал парочку за свою задержку из-за их идиотских проделок. Альфа рассмеялся, прижимая к себе стройное тело молодого человека. Шерлок изумленно распахнул глаза. Посланник Майкрофта ошибся. Себастьян Уилкс не собирался немедленно присоединиться к игре. У него были другие планы.оОо
Джон проснулся от звуков приближающихся голосов. Черт! Я отключился… Боже, сколько сейчас времени? Парень выпрямился и потряс головой, прогоняя сонливость – он не собирался закрывать глаза больше, чем на пару секунд. Потянулся, потер лицо и начал подниматься, когда расслышал двоих мужчин – один смеялся, а второй отвечал мягким шепотом. Джон замер, надеясь, что они пройдут мимо, но в этот раз удача отвернулась от него. Голоса звучали так, будто кто-то решил перенести торжества в эту маленькую беседку. Парочка вряд ли обрадуется внезапному появлению заблудшего гостя. Джон взмолился, чтобы они посчитали каменное строение слишком холодным и неудобным для любовных игрищ. Он прижался к стене в углу алькова и принялся ждать. Две пары ног простучали по гранитному полу. Походка одного из них была тяжелой, и он споткнулся на пороге. Джон провел достаточно времени за барной стойкой, чтобы узнать шаги пьяного человека, а тот явно выпил слишком много. Незаметный в своем убежище, Джон постарался замереть. Ноги в носках начали мерзнуть на холодном полу. Он понимал, что не стоит вмешиваться, но вдруг подвыпившему джентльмену станет плохо? Тогда придется преодолеть смущение и предложить медицинскую помощь. Надеюсь, его спутник знает, как с ним обращаться. – З-здесь гораздо лучше. Интимнее, ты не находишь? – слегка смазанная речь. Послышалось шуршание ткани, и Джон представил себе пьяные обжимания. Джон понадеялся, что хотя бы один из них не настолько пьян. С другой стороны, так они, скорее всего, быстро уснут, и он сможет проскользнуть к выходу. – Мистер Уилкс, мне кажется, нам лучше вернуться, – ответили первому собеседнику. Джон похолодел. Второй голос принадлежал очень, очень молодому пареньку. Он сразу же представил одного из тех юных мальчиков, которых успел заметить в бальном зале: только вошедших в возраст и едва ли бреющих усы. Что бы там ни думало общество об их совершеннолетии, Джон считал, что им не следует оказываться в подобных ситуациях. – Зови меня Себастьян, – сказал первый вкрадчиво. – Думаю, нам стоит познакомиться поближе, пупсик, как ты считаешь? – Я н-не знаю, – ответил юноша. Послышался глубокий вдох и выдох. – Ты так приятно пахнешь, Чарльз. Иди ко мне. Джону не понравилось, как это прозвучало. Очевидно, этот Себастьян достаточно пьян, чтобы причинить неудобства молодому Чарльзу, но одновременно довольно бодр для осуществления своих нездоровых планов. Если он продолжит настаивать, у Джона не будет иного выбора, кроме как вмешаться, отвлечь его, возможно, притвориться, что сам не против внимания, и дать шанс Чарльзу вернуться в дом. С другой стороны, Джон слышал, что некоторые молодые Омеги считали своим долгом разыгрывать кокетство, и не был уверен, стоит ли вмешиваться. Может, первоначальный отказ – это такой, притягательный для некоторых, способ флиртовать. – Мм, прекрати это. Что скажет твой дедушка, если узнает, как упрямо ты вел себя с тем, кто выше по положению? – ударение на последней фразе было так отвратительно, и кровь Джона застыла в жилах, когда тот продолжил. – Хотя, конечно, он не услышит тебя. Даже если бы старик не был глух как тетерев, все равно – час назад он уже клевал носом. Никто тебя не хватится, золотце. Совсем никто, по крайней мере, несколько часов. У нас куча времени. Джон подался вперед, чтобы видеть происходящее. Чарльз совершенно точно не разыгрывал из себя недотрогу. Высокий и сильный Себастьян вцепился в худенькие плечи молодого Омеги. В лунном свете можно было рассмотреть тонкие черты лица юноши – тот выглядел так, словно пережил одну-две течки, не больше. Возможно, достаточно взрослый для обручения, но слишком молод для продолжения рода, и уж конечно не с таким зрелым Альфой. Это был не флирт, а нечто пострашнее. – Себастьян! – выкрикнул мальчишка, но Альфа толкнул его к стене, зажав рот другой рукой. – А теперь заткнись, – прошипел Себастьян. – Будешь сопротивляться – тебе же хуже. Джон услышал достаточно. Он вышел из своего убежища. – И что тут происходит?оОо
– И что тут происходит? Светловолосый мужчина появился из-за каменного постамента. Со своего места Шерлок мог беспрепятственно рассмотреть его. Его поза была открытой, неугрожающей, но в голосе звучал металл. Шерлок также заметил, что поднятые руки и раскрытые ладони противоречили его низкой стойке, полусогнутым коленям и ногам, расставленным на ширине плеч. Мужчина приготовился к схватке, на случай, если Себастьян проявит агрессию. В тусклом свете Холмс различил, что жилет мужчины глубокого синего цвета. На мгновение детектив почувствовал недоумение. Незнакомец ясно выступал против Себастьяна, но его костюм… Подул легкий ветерок и…О. Запах защекотал ноздри. О. Незнакомый блондин, бесспорно, отважен, но глуп. В голове пронеслась мысль, что среди многих нелепых особенностей Омег, изучаемых Шерлоком годами, раньше не было безрассудной храбрости. – Это личная беседа, будьте добры покинуть нас, – резко ответил Уилкс. Тот сделал шаг вперед: – Я так не думаю, – он посмотрел на Альфу, затем обернулся к мальчику. – Чарльз может с Вами не согласиться. Сдается мне, что детское время подошло к концу, и ему следует вернуться в дом. – Голос прозвучал твердо, в нем не было ни страха, ни вызова. Себастьян холодно и грубо перебил его: – Отвали. Тебя сюда не звали. Блондин спокойно и доброжелательно заговорил с юношей: – Чарльз, меня зовут Джон. Мой сопровождающий – Джефф Мюррей. Вернись в особняк и попроси прислугу найти его. Он позаботится о тебе. Шерлок увидел, как Чарльз повернулся и убежал, едва не споткнувшись о бутылку шампанского, отброшенную Уилксом. Он завороженно наблюдал, пребывая в полном восторге. Светловолосый Омега – Джон – стоял прямо и ни одним жестом не выказывал страха перед Альфой. – Как мило с твоей стороны предложить замену, – Себастьян придвинулся к нему на шаг. Джон скрестил руки на груди. Холмс заметил, как тот слегка поморщился. Очевидно, у него была травма плеча. Тем не менее, ноги не дрожали, а на лице не промелькнуло ни тени испуга. Поза перетекла в защитную, неагрессивную, он старался избежать драки с более высоким и сильным Уилксом. – Не помню, чтобы я что-нибудь предлагал, – ответил он. – Ты можешь передумать, – Альфа сделал еще шаг и встал достаточно близко, чтобы прикоснуться к Джону. Он поднял руку и провел линию от уха до подбородка Омеги. Шерлок был потрясен – незнакомец даже не вздрогнул, а только отстранился и спокойно промолвил: – Мне пора идти. Себастьян бросился на него, он двигался быстрее, чем Шерлок ожидал от него в таком состоянии, но Джон легко увернулся. Нападающий споткнулся, неуклюже заваливаясь вперед, прямо на Джона. Раздался глухой удар, когда Альфа задел его плечо. Джон вскрикнул, но ответил коротким хуком в челюсть. Себастьян повалился на землю, бормоча ругательства. – Ты, чертов никчемный кусок… – Из нас двоих никчемный не я, – возразил Джон, выпрямившись. Шерлок подумал, что стоит познакомиться с этим замечательным человеком. Хоть кто-то интересный пришел на этот бал! Он почти вышел из укрытия, готовя едкий комментарий для поверженного Себастьяна. Но внезапно тот громко простонал: – О, боже, у меня перелом! Помоги мне! Джон немедленно остановился, развернулся и опустился на колени рядом с ним. – Господи, конечно, я помогу, – он быстро расстегнул пиджак лежащего мужчины и взялся за рубашку. – Я проходил медицинское обучение. Позвольте мне взглянуть или, может, поищем доктора в доме… Шерлок слишком поздно заметил движение. Себастьян протянул руку за спиной Джона. Позабытая бутылка шампанского стояла слишком близко. Холмс вышел на свет и выкрикнул предупреждение, но Джон лишь вздрогнул, когда Уилкс с размаху опустил бутылку ему на голову. Пары дюймов – настолько Омега успел отклониться – оказалось достаточно, чтобы смазать удар. И все же, Джон упал, неясно, оглушенный или без сознания. Но живой и, по-видимому, почти невредимый. От дальнейших мыслей Шерлока отвлек разъяренный Альфа. Он проворчал, пошатываясь: – Чертов Шерлок Холмс – всегда там, куда тебя не звали. – Эта характеристика больше подходит тебе, учитывая, что ты в моем доме и нападаешь на моих гостей. Детектив увидел, как за спиной Уилкса медленно пытается подняться Джон. Ничего не подозревающий Себастьян продолжил свою тираду: – А ты не можешь допустить, чтобы кто-то веселился и хорошо проводил время, потому что просто не можешь найти себе кого-нибудь, ты, пародия на Альфу! – он усмехался, нетвердой походкой двигаясь к Шерлоку. – Боже, Себ, когда ты научишься вовремя останавливаться? – С одной стороны, Холмсу очень хотелось указать нахалу на его место, но с другой, не хотелось давать повода для драки. – Останавливаться – никогда, – Уилкс издал короткий смешок и покачнулся. Казалось, алкоголь и драка должны были скоро вырубить его. Шерлок отступил, позволяя ему упасть и переключая внимание на Джона. Мгновением позже он понял, что проглядел, как его противник вынул из кармана нож. Сначала он ощутил движение воздуха, затем – резкую боль в правом боку, когда лезвие прошло сквозь пиджак и тонкую ткань жилета и рубашки. – Черт возьми! – Шерлок воззрился на него, чувствуя себя настолько оскорбленным, что боль отошла на второй план. Себастьян все еще держал нож, в шоке уставившись на окровавленное лезвие. Младший Холмс воспользовался его смятением и отвесил удар правой в челюсть. Тот полоснул ножом, неловко и широко взмахнув рукой. Шерлок уклонился. Его оппонент отбросил клинок, решив, что кулаком будет надежнее. Удар пришелся в раненый бок. Детектив вскрикнул от острой боли, но увернулся, когда Себастьян подступил ближе. Теперь они стояли слишком близко для сильных ударов. Они сцепились, более тяжелый и физически развитый Уилкс изрыгал проклятия и теснил Шерлока, пока вдруг с глухим звуком не осел на его руках. – Приляг, отдохни, высокомерный ублюдок, – Джон ухмыльнулся Шерлоку поверх плеча Уилкса. Он приподнял бутылку шампанского, изображая тост. Шерлок открыл рот для остроумного ответа, но напряжение, ранение и тяжесть бессознательного тела Себастьяна Уилкса буквально свалили его с ног.оОо
– О, черт, – Уотсон увидел, как Шерлок Холмс – да, это точно был он, хотя и не такой холодный и отстраненный, как в зале – рухнул под тяжестью мужчины, которого Джон только что ударил по голове бутылкой и который был теперь совершенно неподвижен. – О, черт, – повторил он. – Я его… – Нет, он дышит, – отозвался Шерлок из-под неподъемного тела. – Между прочим, неплохой удар. – Что? – Бутылкой по голове. Весьма недурно. – Точно. Эм, спасибо, – Джон пробежался пальцами по волосам. Он нащупал шишку, наливающуюся за ухом, но в целом чувствовал себя лучше, чем ожидал. Какое-то странное ощущение заставило его поежиться и глубоко вдохнуть. Глоток свежего воздуха должен был помочь, однако лучше не стало. Ну конечно. Двое холостых Альф, оба в состоянии сильного стресса, лежали у его ног, и Шерлок Холмс, будучи в сознании, отвлекал своим будоражащим ароматом. Джону подумалось, что вечер не мог стать еще более странным, чем сейчас. Через мгновение молчаливого созерцания до него дошло, что надо бы вытащить Шерлока из-под Себастьяна. – Извини, я сейчас. Позволь, – проговорил Джон, сталкивая Уилкса с Холмса и переворачивая его на бок. В ответ на это Себастьян впечатляюще всхрапнул. Джон не смог сдержать смешок и, поглядев на Шерлока, заметил, что тот тоже усмехается. Его веселье испарилось, когда тот приподнялся с земли. Его пиджак был расстегнут, а в шелковом жилете зияла прореха. Под ним, на правом боку, белая рубашка была красна от крови. – Боже, ты ранен! – О, – Шерлок посмотрел вниз. – Нож. Думаю, неглубоко. Просто… – он скривился, выпрямляясь, – жжет. – Давай, я помогу, – предложил Джон. Он протянул ладонь, чтобы помочь тому встать. Джон сжал руку Шерлока. И сразу же захотел отдернуть в шоке – острый импульс, одновременно обжигающе горячий и ледяной, прошил его тело. Он немедленно зарделся, ощутил головокружение и полную растерянность. Первым паническим порывом было отпустить руку, отстраниться, уйти, но он просто не смог. Поразительно, но Шерлок не оттолкнул его. Напротив, их пальцы переплелись, пожатие усилилось, и ни один из них не отпустил другого. Их взгляды встретились. Глаза Холмса потемнели, зрачки затопили радужку. Рот приоткрылся, губы подрагивали. – Джон, – прошептал он, почти неслышно, но одно короткое слово сказало все за него. Джон заморгал, тяжело сглотнул и приблизился, испуганный и смущенный, но совершенно уверенный, что вот это – необходимо и правильно и… – Ой! Господин Шерлок! Боже мой! – рядом с ними стояли несколько слуг в ливреях, пес, юный Чарльз, две служанки и очень, очень удивленный Майкрофт Холмс. – Что ж, – проговорил Майкрофт, – разве не любопытно?oOo
Послали за доктором для Шерлока и, когда двое слуг в ливреях наклонились, чтобы поднять хозяина с холодного камня, пришлось расцепить руки. Потеря контакта поразила Джона, как если бы его окатили ледяной водой. Он услышал, как Шерлок зашипел, словно от боли, и поднял на него ошеломленный и озадаченный взгляд. Пара слуг управились с Себастьяном, и еще двое помогли Джону подняться на ноги. Его шатало, и шишка на голове не была единственной тому причиной. Его наполовину повели, наполовину потащили в дом, в то время как рядом аккуратно несли Шерлока. Майкрофт отдавал краткие распоряжения, направляя их в комнаты младшего брата. Слуги опустили Шерлока на большую кровать, и один из них подтолкнул Уотсона к стоящему рядом креслу. После этого все вышли, закрыв дверь и оставив их одних. Джон сполз в кресло и немедленно повернулся к молодому человеку, лежащему неподвижно почти без сознания. Пожалуйста, пусть он будет в порядке, думал он, удивленный силой своего чувства к человеку, которого только что встретил. Вот как это происходит. Формирование уз. Описания даже близко не соответствуют реальности. Джон нежно пробежался пальцами по его растрепанным кудрям. От прикосновения Шерлок открыл глаза, что-то неразборчиво пробормотал, протянул руку и схватил ладонь Джона, опустив ее на кровать. Ощущение воссоединения вернулось. Джон был одновременно в восторге – от мощи уз между ними – и в ужасе: Это он. И больше не будет никого. Прежде чем кто-либо из них успел что-то сказать, двери снова раскрылись, впуская двух слуг, за которыми следовал Майкрофт и высокая темноволосая женщина в черном вечернем костюме. Она уверенно пересекла комнату, раздавая четкие указания. Вне всяких сомнений, она была Альфой. У изножья кровати женщина сняла пиджак и передала слуге. Затем оценивающе взглянула на Шерлока, на Джона, но вопрос адресовала старшему Холмсу: – И что он натворил на этот раз? – Дорогая доктор Адлер, ничего, кроме защиты чести одного из наших гостей, который… – Ах, да. Уилкс и сынишка Гарреттов. Скандал вечера, – Адлер подошла к пациенту. – Давай-ка осмотрим тебя, – обратилась она к Шерлоку. Джон хотел бы остаться как можно ближе, но, к сожалению, пришлось отпустить его руку и позволить отодвинуть кресло, чтобы обеспечить доктору доступ к пациенту. Он стоял поодаль и надеялся, что его не отошлют. Доктор повернула голову и пристально посмотрела на него. Уотсон ощутил себя под микроскопом. – Встань поближе, – коротко приказала она. – Твой уход сделает ему только хуже. Вы пара. Джон не понял, утверждала она или просила подтверждения, и не был уверен, как ответить. Омега прочистил горло – он не хотел выглядеть нахалом в чужом знатном доме, прилипнув к едва соображающему мужчине, которого он даже не знал. – Я не, я имею в виду… – правильные слова никак не находились. Адлер бросила на него раздраженный взгляд. – Нет, пара.оОо
– Да, мы пара, – ответил Джон. Действительно, Шерлок никогда в жизни не чувствовал ничего подобного. Естественно, ощущались физические повреждения: синяки от ударов Себастьяна, порез на боку, шишка на затылке от удара о камень при падении под весом Уилкса. Но было еще кое-что, что Шерлок почти боялся произнести вслух. Узы. Он повторил слово про себя, осознав, как в его сознании оно крепнет, наполняется смыслом и значением. Нечто, чего он никогда не представлял, ведь подобное случалось так редко. Даже если и представлял, то точно не желал для себя. Узы создавали сложности, отвлекали от работы. Ничто в его понимании не могло сделать их желанными, особенно в комплекте с хрупким созданием, тянущим к нему бледные слабые руки. Но все оказалось совсем не так. Мужчина рядом с ним, оттесненный так раздражающе далеко, чтобы доктор Адлер могла заштопать его, выглядел совершенно не похожим на обычную Омегу. Если бы Шерлок не видел этот яркий, цветастый жилет, не чувствовал связь и не слышал его аромат (боже, он пахнет умопомрачительно), то сомневался, что сумел бы определить, что Джон – интересно, какая у него фамилия – Омега. Он точно не был «ingénue»*. Ничто в нем не говорило о хрупкости – от осанки до мозолистых ладоней. Он бесстрашно выступил против Альфы-Себастьяна. Он ушел с бала, так что вряд ли хотел найти себе пару. В конце концов, он выглядел не менее изумленно, чем Шерлок себя чувствовал. Холмс рассмотрел возможность того, что, каким-то образом, химия и биология спровоцировали заключение уз так внезапно только из-за полного совпадения. С удивлением он признал, что ему не терпится узнать об этом больше. Шерлок извернулся, желая получше рассмотреть Джона, отпихнул врача и поморщился от укола иглы. – А вот и нет, – Ирен Адлер была почти довольна его дискомфортом. – Никаких обезболивающих. Что бы ты ни притащил из своей лаборатории сегодня… – Ничего, – он протестующе замотал головой. – Даже если для дела, я не собираюсь мешать становлению уз, отравляя твой организм и органы чувств медикаментами. Тебе понадобятся все твои силы, и довольно скоро. Шерлок не совсем понял, что доктор имела в виду. Та, перевязывая рану, конечно же, заметила его растерянный взгляд. – Приподнимись-ка, – попросила она, подозвав помощника и заставляя усесться. – Мы забинтуем тебя, чтобы все было в порядке, – она наклонила голову в сторону Джона. – Новые узы достигнут пика примерно через двенадцать-двадцать четыре часа. Тебе может понадобиться любая помощь. Адлер похлопала Шерлока по коленке, как ребенка, и улыбнулась Джону. – Уверена, ты справишься, – промолвила она перед тем как, кивнув Майкрофту, покинуть комнату. Старший Холмс откашлялся и обратился сначала к Джону: – Мистер Мюррей проинформирован о случившемся и заверил меня, что позаботится о ситуации у Вас дома. Если Вашей матери понадобится содействие, этот дом в ее распоряжении. Мы также пошлем кого-нибудь за некоторыми Вашими, – он сделал паузу, чтобы скрыть смущение, – личными вещами, так как на протяжении следующих нескольких дней Вы будете нашим гостем. – Спасибо, – сказал Джон. Его лицо пылало. Шерлок вздернул бровь, когда Майкрофт переключил свое внимание на него. Было любопытно, что брат скажет. – Позвони, если что-нибудь понадобится. В остальное время вас никто не побеспокоит. Он повернулся к двери, жестом приказав всем слугам выйти. Прежде чем закрыть за собой дверь, Майкрофт без следа злости или зависти произнес: – Поздравляю, братишка. ___________________________ * В театральной среде «инженю» называют исполнителей ролей неопытных молодых людейoOo
Дверь закрылась, и они остались одни в большой комнате. Шерлок все смотрел на Джона с нечитаемым выражением. Какое-то время они так и сидели, уставившись друг на друга. Джон прервал тишину: – Хочешь, я… то есть, я хочу сказать, может, будет лучше, если я присяду ближе? – Да, – мягко ответил Шерлок. Джон начал подталкивать кресло поближе к кровати. Затем, усмехнувшись собственной нелепости, просто встал, подошел к Шерлоку и присел на край постели. Он сделал попытку разрядить обстановку. – Нет смысла смущаться, учитывая, что, по словам доктора, это случится через несколько часов, – Уотсон старался звучать легкомысленно, но внутренний конфликт свел его усилия к нулю. Потребность в Шерлоке была сильной, но он противился ей. Если они собирались это сделать – а они собирались, он знал, что такое жажда близости, и каким жадным до ласк и развратным он, несомненно, станет – Джону было что сказать, пока они не перешли к новому этапу становления своих Уз. Шерлок взял его за руку, и Уотсон снова ощутил трепет соединения. Пару минут спустя Холмс посмотрел ему в глаза: – Ты опасаешься, но не из-за соития. Ты не хочешь вложить свое будущее в руки Альфы, так как слишком ценишь свою независимость, чтобы предавать ее из-за чувства. Не то чтобы ты доволен своей жизнью, но и не хочешь прогадать, доверяясь мне. – Шерлок погладил большим пальцем его ладонь. Джон постарался заглушить пробравшую его дрожь. – Ты привык трудиться, и изнеженная жизнь Омеги, малоподвижный образ жизни не по тебе. Тебе меньше тридцати, но морщинки вокруг глаз говорят о чтении при слабом освещении. Значит, ты хочешь себе жизнь, бросающую вызов твоим интеллектуальным способностям, а также шанс увидеть мир за пределами гостиной и детской. Джон выдохнул: он и не подозревал, что задержал дыхание. – Это узы тебе нашептали? Шерлок покачал головой: – Наблюдения. Люди смотрят, но не видят. Очевидно, ты не такой, как они.oOo
– Это… потрясающе! – У Джона потеплело в груди. Казалось, Шерлок уже знал его, и, тем не менее, не оскорбился и не обеспокоился тем фактом, что он не типичный представитель своего пола. Парень почувствовал себя понятым, принятым и… Нет. Это все узы. – Нет. – Нет? В чем же я ошибся? С видимым усилием Джон выдернул ладонь из хватки Шерлока: – Ты не ошибся, то есть, все, что ты сказал, правда, но… – Но что? – Холмс был одинаково удивлен и раздражен. – Но, – слова будто бы сами вылетали изо рта Джона, – это еще не все. Я принимаю лекарства для подавления, когда могу их себе позволить, и не собираюсь провести всю жизнь в постельных утехах. Даже если доктор Адлер права, и скоро я буду умолять тебя взять меня, толку от этого не будет. Я уже принимал контрацептивы в этом месяце, так что в течение следующих четырех дней ты можешь попытаться сделать мне детей, – Джон покраснел, ведь сама идея казалась очень привлекательной, господи, неужели началось? – Но ничего не получится! – Его голос звенел от гнева и, возможно, зря он это затеял, но, независимо от того, связаны они или нет, он должен был сказать это вслух. К его изумлению, Шерлок рассмеялся. – Что смешного? – подозрительно зыркнул Джон. – Давай теперь я расскажу о себе, – перебил Холмс. Его улыбка стала шире. Он отклонил протест, подняв руку. – Я химик. Ну, это мое хобби. О своей профессии скажу позже. Я могу приготовить снадобье, достаточно сильное, чтобы можно было – и я это доказал – прятаться среди Бет, и даже Омег, не будучи идентифицированным как Альфа, и не отвлекаясь самому. Фактически, я подготовил такую микстуру и для этого вечера, чтобы избежать чего-то вроде этого, – он обвел широким жестом себя, кровать, Джона и остальную комнату. – Следует поблагодарить Майкрофта за идиотскую мысль, что я припрятал себе стимулятор, и мой великолепный план буквально разбился вдребезги о плитку в ванной. И, как ты понимаешь, я более чем смущен итогами вечера. – Ты… ты пытался этому препятствовать. – Ну да. – И единственная причина случившегося – недоразумение, по которому твой брат решил, что ты хотел принять наркотик? – Именно. Джона неожиданно разобрал смех: – И теперь у тебя вечный союз с незнакомцем только потому, что Майкрофт вылил твое снадобье в канализацию? Ты прав. Это действительно смешно! Он не смог удержаться от нервного хихиканья. Вся ситуация была абсурдно, совершенно и абсолютно странной, от его мятого, взятого напрокат костюма до огромной кровати в этом странном, респектабельном доме и привлекательного мужчины – он легко и сразу это признал – раненого и перебинтованного. «Должно быть, это заразно» – подумал Джон, когда комната потонула в их общем смехе. – Могло быть и хуже, – Шерлок сжал его пальцы. – Что? – Ты мог оказаться прыщавым подростком. Или безнадежным романтиком, мечтающим о куче детей. – А ты – распутным пьяницей с волосами в ушах и кривыми зубами. – Я играю на скрипке, – Холмс словно открывал личную тайну. – Иногда по ночам. У меня бывают плохие дни. – А я ненавижу сельскую жизнь. Как только найду себе замену для помощи матери, сразу сбегу отсюда, – признался Уотсон. – Были бы у меня такие снадобья, я бы замаскировался под Бету и поступил в университет. – Я – консультирующий детектив. Нет, единственный в мире консультирующий детектив. Иногда работаю с полицией, иногда – с частными клиентами, и провожу время в самых отвратительных местах. Я буду ужасным кормильцем и даже не могу обещать готовить ужин вовремя, не говоря уже о том, чтобы помнить годовщины. – У меня есть дядин револьвер – он был на войне. Иногда я мечтал, чтобы кто-нибудь проник в дом, и я мог бы пострелять. Меня выпроводили из Медицинского Корпуса Омег после того, как подстрелили, но… – Кто-то выстрелил в тебя? – Шерлок в шоке распахнул глаза. – Твое плечо, ты был ранен в плечо. Я думал, эта травма получена на ферме. – На ферме? Я что, похож на фермера? – оскорбился Джон. – Ну, этим занимаются все окрестные жители. Кроме того, ты посчитал, что я из тех варваров, которые стремятся завалить Омегу на пол и начинить своими отпрысками, так что ты думал обо мне намного хуже. И он был прав. Джон снова рассмеялся, и опять Шерлок последовал его примеру. Не было понятно, Узы ли это, или им просто хорошо вместе, но все происходило легче, чем ожидалось. Уотсон просто хотел дать понять, что он не слабак и не игрушка, которой можно вертеть, а сейчас они оба хохотали над злоключениями друг друга. Все было прекрасно – кроме очевидного, о чем ни один пока не обмолвился и словом. Это случится совсем скоро и, будучи честным с собой, Джон совсем не боялся. Частично потому, что чувствовал румянец, расползающийся по коже, и легкое покалывание, всегда предшествующее течке. Также, его Альфа, с которым он теперь будет связан, оказался гораздо более интересным, чем он мог себе представить, и Шерлок был, бесспорно, очень привлекательным. Джон сглотнул и сжал его ладонь в своей. – Но ты же не варвар? – Нет, – он задумчиво нахмурился и подался вперед, почти касаясь лбом лба парня. – Я думал, это очевидно. – Значит, ты не хочешь завалить меня на пол? – Они были так близко, что его дыхание дрожало на коже Шерлока. – Ну, конечно, нет, – ответил тот, и Омега, разочарованно насупившись, попытался вытянуть руку из стальной хватки. Шерлок удержал его. – У нас же есть кровать. Я уверен, пол может подождать. Холмс приблизился еще немного. Джон повторил его движение, почувствовав руку у себя на затылке, притягивающую его ближе, пока их губы не встретились. Джон снова ощутил искру Уз, когда рот Шерлока приоткрылся в поцелуе. Мгновение спустя его поглотил пожар.оОо
Если прикосновение рук напоминало Шерлоку покачивание на волнах ощущений, то в поцелуе он утонул. Аромат Джона сам по себе пьянил, а вкус оказался ошеломляющим. Его губы раскрылись, приглашая углубить поцелуй. Шерлок притянул его ближе и скользнул языком по языку Джона. Он скорее ощутил, чем услышал, как Омега тихо застонал ему в рот и сжал руками его плечи. Результат превзошел все ожидания, а слова, роящиеся в голове, поражали неадекватностью и противоречивостью: горячий и дрожащий, утопающий и пылающий, жаждущий поглотить и быть поглощенным. Он коснулся щеки Джона, поглаживая большим пальцем уголок рта. Шерлок прервал поцелуй и провел пальцем по его влажным покрасневшим губам. Джон мгновенно вобрал его, нежно посасывая: щеки втянуты, глаза закрыты, язык вытворяет невероятное, посылая импульсы прямо в пах. Шерлок задохнулся от чувственности процесса, заставив Джона приоткрыть глаза и бросить взгляд из-под ресниц. Пару мгновений тот смотрел ему прямо в глаза, прежде чем снова опустить веки, затем стал сосать интенсивнее, сглатывая вокруг его пальца, когда Шерлок задвигал им, мягко толкаясь глубже. О, господи, как хорошо. Джон немного отклонился, палец выскользнул из его рта. – Очень хорошо, – пробормотал он, покрывая поцелуями всю ладонь. И что-то в его тоне – нетерпеливом, но знающем – заставило Шерлока напрячься и почувствовать легкую зависть. Джон был опытным. Он отметил это, когда тот говорил о контрацептивах. Рациональная сторона Шерлока приняла этот факт и даже обрадовалась энтузиазму партнера, так как не придется иметь дело с испуганным неловким девственником, но нечто внутри, новое и свирепое, было совсем не довольно. – Мой, – прорычал он и властно поцеловал Джона, прихватив зубами нижнюю губу. – Мой. – Ага, вот и Альфа, – промурлыкал тот. – Да, я твой, – отвечая на поцелуй. – Целиком и полностью.оОо
– Мой, – прорычал Шерлок. Джон практически заскулил в ответ, слово Альфы посылало волны удовольствия по телу. Такого опыта у него еще не было, и никогда прежде он не чувствовал потребности принадлежать, но он и не был раньше с Альфой – тем более, своим Альфой – и был изумлен собственным желанием подтвердить это, заверить Шерлока и себя. Он прошептал свое согласие, признание и, одновременно, заявление прав. Узы, как он знал, были двусторонними, и Шерлок будет верен ему, будет принадлежать ему. Осознание было волнующим. Джону хотелось смеяться от радости, но мужчина вновь захватил его рот. Пока они целовались, детектив крепко держал Джона, поглаживая его затылок и ероша волосы своими длинными изящными пальцами. Движения языков становились все более требовательными и настойчивыми. Уотсон задрожал, представив, как язык Шерлока может дразнить, пробовать его, раскрывая. Его дрожь привлекла внимание детектива: – Джон? – Холмс прервал поцелуй, но не отстранился. По тону Уотсон определил, что тот старался сохранять контроль и быть терпеливым, но руки выдавали его. Даже пока он успокаивающе шептал, его пальцы расстегнули пуговицы на рубашке парня и развели полы в стороны, обнажая грудь. – Х’рошо – пробормотал Джон. – О, да, – ответил на это Шерлок, уткнувшись лицом в шею Омеги. Он глубоко вдохнул запах в том месте, где плечо соединялось с шеей, затем широко лизнул и прикусил кожу. Он помечает меня, – понял Джон. – Оставляет свой запах. Эта мысль заставила его член отвердеть еще сильнее, он заерзал, штаны показались слишком тесными, а его партнер – лежащим слишком далеко. Уотсон взглянул вниз, на Холмса, полулежащего на мятых простынях, и себя, прикорнувшего на краю кровати. И хотя торс Шерлока прикрывали лишь бинты, он был все еще в брюках. Рубашка Джона проигрывала битву пальцам мужчины, но в остальном он был все еще полностью одет. Шерлок проследил его взгляд и мысли и улыбнулся: – Думаю, одежды на нас гораздо больше, чем нужно.oOo
Джон провел рукой по обтянутому тканью бедру Шерлока: – Думаю, ты прав. Тот слегка порозовел: – Вообще-то традиционно Альфа срывает с Омеги одежду и толкает ее к ближайшей горизонтальной плоскости, но, боюсь, в нашем случае преимущество у тебя, – он опустил взгляд на тугую повязку, стягивающую рану. – Что ж, тогда я им воспользуюсь? – усмехнулся Джон. Шерлок не упоминал, но он понял, что его Альфа несколько менее опытен. Открытие оказалось неожиданно возбуждающим: Уотсон будет не только последним доставляющим ему удовольствие, но также первым и единственным. Шерлок вернул ухмылку и поднял руки, изображая капитуляцию: – Ну-ну, попробуй! Джон встал с кровати и быстро разделся до белья, мысленно радуясь освобождению от одолженного наряда. Температура тела уже начала расти, но белье пока что было сухим, не считая пота, однако он не сомневался, что скоро будет истекать смазкой. Парень задержал руки на поясе. Одного движения будет достаточно, чтобы расстегнуть пуговицу и остаться полностью голым. Он кинул быстрый взгляд на Шерлока – тот наблюдал из-под полуприкрытых век. По коже Холмса разлился румянец. Джон услышал, как Альфа глубоко вдохнул, и руки на талии вздрогнули. Глупо было так реагировать, когда мужчина даже еще не коснулся его. Он протолкнул пуговицу сквозь петлю, снял последнюю деталь одежды, отбросил ее в угол и выпрямился, уперев руки в бока. Джон знал, что ему нечего стыдиться: для Омеги он был щедро одарен природой, но такой размер считался средним среди Бет, и никакой гарантии, что Альфа вообще заинтересуется его членом. Взгляд Шерлока блуждал по его обнаженному телу, рот приоткрылся, а дыхание участилось. Он выглядел голодным. Джона буквально потянуло к нему. Как только он подошел к краю кровати, мужчина обхватил его руками за талию и притянул к себе, так близко, что кончик напряженного члена прошелся по его щеке. – О, – выдохнул Омега, прежде чем дар речи оставил его, так как Шерлок продолжал тереться лицом об изгиб его бедра. Он почувствовал влажное касание языка, затем легкий укус. Джон ахнул, но его не отпустили. Вместо этого Холмс пододвинулся еще ближе, крепко схватил его за бедра, лаская большими пальцами тазовые косточки, а ладонями – ягодицы. Шерлок снова глубоко вдохнул, и парень ощутил теплоту и влажную мягкость любопытного языка, исследующего головку его члена. Его колени мгновенно подкосились, пришлось протянуть руку и схватиться за изголовье кровати. Согласно слухам, обычно Альфы такого не делают. Предполагается, что они настолько заняты процессом оплодотворения, что такое особое удовольствие для Омег недоступно. И происходило ли это из-за их идеальных Уз или просто потому, что Шерлок отличался от большинства людей, дальнейшие мысли оказались вытеснены горячим ощущением жадного рта, вобравшего в себя его член.оОо
Джон затрепетал и простонал, тихий отчаянный звук заставил Шерлока довольно промычать. Желание Альфы овладеть Омегой могло сравниться лишь с желанием доставить ему удовольствие. Его член, налитый и твердый, смотрелся слишком привлекательно, чтобы игнорировать его, а запах Джона в паху был умопомрачителен. Шерлок придерживал парня, сдвигая приоткрытыми губами кожицу с головки и слизывая предъэякулят. Он никогда не представлял, что может захотеть сделать такое, но теперь, начав, он не мог и подумать о том, чтобы остановиться. Мужчина повторил движения, производимые Джоном с его пальцем, чередуя длинные, энергичные посасывания с легкими касаниями языка и беспорядочными поцелуями бархатистой кожи. Он восхищался мягкостью тонкой кожи поверх твердого ствола, солоноватым, с горькой ноткой, вкусом и изумительным ароматом Джона, врывающимся в его ноздри. Уотсон тихо бормотал что-то поощряющее. Довольный его реакцией, Холмс позволил своей правой руке очертить контуры округлой ягодицы, подбираясь пальцами к ложбинке, такой теплой и…Ох. Парень вздрогнул, когда подушечки пальцев прикоснулись к жаркой влажности. Шерлок, повинуясь инстинкту, двинулся ниже, ближе к входу в его тело и резко, глубоко всосал член Джона, скользнув пальцем к отверстию. Вот так, – подумал он, – совсем не так, как в книгах. Несмотря на повышенный интерес к химии, Холмс не позволял себе игнорировать биологию. Он знал, что с возбуждением – и чем дальше, тем больше – у Омег выделяется смазка, облегчающая проникновение, так же как роды, но книги описывали все так скупо и сухо, как будто это было что-то вроде смаргивания для увлажнения глаз. На самом деле, ничего похожего, по крайней мере, не только это. Влага, залившая пальцы, ощущалась потрясающе. Шерлок подумал, не она ли источник восхитительного запаха, который он определил для себя как сногсшибательный аромат Джона. Он дал члену выскользнуть изо рта, на что его партнер издал разочарованный, потерянный вздох. Шерлок утешающе поцеловал подрагивающий ствол и поднес пальцы к губам. Восхитительно. Аромат присутствовал, и боже, какой вкус. Мужчина жадно облизал пальцы, пробуя языком. Больше, ему нужно больше почувствовать, попробовать и взять. Он инстинктивно вскинул бедра выше, хотя его Омеги там не было – тот слишком далеко, чтобы вонзиться в его влажную, жаркую глубину. От движения брюки натянулись и внезапно стали слишком, чудовищно тесными и жесткими, царапая вспотевшую кожу. Шерлок протестующе зарычал. Джон гладил его по голове, успокаивающе шепча, хотя и в его голосе проскальзывали нотки отчаяния. – Позволь мне, – он опустился на колени рядом с Шерлоком и аккуратно помог тому снять брюки, плавно спустив их на бедра и, наконец, избавив от мешающих покровов. Уотсон взглянул ему в глаза, расстегивая белье, затем вниз, освобождая его эрегированный член. Потом, когда они оба стали полностью обнажены, снова поднял зардевшееся лицо к лицу Шерлока. Светлые волосы Джона увлажнились и потемнели на висках, а ярко-голубые глаза сияли и темнели расширенными зрачками. Он облизал нижнюю губу. Он выглядел таким прекрасным и нетерпеливым, что Шерлок ощутил непреодолимое желание заменить это страстное ожидание на его лице выражением непристойного и полного удовлетворения. – Быстро в кровать, – поманил Шерлок, протягивая руку.oOo
Джон принял его руку и позволил повалить себя на кровать. Заметив, как Шерлок с трудом придвигается к середине кровати, он мысленно проклял Себастьяна Уилкса, его чертов нож, и даже ряд плотных стежков, сделанных Ирен Адлер. Он буквально ощущал раздражение Шерлока: его сильные, ловкие пальцы, зоркие глаза и нетерпеливый рот не оставляли сомнений, что, будучи здоровым, он действовал бы иначе. Уотсон повернулся и прижался к его здоровому боку, потираясь бедрами и легко целуя в плечо. – Можно мне? – спросил он, перекидывая ногу через Холмса. – Наверное, с повязкой… – он осекся, неуверенный, не обидится ли Шерлок. Но тот лишь приподнялся и снова опустился в полусидячее положение на подушки у изголовья. – Повернись. Джон взглянул озадаченно: – Я не совсем понял, ты хочешь, чтобы я… Шерлок перебил, потянув Омегу на себя, явно приветствуя идею оседлать его бедра. Однако прежде чем тот устроился, положил руки ему на бедра и повторил: – Повернись, – и нежно подтолкнул, показывая, чего добивается. Когда Джон осознал, он зарделся, но послушался, разворачиваясь и вновь седлая его, но лицом к изножью постели. – Идеально, – собственнически проворчал Шерлок. Он притянул Джона, заставив опуститься бедрами на грудь, лаская большими пальцами ложбинку между ягодицами, и затем развел их в стороны, полностью раскрывая его. При первом касании языка Джону пришлось закусить собственный кулак, чтобы не закричать. Затем он почувствовал легкую вибрацию от удовлетворенного бормотания Шерлока, когда тот снова проник в него языком. Джон сильно прикусил ладонь одной руки и вцепился второй себе в бедро, отчаянно пытаясь сохранить равновесие, пока Шерлок лишал его рассудка своими ласками. Альфа крепко держал его, продолжая высасывать из него душу. Шерлок чередовал влажные поцелуи с вылизыванием, иногда просто трахая его языком, заставляя Джона подаваться назад, чтобы получить больше удовольствия. Омега понял, что все это время зажмуривался и, открыв глаза, обнаружил прямо перед собой член Шерлока. Джон никогда раньше не видел полностью эрегированный член Альфы. Он был длинным и толстым, налитым кровью, с капелькой жидкости, поблескивающей на кончике. Джон почувствовал, что покраснел еще больше, и задрожал от острой потребности получить его. Явно приближается пик течки. Скоро восхитительных, плавящих тело и душу ласк будет недостаточно. Джон услышал низкий умоляющий стон и, когда Шерлок начал успокаивающе поглаживать его, понял, что этот звук издавал он сам.оОо
Шерлок всегда гордился своим стоицизмом, но Джон оказался вызовом его способностям. Он хотел быть везде: на его чудных, соблазнительных губах, на члене, твердом и уже текущем, в его жарком, влажном центре, из которого Шерлок сейчас пытался извлечь каждую молекулу вкуса и запаха. Джон был восхитительно отзывчив, пока он целовал и раскрывал его, не выказывал ни тени смущения, наоборот, нетерпеливо вскидывал бедра и рвано стонал – все это посылало волны удовольствия по телу Альфы, концентрируясь в области его до сих пор нетронутого органа. Он знал, что долго так продолжать не сможет, потребность войти в своего партнера, заполнить его – завершить становление Уз – не давала покоя. Джон издал долгий жалобный стон и на мгновение Холмс решил, что его партнеру больно. Он отстранился и принялся покрывать его поцелуями, нежно поглаживая подушечками пальцев и нашептывая нежности, пока дрожь и стенания не прекратились. – Тихо, милый, ты со мной, – Шерлоку пришлось полагаться на инстинкты, ведь у него не было опыта. – Все хорошо. Теперь ты готов для меня. – Да, – проскулил Джон. – Боже, да. Шерлок застыл на мгновение, так как тупая боль в боку как раз дала о себе знать. Он подтолкнул бедра Омеги, сдвигая его в другую позицию и одновременно приказывая собственному телу двигаться. Джон все еще был лицом к изножью кровати, оперся на локти и колени. Простая чувственность классической позиции не оставила Шерлока равнодушным. Он снова почувствовал порыв овладеть и защитить, сократить расстояние между ними, пока какой-нибудь другой Альфа не отберет его. Он подполз к Джону сзади, перенеся основной вес на колени и стараясь не тревожить перебинтованный бок. Огладил тело парня от плеч до бедер, снова и снова вырисовывая узоры на горячей коже, наслаждаясь изгибом ягодиц. Провел двумя пальцами по промежности, удивляясь, насколько больше стало смазки за такой короткий срок. – Ох, у тебя… – содрогнулся он от желания, когда пальцы легко проскользнули внутрь. – Течка, – хрипло ответил Джон, и вздрогнул, когда пальцы Шерлока проникли в него. – Я думаю, о боже, вот так, это, ох, блять. Шерлок усмехнулся, заметив все признаки потери контроля. Дрожь, испарина, а теперь и речь – неспособность закончить мысль и первое вульгарное словечко – все это буквально заставляло его повторить свои манипуляции. Он добавил третий палец, плавно толкаясь в Джона, сгибая и поворачивая, пока не нашел точку, от касания которой тот вскрикнул. Он взглянул вниз, зачарованный зрелищем блестящих пальцев, исчезающих за расслабленным розовым ободком. Он нагнулся ближе и прошептал: – Великолепно, Джон. Ты был создан для этого, – добавил четвертый палец, продолжая поглаживать его снаружи большим пальцем. – Такой мокрый, сладкий, думаю, ты сможешь принять всю руку целиком, не так ли? – О, боже, – парень так насадился на ласкающие пальцы, сгорая от желания усилить ощущения, что Холмс не мог ему не помочь, но и собственное желание требовало внимания. – В другой раз, – прошептал он многообещающе. – Думаю, я достаточно тебя раздразнил.oOo
Джон хныкнул, когда пальцы выскользнули из него. Кожа так пылала, что он ощущал капли смазки, стекающие по внутренней стороне бедра. Каждый мускул тела, казалось, свело судорогой от желания, и он мог поклясться, что слышит пульсацию похоти в венах. Он бесстыдно подался назад. Шерлок крепко сжал его липкими пальцами, словно у того могла возникнуть хоть мысль о побеге. – Пожалуйста, – тяжело сглотнул парень. Он никогда раньше не умолял о сексе, однако другие были Бетами и ни один из них не проявлял ни такой чувственности, ни эмоциональной вовлеченности Уз. Шерлок внял его мольбам, медленно войдя в него, заполняя дюйм за дюймом восхитительной плотью. Джон ощутил прикосновение сильных бедер Альфы к задней стороне его собственных, и нижней части живота – к изгибу его ягодиц. Он застыл на мгновение, единственным звуком было их с шумом вырывающееся дыхание, а затем Шерлок стиснул пальцы сильнее, и Джон вдруг услышал жалобный стон, исходящий не от него, а от его Альфы. – Джон, – с трудом прохрипел Шерлок. – Ты, я… можно, я… Несколько ударов сердца Джон не знал, что ответить, потом понял, о чем его просили. – Да, я, ты можешь, боже, просто трахни меня, пожалуйста. – Ему было плевать на свой доведенный до отчаяния тон, он хотел, нет, до смерти хотел донести до Шерлока, как ему это нужно, так что, когда он начал двигаться, растерял последние сомнения. Первый рывок Альфы заставил его вскрикнуть. Мужчина, казалось, принял это как поощрение и задал уверенный ритм плавных, глубоких толчков. Несмотря на половодье секрета, делающее его смазанным и раскрытым, член полностью заполнял его, а влажные фрикции подстегивали желание. У Джона никогда не стояло так болезненно крепко, но в такой позе он не мог прикоснуться к себе. – Пожалуйста, – простонал он, когда Альфа ускорился, вколачиваясь в него. – Ох, блять! Дотронься до меня, пожалуйста… Рука Шерлока тотчас оторвалась от его бедра, и на какое-то мгновение Джон изумился мысли, что его партнер готов на все, чтобы доставить ему удовольствие. Уотсон напрягся в предвкушении этих длинных пальцев, обхватывающих его член, но вместо этого теплая рука обхватила яички, оттягивая их, почти слишком сильно. – Черт возьми! – Прокричал он. – Шерлок, что ты… О, господи! – Холмс потянул еще раз, затем сжал все еще липкими пальцами основание члена и провел до конца, размазав каплю предъэякулята. Джон снова застонал. Все казалось липким, влажным, с него отовсюду текло, он был так близко к оргазму… – Уже почти, ну же, трахни меня! Джон не был совсем уверен, звучало ли это в его голове или он кричал это вслух, но достаточно для Шерлока, чтобы ответить, толкаясь сильнее и глубже, одновременно сжимая его член в кулаке. – Джон, Джон, – он практически рычал, ослепленный желанием и обладанием. – Кончи для меня, кончи… Содрогнувшись и закричав, Джон подчинился.оОо
Оргазм Джона был прекрасен, и Шерлок почувствовал гордость, когда тот сжался и задрожал вокруг него, выкрикивая его имя. Его ритм сбился, но Уотсон пробормотал что-то ободряющее. Альфа вошел глубже и, несмотря на рану и боль, Шерлок наклонился, ложась грудью на спину Джона и обхватив его торс руками, кончая с громким криком. Они застыли на мгновение, липкие и задыхающиеся, но волнительное чувство в груди напомнило, что они только начали. Он снова начал двигаться, нежнее, но чаще, и Джон взмолился, чтобы он не останавливался. И вновь Холмс отдал должное запутанным и удивительным законам биологии, потому что тело Омеги могло его полностью принять. Вжимаясь глубже, Шерлок ощутил, как узел на основании его члена набухает внутри Джона, сцепляя их, немного странно и непривычно, но очень, очень правильно. Он почувствовал, как выплескивается внутрь, снова и снова, и прижал своего возлюбленного сильнее, чтобы вместе пережить этот момент. Легкие выдохи Джона, звучащие как Ох, вторили его собственным, и только когда Джон заговорил: «Да, ты, я тоже тебя люблю, навсегда», осознал, что все это время нашептывал собственные признания вспотевшей спине парня.оОо
В первый раз Джон проснулся до рассвета, Шерлок еще спал. Он тихо пробрался в примыкающую ванную комнату, умылся и перенес несколько больших мягких полотенец на тумбочку у кровати. Во второе пробуждение сквозь просвет в шторах брезжил утренний свет. Они лежали, прижавшись друг к другу, словно ложки в буфете, и рука Шерлока надежно охватывала грудь парня. Желудок Джона отреагировал на пробуждение громким бурчанием, и Шерлок тихонько захихикал ему в затылок, рисуя пальцами круги на его пустом животе. – Я попросил кое-кого принести нам корзинку с провизией, – сказал он, целуя его волосы. – Разве ты вставал? – Так же, как и ты, ненадолго – только умылся и проверил швы, которые, кстати, не разошлись, так что не думай, что ты легко отделался. – Ммм, это обещание? – промурлыкал Джон, подаваясь назад. – Тогда давай перекусим, и ты сдержишь слово.оОо
В течение следующих нескольких дней Джон был очень благодарен прислуге, снабжавшей их корзинами и подносами с едой через равные промежутки времени. Когда всепоглощающее желание ослабевало, они валялись на кровати, на кушетке или просто на полу, кормя друг друга лакомствами и запивая их водой или вином. Пока они нежились в просторной фарфоровой ванне, им обновили постельное белье. И в первый раз в жизни Джон понял, что значит «медовый месяц». Он ясно ощущал, как укрепляются их Узы во время разговоров, поцелуев, и уж точно во время совокуплений. Шерлок был хорош в постели, и к концу течки они оба чувствовали себя выжатыми как лимон. Но только после ее окончания они выразили желание покинуть гостеприимную спальню и вернуться в большой мир.оОо
Джон стоял перед зеркалом и пытался пригладить торчащие во все стороны волосы – наверное, впервые за неделю. На нем была уже его собственная одежда, привезенная из деревни. Шерлок, уже одетый – безупречно, подумалось Джону – сидел боком в кресле, длинные ноги свисали с подлокотника. Он уже приказал приготовить машину. Уотсон собирался навестить матушку: он был уверен, что она очень рада за него, и надеялся также увидеть Билла, порасспрашивать о том, как продвигается его роман с Дэвидом Диммоком. – Я уверен, Майкрофт уже об этом позаботился, – вдруг сказал Шерлок. – Он поищет для нее помощников или домик для комфортного проживания, если она пожелает, конечно. Он сидел, соединив пальцы под подбородком, и старался казаться задумчивым и отстраненным, но голос его подвел. – Шерлок, все в порядке, – успокоил Джон. Он пересек комнату и сжал плечи Альфы. – Мы уже планировали мой переезд, когда я присоединился к Медицинскому корпусу Омег, ну, знаешь, перед несчастным случаем на ферме. – Ты мне это до конца жизни будешь вспоминать? – Может, и нет. Неважно, насколько ты умен, нужно всегда помнить, что каждый способен на ошибку. – Я был не в форме! – запротестовал тот и повернул голову, чтобы шутливо прикусить своему Омеге ладонь. – С ножевым ранением и шишкой на голове! – Хочешь сказать, ты не отвечал за свои слова и поступки? Шерлок развернулся, протянул свои длинные конечности и сгреб Джона себе на колени. – Ни за что! – Хорошо, – Джон поцеловал его в лоб. – Стало быть, ты уверен. – Абсолютно. А теперь расскажи, где ты там живешь в Лондоне? – парень встал и потянул Холмса за собой. – Бейкер-стрит, – бормотал Шерлок между поцелуями, подталкивая их к двери. – Квартира 221-Б, милейшая домовладелица, рядом парк и очаровательное кафе… – Звучит замечательно. – Так и есть, – согласился Шерлок. И так и было.