#nowplaying_therose_sorry
В этом доме никогда не включается свет, может быть только по праздникам. Остальное время небольшую квартирку на краю города освещает экран ноутбука. В этом месте у времени другие планы, нежели в остальном мире. Оно тянется густой смолой, затягивая всё глубже. День, неделя, месяц — всё одно сплошное ничего. Единый пласт не отмеренный ни сверху, ни снизу, ни по бокам. Задёрнутые шторы и закрытые двери. Выход наружу лишь иногда, за самым необходимым. Хозяин дома работает не вставая с кровати. Некоторые навыки и пару знакомств в былые времена устроили его на работу, которая позволяет не умирать с голоду. Обычный корректор, но ему и этого достаточно. Парень не ищет высшего предназначения, лишь пытается выжить, пытается не разваливаться на кусочки, только вот выходит плохо. Все зеркала в доме, что не отправились на помойку — завешены кусками ткани. Каждый раз, когда парень оказывается в душе, его невольно пробивает дрожь. Всё тело вдоль и поперек исполосовано шрамами. Какие-то непонятные таблетки, выписанные ещё несколько лет назад. Никак не помогают, но он зачем-то продолжает их пить. В список обязательных покупок входят сигареты и те самые таблетки. Перед выходом из дома, Чанёль закидывает в себя пол пачки пилюль и всё ещё надеется на то, что что-то может измениться. Только вот он сам не может ничего с этим поделать — сил не осталось.***
Ёль просыпается одним летним утром и не чувствует ничего необычного. Только вот ветер из приоткрытого окна растрепал всегда закрытые шторы и в комнату проникла полоска солнечного света. Пак смотрит на свет какое-то время, но ничего не делает. Всё, что случается без его вмешательства — его не касается, даже если оно происходит в пределах его квартиры. Чанёль скидывает наваждение, закуривает, кладёт в руку телефон. ' пропущенный вызов: мама ' Парень сначала хмурит брови, а потом расплывается в нежной улыбке и незамедлительно перезванивает. Голос хриплый и сонный, он трёт глаза и хмуриться от солнца. Голос матери обволакивает его и относит в далекое детство. — Привет, сынок, ты как там? Слова сквозят усталостью, но от этого не теряют своей заботы. — Всё нормально. Они говорят ещё какое-то время о бытовых мелочах, а потом мама Ёля замирает на полуслове и резко меняет тему. — Я чего вообще звоню. На работе завал, к бабушке не вырваться. Парень замирает, стараясь не выпадать из реальности. Бабушка. Он не был у неё уже несколько лет. Тепло расходится по всему телу. Что-то родное и ностальгическое взыгрывает. Пак прикрывает глаза и ему кажется, что он слышит шум моря. — Сынок, ты меня слушаешь? Чанёль выпадает обратно в реальность и отшучивается о своей невнимательности. — Так съездишь к бабушке? Он не задумываясь соглашается. Небольшая спортивная сумка и рюкзак за плечи. Заряженные до упора плеер, телефон и ноутбук. Запас таблеток и сигарет. Пару комплектов одежды. Ёль всё перепроверяет ещё несколько раз и оглядывает квартиру. В нём борются смешанные чувства, но он глушит их как и всегда таблетками. Затыкая свою панику наушниками, парень криво улыбается. Это шанс что-то изменить. Он выходит на улицу и чувствует всепоглощающий страх. Парень прикрывает глаза и хватается покрепче за лямки рюкзака.вдох.
Громкость на максимум. Ничего не придумывай, просто абстрагируйся.выдох.
Чанёль открывает глаза и обещает себе, что обязательно сходит к врачу. А пока он должен перебороть себя. Парень едет на вокзал и покупает билет на ближайший поезд в нужном направлении. Прождав какое-то время, потеряв остатки нервов и докурив пачку, Ёль садиться в поезд. Примостившись у окна, он выдыхает. Перед глазами плывут дома, деревья, люди, кажется, вся его жизнь проносится мимо и блюрится где-то в горизонте. Парень глубоко дышит и вжимается в сидение уже в автобусе. Осталось ещё немного. Нервно бегая глазами вокруг, чтобы не проворонить свою остановку, Чанёль выходит там, где нужно. Быстрым шагом Ёль покидает остановку и устремляется вперёд. Он, наконец, немного расслабляется и идёт прочно въевшейся дорогой. В голове мелькают картины прошлого, но парень старательно прячет их поглубже и пытается просто впитывать всё, что он видит. Когда парень доходит до пляжа, вдоль которого идёт вереница домиков, солнце уже целует горизонт. Чанёль шагает в двадцати метрах от моря, кеды утопают в песке, он засыпается внутрь и стирает ноги, но ничего не может отнять его взгляда от прекрасного неба. Уходящий свет борется с пеленой облаков, заливая все осенью посреди лета. Солнце путается в его волосах, оседает в прожилках радужки, идет бликами на зрачках. Порывами ветра уносит усталость и Ёль вдыхает полной грудью солёный воздух. Парень подходит ближе к прибою, присаживается на песок и обняв сумку, укладывает на ладони подбородок. Едва ощутимый бриз мешается с въевшимся запахом табака и кружит трескающееся отчаянье. Закатное море делает излишне сентиментальным, укрывает теплым покрывалом и затягивает нежной, тягучей тоской. Чанёль ловит чужой взгляд и прячет глаза за отросшей челкой. — Вы не местный? Голос обволакивает и Ёлю, почему-то хочется сравнить его звучание с шелестением морской пены. Парень боязливо поднимает глаза и едва заметно кивает. Незнакомец подходит ближе и тихо выдыхает. — Хён. Парень замирает, не веря своим глазам. И, наконец, приобретает имя. — Сехуна? Чанель не уверен, что это он, но отчего-то надеется. Взгляд затуманен, поэтому Пак поднимается на ноги, но не успевает сделать и шага, как оказывается сжатым в объятьях. Чанёль широко распахивает глаза и чувствует покалывание от чужих рук, поэтому отталкивает младшего. Взгляд мечется. Он ошарашен и ему стыдно. Комок подкатывает к горлу и Ёль безнадежно пытается сглотнуть его. Но Сехун лишь мягко улыбается. — Пойдём, я провожу тебя до дома, устал наверно от переезда. О немного неловко и он растрепывает волосы, но не перестает улыбаться. Обычно соседские дети дружат и Чанёль с Сехуном не стали исключением. Пару лет разницы, куча свободного время и бомба в голове у старшего сделали свое дело. По началу О просто ходил за Чаном хвостиком, а потом стал полноправным участником шалостей. Только вот у этих деток была небольшая проблема. А именно расстояние. Чанёль жил далеко в большом городе и Се с трепетом ждал наступления лета, чтобы вновь увидеть любимого хёна. Годы шли, Чан становился тише и задумчивее, Сехун тоже приобретал спокойствие, но он всё не мог отделаться от ощущения, что что-то не так. Пак был не просто тихий, он становился угрюмым и холодным. Сехун прятал все свои улыбки в капюшонах краденных с чужой полки толстовок. Он ходил тенью за Чанёлем, храня крупицы той дружбы, что не он начинал. Но он должен был стоять до последнего. И ждать. Ждать лета, ждать Чанёля и где-то глубоко внутри ждать того, что старший вновь улыбнется ему своей самой яркой улыбкой. А потом, Пак вовсе исчез. Прошёл год, два, три, его всё не было. Сехун стал помогать бабушке Ёля, они с этой доброй женщиной скрашивали одинокие дни друг друга. Родители Се, как только он достиг определенного возраста совсем перестали появляться дома, а потом и вовсе съехали. Парень практически жил у бабули Пак, а Чан всё не появлялся. Летом приезжала его мама. Одна. И каждый раз Сехун плакал всю ночь, а потом просыпался утром и обещал себе, что сам его найдет. Но так и не смог просто взять и уехать. Что его останавливало? Он сам не может ответить на этот вопрос. Возможно, родной дом, одинокая старушка или же данное когда-то обещание, но в то, что Чанёль не забыл о нём верилось с трудом. Так же как и в то, что он не забыл Сехуна. Что младший для него хоть когда-то, что-то значил. Но вот спустя семь лет он снова идёт рядом по шершавому песку. Сердце О стучит где-то в горле, висках, кончиках пальцев. Вот он, только руку протяни. Сехун решает ни о чём сегодня не думать, одного появления Пака достаточно. Уже на подходе к дому Се встает как вкопанный и произносит едва одними губами: — Место встречи. Ёль тоже замирает, но не оборачивается. Просто стоит, вдыхая вечерний воздух. Сехун не торопит, он просто надеется, что старший помнит. Чанёль поднимает голову к небу, видит первые звезды, резко поворачивается, набравшись решительности и смотрит прямо в глаза. — Море. Место встречи — море. Он помнит.