это никогда не будет просто

      Джим заканчивает оформлять неудачливого грабителя – молодого парнишку, решившего пойти легким путем – предвкушая долгожданные выходные. Конечно, он будет настаивать на том, чтобы ему не давали слишком суровое наказание, учитывая первую судимость и ранний возраст. В конце концов, все совершают ошибки. Другое дело, если он не свернет с этой дорожки – тогда пощады не будет.       Харви, хороший друг со времен академии, выручавший его не раз, садится напротив с внушительным размером папкой, и в этот момент по столу проходит вибрация. Джим не обращает внимания, уверенный, что это очередной спам, и продолжает заполнять документы, потому что работа не терпит отлагательств.       Когда телефон еще четыре раза прокатывается по столу и останавливается у самого края, Харви не выдерживает:       — Посмотри, вдруг с твоей птичкой что-то случилось.       Джим тут же подбирается, откладывая все бумаги в сторону: он и не подумал про Освальда, потому что тот писал крайне редко. Сначала телефон показывает три сообщения, и это действительно ненужные рассылки о скидках и акциях оператора, но последние два заставляют его поменяться в лице и вскочить с места.       Харви понимает все без слов и, вздыхая, говорит с обреченным лицом:       — Ладно, я тебя прикрою.       — Спасибо, Харв, я у тебя в долгу, — Джим благодарно улыбается и хлопает его по плечу, а потом срывается с места к выходу из полицейского участка, чтобы поймать такси. Если бы Харви не помогал ему, он бы уже давно вылетел: в первые года в полиции не прощают прогулов, а потом, когда приживешься, подружишься с капитаном, можно и договориться как-нибудь.       Но Джим, даже если бы ему грозило увольнение, все равно ушел бы сейчас. Потому что в двух сообщениях, которые пришли ему несколько секунд назад, было:       Приезжай.       пожалуйста       Обычно Освальд, этот чертов упрямец, предпочитает справляться со всем самостоятельно, редко обращаясь за помощью. Крайне редко.       И, если честно, Джим понятия не имеет, что могло случиться.       Когда он добирается до знакомого дома через десять минут – пришлось дополнительно заплатить водителю, чтобы гнал как можно скорее – и немедля взбирается по лестнице на четвертый этаж, то ожидает наихудший вариант развития событий. Но Освальд просто открывает ему дверь и впускает в квартиру без лишних слов и приветствий.       — Если ты вытащил меня просто так, то, знаешь, я начинаю подозревать, что у Харви скоро… — Джим запинается на полуслове, когда ему удается рассмотреть Освальда. Покрасневшие глаза, искусанные губы – значит, он все это время пытался сдержать слезы. Они не виделись всего пару дней, но созванивались и переписывались, что серьезного могло произойти за это время? Если только…       — Эд… — одними губами произносит Освальд и обессилено падает ему в объятья.       Ну конечно.       — Он ушел, — все-таки заканчивает Освальд хриплым голосом через пару минут успокаивающих поглаживаний по спине и, словно очнувшись, отстраняется, идет в гостиную и продолжает, зная, что Джим пойдет за ним: — Помнишь, я рассказывал тебе про Изабеллу?       — Да, Нигма встретил ее на днях.       Освальд, раньше все время поправлявший его на «просто Эд или хотя бы Эдвард», сейчас молчит, и теперь Джим осознает всю масштабность трагедии.       — Он так говорил о ней, я… не мог поступить иначе. Я не могу потерять его.       Несмотря на то, что Освальд говорит расплывчато и ничего не поясняет, Джим сразу все понимает. И в этот момент почему-то думает о том, что если бы Освальд влюбился в кого-то другого, то смог бы он его отпустить? Это было даже сложно предполагать.       — Я такой эгоист, я все испортил, — Освальд всхлипывает, и по его голосу становится понятно, что он действительно на грани. — Я понимаю, что должен был отпустить, но я не…       — Я знаю, Освальд, — успокаивающе произносит Джим, притягивая его к себе за плечи и целуя в висок. — А Нигма еще пожалеет о том, что сделал.       — Тебе лучше не вмешиваться, — Освальд тут же собирается, как будто не он тут только что собирался расплакаться, и строго глядит на него через плечо. Это выглядело бы умилительно – он всегда выглядел мило, когда угрожал – если бы не ситуация. — С вашими отношениями ты все только усложнишь, дай ему время. Я пойму, если он… — напускные спокойствие и грозность рушатся за одну секунду, голос вновь срывается, — если он больше не захочет меня видеть.       Джим ненавидит то, как легко Нигма может вывести Освальда из равновесия. Была бы его воля, он бы пустил все на самотек, предпочитая тот исход, где Эд уезжает из города и оставляет Освальда в покое, но вместе с тем он понимает, что они не смогут друг без друга. Рано или поздно они вновь встретятся, и тогда все эти неразрешенные проблемы дадут о себе знать в двойной степени.       Так что самый оптимальный вариант – поговорить с Нигмой с глазу на глаз и объяснить, что он не прав. А Освальду лучше не знать о его планах.       — Мне нужно побыть одному, прости, — Освальд поджимает губы, отворачиваясь, — зря я оторвал тебя от работы, а знал же, как она важна для тебя сейчас. Снова я…       — Не переживай, я вернусь к Харви, а ты отдохни, — Джим берет клетчатый плед с соседнего кресла. — Я позвоню тебе потом.       — Все равно спасибо, что приехал, — Освальд приподнимается, чтобы чмокнуть его в губы, и падает обратно на диван, накрываемый сверху пледом.       — Я не мог не приехать, — Джим напоследок треплет его по волосам и отходит. Его бесит то, что он не знает, что сказать, чтобы Освальду стало легче. — Я захлопну?       — Да, спасибо, люблю тебя, — на одном дыхании выговаривает Освальд и закрывает глаза.       — И я тебя, — шепчет Джим и уходит, не замечая, каким хмурым взглядом его провожают.

***

      Джим достигает места назначения за несколько минут, потому что в нем бурлит не выплеснувшаяся ярость, и единственное желание – врезать Нигме за то, что причинил Освальду столько боли – придает сил не хуже самого качественного допинга.       На лестнице его пытается остановить консьерж, но он слишком стар, чтобы идти – не то что бежать – до пятого этажа, а лифт как раз не работает, судя по табличке на входе в подъезд. Умение примечать детали и на их основе составлять быстрый план появилось благодаря службе в полиции, хотя сейчас им двигали только эмоции.       Нигма открывает через несколько секунд, и на его лице появляется шок вперемешку с раздражением, прежде чем туда не прилетает четко поставленный удар кулаком – тогда он хватается за нос и возмущенно смотрит на нежданного гостя, который потирает ладонь, отступая назад.       — Как ты посмел?       — Ну конечно, он пожаловался, как же иначе, — Эд цокает, ощупывая нос и после осматривая руку – немного крови, но ничего критичного – и отходит к столику за салфетками.       — Ты прекрасно знаешь, что он просит помощь только в самом крайнем случае, и ты довел его до такого состояния.       — Что ж, отлично.       Джим рвется вперед, но на этот раз Эду удается уклониться – он встает за диван, промокая кровоточащий нос платочком.       — Я не понимаю, что с тобой не так? Он любит тебя, готов ради тебя на все, а ты променял его на какую-то Изабеллу, с которой знаком всего несколько дней.       — Все меняется.       Джим ловит момент, пока Эд оценивает повреждения – может, они все-таки серьезнее, чем предполагалось изначально – и, хватая за воротник, со всей силы прикладывает его к стене. Чужой крик, в котором смешались удивление и боль, на пару мгновений удовлетворяют его.       — Не ври мне, — и еще раз толкает его в стену.       — Мне плевать на Изабеллу, она была лишь идиотским предлогом! — Эд, наконец, собирается и отталкивает его, в один миг теряя все свое напускное спокойствие. — Я ненавижу то, как он смотрит на тебя, каким тоном он о тебе говорит!       Джим теряется всего на пару секунд, но этого хватает, чтобы Эд прошелся твердым ударом по скуле и также припер его к стене, хорошенько приложив головой о кирпичную поверхность.       — Это ненормально, я просто схожу с ума!       — Думаешь, мне нравится делить его с тобой и бояться, как в один момент он выберет тебя и уйдет? — Джим резко отталкивает его от себя. — Думаешь, я в восторге от того, что одна ссора с тобой может настолько ранить его, что я не знаю, как с этим справиться? Если бы были другие варианты, поверь, я бы с удовольствием убрал тебя из его жизни, но их нет.       — Я бы тоже хотел от тебя избавиться, если бы был хоть какой-то шанс, что Освальд справится с этим, — спустя десяток секунд отвечает Эд, прокашливаясь. Ему неловко от того, что он повел себя так эгоистично, но злость и желание отомстить за то, что в последние дни разлуки с Гордоном Освальд только о нем и говорил, толкнуло на столь необдуманный поступок. Еще и эта Изабелла, которая сильно напоминала его первую любовь. Он просто потерял голову.       — Что ж, похоже, мы в одной лодке, — заканчивает Джим, успокаиваясь. Он тоже хорош в данной ситуации – не разобравшись с фактами, пошел выяснять отношения, а ведь в полиции учат прежде всего разобраться во всем, исключив любые эмоции. Но Освальд выглядел таким опустошенным, что разум просто отключился, уступим место темной стороне, требовавшей расправы.       Эд кивает и подходит к зеркалу, чтобы осмотреть полученные повреждения. Учитывая то, что оба получили удар по лицу и приличный приклад о стену, они квиты.       — Но ладно, поссорились, зачем ты вообще приплел сюда эту Изабель?       — И ты туда же, — Эд закатывает глаза, — она Изабелла. И мне напомнить, как кое-кто бросил его ради Ли?       — Я просто… — Джим хочет оправдаться, но под вопросительно-насмешливый взгляд Нигмы затыкается, понимая, что все его аргументы разнесут в пух и прах. — Ладно, мы оба те еще мудаки. И как только Освальд до сих пор любит нас?       — Сам не знаю.       Джим и Эд вздрагивают, оборачиваясь на голос – в проеме стоит усмехающийся Освальд, выглядящий гораздо лучше.       — Да ладно, Джим, думаешь, по твоему взгляду я не понял, куда ты направляешься? — отвечает он на удивленные выражения. — Хотя я все-таки позвонил Буллоку, но по его красноречивому молчанию все окончательно прояснилось.       — Освальд… — виновато зовет Эд.       — Я хотел бы тебе врезать, но сомневаюсь, что мне полегчает, — Освальд устало вздыхает. — Тем более, вижу, вы и без меня неплохо справились.       — Я могу врезать ему еще раз, — невинно предлагает Джим.       — Я сам себе готов врезать за то, что наговорил тебе, — говорит Эд, и его губы против воли растягиваются в улыбку, когда он слышит два смешка. — Если тебя это утешит, она скосплеила Кристин и начала ко мне приставать, а я сбежал.       — Видимо, тебе приглядываются только всякие ненормальные, — шутливо заключает Освальд, и в его тоне одно веселье несмотря на то, что он говорит и о себе. — Я знаю, что ты сам должен был все решить, и последние дни я только и делал…       — Это уже неважно, — прерывает его Эд, топчась на месте и не решаясь сделать первый шаг, боясь, что его отвергнут. — Если ты, конечно, простишь меня.       — Боже, что вы тут развели, — Джим закатывает глаза и толкает Эда вперед, прямиком в объятья Освальда, который на удивление удерживает его. — Миритесь уже.       Эд прижимает Освальда к себе, а затем целует, надеясь выразить через поцелуй все то сожаление, которое не может выразить словами. После поцелуя они с десяток секунд шепчутся о чем-то еще, что Джим не может расслышать, но прежде чем он успевает что-то сказать, Освальд целует и его, и все вопросы мигом забываются.       — Это никогда не будет просто, но на то нас и трое, чтобы было легче справляться со всеми трудностями? — спрашивает Эд, но это больше походит на риторический вопрос, так что…       — Я бы сказал, что если бы нас не было трое, то не было бы и… — Освальд все-таки решает высказаться, но под суровыми взглядами Эда и Джима послушно затыкается. — Ладно, не буду портить момент. Но я рад, что вы двое наконец-то поладили.       — Тебе показалось, — одновременно возражают Эд и Джим, и Освальд смеется.