На удивление, их разговор никто не собирался прерывать. Чонгук уже около получаса выстраивал технику, с которой сможет разузнать, что из себя представляет старший. Намджун все терпеливо слушал и предлагал достаточное точные советы, все-таки, он не первый раз выводил людей на чистую воду.
— Чонгук, так что вас с ним связывает? — блондин зажал в зубах сигарету и нагнулся вперед, ожидая пока Чон проедется пальцем по механическому колесику Zippo.
— Я могу тебе ответить только то, что меня с ним связывает. — пламя подпалило табак, создавая неосязаемую стену из дыма. — Он мне нравится, очень, я даже могу точно сказать, что влюбился в него.
Блондин откинулся на спинку кресла, расползаясь в довольной улыбке.
— Черт возьми, я знал, что вы трахаетесь. Просто доказательств не было. Ты, вроде как, и в отношениях с девками состоял, а про Кима так вообще ничего не известно. Ебанное Лох-Несское чудовище! Последний раз я сидел под стражей в 18, — он недовольно поморщился, — и то, когда по пьяни пытался угнать машину прям с автосалона. Отец тогда сильно на меня разозлился. Сказал, что терпение это удел сильных, а я не смог дождаться каких-то два дня, чтобы он купил мне новенький Jaguar X-Type, дешевка по сути, но что я тогда понимал. — Ким снова расплылся в улыбке. — А Ким, он сверху или снизу? Или как там у вас? Актив? Пассив?
— Он — не гей. — Чонгук уставился на свои разведенные бедра, удивляясь про себя, какого хера он рассказывает все человеку, который еще вчера хотел его убить. Видимо, ему жизненно необходимо кому-то выговориться. — Я его не возбуждаю. Он дрочит себе, чтобы встал, а это, если честно, жутко бьет по самооценке. Но если тебе интересно кто кого нагибал, то можно сказать, что мы квиты. Он трахнул меня, на следующий день я его. Еще между делом был минет, петтинг, ну и попытка мне отсосать сегодня ночью. — Чонгук потянулся за стоящей на столе бутылкой воды, чтобы смочить внезапную сухость во рту. Все-таки, о личном он никогда не говорил, всегда пытаясь сам разобраться в себе.
Намджун рассмеялся.
— Ты не находишь, что для того кто не гей, слишком много интимной близости с парнем за такой короткий промежуток времени. Ты, видимо, совсем наивен, Чонгук, раз думаешь, что он тебя не хочет. — он затушил окурок в стоящей перед ним пепельнице. — Я вот, например, ни за что не отсосал бы парню…даже под дулом пистолета… даже, если бы он был таким же смазливым, как ты. Я люблю сиськи и тугие вагины, все остальное — вне черты моего понимания. Я бы мог хоть издрочиться на тебя, но мой член бы сразу обмяк, встреться он с твоей задницей. Без обид. — блондин вскинул ладони продолжая ухмыляться. — Ты, что-то значишь для него, раз он продолжает прогибаться, возможно, ты его анти-стресс игрушка.
— В каком смысле анти-стресс игрушка? — Чонгук нахмурился, пытаясь уловить нить разговора. Ощущать себя чей-то вещью его абсолютно не прельщало. — Я что, блять, кукла?
— Не принимай все близко к сердцу, Чонгук. Просто из того, что я понял, он на удивление умен, продуман и достаточно холоден. А знаешь, как люди чей IQ выше средне-статистического привыкли расслабляться? — он выждал несколько символических секунд. — Можно назвать его гением, а все гении помешаны на сексе. Ты можешь взять любого, из известных тебе, я сразу приведу тебе пример. Для разминки возьмем Виктора Гюго. Он посвятил целую главу в «Соборе Парижской Богоматери», описывая женские ступни. Я думаю, это был его фетиш. — он потер подбородок, подмигивая брюнету. — Маленькие женские пальчики, которые ласкали его член.
— Ничего не знаю про Гюго. Я его не читал. — Чонгук говорил сухо, все еще переживая, что служил чей-то игрушкой.
— Ну, дай пример ты. Гении, которых ты знаешь. — Намджун скрестил руки на груди, кивая брюнету, что тот может начинать перечислять.
— Хорошо… Моцарт. — он довольно улыбнулся, ведь долбанный приличный музыкант не мог оказаться извращенцем.
— Ты знаешь его произведение «Leck mir den Arsch fein recht schön sauber»? — Намджун приблизился к нему, блистая белоснежными зубами. — Для незнающих немецкий: оно переводится как «Вылижи мою задницу хорошо и дочиста». — он довольно наблюдал сменяющееся выражение лица Чонгука. — Еще!
— Хуй знает, никто не приходит на ум… Энштейн?
— Этот ушлепок вообще всех своих родственниц женского пола переимел, включая и их дочерей. — блондин снова получал нужную реакцию и довольно потирал ладони. — В общем, что я тебе хочу сказать, Чонгук, я думаю, что ты — его маленький странный фетиш. А быть фетишем, Чонгук, это, значит, иметь власть. А помогать тому, кто имеет власть — моя святая обязанность, или я буду просто недальновидным лохом, если от этого откажусь.
— Хуйня какая-то. — брюнет потер ноющие виски.
— Хуйня или нет, но тебе стоит усвоить одно. В-первых, люди не очень любят терять свои любимые игрушки. Блять, Чонгук, я ему пальцы ломал, а он и слова не сказал против, лишь бы я тебя не трогал. Во-вторых, то, что дорого — надлежит контролю. Так что я не удивлюсь, если он будет за тобой следить, поэтому постарайся себя никак не выдать. Всю нужную информацию я передам тебе сам, когда это будет оптимально безопасно. Ну и в-третьих, продолжай раскаливать его интерес. Занимайся всем тем, чем вы занимались ранее. Не вздумай сильно отдаляться от него или наоборот — сильно сближаться. Иначе, мы просто потеряем его, так и не насытив своего любопытства. И главное — тебе мой совет: не привязывайся сильно. Он жил без тебя много лет и еще столько же проживет, уж поверь мне. Никто из гениев не был поистине предан кому-то одному.
Чонгук разрывался на куски. С одной стороны он считал себя предателем, что вздумал копать под друга. С другой — ему до неприличия хочется узнать, кто Ким Тэхен такой на самом деле. Так же, брюнета абсолютно точно злило, что блондин несколько раз назвал его тупой игрушкой для снятия стресса. Это проезжало по его гордости, как ебаный поезд по жирному толстяку на рельсах.
Домой не хотелось. Мысль, что предстоит снова дышать одним воздухом с тем, кто просто играется с ним, заставляло живот судорожно сжиматься. Для того, что бы оттянуть время до возвращения домой и продолжить распалять интерес шатена, Чонгук решил отправиться туда, с чего все началось. В клуб.
Из-за проблем с отсутствием телефона брюнету пришлось долго провозиться на улице, пока, припарковавшееся рядом такси не пустило его внутрь.
Задание? Какое ему придумать задание? Он прекрасно знал, что хотел. По крайне мере, именно сейчас. Хотел полностью и безоговорочно знать, где Тэхен находится. Поэтому, под шумок, скрываясь от возможных камер и заграбастав сразу несколько листов, он написал:
Полный отчет за действиями Ким Тэхена для Чон Чонгука. Теперь можно сказать, что он относительно независим от действий двоих Кимов разом.
***
Постояв рядом с входной дверью, брюнет неуверенно ввел код. Послышался одобрительный писк и дверь гостеприимно убрала железный засов.
В квартире играла музыка, наполнив все помещение корейскими поп-исполнителями. Скинув ботинки, Чонгук заглянул на кухню. Тэхен сидел на барном стуле, закинув одну ступню себе на колено. Он увлеченно шарился в новеньком ноутбуке, подпевая под нос вопящим со всех сторон динамикам. На нем была легкая футболка, явно, превышающая нужные ему размеры, и короткие шортики. Причем, шорты были одеты на голое тело, так как из-за закинутой ноги Чонгук отлично мог видеть светлый пушок на оголившейся мошонке. Глаза ненамеренно задержались на интересующем его объекте.
— О, Чонгук-а! Ты пришел! — шатен захлопнул крышку платинного makbook-a. — Я уже начал переживать. — он приветливо улыбнулся и, соскользнув со стула, кинулся на брюнета с объятиями. Он выглядел раздражающе жизнерадостно. Как будто, ничего и не было. Как будто, Чонгук периодически тусуется в чужих подвалах, настраиваясь на мысль о ближайшей кончине, или мимоходом узнает, что человек, который все переворачивает в нем одним лишь своим присутствием, совсем не тот, кем казался на первый взгляд. Что он каждый день сговаривается с врагом за спиной друга.
«Чонгук, ты — ебанная анти-стресс игрушка. Ты — конченный дебил, что позволяет болезненно стиснуть твои яйца».
Одним словом Тэхену хотелось врезать!
—Смотри, что я нам купил. — он побежал в гостиную и через минуту вернулся с огромными пакетами, часть из которых держал в зубах, ввиду не приёмистости одной из конечностей. Тэхен аккуратно поставил все на пол и принялся рыскать в пакетах, доставая обещанные подарки. — Я купил нам по телефону, — шатен бросил маленькую коробочку Чону, — а также по ноуту, свой-то ты расхерачил. — он мило улыбнулся, блистая оголенными ляжками. — Ну и, конечно, всемирно известный подавитель напряжение — виски! — он поднял бутылку, болтая янтарным содержимым.
— Лучше бы тачку себе купил. — брюнет перехватил предложенный алкоголь и прошел вглубь за бокалам. — А то от такси уже выть хочется.
— А я и купил, — шатен поднялся, поправляя задравшиеся шорты, — завтра увидишь нашу новую малышку.
— Ты серьезно? — Чонгук поставил наполненные стаканы на барную стойку. — И на кого на сей раз оформил, Тэхен-а? На ебанного Санта Клауса?
— Ну чего ты, Гуки. — Ким стушевался, пытаясь перескочить с неприятного разговора. — Я оформил ее на тебя.
— С хера ли? Я что девка, мне машины дарить? — брюнет наблюдал, как желанные губы нервно терзают зубами.
— Это просто подарок. Подарок для
самого дорогого мне человека.
«Прям уж для самого?!» — брюнет ухмыльнулся, разом осушая стеклянный сосуд.
***
Чонгук был уже заебательски пьян. Он пропускал половину той болтовни, что извлекал из себя Тэхен. Злость накрывала его волнами. Он бесился каждый гребанный раз, стоило шатену рассмеяться или заговорить про какую-то новую охуенскую игру, которую он сегодня для них приобрел. Даже долбанный бинт на левой руке Кима раздражал неимоверно, ведь шатен раскрасил его в яркий фиолетовый цвет, что предательски сочетался с его смуглой кожей.
После четвертого стакана Тэхена хотелось разложить на столе и затрахать до смерти. Ибо пьяненький румянец на его щеках сводил брюнета с ума.
Он старался отвлечься, изо всех сил старался следовать советам, которыми снабдил его Намджун, но фраза:
«Анти-стресс игрушка», каждый раз больно ударялась по затылку.
— Тэхен! — Чонгук внезапно прервал обсуждения лучшей стратегии по расставлению карт в игре «Сlash of clans». — Скажи мне честно, в этом твоем гребанном упакованном в коробочку и, все еще, типа не раскрытом телефоне, уже, стоит жучок?
Ким замялся, его пальцы били по стеклу, а глаза неуверенно уставились куда-то под стол.
— Да... — видимо надеялся, что брюнет не расслышит.
«Я — тупая игрушка, за которой нужно следить!» — гнев, как один из семи пороков полностью овладел разумом Чонгука.
— Сука! Я тебе, блять, что вещь?! — он отшвырнул стакан, позволяя тому разбиться о ближайшую стену. — Какого хуя, ты имеешь право за мной следить! — Брюнет схватил тонкое запястье и рывком потянул на себя. — Я, нахуй, отменяю свои слова! Я буду тебя трахать! — он встал, заставив шатена подняться вслед за собой. — Руки на стол перед собой, и только попробуй шевельнуться, Тэхен! Я клянусь, ты, сука, об это пожалеешь!
Ким послушно встал спиной к Чонгуку, наклонившись над столом и вытянув вперед руки, упираясь ладонями в поверхность стола. Брюнет провел пальцами по выпирающим поясничным позвонкам, заставляя парня прогнуться, затем также быстро стянул раздражающие и мешающие шорты. Как и ожидалось, шатен сегодня был без белья.
Подтянутые ягодицы так и призывали к исполнению наказания. Чонгук звучно ударил, вызывая приглушенный стон у обладателя шикарных половинок.
— Ноги раздвинь! — следующий удар пришелся по лодыжкам, отмеряя нужное брюнету расстояние. — Ты,?сука, поймешь, что значит использовать людей! — он харкнул на поясницу, заставляя пенистую слюну стекать вниз, прячась в ягодичной складке.
Чонгук не тратил слишком много времени на растягивание техеновской дырочки. Смочив предварительно во рту, он за минуту дошел до четырех пальцев одновременно. Ким стонал, кричал, всхлипывал, но не просил остановиться и, уж тем более, не вырывался. Когда Чонгук, спустив штаны, приставил головку возбужденного члена к сфинктеру, шатен на секунду затих, прекрасно зная, что его ждет, а потом, когда Чон резко вошел до конца, завопил так, что брюнету пришлось заткнуть его рот рукой.
Член охуительно сдавливало, Чонгук хватал ртом воздух от перекрестных ощущений обиды и расплаты провинившегося. Стонал так, как будто это его ебут на кухне, а не он каждый раз вколачивает шатена в поверхность стола. Ему хотелось глубже и резче, он отпустил руку зажимавшую рот и, схватившись за упругие бедра, принялся вбиваться быстрее.
— Чонгу-у-ук, мне больно! — шатен хныкал, скребя пальцами по столешнице. — Чонгук… — громкий стон, и Тэхен попытался захватиться пальцами за противоположный край стола. Кровь стекала струйкой по внутренней поверхности смуглого бедра. — Чонгу-у-ук прекрати-и… — теперь Тэхен хватался пальцами, впиваясь ногтями в бедра брюнета. — Я, ведь, так люблю тебя, Гуки… — хватка шатена ослабла, и он обессилено повалился на стол.
