Лучше бы он остался дома.

Громкая музыка долбила по ушам, от запаха алкоголя мутнело в глазах, а весь народ, что столпился рядом, в наглую нарушая личное пространство, хотелось просто расстрелять, и был бы у Тэгуна ствол, он бы это сделал не замешкавшись ни на секунду, и даже не сожалел бы после. Он не знал, какими правдами и неправдами Джехвану удалось затащить его в этот клуб, но ясно было то, что в какой-то момент ему просто надоело слушать его болтовню, и он кивнул головой, лишь желая заткнуть его хоть на время. Тэгун бы сейчас мог сидеть дома, пить чай и тихонько готовится к зачету, который у него ровно через неделю, но нет, сейчас он стоит тут, мягко говоря, страдает и хочет свалить побыстрее. Джехвана не видно на горизонте уже долгое время, и в голову пробирается шальная мысль - просто уйти по-английски. Но как бы сильно Лео не хотелось вырваться из плена алкогольных паров и людских тел, Кен бы вряд ли это оценил. Сдавшись под напором своих мыслей и желая хоть немного расслабиться, Тэгун подходит к бару и заказывает пиво, планируя остаток вечера провести тут, наслаждаясь холодным напитком, и как можно сильнее абстрагироваться от окружающей его обстановки. Но спустя минут десять его прокрастинации на соседний стул плюхается кто-то, шумно крича человеку сзади и рукой почти задевая его стакан. Лео выдыхает, стараясь успокоить проснувшегося внутри маньяка, и кидает косой взгляд на субъекта, посмевшего потревожить его мирное времяпрепровождение. Парень выглядит так, будто в клубах и на тусовках проводит большую часть своей жизни, если не всю: красные волосы находятся в художественном (нет) беспорядке, забитые рукава, которые можно без проблем рассмотреть из-под закатанной по локоть белой рубашки, пуговицы которой, о боже, расстегнуты аж до половины. Тэгун никогда не замечал у себя тяги к своему полу, но видневшийся из-под белой уже облитой чем-то ткани, подкачанный рельеф мышц и много, очень много татуировок невольно притягивали взор. Тэгун поспешно отводит взгляд, замечая, что парень вдруг смотрит в его сторону, и нервно отпивает пива. Он не хотел обращать на себя его внимание. Но взгляд подведенных черным глаз буравил слишком ощутимо, да так, что хотелось просто убежать не расплачиваясь и послать Джехвана с его клубами куда подальше, но поступить так было бы минимум глупо. — Эй, котенок, не хочешь выпить чего-нибудь покрепче в компании меня? — его рука вдруг слишком по-хозяйски обвивает плечи Чона, а губы находятся в опасной близости от его уха, щекоча дыханием чувствительную кожу. Тэгун фыркает, отталкивает чужую руку и как ни в чем не бывало продолжает пить, с удовольствием отмечая чужой прифигевший взгляд. Видимо такому альфачу впервые в жизни отказали. Ну ничего бывает, ехидно думает Лео, как вдруг стакан с пивом из его рук нагло забирают, отталкивая по барной стойке куда подальше. — Значит предпочитаешь провести ночь в светлом уме и трезвой памяти? — ухмылка у него похабная до дрожи, а глаза блестят недобрым огнем. — Я предпочитаю провести ее у себя дома в компании конспектов, — отвечает все же Тэгун, поднимаясь со стула, с жестким намерением уйти и объясниться с Кеном за свой уход как-нибудь потом, но его вдруг хватают за запястье, грубо сжимая на нем пальцы. — Меня зовут Воншик или Рави. Теперь ты знаешь, чье имя кричать, когда я буду втрахивать тебя в стену, сладкий, — его улыбка больше напоминает оскал, и сердце Лео невольно уходит в пятки. Парень, который представился Воншиком, тоже встает со своего места и тащит его в сторону туалетов. Тэгун сопротивляется как может, даже пробует позвать кого-нибудь на помощь, но у людей слишком повышен градус в крови, да и наверняка тут такое не в первый раз происходит. Они просто посмотрят и забудут, а если этот мудак все же сделает то, что планировал, у Лео наверняка вся жизнь будет сломана. В туалете никого не оказывается, что вызывает у Рави довольную ухмылку, а у Лео дрожь по позвоночнику. Не долго мешкая, он запихивает Тэгуна в первую попавшуюся кабинку, и звук щелкнувшей задвижки сравним со щелчком затвора пистолета, о котором Лео мечтал несколько минут назад, дабы расстрелять неугодную ему толпу, а сейчас он с удовольствием пустил бы пулю этому красноволосому в висок, но мечты так и останутся мечтами. Его влажные губы вдруг оказываются на шее, с обманной нежностью проводя по коже вниз, а потом кусая у основания, заставляя Тэгуна вскрикнуть от неожиданности и боли. Такое чувство будто прокушено было до крови, так и отпечаток чужих зубов останется еще на долгое время, как горькое воспоминание. Ха, еще ведь ничего не случилось, но Лео уже рассуждает о будущем, что и как он будет делать. — Будь тихой, крошка. Мы же не хотим чтобы нам кто-то помешал? — шепчет он ему на ухо, после немного прикусывая мочку, и впивается в его губы грубым поцелуем, кусая нижнюю губу чуть ли не до крови, проталкивая свой язык ему в рот. Тэгун думает о том, что мог бы укусить его или сделать что похуже, но страх сковал все тело, казалось, что сделай он что не так, и Воншик прибьет его в этой же кабинке, оставляя его труп на волю судьбы. Его руки пробираются под кофту, с нажимом оглаживая бока, рёбра и грудь, царапая соски. — Мм, какой же ты красивый. Как мне тебя называть? — спрашивает он, но не получая ответа, покрепче сжимает пальцы на боках. Наверняка будут синяки. — Чон Тэгун, — отвечает он сквозь зубы, но Воншик все равно довольно лыбится. Он почти срывает с него кофту, откидывая ее на грязный пол, как вдруг дверь в туалет с шумом открывается, ударяясь о стенку, впуская внутрь явно шумную компанию. Смех, крики и бессвязные разговоры наполняют тихое до этого пространство. Но слух Тэгуна вдруг улавливает до боли знакомый ор, а после смех и быстрый-быстрый говор. С такими интонациями общаться мог только Джехван. Внутри поселяется капелька надежды на благополучный исход и совершенно неожиданно для Рави, Тэгун вдруг кричит. Смех за пределами кабинки вдруг утих, а взгляд подведенных глаз напротив почернел настолько, что казалось, их обладатель и правда был готов его убить, но нет. Вместо этого он со вздохом отпускает его, поднимает с пола кофту и кидает ее Чону, Тэгун ловит ее дрожащими руками, но натянуть на себя не успевает, ибо Воншик снова щелкает замком и толкает его на выход. Лео больно ударяется о дверь всем телом, прежде чем упасть на холодный кафельный пол, все еще прижимая к себе кофту. К нему тут же подрывается Джехван, а Воншик выходит следом, со всем возможным пафосом закуривая сигарету. — Еще увидимся, котенок, — на лице ни знака улыбки. Дверь снова хлопает. Тэгун выдыхает облегченно, встает с пола, зябко поводя плечами и одеваясь наконец, потирая рукой след от укуса. Кен стоит перед ним ни жив не мертв. — Все хорошо? Кто этот парень? Что вы там делали? — его и так большие глаза вдруг принимают по настоящему огромные размеры, заставляя Тэгуна пропустить смешок. — Все отлично. Пойдем отсюда, а. Джехван кивает. Дома Тэгун обрабатывает укус на шее и надеется, что от этого безобразия шрамов не останется. Так же он надеется, что больше не увидит этого Воншика, а если и увидит, то точно не растеряется, сломает ему челюсть или еще что-нибудь. Тэгун не так прост, как могло показаться этому забитому неформалу.