За твоим плечом

За моим плечом Глава 12 У гранитного мощного основания, способного выдержать, пожалуй, любой северный шторм, качались, гремя, как погремушки, пустые бочки. На них был сооружён дополнительный причал. Рядом стоял на якорях небольшой парусник. Его невзрачный серо-коричневый вид не обманул бы настоящего морехода. Морёный дуб, узкие гладкие обводы и хитрая рожа усатого капитана советовали обходить плавсредство стороной по большой дуге и, желательно, третьей дорогой! Появившаяся на пирсе разношерстная компания, тем не менее, глядела именно на него, миновав внушительный торговый галеон и почтовую каравеллу, они двинулись в сторону причала. Загвоздкой было только отсутствие монет, так необходимых для оплаты поездки. — Мы не можем здесь загорать! Редкие обыватели слышали обрывки разговора и невольно прислушивались к громкому девичьему голосу. — Скоро начнутся зимние шторма, и мы застрянем здесь до весны! — А я бы застрял, — ухмыльнулся узкоплечий жилистый мужчина со светлыми волосами и льдисто-синими глазами. — С тобой! — За чей счёт, интересно, ты хотел бы остаться с Альрис, Шеффарн? — хмыкнул хищным оскалом узкого лица черноволосый. — Не надо спорить, пожалуйста, — тихо вмешалась в разговор Воста. — Давайте попробуем заработать в порту. Монет не было ни у кого — деньги забрали стражники рудокопы, а заначку на черный день у наследника смыло вместе с расшитым чёрным сапогом. Наспех сметав себе некое подобие обуви из куска размокшей и одеревеневшей после высыхания торбы, наследник гордо подопнул содержимое мешка Рафу, проигнорировав недовольные возгласы всей группы, с жалостью распрощавшейся со столь нужной вещью. Настроение наследника всё равно не улучшилось — все прелести спуска по горному склону и камням сразу отражались на его поведении. — Надо было лучше прятать! — ехидно прокомментировал Шеффарн, когда, казалось, инцидент уже был исчерпан. — Угу, в штанах, — злобно буркнул наследник, разглядывая свою обновку, моментально промокшую и начерпавшую влажного песка пополам со снегом. — Если там больше прятать нечего, — оскалился воздушный и прижал пониже спины вскрикнувшую от неожиданности Альрис. Оба сапога догнали макушку быстро спускающегося на рюкзаке, как на санках, эль-та. Белобрысый заискивающе поглядел на товарищей, уверенный, что они не попустят такую несправедливость, но всю группу настолько утомило недовольное ворчание наследника, что путники промолчали, даже когда с воздушного стянули оба сапога разом и надели себе. — Ну, я вам припомню! — погрозил кулаком Шеффарн, подбирая и натягивая непарные. — Попросите вы у меня снежка! Как назло, от всех громких резких звуков с небольшого выступа как раз свалилась большая куча мокрого тяжёлого подтаявшего снега. Вайри в секунду сдёрнула воздушного с камня, на котором он сидел. Удлинившаяся рука земельной щёлкнула в суставе, возвращаясь в своё обычное состояние, зеленоватая бледность схлынула. Снизу, услышав грохот камешков и снега, стали поднимать головы горожане. — А нельзя просто сказать, кто ты и обратиться к наместнику? — Воста настолько хотела тёплой еды и одежды, что снова обратилась к Рандару. — Угу, чтобы больше отсюда никогда и никуда не уплыть. — Тебе так нравится здесь? — Нет, но червям мы точно понравимся. — Злобно отрезал наследник и стал высматривать круглый большой дом ближе к причалу. Заработать действительно не мешало, а на таких крытых аренах часто проводили бои на деньги. — Смотрите, там фокусы показывают! — Альрис, впервые выбравшаяся в незнакомый город, до этого совсем не видавшая столицы, проводившая почти всё время в академии, да на своей крылатке, развозя заказы, встала, как вкопанная, глядя на мужика в полосатом махровом пальто. На нём была шапочка, похожая на рюмку, которые он резво двигал по гладкому блестящему столику и зазывал новых растяп. — Подойдём сюда после боев, — сказал Рандар, потянув глупую девку за собой. — Мы можем тебя тут подождать, — неожиданно вступился Раф, — нечего им на это смотреть. Да и из меня вояка тот ещё. — Рука, привязанная в лубках, говорила сама за себя. Наследник оглядел компанию, неприятно было осознавать, что придётся идти одному. Воздушный щёлкнул костяшками пальцев. — Я тоже кости разомну. Авось, кто за сапоги рассчитается. — Рандар кивнул, в тайне радуясь попутчику. — Я с вами. — Неожиданно рванулась Вайри. На немой взгляд мужчин она пожала плечами, — пригожусь. Самые младшие и наивные девчушки, под присмотром слишком доброго, лишённого строгости калеки не внушали доверия наследнику, но хоть под ногами мешаться не будут. Девицы, тем временем, жадно наблюдали за игрой: металлический шарик, который назывался шор, резво бегал из рюмки в рюмку, иногда подпрыгивая и оставаясь в кулаке водящего. Игрок, делавший ставку, должен был угадать, в какой рюмке лежит шор, и не «зашориться», что значило — потерять свои деньги. — Эх, жаль, монетки нет… — вздохнула Альрис, насытившись азартным зрелищем, и, не угадав ни разу. — Вот, такой? — под удивленные взгляды, Воста подняла вверх золотой. Кто-то из толпы сегодня явно получит от жены затрещину, заглядевшись на шорки, и, потеряв свое нажитое прямо из кармана. Раф вздохнул, но промолчал, здесь явно было не то место, где стоит огненной рассказывать об опасности воровства. — Ставим! — обрадовалась Трамирани, не задумавшись ни на секунду. — Конечно, шор-то железный, — подмигнула подружка. В этот момент очередной проигравшийся отошёл от треклятого стола, закусывая помятую за время игры шапку, чтоб не орать в голос. Шорник дал ему выиграть целых пять раз по медяку, а проигрался растяпа на дюжину серебра. Довольная толпа благосклонно пропустила глупых девиц и начала улюлюкать. Воста подняла монетку и, под радостные возгласы увидевших золото, бодро подкинула шорнику: — Играем! Мужик не смутился глупости и большой ставке, за свой огромный опыт навидавшись разных игроков, кроме того, зашибала стоял рядом, привалившись к косяку соседнего дома и внимательно смотрел на подскакивающие при каждом жесте прелести служанки, развлекавшей его разговором и пошло хихикающей. Толпа хотела зрелищ, шорник это знал: нельзя парой ловких жестов загнать шарик себе в кулак, лишив глупых девок выигрыша ещё до момента выбора. Он должен был покатать шор подольше, то медленно, то быстро, создавая видимость простоты победы, потом оставить шарик в одной из рюмок, даже если дурочкам повезёт, то они не остановятся, забрав всего одну монетку. — Ставка один к одному. — Потребовала Воста. Толпа поддержала, шорник глянул поверх голов и не встретил отказа и зашибалы. Но в этот день работнику неофициальной банды порта не суждено было унести, уже ставший большим, гонорар. Что-то пошло не так: шор стал греться настолько сильно, что в кулаке его было не спрятать. Заметив краем глаза ошпаренную дрожь пальца, наглая девчонка выбрала нужную стопку. Толпа радостно закричала, а зашибала плотнее прижался к своей девке, не обращая внимания на обычный шум с точки. С этого момента шорник стал аккуратнее и шарик в руку не прятал, и даже не касался его, но металлический шор разогревался всё сильнее, оставляя на столешнице из морильского дуба еле заметные полосочки, и раскаляя докрасна стопку, под которой работник прятал шор. Собрать стол не было никакой возможности: во-первых, толпа — люди иногда вклинивались ставками, оттесняя девчонок, и каждый раз неизменно выигрывали. Уйти сейчас не дадут, разве что, пнут по столу и будут хватать монетки с мостовой — доказывай потом зашибале, что по карманам прятан гонорар, а не честные сбережения горожан. Во-вторых, шор был настолько горяч, что унести его не было никакой возможности. Позвать громилу, не привлекая внимания — тоже не получалось. Толстый волосатый мускулан был настолько увлечён своей добычей, потряхивающей округлостями, чуть не вываливаюимися из круглого выреза платья, что никак не хотел смотреть на точку… Закусив губу, шорник проиграл ещё десяток монет. Затем, его начало трясти от злости и безысходности, шор вылетел на камни и немедленно раскололся на три горящих кусочка. Толпа недовольно загудела. Зашибала подобрал свои бока и, переваливаясь, подошел к точке. — Впервые такое вижу… — проговорил охранник точки и почесал подбородок, — много выиграли? — Дюжину. — Шорник бегал глазами, ища поддержки среди людей, боясь получить хорошую выволочку, как вовремя найденный виноватый. — Считай налогом в пользу эль-тов, — мужик добродушно похлопал по плечу испуганного шорника, — я вычту из твоей зарплаты. На сегодня закрывайся. Толпа внимательно подслушала шёпот на мостовой, но наиболее невнимательные решили «проводить девочек». Победительницы направились в сторону арены, чем немало удивили «провожатых». Те решили, что до арены дойти — будет слишком хорошо и оттеснили девочек в тёмный тупичок. Тут к выигравшим присоединился кудрявый парень со сломанной рукой. — Давайте просто подарим им по красному ожерелью, — хмыкнул одноглазый заводила и провёл большим пальцем по горлу. Остальные загыгыкали — получить по нескольку золотых на рыло было заманчиво. Но тут случилась странность: мечи раскалились и изогнулись, превращаясь в змей и жаля острым кончиком своих же хозяев. Самая смелая из девчонок стала дымиться и покраснела изнутри, как уголёк костра. Самые смелые из убегающих бандитов в этот миг успели разглядеть, как прямо с неба, без единой тучки, из ниоткуда полилась ледяная вода и зашипела, соприкасаясь с красным дымящимся телом. Зашибала спрятал голову и решил проверить, какие странности происходят непосредственно на арене. Очевидцы рассказали о двух бойцах-победителях. Каждый дрался на своей площадке, меняя соперников и накапливая монеты. Много меди и по десятку серебра. Всё бы было ничего, но пару раз, когда соперники этим двоим попадались намного сильней и в пять раз выше, (горные варваки тоже имеют право участвовать, наравне с людьми), то сама земля заступалась за этих двоих. То один, то другой боец просто запинались за невесть откуда взявшиеся на ровной площадке камень или кочку и падали, иногда без сознания… Наконец, белобрысый воин что-то злобно крикнул хвостатому, и они сошлись на одной арене. Девушка, что была рядом с ними и, возможно, являлась невестой одного из них, внезапно позеленела и начала ругаться. Белобрысый отмахнулся от неё, и половина зала полегла от сильного ветра. Девица, будто проросла корнями в окаменевшую землю зала, а затем, меж двумя соперниками вырос высокий земляной вал. Тарелка с монетами полетела в одну сторону, бойцы — в другую. На миг волосы неизвестной «невесты» стали полевой колосящейся травой… Затем, она достала небольшую бутылочку, пахнувшую чем-то приятным и освежающим, похожим на минеральное удобрение, и быстро глотнула. Мужчины злобно глянули друг на друга, затем черноволосый выругался и подхватил ослаблено упавшую девушку на руки и всучил второму. В помещении поднялся сильный ветер, слепящий глаза, но зашибала видел, как странная троица встретила своих товарищей недалеко от тупичка, и все они двинулись в сторону судов. *** Они все-таки успели бы подраться ещё раз, но в этот момент со стороны моря насмешливо окликнули: — Вы к нам позагорать, или ищете корабль? Спорящие оглянулись на звук, и Рандар резко бросил: — Идём! Они договорились на удивление быстро. Капитан запросил по полновесному золотому за каждого и, обменявшись с пассажирами почти дружественным рукопожатием, показал им две небольшие каюты, соединенные между собой общей дверью. Девушки увидели накрытый стол и забыли обо всём на свете, мужчины переглянулись и решили вернуться в порт и закупить немного продуктов про запас. Когда они спускались на берег, торопясь на рынок, чуткое ухо воздушника услышало: — Кажись, драконид, за эту лошадку цена хорошая. — Ты его взнуздай, для начала... Шеффарн не стал делиться услышанным и поторопился нагнать друзей. Вечером они отплыли... *** Уже на вторую ночь они попали в шторм, настолько яростный, что первый шквал в считанные минуты разорвал паруса и, завывая, грозил своротить грот-мачту. Тросы, поднимающие косые куски полотна, превратились из толстых пеньковых канатов в размятые водой тряпки, лишь отдалённо напоминающие леера. Стихия рвала корабль трое суток, и, когда, наконец, шторм стал утихать, все заснули, как убитые. В эту ночь помощник навестил капитана: — Ты что, собираешься отпустить такую добычу? Пират показал на лежащую рядом мифриловую нить и нехотя сообщил: — Да. Его друг, прошедший с ним не одно море, уже мечтательно перебравший в руках положенную ему сумму прибыли, возмутился: — Почему? — С ним четыре стихии, ты знаешь, какую суматоху в порту подняли, и он не драконид. — А кто? — Дракон... Я отдам тебе все золотые от их перевоза. Это покроет твою долю потери. — Частично. Но почему ты так решил? — В день отплытия меня навестил эль-т воздуха, поверь мне, он был убедителен. Через неделю тихая странная компания сошла с мостков в Баркеллоне и двинулась в сторону Центрального проспекта, никем не задержанная. Старый пират давно бороздил моря и помнил истину: не стоит связываться с эль-тами, когда они представлены всеми стихиями и с Высшими — они умеют мстить… *** Альбатрос, почти задев крылом Рандара, зло закричал и умчался за тучи в серый глянец моря. Где-то очень далеко номинальный повелитель Дрантарии, древний, но не старый, блюститель Престола, отец наследника и сын повелителя, Тайный основатель ордена Хаоса и Великий дракон продолжил чтение, неслышно скрежеща зубами. Буквы в свитке горели проявляясь... Сквозь грозовой финал, сквозь горечь мироздания, Родится вновь дракон, готовый полететь! Лишь Смерть — его судьба, но Небо в знак прощанья Дарует трёх друзей, готовых умереть! Любовь, чрез ток пройдет, и червь родит мифрил Дракон, в гору войдёт и жизнь найдет, и пыл Из тонкого руна, сквозь горечь мироздания, Желание небес родится в знак прощанья, Чтоб крылья отрастить, он в рабство угодит, А раб он, иль Дракон? Вопрос судьба решит! Морёный прочный дуб, сквозь горечь мироздания, Подарит честь тому, кто совершил подлог Рабу дарует жизнь и свет его сознания Прольёт слезу на ночь и отвратит поток. Пойдут не пять, а шесть, и средний в час полночный Попробует решить свою судьбу кляня, Что младший недостоин своей судьбы порочной, А он достоин больше, чем проклянет себя. Рискнёт ... Буквы прекратили гореть, и Его Величество неспешно отправился в кабинет, написать пару слов в ежедневник и подготовится ко сну. При тусклом свете магического кристалла он собственноручно внёс записи для будущих летописцев и слегка махнул рукой. Сила, так отчаянно долго сдерживаемая в нём, начала клубиться и быстро сформировала сгусток заклинания. Властитель повёл рукой, и сгусток исчез. В другом конце гигантского дворцового комплекса, старый, как сама земля, Старший по-детски хихикнул и, переставив фигуру на доске, объявил «шах» обер-прокурору империи. Потом подошёл к окну и, посмотрев на огненное зарево заката, произнёс: — Зря, сынок, он, хоть и смертник, но дракон Смерти, хе-хе…