«Сердце машины»

Шеппард в ярости стукнул кулаком по стене, заставив МакКея испуганно вздрогнуть. — Это определённо не то, о чём мы договаривались, Родни! — повысив голос, сказал он, испепеляюще глядя на учёного и тыча пальцем свободной руки в монитор, отображающий хорошенькую хрупкую девушку, с интересом осматривающую помещение, в котором она непроизвольно оказалась. Джон был чертовски зол. Он был зол на Родни даже не потому, что МакКей умудрился нарушить все имеющиеся протоколы безопасности, принятые на этой базе, а потому, что когда учёный говорил о биологическом оружии, у Джона даже в мыслях не было, что этим оружием станет не "что-то", а "кто-то". Ему с трудом удавалось сдерживать себя, чтобы не сорваться и не отлупить Родни. Этому горе-изобретателю давно требовалась жёсткая мужская рука. — Не заводись, я всего лишь чуток отклонился от первоначального плана, — как можно более уверенным тоном пробормотал МакКей. Сердитый Шеппард пугал его гораздо больше, чем все рейфы и репликаторы, вместе взятые. — У меня не было другого выбора. Знаешь поговорку «клин клином вышибают»? Чтобы поднять устойчивость организма к вирусам — его заражают искусственным вирусом. Чтобы уничтожить репликаторов — нужен фальшивый (искусственный) репликатор! — Мы это проходили, — угрожающе прошипел Шеппард, взглядом изрубая учёного на куски, — и ты сказал, что создашь обычную антирепликаторную бомбу! И речи не было о том, что она будет выглядеть как человек! — Но я не виноват! — Родни пошёл на попятную. — В протоколах данного девайса Древних по умолчанию стояла эта форма. Так что мы получали либо её, либо ничего! Шеппард терял терпение, а вместе с ним и всю свою, закалённую годами, волю. — Ты вроде бы не так давно хвастался своими гениальными способностями. А как дело дошло до протоколов, так "не смог их обойти"? — Джон подбирался к Родни на опасно близкое расстояние. МакКей в ответ медленно пятился назад. — У меня, конечно, имеется ген Древних, но, смею тебе напомнить, что он привит так же искусственно, как вирус. И, если Древние пытались создавать иные формы... — ...то ты тоже решил поиграть в Бога. Я понял твою позицию, — грозно закончил Шеппард. — Как много она умеет? Родни замялся, пересчитывая в уме привитые программе способности. — Я оставил ей только базовые функции: дышать, говорить, ходить. Ну, и общую систему жизнеобеспечения. — Она знает, для чего её создали? — Конечно. Почему нет? — МакКей.., — процедил сквозь зубы Шеппард и зловеще втянул ноздрями воздух. — Разве это не должно означать, что она обладает долей самосознания? — Приличной долей, я бы сказал. — На всякий случай Родни зашёл за стульчик, стоявший перед ним напротив стола: это хоть ненадолго должно было задержать подполковника, прежде чем тот доберётся до него со своего места, чтобы ему накостылять. — А что, это имеет значение? — Чёрт тебя дери, Родни!! Разумеется, имеет! Как, ты думаешь, я буду чувствовать себя, отправляя её на смерть?! — «Смерть»? Учёный искренне рассмеялся. — Не глупи, Шеппард. Какая для неё может быть "смерть", если она даже не жива?! Это программа! Вещь. Собственность. Техника. Прибор. Человекоподобная машина. Её сознание состоит из триллионов нулей и единиц — всё это лишь килобайты информации. Считай её модифицированным радиоуправляемым оружием. Кто проникается жалостью к оружию на войне? Ты же не жалеешь свои пули или бомбы перед тем, как всадить их в противника... — Бомбы не смотрят на меня человеческими глазами, Родни! — Это всего лишь интерфейс, — хмыкнул учёный. — Сколько бы ты ни сравнивал её с человеком, она останется машиной. Это репликатор, Шеппард. Она — единственная надежда для нас одержать победу в этой битве. Джон, грубо выругавшись себе под нос, вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Родни перевёл дыхание и вернулся в лабораторию, где ему ещё предстояло написать программу самоуничтожения для его, ставшего камнем преткновения, творения. Он устало опустился на стул — последние несколько часов на Атлантиде он не то, что не брал передышку, но даже не пил, и теперь его мучила сильная жажда. Возможно, уже начали проявляться симптомы гипогликемии. Изменение обоняния, например. Вот как раз сейчас ему чудилось, будто в комнате витает терпкий аромат свежесваренного кофе. — Доктор МакКей... Вкрадчивый женский голос вырвал его из раздумий. На столе перед ним стояла жестяная кружка с горячим напитком, от которого поднимался легкий дымок, а напротив сидела симпатичная девушка и разглядывала учёного своими большими глазами. Родни почувствовал себя неуютно под этим взглядом. — Чего тебе? — Я сделала вам кофе. — Я не просил. — Да, но вы устали. Вам нужно больше сил, чтобы закончить проект. Когда люди теряют свои силы, они заряжаются энергетическими напитками вроде этого. Те помогают им продержаться дольше. — Откуда ты это узнала? — Оно было в моей программе. "В программе, хах", — Родни усмехнулся и, подув на кофе в кружке, чтобы не обжечься, смачно отхлебнул глоток. — Что ещё ты знаешь? — спросил он, не поднимая головы, так как догадывался, что большие, широко распахнутые глаза всё ещё продолжают с любопытством изучать его. — Самые разные вещи, — честно ответила девушка. — Плотность воздуха, измерения длины, объёмов, физические величины и как с ними взаимодействовать. — Да ты просто ходячая энциклопедия! — просиял МакКей. Девушка улыбнулась в ответ на его улыбку, и отчего-то это снова заставило Родни ощутить неловкость. — Ты знаешь... для чего тебя создали? — с запинкой произнёс он. Девушка кивнула. — Я должна буду уничтожить себя на вражеской планете, чтобы спасти весь остальной мир. Родни виновато почесал пальцем кончик носа и неуклюже добавил: — И ты... ты согласна с этим? Она улыбнулась. — Конечно. Ведь это моё предназначение. У каждой программы во Вселенной есть своё предназначение. Ради этого она и существует. Вот вы, доктор, — вы знаете, для чего вы предназначены? Учёный заколебался. Ответ на этот вопрос мучил всё человечество испокон веков, но так и не был найден. — А если бы вам сказали, в чём смысл вашего существования, — спокойно произнесла девушка, — вы бы обрадовались? Родни на миг задумался. Что бы он почувствовал, если бы узнал истинную цель — смысл — своей жизни? Как бы он к этому отнёсся? А если бы эта цель заключалась в том, чтобы пожертвовать собой ради спасения мира? Это — справедливо? Это — равнозначная цена его жизни? Девушка поднялась и взяла опустевшую кружку со стола. — Ещё кофе, доктор МакКей? — Нет, спасибо. — Учёный всё острее чувствовал неловкость в её присутствии. — И ты... ты правда не против..? — Не против чего? Она воззрилась на него своими огромными наивными глазами, точно ребёнок, не понимающий, что вместо сладкой конфетки ему предлагают горькое лекарство. — Ну, своей... смерти. — Родни неожиданно умолк — его пронзили его собственные слова, сказанные недавно. — Конечно, нет, — девушка засмеялась. — Я не могу умереть, ведь я не живая. Просто программа. Устройство. Техническое приспособление. Машина. А у машин, как известно, нет сердца. — Она дружелюбно улыбнулась ему и направилась к стоявшему в дальнем углу шкафчику, чтобы вернуть кружку на место.

Несколько часов спустя, на Совете. Картер: — Мы всё ещё не уверены, смогут ли вовремя притянуться все репликаторы с орбиты. МакКей: — Френ работает над этой проблемой. Шеппард: — «Френ»? МакКей: — «Фальшивый Репликатор Единственная Надежда» Шеппард: — Предполагалось, мы не даём имена вещам. МакКей: — Она случайно заметила, что у нас всех есть имена и очень попросила назвать её тоже... ©