Суровые будни или Как ужиться со своим врагом

— Извините, можно войти? Я стояла в дверном проеме кабинета русского языка и литературы и старалась смотреть куда угодно, но не на учителя и класс. — Так, Баранова, а где это мы шляемся? Уже второй урок идет, а ты только явилась! Может объяснишься? Лариса Владимировна, как всегда, была не в духе с утра. И это так раздражало. — Я проспала, — коротко, ясно и по делу. — Долго спите, милая моя! — Она снова повысила голос, тот стал надрываться. Видимо, опять без умолку все два урока болтает. Главное, чтобы сейчас не началась очередная тирада. — Так можно войти или нет? Мне было наплевать на все. — Можно-можно. Как только услышала это, то сразу прошла на свое место. — Только в следующий раз, — не унималась Лариска, — пойдешь к завучу объяснительную писать, — она кинула грозный взгляд на меня, зетам прокашлялась и продолжила. — Так, на чем мы остановились? Ах, точно. Поэзии серебряного века было характерно… — Чего такая кислая? — Машка обеспокоено ткнула меня локтем в бок. — Кто? Я попыталась изобразить удивление, но видимо актриса из меня никакая. — Что случилось? На тебе лица нет, как будто кто-то, прости господи, умер у тебя. Выкладывай давай. Мария, как всегда, была настойчивой. И я понимала, что мне от нее не отвязаться, поэтому приготовилась поведать свой рассказ. — Сразу преду… — Так, Баранова! Ты совсем совесть потеряла? — И без того большие глаза учительницы округлились. — Мало того, что на занятия опаздываешь, так еще болтаешь и других отвлекаешь! Еще одно замечание и вылетишь из кабинета прямиком к классному руководителю! — Да, пожалуйста, — эти слова вырвались как-то сами собой. Я даже не хотела их произносить. Но, как я уже говорила, мне было наплевать на все. Лариска мгновенно побледнела и стала хватать воздух ртом. Кажется, я разбудила в ней зло, что спало тысячелетиями. И судя по взглядам одноклассников, делать этого не стоило. — А, ну, ка повтори, что ты там сказала! Учительница так резко встала, что стул, который до сего момента находился под ней, опрокинулся. — Вы и так все прекрасно слышали. Мне не зачем повторять. Пока я говорила Машка дергала меня за рукав блузки и тихонько шипела: «Остановись!». Но я ее не послушала. Тем временем Лариска все больше становилась похожа на разъяренного быка. Такое неуважение к ее персоне очень сильно коробило ее. Она опиралась на стол, и глубоко вздыхая через ноздри, смотрела мне прямо в глаза. В мои бессовестно холодные и безразличные глаза. — Вам бы к психологу сходить. Учителю не к лицу иметь проблемы с контролем гнева. Я продолжала говорить абсолютно неуместные вещи, прекрасно осознавая какая расплата в будущем меня будет ждать. Но не могла остановиться. Вся злость и обида на Рэя не могли просто так оставаться внутри. Мне надо выплеснуть свои эмоции, и я решила сделать это сейчас. Здесь. В кабинете русского и литературы. Вымещаю зло на учительнице. — Так! — Лариса Владимировна сделала глубокий вдох и выдох. Ее голос стал значительно тише, но силы при этом не потерял. — Собрала вещи и вышла из кабинета. Быстро! — последнее она буквально выкрикнула. Я не стала противиться ее воле и молча покинула класс. Как только вышла из кабинета в кармане завибрировал телефон. Это было сообщение от Машки. «Ну, и сумасшедшая ты женщина… После этого урока встретимся в столовке.» Я ответила короткое «Ок» и двинулась прямо по коридору. До звонка оставалось 20 минут — не много, но и не мало. Поэтому я решила перекантоваться на диванчиках в блоке шестилеток, что как раз находился рядом со столовой. Какая же я дура. Позволила себе влюбиться в этого придурка. Я же изначально знала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Он и сам об этом говорил. Хотя он вообще много чего наговорить успел. Не могут же все его слова оказаться правдой. Мне отчаянно хочется верить, что он сам не знает о чем говорит. И просто ошибается, говоря о том, что у нас нет никакого будущего. Это просто невозможно. Ведь никогда не бывает категоричного ответа «да» или «нет», всегда есть какое-нибудь маленькое «но», подразумевающее и другие варианты развития событий. Почему он не хочет видеть их? Я уже почти пришла к своему месту назначения как вдруг кто-то схватил меня за руку. — Ты почему не на уроке? Это была Алина Аркадьевна. Ее голос, как всегда, был мягок и добр, но с некой ноткой обеспокоенности. — А Вам Лариса Владимировна ничего не доложила? Судя по удивленному выражению лица, классная руководительница пока ни о чем не знала. — Видимо позавтракать мне не удастся, — на ее лице возникла горькая ухмылка. — Пойдем в кабинет, расскажешь, как все было. Я ничего не ответила. На самом деле ответ и не подразумевался. Я молча последовала за ней на третий этаж, где находился кабинет нашего класса. — Ну, давай рассказывай. Я села за парту напротив стола Алины Аркадьевны и начала свою скажем так «исповедь». Классная, конечно, была в шоке от этой истории. На ее лице читалось разочарование и обреченность. «Почему обреченность?» — спросите вы. Так все просто. Представьте ее на своем месте, когда к вам придет разъяренная училка и возмущенно на повышенных тонах будет высказывать все свое негодование. Представили? Не очень приятная картина не правда ли? — Яна, дома что-то случилось? Почему ты так себя повела. Это вообще на тебя не похоже. — Учительница приподняла очки и потерла переносицу. — Никогда ни одного замечания на твой счет, а тут на тебе. Мало того что опоздала, так еще и преподавателю нахамила. Я молчала, потупив глаза в парту. Я не знала, что сказать. Не говорить же ей, что я влюбилась в папиного друга, который старше меня почти на десять лет, и вчера он меня отшил. А еще мы живем вместе. Думаю, такой ответ ввергнет ее в кому. — Вы опять с сестрой поругались? — Она предложила свою причину моего неадекватного поведения. — Да, — не раздумывая я решила соврать. А что? Это действительно неплохая причина. По крайней мере лучше правды однозначно. — Я не буду лезть в Ваши отношения с сестрой и дам тебе только один совет. Нет, — Алина Аркадьевна посмотрела мне прямо в глаза. — Я отдаю тебе приказ, который обязателен к исполнению. — Как приказ №227? — Перебила я ее. — Да, как тот самый, — легкая улыбка оттенила ее лицо. — Только в твоем случае это - сделать шаг назад. Отступись от своей гордости и после урока подойди к Ларисе Владимировне с извинениями. Одна мысль об этом отдалась болью в затылке. — Хорошо, - нехотя согласилась я. — Молодец, — классная руководительница глянула на часы. — Еще пятнадцать минут осталось, успеем чай попить. У меня как раз печенье и конфеты с дня учителя где-то завалялись. Будешь? — Конечно! И на моем лице впервые за день засияла улыбка.

***

Деваться мне было некуда, поэтому пришлось послушаться совета классного руководителя и пойти извиниться перед Лариской. Конечно, просто так она меня не простила: мне в течении пяти минут пришлось выслушать очень много неприятных вещей. Однако я пыталась абстрагироваться и пропускать их мимо ушей, поэтому все закончилось весьма благополучно. Сразу после этого я помчалась в столовку, где меня ждала верная подруга. — Я думала, ты уже не придешь, — Маша сидела и уныла доедала свой салат из капусты. — Я не нарушаю своих обещаний, — улыбнулась я ей в ответ. — Смотрю тебе лучше, — подруга придвинула второй стакан с чаем, который стоял возле нее. — Это тебе, и это тоже, — она указала в сторону тарелки с пирожным. Я была поражена щедростью подруги. — С чего бы это? Ты мажорка, что ли? — Я взяла стакан с чаем, сделала глоток. Чай уже остыл и был теплым. — Ты мне потом деньги за это вернешь. Думаешь просто так что ли? От такой любезности я чуть не поперхнулась. — Да, ладно, шучу! — Быстро исправилась подруга и рассмеялась. — Так что случилось рассказывай давай. Я оглянулась по сторонам и убедилась, что рядом знакомых лиц нет, выдохнула и приступила к делу. — Он меня отверг. Картинки вчерашнего вечера вереницей пролетели перед глазами. В горле стал ком, руки задрожали и дышать стало сложнее. Ощущение будто я сейчас расплачусь. Так, Баранова Яна Александровна, держать себя в руках, не рыдать на публике! Лицо подруги резко помрачнело. Она стала крутить стакан из стороны в сторону и смотрела куда-то сквозь пространство и время. А я сидела и молча смотрела на нее, ожидая хоть какого-то слова поддержки или утешения. Ее рука остановилась, и она посмотрела на меня. — Знаешь, — тон ее голоса звучал виновато, и меня это обеспокоило. — Честно говоря, я знала, что все так будет. Она снова замолчала, но по ее лицу было видно, что она что-то еще хочет сказать. Но я не стала ее перебивать и молча ждала. — Мне так хочется сказать эту дурацкую фразу. — Какую? — Резко перебила я. Она смотрела на меня как пес, погрызший новые хозяйские ботинки. — Только не обижайся, — ее взгляд настойчиво требовал ответа. — Хорошо, не буду, — честно пообещала я. То, что сейчас происходит нагнетает такую атмосферу, что мне уже страшно узнать, что это за фраза такая. Подруга тем временем продолжала молчать и собиралась с мыслями. — Да, говори ты уже! Я не выдержала и повысила тон. — Ладно, — она заправила прядь волос за ухо и придвинулась ближе ко мне. — Я. Же. Говорила. Она отчеканила каждое слово так, что звучало это даже как-то угрожающе. Но несмотря на это я громко рассмеялась. — Я ожидала чего-то более страшного, — мой смех не утихал, а подруга была в растерянности. — Обычно в таких ситуациях эта фраза ужасно бесит, нет? — Она как-то осторожно смотрела на меня. Как будто у меня с головой не все в порядке. Хотя, почему как будто? Я и так больная на всю голову раз позволила произойти всему. — Мой внутренний голос уже тысячу раз прокричал эту фразу, так что у меня иммунитет, — я попыталась утешить подругу. — Это хорошо, — хмыкнула подруга. — Я хочу одну вещь у тебя спросить. Можно? — Ее голос был осторожным и вкрадчивым. — Тебе все можно, — я откинулась на спинку стула и сложила руки на груди. — Как он вообще отнесся к твоему признанию? В моем горле снова стал ком. Мне как-то не очень хотелось снова вспоминать все то, что было в прошлый вечер. Подруга почувствовала мой дискомфорт и резко сменила тему. — Доедай свое пирожное, впереди физика, надо еще морально подготовиться к этому, — и она залпом осушила свой стакан с чаем. Я бросила в ответ что-то вроде «не могу не согласиться» и принялась быстро доедать презент подруги.

***

Физика, две геометрии подряд, а потом следом химия добили меня окончательно. И так хреново было, так теперь вообще жить не хотелось после всех этих протонов, ионов и параллелепипедов. В голове все смешалось в большую бесформенную кучу, от которой хотелось избавиться немедленно. Я сделала вдох и выдох, а затем попробовала представить что-то приятное, но это было тщетно. Воображение бессовестно втюхивало мне мило улыбающегося Рэя. Я потрясла головой, чтобы прогнать ненавистный образ из своих мыслей, и, как ни странно, это помогло. Раздался голос Руслана, но я ничего не расслышала, поэтому переспросила. — Ну, а у кого после такого «чудо-набора» из физики, геометрии и химии будет голова нормально соображать, — вступилась за меня Маша. — Да, я сам жутко устал. Хорошо, что это все уже закончилось и можно идти домой, — Руслан аж засиял. Столько радости ему доставила эта простая мысль. — Везет тебе, — вздохнула подруга. — У меня еще факультатив по биологии, будь она проклята. Так что без меня. И тут я стала смутно соображать, а нет ли у меня какого-нибудь факультатива. Мне не очень-то и хотелось идти домой. Вдруг он дома. — И без меня, — быстро добавила я. — У тебя разве сегодня что-то есть? — Друзья удивленно глянули на меня. — Да, английский, — выпутывалась я на ходу. — Ты разве английский сдавать собиралась? — Выражение лица Маши стало скептическим. — Что-то не припомню. — И я тоже, — добавил Руслан. Я стояла в ступоре. Все-таки врать с ходу я еще не научилась. — Ну, я это, — почесала затылок, пытаясь хоть что-то адекватное придумать. — Так я просто английский подтянуть. Дополнительные занятия никогда не помешают. — Ого, — протянул Руслан. — Звучит круто. — Ясно, — нахмурилась Маша. Кажется, она не купилась на мое вранье. — Ладно, ребят пора расходиться, звонок скоро. Мы по очереди обнялись на прощание, как делали это обычно и разошлись по разным сторонам. Конечно, на английский я не пошла, не очень-то он мне и нужен был. Поэтому я отправилась в столовку, где пообедала, а потом в библиотеку — делать дз и маяться фигней. Была уже половина четвертого, я разглядывала очередную книгу с репродукциями картин известных российских художников, как вдруг мой телефон продолжительно завибрировал. Я отключила вибрацию и вышла из библиотеки, попутно поймав укоризненный взгляд старой библиотекарши. Я посмотрела на экран телефона. Входящий номер принадлежал Маше. — Да, — ответила я на звонок. — Не знаю где ты сейчас, но тут у ворот школы тебя кое-кто ждет, — раздался возбужденный шепот подруги. — Попробуешь угадать? — Раймонд? — Я ответила первое, что пришло в голову. — В точку. — Зачем он меня ждет? — Спроси сама, мне он ничего не доложил. — Понятно, — я была абсолютно растеряна. — Слушай, Маш, а почему шепотом? — Чтобы никто не услышал, — все так же шепотом ответила она. — Ян, удачи, — в словах подруги чувствовалась искренняя поддержка. Я поблагодарила Машу и завершила разговор. Какой-то через чур сумасшедший день.