Сорняк и роза

Ты растешь, как сорняк, из пробоин, из трещин на мощеной дороге, пробиваешь себе путь через грязь и холодный камень. Ты день за днем доказываешь этому миру, что имеешь право на существование. Мир не верит, не хочет давать тебе шанс, но ты не сдаешься. Потому что у тебя есть ориентир. Его зовут Виктор, и он - прекрасная садовая роза, выращенная заботливыми руками. Ты впервые видишь его в Голодном переулке - так окрестили его оборванцы, потому что здесь плохо дают "на кусок хлеба", и Виктор похож на лучик солнца в этом страшном темном месте, насквозь пропахшем помоями из дешевого трактира. И ты, как самый настоящий сорняк, хочешь заполучить его свет, хотя он предназначен вовсе не тебе. Ты крадешься за ним, скользишь между домами, как тень, прячешься за разросшимися кустами жасмина и мусорными баками. Он едва не заметил тебя, но ты был спасен случаем: его окликнул голос из темноты, еще более густой и глубокой, чем твоя собственная. Одно слово: Виктор. Так ты узнаешь его имя. А потом холодеешь от ужаса, потому что голос, произнесший это прекрасное имя, пробирает до костей чернотой. Ты хочешь закричать, чтобы он остановился, чтобы не шел на этот страшный зов, но он улыбается беззаботно и ныряет во тьму. Он больше не кажется тебе лучом. Он - опасный змей. Ты восхищен, ты едва можешь сдержать восторг, потому что в твоей жизни появился смысл, а у садовой розы, оказывается, очень острые шипы. Ты еще не понимаешь, что происходит, но точно знаешь: ваши судьбы раз и навсегда переплелись в Голодном переулке. Ты ищешь его повсюду, дни напролет, ты напрочь забываешь, что от тебя зависят судьбы десятка голодных мальчишек, таких же, как и ты - сорняков. Ты одержим. Ты хочешь найти опаснейшую из роз и нырнуть в ее темноту, потому что ты - дитя ночи. Ты родился в ночи, и так вышло, что утро для тебя не наступило. Для сотен других детей наступило, а для тебя - нет. Ну и пусть. Ты быстро нашел с ночью общий язык, она стала твоей верной подругой, она же похоронит твою душу, в то время как тело станет кормом для стервятников на городской свалке. Ты знаешь, что все будет именно так. Ты уже все решил. Но тебе впервые в жизни кажется, что для твоего тела найдется лучшее применение, и, может, есть мир за пределами ночи. Но для этого тебе нужен он, мальчишка по имени Виктор, который умеет разверзать тьму и прекрасно с ней ладит. Ты уверен, что это аксиома. У тебя парадоксальное чутье на смерть, и Виктор точно с ней связан. Однажды, петляя по городским улицам, похожим на картинку из книжки про город людоедов, украденной кем-то из оборванцев, ты вспоминаешь, что у тебя нет имени. Оно никогда не было тебе нужно, но когда вы встретитесь, как ты представишься? Это срочно надо исправить. Ты знаешь не очень много имен, ведь люди вокруг тебя такие же безымянные. Ты видишь, как старый рыбак на пристани бросает в воду труп собаки. Рыбак выглядит расстроенным, и, кажется, даже плачет. Сталкивает сапогом ком земли и кидает сверху полусухую астру. Его губы монотонно шевелятся. Ты вслушиваешься. Хай-не. Ты повторяешь вслед за рыбаком. Хай-не. Хайне. Тебе кажется, что это очень символично - взять имя мертвой собаки. Как будто знак перерождения. Конец одного Хайне и начало другого. Идеально. Ты непременно расскажешь об этом другим безымянным мальчишкам. Пусть привыкают звать тебя по имени. Теперь ты даже кажешься себе не таким ничтожным, как раньше. Все-таки хорошо, что люди придумали давать друг другу имена. Когда ты видишь его во второй раз, то оказываешься совершенно не готовым к встрече. Он проезжает по городской площади в черной карете, а ты сидишь у фонтана и бросаешь голубям куски украденной булки. У тебя штанины закатаны до колен и на голове пилотка из пожелтевшей газеты. Ты поднимаешь голову на цокот копыт и видишь в окне проезжающей мимо кареты его солнечное лицо. Нет. Лицо хищника, готового к прыжку. Ваши взгляды пересекаются всего на долю секунды, но этого достаточно. В этот раз он заметил тебя. Он тебя понял. И - святой Сатана - улыбнулся. У тебя в груди бушует ураган. Ты одержим. В следующий раз он находит тебя сам. И ты снова не готов к встрече. Он идет по Змеиной улице уверенно и гордо. Каблуки его изящных сапог гулко отбивают мелодию предопределенности о бесцветный булыжник. Ты сидишь в ящике с мусором, зарывшись по шею в зловонные отходы, и ищешь что-нибудь несмертельное на ужин. Он приближается. Ты смотришь - глаза в глаза. Твое сердце бьется в такт с его шагами. Он улыбается. Лживый змей на Змеиной улице. Восхитительно. Ты с легкой досадой думаешь, что ему, наверное, совсем не составило труда тебя найти. И вдруг он делает выпад. Едва заметный взмах рукой - и за его спиной вырастают фигуры - безмолвные тени. Они несутся на тебя, окружают со всех сторон, и в тебе пробуждается первобытный инстинкт выживать. Ты сам не замечаешь, как твое тело пружинится, взмывает в воздух, а ладонь уже холодит рукоятка кинжала - тоже, конечно, украденного. Ты отталкиваешься от стены и громко, пронзительно кричишь. Тени окружают тебя, а ты идешь напролом. Это похоже на ритуальный танец, на обряд экзорцизма, где одержимый - ты. И дьявол прочно засел в твоем теле, а ты - всего лишь послушная марионетка. Он шепчет тебе, что делать, и ты повинуешься. Это с его легкой подачи твоя рука сейчас наносит удар. Ладонь с зажатым в ней кинжалом замирает в воздухе на секунду, а потом опускается стремительно и неумолимо. Ты даже не видишь, не улавливаешь этого движения, только слышишь болезненный вскрик. И в этот миг пляска теней вокруг тебя прекращается. Они замирают, и Змеиная улица погружается в гробовое молчание. На твоих руках кровь. У твоих ног человек - теперь уже никакая не тень - кусает губы и зажимает рану на ноге. Ты ждешь, когда тени обрушатся на тебя с новой силой и опять увлекут в свой дьявольский танец, но ничего не происходит. Тени постепенно растворяются, исчезают за спиной своего повелителя. Он смотрит на тебя с восторгом и широкой улыбкой. Он хлопает. Это аплодисменты в твою честь. Он манит тебя пальцем, и ты идешь. Ты пошел бы за ним на край света. Виктор живет в роскошном особняке. Здесь все блестит и приятно пахнет, а еще есть чистая вода. Он говорит, что теперь это и твой дом тоже. Ты не веришь. Так не бывает. А он улыбается и велит дать тебе новую одежду, а старые лохмотья сжечь. Он называет свое имя, и ты едва не кричишь: "Я знаю", но вовремя прикусываешь язык. А потом он спрашивает твое, и ты называешь его громко и гордо, перекатывая на языке: "Хайне". Он говорит, что это очень глупое имя. Ты с ним полностью согласен. Он говорит, что искал именно тебя. Ты понимающе киваешь: вы же связаны одной ночью, как он мог искать кого-то другого. Виктор что-то умалчивает, но ты твердо знаешь: однажды он все расскажет. А пока подходящий момент не пришел, ты учишься читать и писать. Виктор тебе помогает, объясняет азы грамоты. Это неожиданно оказывается очень увлекательно. Раньше ты мог только по картинкам догадываться, что происходит в книге, а теперь тебе открывается новый мир, сказочный, притягательный. Виктор говорит, что ты молодец, схватываешь на лету, и тебе еще больше хочется стараться. Однажды он спрашивает, сколько тебе лет, и ты надолго задумываешься. Ты никогда не считал, ты даже не помнишь, когда и где ты родился. Виктор предлагает тебе самому выбрать возраст и дату рождения. Теперь тебе девятнадцать, и родился ты второго августа - в ночь, когда впервые увидел Виктора. А потом вы празднуете твой прошедший день рождения, и ты впервые пробуешь сладкое. Ты готов поклясться, что кремовые пирожные с засахаренной вишней - лучшее изобретение человечества. Виктор смотрит на твое чумазое лицо и смеется. Рядом с ним ты испытываешь удивительное чувство: желание жить. Момент настает. Виктор зовет тебя в свою спальню, разгоняет прислугу по комнатам и запирает дверь на ключ. Он очень взволнован, но ты - не меньше. Он все еще не уверен, можно ли тебе доверять. Тебе обидно, но ты его понимаешь и не берешься осуждать. Виктор достает дубовый ларец, украшенный красивыми желтыми камнями - кажется, это янтарь - и вынимает из него сверток бумаги, перевязанный черной лентой. Сверток оказывается картой королевского дворца. Виктор говорит тихо и сбивчиво, и чем дальше, тем яснее ты понимаешь: он сумасшедший. Виктор хочет совершить переворот. Убить короля и занять престол. Он готовился к этому несколько лет. У него много союзников, а план продуман до мельчайшей детали. А ты поможешь ему. "Ты ведь поможешь? - Сделаю все, что в моих силах". Его глаза блестят как в лихорадке, а потом он зовет тебя в свою постель. Ты стоишь, как громом пораженный, и смотришь на его белоснежную ночную сорочку с пышными оборками. И соглашаешься. И понимаешь: а разве мог отказать? Виктор горячий и мягкий, у него руки человека, никогда не знавшего тяжелой работы. Он возбужден - своей авантюрой, не тобой, ты просто оказался рядом. Но ты все равно стараешься изо всех сил, теряешься в слоях тонкого кружева его ночной сорочки, и он направляет твои руки и закусывает губу так лукаво, что все тело окатывает горячей волной. Виктор тоже помогает тебе, и ты едва ли не кричишь от восторга - так это ново и хорошо, и сладкая истома внизу живота удивительно приятна. Когда все заканчивается, он отодвигается на самый край кровати, заворачивается в одеяло, как в кокон, и ты вдруг чувствуешь себя бесконечно одиноким. Ты никогда раньше не сталкивался с этим чувством, потому что нечего было терять, а сейчас оно налетает, как коршун, и ты боишься, что Виктор никогда больше не позволит себя коснуться. Он позволяет. Он приглашает, предлагает и просит. Он зовет тебя в свою спальню каждый вечер. До осуществления его плана остался месяц. Виктор говорит, что хочет успеть. Он не объясняет, что именно, а ты не хочешь задавать вопросов, потому что боишься ответов. Ты выучил его тело наизусть. Ты знаешь, что у него есть шрам под лопаткой, а кожа на шее особенно нежная. Ты знаешь, что он любит, когда ласкают пальцы на руках и кусают спину - не сильно, осторожно. Он тоже досканально тебя изучил. Иногда тебе кажется, что он знает твое тело лучше, чем ты сам. Если ты - инструмент, то он чертовски хороший музыкант. Это должно произойти в полночь. Его союзники - пресловутые тени - окружили дворец со всех сторон, просочились в подвалы и слились со стенами коридоров. Он хорошо подготовился. Все должно получиться. Виктор скользит по веревочной лестнице и запрыгивает на подоконник. Вот он и в спальне короля. Там уже должны быть его люди и на полу - тела усыпленной королевской стражи. Главное - действовать тихо. Ты напряженно дышишь, стараясь не нарушить гробовой тишины вокруг. Это должно произойти быстро. Все отлажено, как часовой механизм. Город ничего не почувствует, ничто не нарушит его сон. Раздался приглушенный щелчок. Как будто кто-то возвел курок. Ты настораживаешься. Что-то происходит наверху, там, где сейчас Виктор. На раздумья уходит меньше секунды. Ты хватаешься за перекладины веревочной лестницы, но под ногами вдруг становится легко-легко, и ты понимаешь, что летишь вниз вместе с этой треклятой лестницей. В окне мелькает сгусток тьмы - одна из теней. Предатель. Тебе становится страшно. Не за себя - за Виктора. Он в опасности. Ты должен что-то сделать. Ну давай же, перестань падать. Твоя смерть Виктора не спасет. И ты тянешься носками к каменной стене замка - черт бы побрал эти короткие ножки - отталкиваешься, переворачиваешься в воздухе и приземляешься на траву. От прыжка с большой высоты ноют спина и ступни. Ты не обращаешь внимания. Ты - мальчишка грязных переулков и помоек. Ты привык находить выход там, где его нет. Ты карабкаешься вверх по шершавому дереву, до крови раздирая ладони. Ты запрыгиваешь на подоконник и бежишь по коридору. Вокруг тебя бесшумно скользят тени. Они еще не знают, что в их ряды затесался предатель. А может они тоже предатели. Лестница в королевскую спальню головокружительно высокая, взвивающаяся в потолок мраморной спиралью. Ты, наплевав на осторожность, перепрыгиваешь по три ступеньки, лишь бы успеть, лишь бы спасти. Дверь в спальню не заперта. Ты врываешься и тут же падаешь во что-то горячее, с противным запахом железа. Непонимающе смотришь на перемазанные руки и колени. Кровь. Дуло карабина со свивтом рассекает воздух и оказывается прямо перед твоим левым глазом. Это заставляет тебя опомниться, ты резко вскакиваешь, молниеносно хватаешь ствол скользкими от крови руками и отталкиваешь в сторону. Это же просто, ты давно этому научился. Удар коленом - чтобы дезориентировать, удар по голове - чтобы вывести из равновесия, удар по затылку - чтобы отключить, ступней на хребет - для надежности. Виктор оказывается рядом и прикрывает спину. Ты думаешь, что драться с тенями вот так, бок о бок, могло бы стать вашим хобби. Краем глаза ты замечаешь пропитанное кровью одеяло на королевской кровати, красные брызги на балдахине и узорчатых ножках. Значит, Виктор все-таки убил короля. Только вот теперь, если не удастся одержать верх над предателями, он окажется особо опасным государственным преступником. А ты вместе с ним. Ты в последний момент замечаешь, как под правым боком блестит лезвие кинжала. Ты понимаешь, что уже ничего не успеешь сделать, только смотришь на тонкую леску лунного света, которая сейчас вонзится в твой живот. И - невесомость. Весь мир замедлился, сжался до одного холодного безжалостного лезвия. Ты падаешь. Это странно, ведь еще секунду назад ты прочно стоял на ногах. Жестокий блеск лезвия заслоняет чья-то спина. Ты с удивлением замечаешь, что твою кисть сжимают тонкие пальцы. Так не должно было быть. Разве так положено умирать? А потом ты видишь прядь светлых волос, спина перед тобой содрогается, и на щеку капает что-то обжигающе горячее. Ты касаешься пола локтями и спиной. Твое мучительное паденине наконец завершено. Почему-то болью отдает в затылке. Ты не понимаешь. Ты не хочешь осознавать. Между своими ботинками ты видишь голову Виктора. Его лицо искривленное и бледное. Он смотрит на тебя и пытается выдавить улыбку. Из его бока торчит что-то серебристое, длинное и жутко изогнутое. Ты хочешь спросить: "Почему, Виктор? Зачем?" Но ты не успеваешь. В его глазах мелькает ужас, а потом тебе на голову обрушивается что-то тяжелое. Все погружается в темноту. Ночь победила, забрала свое. Она породила тебя и она же забирает у этого мира. Не думал же ты, что можешь так легко забыть свою верную подругу? Но неужели это... конец? Ты просыпаешься с чувством потерянности. Как будто забыл, упустил что-то очень важное. Нужно спросить у Виктора, он наверняка знает. Ты встаешь с постели, стараясь не обращать внимания на головокружение и тошноту, и понимаешь, что ноги не слушаются тебя. Что за черт, думаешь ты. Ноги сгибаются с неохотой, то и дело норовят задрожать и разъехаться в разные стороны. Ты чувствуешь себя младенцем, которому предстоит научиться ходить. Бросаешь раздраженный взгляд на кровать, с которой так сложно подняться, и не можешь ее вспомнить. Это совершенно точно чужая, не знакомая тебе кровать. И пол, и стены, и вся комната, в которой ты находишься, - чужая. Дверь приоткрывается, и в комнату входит горничная. Ты точно уверен, что у Виктора никогда не было такой горничной. Она смотрит на тебя испуганно, как на ожившего мертвеца, а потом бросает на пол медный тазик с полотенцем и выбегает из комнаты с пронзительным "господин". Ты никак не можешь понять, что за чертовщина здесь творится. Виктор появляется спустя несколько минут, запыхавшийся и румяный, когда ты уже смог немного привыкнуть к собственным ногам и даже несколько раз обойти кровать. Он подбегает к тебе и сжимает в объятиях, а ты отмечаешь, что его руки стали намного сильнее, а на голове почему-то корона. Ты вдруг с пугающей ясностью вспоминаешь события той ночи. И в груди щемит. Неужели... получилось? От Виктора ты узнаешь, что пролежал в коме два месяца. Тебе страшно: как ты мог так много времени провести в забытьи? Виктор выглядит усталым, но счастливым. Союзников оказалось больше, чем предателей. Корона теперь красуется на голове Виктора, а тело прошлого короля покоится на дне Сон-реки. Ты спрашиваешь у Виктора, как относится к нему народ, он отвечает, что ненавидит. Ты понимаешь. Скорее всего, теперь все короли их страны будут заканчивать одинаково. Одно злодеяние влечет за собой другое; испачкав однажды руки в крови, их уже никогда не отмоешь. Ты не ошибся: в Викторе есть тьма. Первородная, жестокая, как в тебе самом. Ты ведь поэтому за ним шел. Ты удовлетворен. Ночью он зовет тебя в свою постель. Ты соскучился по его ночным сорочкам с рюшами и оборками, но еще больше - по его телу. Сейчас ты прикоснешься к нему, он - к тебе, и вы останетесь вдвоем среди руин старого мира - прекрасная роза с ядовитыми шипами и живучий сорняк, выросший среди обломков.