Песни серых ветров

ㅤМогильные черви мутную пелену ее беспокойных снов поедали беспощадно, несдержанно, жадно. Киша и копошась отвратительным роем в разлагающейся на костях плоти под крики истошные, тихие стоны и полубезумный смех умирающего короля, да бессильное оханье мейстеров, и молитвенные вздохи септонов. ㅤㅤЛежа на чистых шелковых простынях каюты, Шира вздрагивала, просыпаясь среди ночи с привкусом металла во рту и едким смрадом гниющего тела, впивающимся в ее ноздри мнимыми несуществующими щупальцами. Она слышала плеск волн за кармой, то, как те со свирепым ревом разбиваются о днище корабля, подгоняя его вперед меж бездной черно-зеленых вод и раскинувшимся куполом темно-синего небосклона, усеянного мириадами ярких звезд. Меж жизнью и ледяными объятиями Неведомого. ㅤㅤ – Скоро… – прошептали ее уста. Простолюдины давно говаривали, будто недостойный король навлек погибель на королевство, окунаясь с головою в дурман вина и обжорства, одержимый бесконечной неизмеримой похотью. Спасение близилось, и многие уповали, что с восшествием наследника, Дейерона, на престол, все беды страны должны кончиться, но Шира не верила в подобные лживые речи уличных пророков и жрецов непризнанных богов. Ей было ведомо то, что недоступно низменным умам – нечто, унаследованное ею от матери, умершей в родах. ㅤㅤСмерть Эйегона не способна даровать исстрадавшемуся Вестеросу долгожданный мир, как не способны красные земли пустыни утолить жажду мучимого жарой путника, ниспослав на его голову спасительный дождь. Дейерон призывал ее. Просил явиться в Красный Замок, где он озвучит последнюю волю отца, тонущего в безумии и дурмане макового молока. Шира видела во снах искаженное яростью лицо брата, когда прочел он тот указ. Но Дейерон был добр и справедлив. Он не сумел швырнуть пергамент в огонь, не заставил пламя поглотить предсмертную глупость короля… не смог избавить страну от грядущих бедствий. ㅤㅤ«Бедный, бедный брат» – шептала Морская Звезда, расплываясь в ликующей улыбке, – «Своими руками ты рвешь королевство свое на части. Своими руками». ㅤㅤДейерон ждал на Драконьем Камне, готовый в любой момент отплыть в Красный Замок, как только ворон принесет оттуда черную весть. И Шира вскоре прибудет в столицу, как и другие дети Эйегона. ㅤㅤ ㅤㅤЗакутавшись в плащ из плотной шерсти цвета слоновой кости, она вышла из каюты и поднялась на палубу. Прохладный ветер, пахнущий солью и рыбой, коснулся нежной кожи ее лица, губ и волос. Море вокруг колыхалось, переливаясь под лиловым небом близящегося рассвета перламутровыми красками, и земля была не видна за расплывающимся горизонтом. Порт Тироша остался далеко позади, и бирюзовые бескрайние воды были благосклонны к Белокрылому, жестокие шторма и порывистые ветры обошли корабль стороной. ㅤㅤ – Вы рано проснулись, миледи, – услыхала она за спиной мужской голос. Мальчик-лорденыш, еще не испытавший сладости порока и не вкусивший меда женских губ, посланный Дейероном сопровождать ее, хотел казаться взрослее и увереннее, но багровый румянец на щеках выдавал его смущение. Она взглянула на него свысока, и в разномастных ее глазах сверкнули задорные огоньки любопытства. ㅤㅤ – Я не пропускаю ни одного рассвета, друг мой, – вкрадчиво прошелестел ее голос, – Солнце несет свет и дарит жизнь, в то время, как ночь и тьма таят в себе множество опасностей. ㅤㅤ – Я смогу защитить вас от чего угодно! – самоуверенно вздернув подбородок, сказал юнец, положив руку на рукоять кинжала, что он носил на поясе. – Только скажите, кто смел вас обидеть, и я пущу ему кровь. Шира лишь улыбнулась уголками губ, отворачиваясь к бескрайнему морю, бурлящему за кармой. ㅤㅤ – Не время проливать кровь, милорд. Еще не время, – прошептала она, завороженно глядя вперед, и первые лучи встающего солнца залили ее лицо и волосы золотым светом и заиграли бликами в изумрудах и звездчатых сапфирах на ее шее. *** ㅤㅤКровь пролилась под покровом призрачной, манящей темноты, когда огни свечей плясали, как пляшут демоны пред проклятым алтарем, восхваляя ложного своего бога, отражаясь бликами на медной коже рабынь, блестящей от масел, и в стали кинжалов, закаленной в кузницах погибшей Валирии. Легким движением тонких рук Шира сбросила невесомые шелка одеяний, входя по деревянным ступеням в каменную ванну, и нежные лепестки красных роз, плавающие на поверхности обжигающей воды в клубах пара, прилипли к ее телу. Жар не причинял ей боли – он ласкал белоснежную кожу, будто пылкий любовник, в руках которого боль всегда граничит с острым наслаждением настолько близко, что в порыве бешеного экстаза бывает сложно отличить одно от другого. Меднокожие рабыни, совсем еще девочки, обнаженные и невинные, обступили ванну и помогли госпоже опуститься в воду с головой. Жар растекался по ее венам диким изумрудным огнем, заставляя кровь кипеть в жилах. Она закрыла глаза, приоткрыв полные чувственные губы, и шепнула что-то тихо – почти не слышно – на давно мертвом, забытом богами и людьми языке: ㅤㅤ- Bantis zōbrie issa se ossȳngnoti lēdys, – и в тот же миг один из кинжалов пронзительно звякнул; За звуком этим последовал едва слышный хрип, и кровь, тягучая и темная, брызнула на белый лоб Морской Звезды, стекая вниз. По переносице к векам, окрашивая опущенные ресницы и падая с них на щеки, а после тонкие ее струйки коснулись нежных губ Ширы, и та нетерпеливо слизала их кончиком розового языка, вкушая запретный эликсир. ㅤㅤ- Ñuhor līr gūrēnna. – Ее уста судорожно шептали заветные слова, и сталь звенела вновь и вновь; Тени на стенах оживали, двигаясь хаотично и танцуя свои безумные танцы, они окружали ванну, степенно и неторопливо смыкая смертельное кольцо. Она слышала стоны и крики рабынь, заглушаемые грозным рычанием, пронзительным свистом и пением волшебных голосов, настолько ласковых, что могло показаться, будто сама Дева спустилась с небес, чтобы спеть для нее свою чудную песнь. Слыша звуки эти, люди теряли рассудок и молили о смерти, но они были усладой в ушах Морской Звезды. Кровь заполняла ванну, делая воду густой и вязкой, и когда последнее тело жертвы пало на деревянный пол каюты, и верный слуга с черной, словно уголь, кожей, поднес к лицу госпожи пылающую свечу, сотворенную из темного непроницаемого стекла, Шира распахнула огромные разномастные глаза, впившись слепым взором в красно-зеленое пламя. ㅤㅤПрекрасный замок, созданный богами, пылал, утопая в воплях и горечи; Черные тени неслись средь небес, погружаясь в тела людские и выпивая из них жизнь; Младенец кричал средь пепелища, покинутый всеми; Моря и горы содрогались от жуткого воя, заполнившего небеса, и люди в ужасе зажимали уши, падая наземь и становясь пеплом; Огромный ледник рухнул; Холодный камень, осыпанный солью, треснул, источая волшебную мертвую мелодию, и пламя озарило тьму ночи, рассекая дымный воздух кожистыми крыльями. ㅤㅤ – Zaldrīzes… – выкрикнула она, и видение тотчас рассеялось в мутной белесой пелене, застелившей ее глаза. Свеча погасла, и Шира с тяжелым вздохом повалилась на спину, вздрогнув от прикосновения ледяного камня. Вода давно остыла, и кровь рабынь неприятно стягивала кожу. Мертвецы лежали вокруг, и взоры их стали пусты и недвижимы. Она и не взглянула на них, вставая из ванной и веля темнокожему слуге-евнуху омыть себя от крови, а после избавиться от тел. ㅤㅤ – Тот мальчик-лорд, – произнесла вдруг Морская Звезда, – Не упускай его из виду. Он может быть мне полезен. Евнух кивнул, без слов поняв, чего требует от него госпожа. Лицо женщины лучилось теплой улыбкой: сегодня верные ее друзья показали ей достаточно, но видения, ниспосланные ими, были туманны и непонятны. Она найдет ответы в книгах и свитках. Наутро никто из команды корабля, включая капитана, не посмел задавать лишние вопросы о том, что они слышали в ночи. <...>