День Хеавера

Жизнь в один момент превратилась в ад. Те, ради кого делалось многое, решили, что могут взять ещё больше сами. Невысокая фемка металась по коридорам, пытаясь если не остановить безумие, то хоть спасти себя. Междоусобица возникла неожиданно. Безумие охватило всех. Слишком много было на хабитате новых поселенцев и многих из них не устраивало своё положение в нём. Так ведь не всем же блага иметь! Бои возникали лавинообразно. И мест, где бы могла спрятаться владелица хабитата, становилось всё меньше. И всё больше становилось тех, кто хотел её убить. Маленькая Сволочь была очень красива и слишком многие её знали в лицо. Вот и сейчас она заметила, что её преследует подозрительно знакомый урод, чей ярко красный корпус мелькнул в конце коридора. Яркая оранжевая оптика насмешливо и холодно смотрела на фемку свысока. - Иди к Ржавой Леди, Тварь, - прошипела фемка, едва уйдя от захвата рук алого верзилы с копной кабелей на голове. На редкость уродливая конструкция. - Зачем Оссора сотворил этого страшилу? Зачем было смешивать несовместимое? – фемка прибавила ходу и неожиданно вылетела в широкий зал. - Ааай! - она взвыла, когда кусок арматуры с хрустом вошёл в её тело. Какой-то бот оказался быстрее её и сильнее. Арматурный прут пронзил синий перламутровый корпус в груди и вышел из спины в районе талии. Фемка упала на колени. Энергон хлынул изо рта. Боль охватила тело и обездвижила. Маленькая Сволочь умирала. Сейчас её добьют, жалеть не станут однозначно. Но следующего удара не последовало. Шустрый бот умер быстро и страшно – алый силуэт опередил его. - Добей... - прошипела маленькая синяя фемка, падая с колен на пол. Боль затмевала разум. Маленькая Сволочь беспомощно держалась за торчащий из груди прут. Жизнь уходила мучительно. А мучиться Маленькая Сволочь не любила. - Это было бы слишком просто, Красавица, - над её лицом нависли тонкие кабели мутно-золотистого цвета. - Тварь, - просипела фемка, стараясь не заорать, когда он подхватил её и куда-то понёс. Крики ненависти, звуки боя, стены коридоров – всё сливалось в тёмную пелену боли, огненным копьём пронзающим её тело. А урод шагал широко и умел обходить занятые боем места, а там, где это не получалось, кто-то ложился и больше не вставал. - Куда… ты, Тварь… меня несёшь? - Тебе будет без разницы, где умирать, - губы на белом лице сложились в жесткую улыбку. – Впрочем, мы уже пришли. Он внёс её в какой-то отсек и положил на платформу. - Что ты… от меня… хочешь? – Маленькая Сволочь попыталась встать, но с криком упала обратно. Её тело не сгибалось в принципе. Алый бережно поправил её положение на платформе и сам сел на край. Пальцы его левого манипулятора пробежались по её телу. - Не с-с-смей, урод, - фемка попыталась вывернуться, но была остановлена быстро и жёстко. - Если я не похож на тебя, это ещё не значит, что я урод, - бот наклонился к ней. – Меня окружающие называют Хеавер. Маленькая Сволочь вздрогнула. Она уже слышала это имя. Именно им и творилось сегодняшнее безумие. Хеавер подложил манипулятор под голову фемки, другим же провёл от её талии до груди. Она дёрнулась, но отстраниться не смогла. - Не всякому нравится моя внешность, в отличие от твоей. Но только меня никто Сволочью не называл, в отличие от тебя, - Хеавер достал вибронож и, отведя её судорожно сведенный на арматурном пруте манипулятор, в несколько взмахов освободил её моторный отсек от нагрудных панелей. - Подлец, - Маленькая Сволочь попыталась прикрыться, но ей помешал Хеавер. - Скупишься не только на хорошую жизнь для других, но и на ласку для себя? – он переложил оба её манипулятора в одну свою ладонь, а другой провёл по её разъёмам. - Хотя нет, - его пальцы гуляли по обнаженным проводам, касаясь камеры с искрой и проникая в разъёмы. – Удовольствия ты любила всегда. Маленькая Сволочь похотливо изогнулась, насколько позволило искалеченное тело. Сенсоры её были слишком чувствительны. Хеавер был прав: она любила и умела приносить радость себе. И этот алый скотина, при всём своём уродстве, явно был не дурак в коннекте. - Убери манипулятор, тварина, - Маленькая Сволочь старательно пытаясь не встретиться с оптикой Хеавера. - Лукавишь, Красавица, - он оставил в покое нутро её моторки и взял фемку за подбородок, разворачивая её лицо к себе. - Мне больно, отпусти меня. - Ты просишь меня или приказываешь? – его взгляд окинул её тело и лицо, чуть задержавшись на узком голубоватого цвета головном обруче, символе власти хабитата и его дистанционном модуле управления. - Хочешь Синий Обруч? – зло спросила Маленькая Сволочь, яростно дёрнувшись в сторону. - Я и так его получу, - Хеавер сузил оранжевую оптику и, взявшись за конец прута арматуры, чуть двинул его из стороны в сторону. Фемка хрипло вскрикнула и откинулась на платформу, запрокидывая голову, чтобы не было видно омывателя на её оптике. Она ощущала себя белковой бабочкой на стальной игле. Энергон опять стал течь из ран. - Ты всё равно умрёшь. Я не собираюсь оставлять тебя в живых. Ты не из тех, кого можно безбоязненно оставить за своей спиной, - Хеавер провёл тыльной стороной ладони по её лицу, стирая омыватель. - Но только от тебя зависит, насколько твоя смерть для тебя же окажется приятной. - Я не хочу умирать, - её желтая оптика неярко вспыхнула. - А я не хочу жить так, как жил раньше. Ты никогда не была среди рабочих кварталов, - он провёл пальцами по её лицевым пластинам. - Что ты от меня хочешь? Власть теперь твоя, а я перед тобой лежу полуфункциональная и не могу оказать сопротивления. Чего же ты всё-таки, хочешь, тварёныш? - Ты уйдёшь, а я останусь, - его палец скользнул по её виску, щеке, подбородку и вниз по шее. Хеавер пальцами касался её раскрытой груди, талии и бёдер. - Я хочу тебя помнить. Ты очень красивая и притягательная, - его пальцы на манипуляторах, в отличие от всего корпуса, были золотистыми. Как-то Навсэк решил, что ему нужен особый вид юнита для разных дел. Оссора создал то, что от него хотел предшественник Маленькой Сволочи. Прототип был силён, быстр и сообразителен. Только он оказался страшен внешностью. И почему-то решил, что он полноценная бета Навсэка. Когда Маленькая Сволочь приняла Обруч и власть от своего спутника, то постаралась, чтобы злополучный уродец исчез из поля её зрения. И он исчез. Чтобы появиться теперь. - Я тебя ненавижу, - Маленькая Сволочь пригасила оптику, испытывая какое-то безразличие к ситуации, в которую умудрилась попасть. - Я тоже тебя ненавижу, - Хеавер наклонился так, что его наголовные кабели касались лица фемки. - Тогда зачем это всё? – она подняла манипулятор и поймала один из них в ладонь. - Я хочу помнить тебя не только как ту, что меня выгнала в трущобы. И ты мне действительно нравишься как фемка. - Я тебя тогда не деактивировала, - её пальцы отстранённо играли с тонкими головными кабелями Хеавера. - И этим ты мне дала шанс прийти сейчас, - он наклонился ещё ниже, почти касаясь её лица своим. - Именно за это я тебя не убиваю сразу. Ты умрёшь любя. Это моя милость к тебе, - он коснулся губами её щеки. - Согласись, что эта милость адекватна тому, что ты для меня сделала. - Я… не хочу умирать, - она не отдёрнулась, как хотела. Её оптика тихо мерцала. Она хотела жить, но понимала, что шансов на это очень мало. Слишком во многом Хеавер походил на Навсэка. И она это слишком поздно осознала. Хеавер коснулся своими огрубевшими губами чувствительных губ аристократичной фемки. Маленькая Сволочь словно окаменела. Но плотно сжатые губы вдруг дрогнули. Омыватель продолжал выступать, но оцепенение уже сходило на нет. Смерть будет не прямо сейчас. - Тебя повредили сильнее, чем бы я хотел, - рука Хеавера перебирала провода вкруг прута. - Я могу убрать боль. Но не всю. И чувствительность твоего тела по правой стороне уменьшится вплоть до паралича. - Если можно… Его рука пережала пару проводов и после секундного скачка боли настало онемение. - Спасибо, - Маленькая Сволочь благодарно улыбнулась Хеаверу. Да он убьёт её. Попытается, по крайней мере. Но ему хватает честности говорить о своих желаниях открыто. Паховую пластину она сняла сама. Пусть позабавляется. Это даст некоторое время. Ситуация ещё может поменяться. Да и тело жаждет любви. - Жаль, что с тобой можно договориться, только поднеся к твоему горлу вибронож. Хеавер бережно провёл пальцами по её лицу. Его губы касались её губ. И этот поцелуй двух чудовищ был на редкость искренним. Штекера поочерёдно входили в разъёмы Маленькой Сволочи. Синее с перламутром тело фемки изогнулось, насколько позволяло её положение. Коннект был. Фемка наслаждалась моментом и тем, что могла читать партнёра. Эмоции Хеавера не содержали лжи и притворства. Он действительно ненавидел её и Навсэка. Он хотел многого. И любви тоже хотел. Вот и сейчас он пытается блокировать то, что белковые зовут совестью. Хеавер ненавидел Маленькую Сволочь, но ему нравились её тело и голос. Он упивался ей сейчас. Сейчас. Мыслей в голове никаких, кроме собственной похоти. Тонкие кабели Хеавера касаются лица и шеи, а этот скотина умеет целоваться. Пальцы движутся по алому корпусу и соскальзывают на собственное бедро. Синий перламутр великолепен. - Как тебя зовут на самом деле? - Кай. Пальцы ловят лёгкий заусенец на своём бедре. Фемка, улыбаясь, со скоростью скримера вонзает узкую тонкую остро отточенную полоску металла в оптику противника. - СВОЛОЧЬ! – скорости реакции Хеаверу хватило только на то, чтобы шпилька, пронзив оптический датчик не прошла дальше в голову. Шпилька была с сюрпризом, и голову охватила адская боль. Энергон заливал лицо, и второй оптический датчик давал сбои и гас. Ничего не видя, Хеавер отпихнул руку фемки и, на ощупь найдя на её груди конец арматурного прута, вырвал его прочь. Маленькая Сволочь согнулась от боли, громко крича. Все её болевые ощущения прочувствовал и Хеавер, поскольку его штекера всё ещё были в её теле. Теперь кричали оба. Резкий взмах, и рука Хеавера засадила прут в грудь Маленькой Сволочи, разбивая камеру с искрой и саму искру. Темнота поглотила Хеавера. Сколько прошло времени, он не знал. Уцелевший оптический датчик сбоил. Ему стоило усилий, чтобы приподняться. Какое-то время ушло на осознание случившегося. Пальцы слушались плохо, но штекера следовало вынуть и убрать. Очень много сил ушло на то, чтобы встать и дойти до ближайшей стены, прислониться и задуматься, что делать дальше. Хеавер старался не смотреть на застывшее тело фемки. Но взгляд притягивался к чуть напряжённому навеки застывшему лицу с широко раскрытой погасшей оптикой и обнажёнными в оскале дентопластинами. Хеавер пошёл, шатаясь, обратно к платформе. Вновь обнажил вибронож и сколупал кусок синего с перламутром покрытия. Зачем? Он этого не знал. Наверное, цвет понравился. Ещё одно движение - и головной обруч нехотя покидает свою бывшую владелицу. Хеавер уходит. Не оглядываясь. Только тупая боль в груди, словно искра пронзена была у него… Размножаться можно по-разному. Иногда и искры делятся. Только это случается в основном у фемок. Но, видимо, что-то тогда реально произошло, если это вызвало деление его искры. Хеавер чуть улыбнулся, увидев, как зажигается оптика у только что активированного существа его вида. Его рука легла на алое плечо создания со множеством белых кабелей на голове. Из-под века правого оптического датчика привычно уже блеснула тонкая струйка энергона. Дефект оказался не устраним. Синяя оптика с вызовом и любопытством глянула в оптику оранжевую. Хеавер улыбнулся шире. - Я назову тебя Кай. Кай, смежив веки, улыбнулся и ткнулся головой в синий с перламутром корпус своего альфы.

© Секерина Анна 2010 © Белый Сикер 2010