Я молюсь за упокой Нас с тобой. Я святая, ты святой, Милый мой…
Она глядит на него не мигая, потому что ей больше не нужно этого делать. И глаза-то неживые, сухие и пожелтевшие от времени, но ее. В них нет злобы или ненависти, лишь мольба и бесконечная боль. Их уже много было таких. Лоран помнил, как мужчины и женщины превращались в ходячих мертвецов. Они покрывались черными пятнами, их глаза желтели и вваливались; затем они начинали гнить заживо. Город наполнился удушливым смрадом, отвратительно-сладковатым запахом смерти, которой отныне не существовало. Заболевшие не умирали, они просто продолжали разлагаться, пока не превращались в труху. Пораженных изгоняли, чтобы отогнать болезнь. Но она лишь смеялась над их жалким сопротивлением, возвращаясь вновь и вновь. Постепенно зараженных становилось все больше и больше. Полутрупы ковыляли по улицам, распространяя запах гниющего мяса и пачкая все вокруг сукровицей. Лоран поначалу думал, что это демоны, злобная нежить, но они оставались…людьми. Пока позволяло состояние, они даже утешали своих родственников, а потом просто молчали – у них распухали языки. И у всех, как у одного, в глазах читались только слезы. Они не могли даже толком посчитаться с жизнью, ведь им не нужны были еда, сон и воздух, не страшны огонь и сталь. Но Лоран не понимал этих печальных мертвецов, боялся их чуть ли не до суеверного ужаса. И в ужасе этом, прячась по углам, он проглядел то, что его милая Лея уже два месяца ходит в закрытых платьях и платке… Лея, его Лея. Через месяц у нее пошли язвы. Она тогда улыбалась через силу, что-то говорила, а по ночам Лоран слышал ее рыдания. Через два месяца у нее начала гнить левая рука и обе ноги. Через три месяца ее изгнали. Лоран не смог оставить жену. Даже зная, что она обречена на вечную смерть. Он трясся с другими зараженными в грубой скрипящей телеге и нежно держал руку любимой, руку, покрытую струпьями и гнойными язвами. Их просто выкинули на болоте, где им всем предстояло доживать свой век, выкинули, дав лишь хлеба да мяса. Лоран был здесь чужим, живым среди мертвых, и десятки иссушенных желтых глаз смотрели на него с тоскливым пониманием. От этих взглядов хотелось умереть. Шли месяцы, заболевшие становились все меньше похожими на людей. Они уже ничего не делали, просто сидели или лежали на мокрой холодной земле. Лея же перестала говорить. Глядя на мужа пустыми глазами, она подходила и неловко трогала его за плечо полуразложившейся рукой. Лоран каждый раз боялся, что ее рука переломится. Он уже не помнил, какими бывают живые люди. Вся его жизнь состояла из смены дня и ночи, запаха гниения и глаз Леи. Он молил о смерти, но, видимо, молил не того бога. Он почти не хотел есть и спать и проводил дни, сидя рядом с женой. Он знал, что судьба не будет благосклонна к ним. Поэтому Лоран совсем не удивился, заметив на своих руках уродливые темные пятна. Теперь он не был здесь чужим.Ноги свесив с облаков, С высоты, Вместе на веки веков – Я и ты…