Погреб

Губы перепачканы улыбкой и в вине, Это все, что место это им даёт. Они бедны и счастливы вполне, Однако же не знают, что их ждёт. Скрывает дерзкие улыбки лунный свет, Мальчишки в куртках прячут холод свой. На их счету есть столько маленьких побед, Они все ненасытны, тянет в бой. Краденым штопором вскрывая пробки, Кричат друг другу "Выпьем за любовь!" Смеются ненасытно громко, До дна опустошают сладку кровь. У них есть право детство взять лихое, Есть право смеха, право украсть вновь, Есть право отчеркнуть плохое, Ну и, конечно, право на любовь. По праву им положены все льготы - У них нет матери, отца. "И что такого?" - спросят люди. Все это трудно, жизни только слегонца. Но права нет похмельны губы разорвать, С брюк сдернуть девственные пальцы. Мы - все, что друг у друга есть, плевать, Плевать, что оборванцы! По прежнему гремят бутылок пробки, Румянец держится, и руки в том числе. Все крики стали столь неловки, Ночь вертится, как белка в колесе. И отдалённо громыхает чья-то поступь, Заставив оборванцев вылезти в окно, Забыть во страсти вещи просто, Вещь сладкая сыграла дурно - все вино! Вселенным двум встречаться тяжко Под звуки хлюпанья и слёз. И пусть запомнят лица важны Следы шумящих рядышком берёз. А люди их накажут, заглаголят: "Да что же повидали, оборванцы, вы?" Мальчишки бед видали много, Вот только никогда - любви.