Дождь

Дождь мерно капает тебе на лицо, смывая твою вечную краску, пока я пишу белой пастой по красному, кровавому пергаменту. Словно очищая от океана крови твоё лицо и тело, в который ты сам зашел, поддавшись невидимому мне порыву когда-то давно. Я не знаю твоё настоящее имя, мне кажется, даже ты его забыл за столько лет, и новым звать тебя не буду. Как бы ты ни старался, запугать меня не получится больше. После столько пережитого не остается эмоций, никаких, даже которые ты жаждешь получить от любой жертвы. Пустота, с чувством безразличия. И меня больше не пугают уродливые создания, которых я в детстве боялась, и полюбилось же тебе в них превращаться. Не пугают и твои неожиданные появления, когда я поворачиваюсь, понимая что монстр находится у меня за спиной. Ты видишь. Нет удивления на лице. Знаешь почему? Появляясь, ты приносишь с собой явный сладкий запах сахарной ваты, пончиков и прочей выпечки, более тонкий запах животных, неизменно следующий за всеми цирками. Люди вокруг начинают вспоминать счастливые моменты детства, когда родители водили в кочующие цирки. Запах детских эмоций: радости, восторженности, восхищения и всех проявляющихся эмоций, бурлящих в детском организме... с примесью безумия. Помнишь, когда ты помахал мне... чей-то детской рукой, счастливо улыбаясь, словно получил желанный подарок, а не откусывая понемногу пальчики? Это был последний раз, когда тебе удалось меня напугать. Я хорошо запомнила тот момент. Твои глаза были золотыми, словно только выкаченный мёд. Окровавленный рот мерзко заглатывал мясо маленького ребёнка. Потеки, спускавшиеся на пышный воротник создавали эффект кровавого фартучка. Кажется, меня тогда стошнило. А после ты появился в моём доме. Выглянув из коридора, ты тихонько позвал меня по имени, ласково, как звали меня родители, будя утром. Я смирно пошла на голос, оставив обед нетронутым, он был таким манящим, притягательным. И вот он вторился из моей комнаты. Невидимая рука открыла белую дверь, приглашая на смертный час. Ты стоял как обычный человек, если не считать твоего высокого роста и костюм викторианской эпохи, а не внеземное существо из космоса. Твоё лицо не выражало эмоций: ни наигранной радости, ни злобы, ни увлечённости, ни безумия. Глаза были бледными. По всей комнате были развешаны красные шарики. Я подошла ближе. — Милая девочка выбрала место, где захочет начать плыть? — Сам знаешь, что не боюсь тебя. Зачем так часто напоминаешь о своём существовании? — Милая девочка не должна забывать клоуна Пеннивайза, иначе... - он резко подался вперёд, хватая меня за шею. - ... она совсем не будет бояться. - Как можно милее монстр улыбнулся мне, показывая кончики клыков. В какое-то мгновение во мне забеспокоился маленький червячок, переживавший за мою жизнь, пока тонкие пальцы в сероватой перчатке тугим кольцом обхватывали горло. — Ты знаешь, не боюсь, - прохрипела я, не давая ему завладеть моими мыслями. — Да-а, - клоун мелодично протянул гласную. - Но... - он поднял длинный указательный палец и тыкнул прямо в грудь. - твоё маленькое, глупое, человеческое сердце боится за меня. И это и есть твой страх, - клоун радостно засмеялся и в этом смехе было всё: и победа над желанной добычей, которую он так долго преследовал, и какое-то чувство сожаления... и поражения, которые Оно никак не могло понять. Дождь усиливался, пока ты шёл по дороге меж пустых улиц. Всё было не так. Ты не ощущал как живет, растет, умирает и гниет твой город. Не было чувств, эмоций. Одна пустота, котороя поглотила даже тебя. Ты поднял голову на мгновения смотря в небо голубыми глазами, а затем закрыл их, погружаясь в свои непонятные мне мысли. Ты не замечал как менялся твой цвет волос, постепенно укорачиваясь и темнея, пока вода быстрее и сильнее смывала белый и красный грим вперемешку с моей багровой кровью, что стекала по твоим скулам, разводами оставаясь на прекрасном костюме клоуна.