***
Наши сонбэ отправились в мировое турне, а значит и наши с Софи любимые мужчины тоже. Когда теперь мы увидимся, даже не знаю. Нет, по видеосвязи мы общались. Чтобы поддержать нас, наши наставники даже написали нам письма, которые через неделю после их отъезда нам передал менеджер. У БигХита, как всегда всё чётко спланировано и выверено до точки, до вздоха. Каждый получил письмо, а некоторые даже не одно. Софи написали Шуга официально, а Чимини тайно. Мне официально написали Намджун и Чимини, а Тэхён и Чонгук передали письма тайком от начальства и девчат. Хоби и Ви написали своим англоязычным трейни. Гук и Джин написали Наине. А Чим написал не только нам с Софи, он как всегда всем. Это было трогательно и так здорово. Девчата воспрянули духом, стали чаще улыбаться. После того, как нам вручили тайные послания (каждой в тайне от других), я застала Софи в слезах. Она не рыдала, не ревела, а молча пускала водопады, тяжко вздыхая и что-то шепча. Увидев меня подруга вздрогнула, вытерла слёзы и попыталась уйти. Я молча перехватила её, схватив за плечо и заглянув в глаза. Спрятать взгляд ей не удалось. — Давай пройдемся и поговорим... Мы вышли на свежий воздух. Это был уже прохладный денёк, сырой и промозглый, поэтому пришлось заглянуть в соседнее кафе. Хорошо, что в это время здесь почти не было посетителей. — Теперь можно расслабиться и поговорить. Ты получила письмо от Чимина? Из-за этого ревёшь? — гладя маленькую ладошку подруги, сказала я на русском. — Откуда ты знаешь про письмо от Чима? — Это было предсказуемо. Думаю он написал не только нам с тобой, но и всем мемберам. У него такая фишка, чтобы никого не обидеть — пишет письма всем. Тебе трудно от того, что ты бросила такого замечательного, талантливого и прекрасного парня? От того плохо, что Юнги не столь идеален и ты думаешь: разве Чимини не более достоин любви? Почему я выбрала Шугу, а не Чимку? — Ты что, ясновидящая что ли? Как ты... Вылези из моих мозгов, мне страшно! — зашептала Софи, отдёргивая руку. Я рассмеялась. — Глупенькая! Ты реально веришь в экстросенсов? — А что, нельзя? Имею право верить во что пожелаю, — надув губки, ответила та. — Помнишь март? — Ну и? — В каких расхлёстанных чувствах я была? — Да. Но что с тобой было, ты так и не сказала. — Я расскажу об этом сейчас. Помнишь Минхёка? Ты же знала, что мы всерьёз начинали встречатся, что у нас были серьёзные планы, да? — Догадывалась. — А что тогда произошло, ты не знаешь? Я на остров намекаю. Помнишь? — Я не знаю что именно произошло, но я вдруг поняла, что ты и Тэ вместе. Это был шок для меня, чесно. А сейчас вы тоже вместе? — Да, но это не так важно. Сейчас о другом. В тот момент, когда у нас с Тэ начали появлятся друг к другу серьёзные чувства, я им яроснтно сопротивлялась. Даже после нашей совместной ночи — просто не могла позволить себе любить, признать сам факт серьёзности наших взаимных чувств. Как это: это же сон, это не правда, мы не могли быть вместе! Я отрицала не только наши чувства. У меня в голове не укладывалось: я встречаюсь с Хёком, с прекрасным парнем, который рискнул карьерой, пытаясь защитить меня и наш проект. Как я могла предать его и уйти к ветренному, бесбашенному, балбесу? Изнутри мои чувства разрывали меня на части. Отрицая очевидные факты, я заставляла страдать Вишенку и себя, и причинила невыносимую боль, заставив дико ревновать к Хёку Тэ, и К Тэ Хёка. Понимаешь к чему клоню? — Не совсем. — Ты любишь Юнги, ведь так? Я видела как ты смотрела ему вслед, тогда в больнице. И как надела ему цветочную гирлянду там на острове, думая, что это сон. Не отрицаю, что к Чимин~и у тебя тоже есть чувства. Он вызывает в наших сердцах нежность, мы привязались к нему, это бесспорно. Но разве это тот парень, от которого ты безумно хочешь ребёнка в будущем? Разве его ты хочешь обнять, когда тебе невыносимо одиноко? Чей голос звучит у тебя в ушах, заставляя твоё сердце учащать твой пульс? С кем из них ты хочешь быть ВМЕСТЕ, а не РЯДОМ? Сравни, как ты реагировала на поцелуи Чимина и на объятия и поцелуи Юна? В случае с Чимини, инициатором был он. А в случае с Шугой... — Откуда ты знаешь, что я целовала Юна? — зелёные от слёз глаза подруги снова стали серо-голубыми. Она не сводила широко распахнутых глаз с меня, требуя ответа. — Невозможно чтобы Юнги тебе рассказал! Зачем ему говорить об этом тебе? Я не понимаю! — Успокойся. Он тогда понял, что мы из прошлого. Ты целовала не призрак, а Шугу, которым нынешний Юн станет через два года. Юнги просил найти и дать тебе лекарства от желудка и рассказал, как ты спасла ему жизнь, завалив на пол и зацеловав его, велев ждать тебя. Но потом упала пальма и проломила крышу домика... — Что? Он реально мог тогда умереть, мой Юн мог умереть? — Мог и не только он, но и ты, и все мы. Так вот, когда я промывала Шуге рану на голове, стоя в душе, он кое-что мне рассказал. — Что? Это касается меня? — Софи схватила меня за руку, умоляя рассказать. — Юн сказал, что ждал твоего совершеннолетия два года, чтобы начать двигаться навстречу тебе в своих чувствах. Понимаешь, он не просто так жил эти два года, он внимательно следил и наблюдал за тобой. Шуга проверял действительно ли у тебя нет чувств к Чимину. Он возможно не проявлял своих чувств, но только потому, что не был уверен, что ты всем сердцем выберешь его. Он считал, что Чимин более удачная партия для тебя и больше достоин твоей любви. Поэтому он держится так далеко сейчас. Но он ждёт и, когда минуют эти два года, незадумываясь ни на минуту, ответит "ДА!" на твоё странное предложение и странное признание в любви. Вспомни его взгляд, когда он откинулся назад, положил голову тебе на колени и поцеловал. Я этот взгляд не видела, но ты должна его помнить. Зато я видела сотни других взглядов, которыми он одаривал тебя всю оставшуюся ночь и утро. Как он целовал твои перебинтованные мною ладошки, когда ты морщилась от боли. Возможно Юнги сейчас ни то, чтобы не умеет, а не позволяет себе показывать свои чувства и эмоции. Но ты должна помнить и знать: любит он тебя или нет. Он не бесчувственный и не холодный, просто ждёт с жимающимся, щимящим болью сердцем- кого ты выбирешь: его или Чимин~и. Наш Солнечный Зайчик-Чим переживёт, если ты выбирешь не его, но он не переживёт, если ты останешься с ним из жалости. Это разрушит изнутри вас обоих, понимаешь! Не напорись сердцем на Льдину- Ложную Любовь. — Fake Love? Прям про меня песенка, да? Но ты же опять права. Я и правда запуталась, а вспомнила взгляд и объятия Юна и поняла, что готова ждать эти два года или даже четыре и пять лет... Нет! Только не пять! Пусть будет два года. Тем более, что уже меньше осталось. Тогда... Как мне быть с письмом Чимина? Мне не отвечать ему? — Думаю, что нужно быть очень осторожной, чтобы не дать Юнги ни единого повода усомниться в твоих чувствах к нему и в твоём выборе. Наш Шуга не меньше Чимина достоин твоей любви. Возможно, что он в ней даже больше нуждается, чем Солнечный Зайчик. — Алика, спасибо! Ты во время меня остановила! Представляю, если бы я начала снова общатся сейчас с Чимом и потеряла бы Юна! А потом поняла бы, что Чимин не любимый, а друг... Я бы этого не пережила! — А Чимин~и... Я могу ему объяснить, не вдаваясь в подробности, почему ты не ответишь ему. — Ты правда это сделаешь для меня? — Не только для тебя. Я уберегаю сердечко моего сонбэ от ещё большей боли и разочарований в будущем. Ему итак тяжело невыносимо. — Из-за меня? — Софи перекосила личико виноватой гримассой. — Ты что, пуп земли что ли? У него и без тебя проблем хватает. Но это его проблемы, я не могу распространятся об этом. Он просил заботится о чувствах других. О! Дождь, кажется закончил исполнять свои дикие пляски, пошли в общагу, нас уже потеряли. Кажется кто-то нас снимал. Попросить, чтобы удалили фото, как ты думаешь? — Зачем? пусть пиарят нас. Главное, чтобы гадостей не писали. Да даже, если и напишут: антиреклама, это тоже реклама! А русский они навряд ли знают. Пошли, а то уже менеджер звонит, — ответила Софи, убирая телефон в сумочку и вешая её на плечо. Вернулись в общагу, получили нагоняй от менеджера и девчат за то, что ушли не предупредив куда и на сколько. Мы и правда поступили беспечно. Впредь надо быть осторожнее.***
Как вы уже поняли, теперь все мемберы нашей группы жили в одной квартире. Мы и втроём-то не очень уживались, но теперь, когда стали жить впятером, в общаге из двух спален и небольшой гостиной-кухни (ну и туалета с душем, конечно же), стало ещё сложнее. Но на скандалы и ссоры сил почти не оставалось. Все спорные вопросы мы, как нам посоветовали сонбэ, решали игрой: камень, ножницы, бумага. Висевшее на стене гостиной расписание каждый сфотографировал на телефон себе, но так как в телефоны мы практически не заглядывали, то и в расписание тоже. Все приходилось нам напоминать нашему менеджеру и его двум помощникам. Они были нашей памятью, носильщиками, няньками, медбратьями, водителями, и даже, к нашему стыду прачками. Не говоря уже о поваре, посыльном, доставщиком, да всем, короче! Но после разговора по душам с нашим директором, всё же стало легче дышать и спать. А после получения писем от парней, тем более! Напряжение хоть и осталось, зато его тиски заметно ослабли. Посоветовавшись, мы решились и отложили старт на шесть недель. С конца октября на начало декабря. Это означало одно: голос разума возобладал! Не то чтобы нам было страшно или мы были не готовы, просто нам нужно было быть уверенными, что все получится пусть не великолепно, но очень хорошо, чтобы наши сомбеннимы и директор и весь наш стафф могли с гордостью сказать: "Наша школа!". ФальСтарта нужно было не допустить категорически! К слову сказать, один из дней съёмок предебютных клипов совпадал с днём моего совершеннолетия. Я по некоторым причинам дни рождения и всякие праздники бурно не справляю, но этой вечеринки, кажется, избежать не удастся- совершеннолетие же. Надеюсь девчата не заставят меня выпить целую бутылку соджу... Ох! Нехорошие у меня предчувствия! Но до 22 декабря ещё дожить надо, так что просто буду гнать эти мысли прочь.***
Началась вторая неделя сентября. У нас, в Южной Корее, была ночь. Около 4 утра раздался звонок, ответив на который, я услышала лишь тихие приглушённые чем-то всхлипы и шорохи. Входящий от Чимина. У меня всё внутри сжалось. Он так просто по-пустякам звонить не станет. Я не была уверена нажал ли он вызов случайно или нет, но, как я убедилась за последнее время, ничто в нашей жизни не случайно. Ал. — Ёбесеё...Чимини... — позвала я очень тихо, зайдя в ванную. — Сонбэ, что случилось? Ты слышишь меня, солнышко? Чим. — Привет. Прости, что разбудил. Спасибо за солнышко. Только я теперь не могу им быть. Ал. — Хорошо, тогда я буду называть тебя Солнечным Зайчиком. Если тебе тяжело говорить, то можешь написать. Но лучше не отключай звонок. Можешь просто помолчать, а я буду говорить. Хорошо? — предложила я. Чим. — Хорошо, согласен быть Солнечным Зайчиком, осталось найти лучик солнца и зеркальце, чтобы стать им. Я буду на связи. Буду слушать. В голове табунами проносились мысли, вытаптывая спокойствие и растрясая нервы: Что могло случится? Что говорить? О чём? Глубокий вздох. Я сейчас знала одно — нельзя допустить, чтобы связь прервалась. Так нас учили. Единственное что я могла сделать, это говорить какие-то банальные глупости и ждать пока он сам не решится рассказать всё. — У нас и правда ночь. Я сижу в душевой, чтобы не разбудить девчонок. Мы теперь все живём в одной общаге. Это оказывается сложно. Но мы так уставали в последнее время, что даже не было сил ссорится. — Да. У нас такое тоже бывало. — Я тебе не говорила? Моя мама приехала работать сюда, в Корею. Мы теперь видимся. — Она в ателье работает? Шьёт? — Нет. Няней у знакомой моей работает, пока та в больнице. — Понятно. Теперь вы сможете видеться чаще. Это хорошо. — Знаешь что я сейчас вспомнила? Как вы с Тэхёном пришли к нам на утро и принесли супчик от похмелья и роллы от Джина. — Да, было неловко после того ужина. Я думал, что сквозь землю провалюсь, когда Сони увижу. Хорошо, что она тогда спала. — А ты помнишь ту ночь на острове? Когда рухнул самолёт, а мы остались живы, потому что не полетели на нём? — Помню, хоть и был сильно выпивший. Но я думал это только сон, пьяный бред... А когда добавилась вокалистка и стали выбирать название вашей группе, я чуть крышей не сдвинулся! — Так вот. Если твоё состояние сейчас такое тяжёлое из-за того, что вам скоро предстоит выступать в том городе и в том зале, где тебя грозили убить, то подумай о том, что мы видели в будущем. Нас. Всех вместе! Живых! Ты понимаешь к чему я клоню? Это единственное что не даёт мне лично сойти с ума, когда я думаю о тебе и этих угрозах. — Ты думаешь обо мне? Это так трогает моё сердце. Спасибо. Так ты думаешь нападения не будет? Я зря себя накручиваю, да? — Мне тоже за тебя страшно. И ребятам страшно. Ведь это им предстоит поднять тебя на руках над собой, сделав тебя мишенью для этого психопата-маньяка! Хорошо, что ты позвонил. Спасибо за такое доверие. Я это очень ценю. Просто не верится, что ты так мне доверяешь. — Я сам не понимаю почему позвонил именно тебе. Но, как только я увидел присланное тобой выступление... Не знаю как это объяснить. Почувствовал в тебе родственную душу и понял, что мы будем очень близки. Айдолам друзьям и нашим мемберам, сама знаешь я не могу ничего сказать. Они все итак на взводе. Если я покажу слабину, им станет ещё тяжелее. Мне наоборот нужно их поддержать. Но как, если не дарить им позитивный настрой и улыбки? Это же не смерть близкого, как у Тэхёна, Джина и Чонина из ЕХО, что случились этим летом. Это мои боль и страх неизвестного, ещё не существующего. — Тогда остаётся только одно: верить, что раз мы видели в будущем всех и сами там были, то это значит, что если нападение и будет, то неудачным для нападающего. А возможно его возьмут раньше. Служба безопасности всё тщательно обыщет и осмотрит всех. Это не может быть приезжий, или из стаффа, это местный, живущий не далеко. Всех приобретавших билеты на этот концерт сейчас наверняка проверяет полиция и служба безопасности того города. Это тоже должно дать результат. А бояться в такой ситуации нормально. Я тоже боюсь. Многого боюсь. — Ты права. Постараюсь успокоиться. Но мне странно слышать от такой бесстрашной девушки, что она чего-то боится. Даже не представляю что это может быть. Сцены ты вроде не боишься. — Я очень сильно боюсь, что не справлюсь с обязанностями лидера группы. Не всегда понимаю что входит в мои обязанности, а что нет. Не хочу быть назойливой или грубой в глазах мемберов. А что, если мы провалимся? Что, если нас не примет публика? Наш концепт очень отличается от кукольного и мы можем не вписаться. — Зато это точно ваше, ваш стиль, ваши эмоции. Это должно сработать именно потому, что вы другие, не такие как все. Свежее, новое дыхание ветра. То, что нужно сейчас кей-попу. Нам вот поначалу тоже сложно было. Все нас тыкали, что мы изменили концепт группы, стиль, всё. Но мы искали, пробовали и нашли. Хотя мы и сейчас ищем. Просто идите не торопясь своим путём. Не сразу, но это должно дать результат. И не забывай: отрицательный результат, это тоже результат. Просто надо извлекать из него уроки. — Как же ты здорово сказал! — Это не я сказал. Честно, не помню чьи это слова... — Ладно, не важно. Кстати, на счет высказываний. Хочу высказать вам всем нашу с девчатами благодарность, что оплачиваете наши завтраки йогуртами, перекусы фруктами и соками и за ужин каждый день. Я случайно узнала, что это ваши подарки нам. И намекнула мемберам. Раньше некоторые из них голодали, еда вызывала только отвращение, но теперь понемногу едят все. Хотя всё равно похудели. — Ну так что ты хотела! Такие колоссальные нагрузки! Берегите себя. Вы должны быть счастливы выступая перед зрителями. Не загоняйте себя! — Да, конечно. Мы помним об этом...— я рассказала ему о нашем разговоре по душам с директором БигХит и о нашем непростом решении перенести предебютный шоукейс на шесть недель. Он искренне похвалил нас и просил передать девчатам, что он их одобряет, что это правильное решение и что они делали так же. Тон его голоса повеселел, Чимин перестал хлюпать носом, значит отвлекся и немного успокоился. Пожелав друг другу сладких снов, мы простились. О том, что Софи ему не ответит, я так и не сказала, духа не хватило.Поэт.
Однажды я застала Наину за странным занятием. Она что-то читала. Нет, сам факт чтения не был удивителен, так как девушка не расставалась с книгами и в каждую мало-мальски свободную минуту читала. Но меня удивило то выражение лица с которым она это делала сейчас. — Что читаешь на этот раз? — не удержалась я. — Дневник Софочки. — Что? Где ты его взяла? И разве прилично читать чужие дневники? — возразила я. — Иногда это необходимо, чтобы вовремя суметь оказать помощь, если человек в этом нуждается. А вдруг она готовится к суициду? А? Что тогда? — парировала подруга. — Ну что, убедилась, что она не собирается кончать жизнь самоубийством? Может тогда не станешь дальше читать? — Неа! Вот ты знала почему она рассталась с Чимини? Что они вообще встречались, целовались? Причину их расставания? — Да, я причина их расставания. — А то, что она ушла к Мин Юнги? — Да, я собственными глазами видела, как она ему призналась и он обещал подумать над этим через пару лет,— не моргнув глазом немного приврала я. А как прикажете объяснять ей, что Софи уже призналась Шуге, а тот узнает об этом только через два года? — А то, что наша Софочка пишет стихи? Причём неплохо так пишет, знала? — Софочка...стихи? — Да! И не только о любви! Все стихи её для нас в открытках - это её стихи, она их ни откуда не списывала, врушка маленькая! — Ладно, уговорила. Дай мне тоже почитать. Но ты так и не ответила: где ты его взяла? — Она его забыла здесь. — Понятно. Тогда она сама виновата! —