Испытание бытом

— Мерзавец! — Гермиона повернулась к мужу и смерила его холодным взглядом. — Мерзавец и ничтожество! Всё, лопнуло ее терпение! Хуже некуда! Рональд Уизли, пополневший и начинавший терять спортивную форму, выполнял работу, а он служил в Аврорате, спустя рукава, считая, что все основное в своей жизни сделал, стремиться ни к чему не нужно, Гарри прикроет. Гермиону раздражало безделье мужа и пара часто ссорилась. Сейчас женщина окончательно понимала, что поторопилась с браком. — Черт, Гермиона, да что случилось?! Рон и не подозревал, насколько их с женой мысли сейчас схожи. Еще со знакомства Гермиона постоянно «пилила» его, упрекала когда нужно и не нужно. Это раздражало и выводило из себя. Так сделай лучше, раз такая умная! Профессор! — Ты еще спрашиваешь?! — всплеснула женщина руками. — Рон, когда я отучу тебя от чрезмерной выпивки? В конце концов ты взрослый человек и должно же это наложить на тебя хоть какую-то ответственность. Мне стыдно смотреть в глаза Полумне, мы испортили ей весь праздник, а ведь не просто праздник, как-никак день рождения. — Будто я единственный. И она не говорила, что мы всё портим. — А должна была сказать? Вроде и без слов понятно. По крайней мере я пью только по праздникам, Рональд, и при этом знаю меру, — ледяным тоном отозвалась Гермиона. На минуту повисло гробовое молчание. Мир словно замер вокруг этих двоих. Рон вдруг резко развернулся и, натянув куртку, вышел из дома, громко хлопнув дверью. Гермиона без сил упала на диван, слегка всхлипывая. Какой же глупостью оказалось согласие выйти замуж за Рональда Уизли. Еще со школьных лет они постоянно ссорились, взрослая жизнь оказалась ничуть не лучше. А что будет дальше? Вчера их пригласила на день рождения Полумна Саламандер, в девичестве Лавгуд, мечтательница и хорошая приятельница Золотого Трио. Взрослея, она всё еще оставалась такой же. Это проявлялось даже в выборе наряда! Полумна предстала перед гостями в платье из ракушек! Столь необычного платья Уизли еще не видела, как и все остальные гости. Были здесь и Гарри с Джинни, некоторые бывшие однокурсники Полумны с Райвенкло. Они хорошо проводили время, радовались долгожданному окончанию войны, искренне поздравляли виновницу торжества, но как только начали выпивать, Рон налил себе полный бокал, да еще и второй раз попросил! Кончилось всё тем, что когда Полумна принесла торт, пришлось вместо десерта приводить в себя Рональда. Когда Уизли удалились, вслед за ними отправились по домам и другие гости. Праздник великолепно начинался, но завершился просто отвратительно! Гермиона прикрыла глаза. Рон как был так и остался обыкновенным дураком. Словно ребенок. Давно можно было стать умнее, но, видимо, не дано. Так еще и на работе попросту бьет баклуши, а о том, что нужно прокармливать семью, мистер Уизли как-то запамятовал! И при этом он еще лез обсуждать политику! Гермиона устала. Устала его воспитывать, улучшать… Но всё-таки она его любила, хотя не так сильно, как раньше. Поднявшись, женщина подошла к старому комоду снежно-белого цвета, на котором лежала их детская колдография. Она, Рон и Гарри — счастливые подростки тринадцати лет, неразлучные и готовые идти вперед, навстречу преградам, и преодолевать их. Женщина грустно усмехнулась. Гарри изображал счастливого мужа, но проницательная Гермиона видела, что любовь между ее лучшим другом и Джинни стремительно уходит, как и ее, Гермионы, с Роном. Миссис Уизли частенько замечала рядом с Гарри Ромильду, но не говорила ни о чем Джинни. Мало ли, вдруг это просто дружба, а она, Гермиона, принесет в семью Поттеров очередную ссору. Но интуиция подсказывала женщине, что есть в отношениях этих двоих нечто большее… Совсем недавно она видела Гарри с Ромильдой, идущих в кафе и весело смеющимися? Ромильда была в коротком оранжевом платье и ярко-красных туфлях на высоких каблуках. Гарри в темном офисном костюме выглядел весьма довольным, но вот по Джинни, с которой Гермиона тоже встретилась буквально на днях, не было заметно, что она готова взлететь от счастья. Резковатая и молчаливая Джиневра резко отличалась от другой себя, яркой, веселой, оптимистичной. Кто бы мог подумать, что они не так давно свергли самого могущественного темного мага всех времен, но не могли удержать собственную семью от развала!

***

Рональд Уизли расслабленно улыбнулся, поглаживая нежные бедра светловолосой Габриэль Делакур. Платиновые кудри девушки слегка касались его мускулистого живота, а пронзительные серые глаза словно о чем-то просили. Рон знал, чего хотела Габи и не хотел заставлять ее ждать. Властно оседлав хрупкое тело француженки, Уизли принялся за дело. — Да-а, — протянула довольная любовница. — Ёще! Рон усмехнулся. Вот от нее никаких проблем! Не достает, не читает лекций относительно поведения и в постели хороша! Зато собственная жена бревно бревном, более-менее симпатичная, но настоящей красотой не блещет. Нет в ее глазах такого света, волосы жесткие, а не шелковистые. И не было дня, когда бы Гермиона обошлась без назойливого воспитания! Рон не знал той области, в которой ему удалось бы превзойти жену, кроме, разве что постели, да и то Габи в этом разбиралась лучше. Уизли раздражала вечная роль второго плана. Во время учебы всё всегда доставалось Гарри — и слава, и успех, и даже с Гермионой о чем-то трещали в палатке, забыв о том, что он, Рон, мерз без еды и с травмированной рукой! Всё это жутко раздражало, что приводило к частым ссорам. Всё, хватит думать о Гермионе, когда рядом столь красивая девушка. А будет искать… Обломается!

***

К обеду Рон вернулся домой. Гермиона встретила его на удивление приветливо, словно не было вчера никакой ссоры. Столь резкие перемены в характере жены слегка напрягали Рональда, но виду он не подавал. На завтрак чего только не было! Не только овсяная каша, но и салат с помидорами, блины, горячие тосты с маслом, яйца и свежеиспеченный морковный пирог, а так же печенье с корицей — всё это растаяло довольно быстро. Да и сама Гермиона… Накрасила ресницы, губы, сделала прическу… Да что произошло? — Любуешься? Вкусно? — уточнила она с усмешкой. — Странно. Ведь Габриэль намного красивее, что уж там жена, да и готовит Делакур лучше… — Ты о чем? — решил изобразить Рон удивление. Хотя он и в самом деле удивлялся, только по другому поводу — откуда Гермиона знает, где он был вчера ночью? — Уж напряги извилины, их у тебя всего две, — снисходительно посоветовала собеседница. Гермиона всегда говорила таким тоном, когда хотела кого-то обидеть. — Видишь ли, Рональд, я вчера тебя искала. Да, искала. И так уж вышло, что наткнулась на Парвати, которая с усмешкой сказала мне, что только что видела, как ты зашел к Габриель. Я не хотела верить, что это правда, но прошла ночь, утро, а дома тебя всё еще не было. Я права? — Черт, Гермиона, ты веришь кому угодно, только не мне! — раздраженно признал Уизли, чем вызвал фальшивый смех жены. — Мне хотелось бы верить тебе, Рон, но ты не даешь мне поводов, — пожала она плечами. Рональд глубоко вздохнул. Дело шло к очередной ссоре…

***

Спустя некоторое время Гермионе поступила просьба от Минервы МакГонагалл стать учителем Трансфигурации. После войны Гермиона Уизли изменилась. Она похудела, стала жестче. Работая в министерстве она ни раз разбила темных магов, а факультет Слизерин всё еще имел дурную славу. Одних и тех же ребят директриса засекала в Запретной секции, однако позже они додумались взять разрешение, становились умнее, старше, но всё-таки опасение оставалось. Гермиона мысленно заключила, что неплохая мысль — взять «змеиный факультет» под жесткий контроль. Дело было в том, что почти все волшебники, попавшие с Слизерин, имели ужасную репутацию, потому что большинство из них становились темными магами. Почти все остальные семейства чистокровных волшебников, учившихся в Слизерине, выпускали темных магов один за другим. Но в учебе ее разочаровала собственная дочь. Самым лучшим учеником оказался слизеринец Альбус Поттер! Миссис Уизли была рада за сына своего лучшего друга, но сам факт, что дочь преподавателя получала «Посредственно»… На младшего, Хьюго, Гермиона надеялась, сын был точной копией отца, но и старательным быть мог при желании. А вот дочерью придется заняться серьезно.

***

Роза в коротком желтом платье и босиком в самом деле сидела на кушетке и горько рыдала. Рядом с стояло ведро, в котором мокли длинные розги. В тот же миг дверь открылась и в комнату вошла Гермиона Уизли в коротком черном платье до колен и черных туфлях с острыми мысками. Строго кивнув, она посмотрела на дочь. — Мама… — вздрогнула Роза. — Никаких «мам», — строго ответила Гермиона. — Надеюсь, ты понимаешь, что четыре «посредственно» — недопустимые оценки? — Мама… У меня не идет травология… — всхлипнула Роза. — И не только травология, — холодно кивнула Гермиона. — Причина — твоя неспособность концентрироваться на уроках. Мне стыдно, что моя дочь учится хуже многих. Уже все говорят: «И это дочь Гермионы Уизли?» — Мама… Я не могу… — Не могу учиться хорошо? Сто раз объясняла как, — холодно ответила Гермиона. — Полтора года нет проку. Поэтому, извини, но придется восхитить другими методами. — Я… — всхлипнула Роза… — исправляюсь… — Это я уже слышала раз семь! — Гермиона подошла к ведру и со свистом опробовала розгу. — Извини, придется так. Я не сторонница розог, но с тобой это не проходит. Роза встала с кушетки и, словно смирившись с неизбежным, понуро подошла к матери. Затем встала на колени. Гермиона рывком задрала ей подол и спустила трусики до колен. Теперь Роза могла видеть перед глазами только пол и туфли матери. Затем Гермиона зажала шею дочери между бедрами. — Кричать можешь: я поставила оглушающее заклинание, — кивнула она. Тотчас ее рука обмакнула розгу в соляном растворе. Затем Гермиона взмахнула розгой, и та со свистом опустилась на попу Розы. Девочка взвизгнула. Гермиона ответила новым ударом. «Чуки-чуки, чуки-чук! ' Розга свистела, рассекая воздух. На пятом ударе девочка завыла. — Никогда не думала, что мне придется принимать такой позор из-за дочери, — холодно сказала Гермиона. — Швах! Швах! — Моя дочь — посредственная и серая ученица! Швах! Швах! — розга опускалась на ее попу. Гермиона секла методично и четко. — Мимии… Ааааа… — завыла Роза. — Да, и это моя дочь! — Швах! Швах! — Сто раз говорила: не шляться с друзьями по школе. — Швах! Швах! — А идти с библиотеку! — Швах' — Мааааа… — белая попа Розы покрывалась ровными красными линиями. Девочка не выдержала, вспомнив, как люто они горят от соли. — Придется так вышибать дурь! — Швах! Швах! Швах! — Надо меньше нос задирать, а то до Поттера, как до неба! Швах! Швах! — розга четко свистела в руке женщины. — Начнешь нормально учиться? — поинтересовалась Гермиона холодно, не прекращая процедуру воспитания. — Да, да, да. Ай! Больно-больно! Гермиона отошла от плачущей дочери и равнодушно бросила: — Твое наказание закончено. Одевайся и марш в комнату. Надеюсь, что в дальнейшем ты возьмешься за ум. Девочка только кивнула, все еще вздрагивая от боли.

***

Гермиона Уизли устало смотрела в окно. Ночь медленно опустилась над магической Британией, мелькали редкие фигурки людей, все они торопились домой и выглядели счастливыми. Все спешили к родным. Спали и Хьюго с Розой, видя уже, наверно, десятый сон. На небе сверкали звезды, холодные и равнодушные, но всё-же прекрасные. Неожиданно одна из них полетела вниз и женщина прикрыла глаза, после чего усмехнулась. Да, Гермиона Уизли всё еще верила в эти глупые детские сказки о том, что если загадать желание при падающей звезде, оно обязательно сбудется. Привычка. Но всё это чушь. Волшебница прекрасно знала, что падающая звездочка это вовсе не ангел, который спешит на Землю, чтобы подарить душу вновь родившемуся человеку и исполнить мечты простых смертных. Это всего-навсего маленькие камни, летящие из космического пространства, метеориты. Гермиона перевела взгляд на черные с белой стрелкой круглые настенные часы. Рональда все еще не было…