Дженсен и его Джаред

Like an angel you came Every time when I pray Guiding me in my dreams Watching me when I sleep Like an angel you came Every time when I scream. The Rasmus. Night after night. (Перевод. Как ангел, ты приходишь Всегда, когда я молюсь. Сопровождаешь меня в мечтах, Присматриваешь за мной во сне. Как ангел, ты приходишь Всегда, когда мне хочется кричать) Давным-давно, когда деревья были большими, а Эрик Крипке стоял у руля «Сверхъестественного», произошло нечто удивительное и прекрасное. Произошло не вдруг, а очень постепенно, - так, что никто и не заметил, как зарождается необычайно трогательная история, одна из самых нежных и правдивых с тех пор, как появился мир. Вы тоже это видите? Границы личного пространства, которых нет. Зачем общаться, как все нормальные люди, когда можно подойти вплотную, уткнуться друг в друга и секретничать, скрываясь даже от стен. Этот постоянный, вечный, как сам сериал, сводящий с ума тактильный контакт будет длиться, пока не потухнет солнце. Да и после того есть немаленькая вероятность, что ребята вцепятся друг в друга, что не разорвать. Если есть возможность потрогать Дженсена, Джаред её использует раз десять. Если нет такой возможности, Джаред её придумает на ходу: переставит стулья, отодвинет Мишу, и дальше – по заданному алгоритму. «Что такое любовь?», как-то спросили у Станиславского. «Постоянное желание касаться этого человека», ответил мэтр. Константин Сергеевич, теперь вы верите? Как много, оказывается, могут рассказать взгляды и руки. Особенно руки. В те моменты, когда мальчишки смотрят в разные стороны, якобы каждый в своём маленьком мирке, их пальцы постоянно сталкиваются, сплетаются, хоть на сантиметр, но касаются друг друга, - я здесь, я рядом, всё хорошо. И почему-то ярче всего эта трепетность по отношению к другу и брату проявляет себя на фотосессиях с поклонниками после конвенций. Не одна, не две, не три, а бесконечное множество фотографий, где Джаред закрывает своими ладонями руки Дженсена, где Дженсен, обнимая поклонницу, склоняет голову не к ней, а к Джареду. Где просто можно стереть фотошопом всех присутствующих, кроме Джеев, - и смысловая нагрузка фото ни капли не изменится. Случайно ли получилась та фотография в Далласе в 2014м году или нет, но она очень хорошо транслирует приоритеты Джареда: той рукой, что ближе к Дженсену, он обнимает друга, вцепляясь ему в плечо, - а другую, ту, что ближе к Мише, сжимает в кулак. Мы все привыкли видеть Дженсена с покерфейсом, когда Джаред лезет к нему с обнимашками. Деланное равнодушие в ответ на попытки обнять всем, чем получится – и руками, и ногами. Но и он тоже способен на самые умильные на свете поступки, когда дело касается друга. На пресс-конференции отнять табличку с его именем и сунуть себе во внутренний карман, ближе к сердцу. Вытереть ему нос рукавом своей рубашки, потому что под рукой не оказалось носового платка. Блестеть непролитыми слезами, исполняя песню про Алабаму, и вставлять в чужой текст имя Джареда. Он может сколько угодно закатывать глаза и притворно сердиться, но отнимите у него друга, - и он сойдёт с ума. Вы тоже это слышите? Джаред совсем ничего не боится. Не зная его, можно подумать, что он как мальчишка-подросток, застрявший в пубертатном периоде, - дерзко бросает вызов всему миру, намеренно роняя провокационные фразы. «Мы говорим на своём собственном языке любви», сообщает он интервьюеру, и тот не переспрашивает, о ком идёт речь. «Я ничего не могу сказать и только крепче сжимаю ладонь Дженсена», оговаривается он, случайно или намеренно называя жену именем лучшего друга. И на всех материках кричит о своей любви, с самого начала, с первых сезонов – люблю Дженсена, люблю, люблю… Провоцирует, дразнит воображение поклонников? Нет. Подхлёстывает внимание к своей персоне, позволяя СМИ греть глаза и уши на скандальной теме? Нет. А зачем ему это? Он счастлив, и он делится этим счастьем с людьми. Сколько человек улыбаются, включая видео на YouTube и снова, и снова прокручивая любимые моменты с конов и повторяя про себя голосом Бобби: «Вот балбесы!» И непонятно почему чувствуют себя счастливее. «Если я могу видеть улыбку Дженсена, значит, со мной всё в порядке», говорит Джаред. И мы ему верим. Оба они говорят много такого, к чему равнодушный слушатель смог бы придраться, что-то заподозрить или сбежать с истеричными гомофобными воплями. Но равнодушный сюда не придёт, а лояльный – не заподозрит. И когда Дженсен, весь на нервах, окликает Джареда, уходящего с конвенции: «Ты нужен мне! ТЫ НУЖЕН МНЕ ЗДЕСЬ! Сядь!» или, оставшись в одиночестве, бормочет в микрофон: «О Боже, Джаред, я не могу, вернись» - хоть кто-то удивляется, что он всегда получает требуемое? Вы тоже это чувствуете? Поклонники говорят, что Дженсен «включается», когда Джаред рядом. Ласковый и стеснительный Дженсен, не великий охотник общаться с другими людьми, - он мгновенно оживляется, стоит Джареду показаться на горизонте. Хотя какой уж там горизонт. «Когда мне что-то нужно, я ему даже не звоню, просто зову. Потому что он всегда где-то в паре метров от меня». Если даже на съёмочной площадке в ответ на вопрос «Где Дженсен?», отвечают: «Джаред вон там». Он настолько зримо успокаивается при виде Джареда, что, кажется, эту двухметровую панацею изобрели для него одного. Начинает светиться, шутить, ему хорошо, ему комфортно, Джаред рядом, может в любой момент времени прижать его к себе или рассказать смешную шутку, - всё правильно, как и должно быть, всё идеально. Тот уникальный случай, когда химию между двумя людьми можно практически потрогать руками, настолько она осязаема. Взгляды, жесты, мысли. Десятки случаев абсолютного синхрона слов и жестов – как они это делают? Загадка загадок. Как они это делают, умудряясь не смотреть в этот момент друг на друга? Вопрос без ответа. «Мы проводим на съёмочной площадке девять месяцев в году, а всё остальное время просто хотим быть вместе». Друзья и братья, утопающие друг в друге с головой, однажды встретившиеся и больше не расстававшиеся, два солнца, заряжающие друг друга, Джаред и Дженсен… «Я клянусь, что вижу Бога каждый раз, когда смотрю в его глаза».