Футболка

Знаете, есть такие люди, которые выглядят грубо и эгоистично. Иногда, они действительно такие и внутри, но порой... порой всё не так, как кажется на первый взгляд. Большинство ожидает от таких людей грубости и наглости заранее, и те, в свою очередь, попросту разучиваются показывать свою добрую душу. После подобного к душам этих людей нужно находить особый ключик. Однако они уже вряд ли когда-либо научатся сразу говорить с людьми открыто, не нахохлившись от страха или понимания, что на тебе уже поставили клеймо “эгоист”, “грубиян” при самой первой встрече. Так случилось и у нас. Сначала он казался мне грубым. Я считал его излишне самоуверенным и эгоистичным. Но... Он мой личный добрый и заботливый альфа. Не Скотт. Нет. Прости, друг, но я верю лишь в одного альфу. Доброго. Милого, хоть и не все это знают. Заботливого, и плевать, что он не умеет этого показывать. Хотя... он же пытается. А оно как-то не идёт, что-ли. Помню один момент, после которого для меня звание самого заботливого альфы было отдано ему. Моему альфе. В тот день Айзек сильно возмущался, что его вещи в битве вновь пострадали больше, чем у кого-либо, а главное, что его любимая футболка безнадёжно испорчена, вать машу. Тогда. Через несколько дней. На День рождения нашего кудряшки Айзёнка, Скотт подарил ему новую дорогущую рубашку, сияя при этом как начищенная лампа джина. Помню, я подошёл к Дереку с вопросом: “Что, опять без подарка, Хмуроволк?” Тогда он нахохлился и немного покраснел. Хотя, не знай я его лучше других – не понял бы, что он смутился, а не разозлился. Помню как потом, после празднования, я вышел из здания, а там, рядом с переполненным мусорным контейнером, лежал свёрток в подарочной упаковке. Я бы и не обратил на него никакого внимания, если бы не Хейловский знак. Мне пришла идея: “А что? Почему бы и не взять его?” Когда я дома распаковал этот свёрток, внутри оказалась та самая любимая Айзековская футболка. Уже отштопанная. Знаете… так аккуратно и нежно. С любовью. С искренней любовью отца к детям. Ведь он действительно всё ещё видел в них своих волчат. Да и они в нём отца видеть не перестают, что бы не говорили. А Дерек любит их и показывают свою любовь как может. Искренно. По-отцовски. Неумело. Я представил тогда, как он сидит и штопает эту футболку, какие у него исколотые пальцы, язык высунут от усердия и выражение полной сосредоточенности на лице. Такая милая картина. Вот за это я его и люблю. Не только за это, конечно же. Однако это далеко не маленький пункт. Я тогда решил, что “Айзеку не нужна – будет моей.” На следующий день я пришёл в этой самой футболке, довольный и гордый своим парнем. Айзек возмущался, что это его футболка, но… “Эй, ничего не знаю, уже моя,” – моё лицо светилось ярче сотни ламп. Дерек сидел смущенный и красный, как рак, настолько, что это заметили уже все, не только я. Потом он впервые, за всё время наших отношений, при всех взял меня за руку. Обычно Дерек этого не любил и всегда скрывал наши отношения, до ужаса стесняясь подобного. Я тогда засмеялся, решил, что всё бывает в первый раз и почему бы и не сейчас. Скрываться мне не хотелось, да и не было смысла, и я поцеловал моего альфу. Все тогда пялились на нас в полнейшем шоке, кроме, разве что, Скотта, не просто же так он мой лучший друг, а мы, наконец-то, открылись. Ах да, футболка. Всё ещё самая любимая вещь в моём гардеробе, с того самого дня, и сегодня, на нашей свадьбе, как бы забавно это не было, именно в ней я иду к алтарю и жду не дождусь стать наконец Стайлзом Хейлом.