В тумане

      — Слишком холодно, — пробурчала Марина, натягивая поверх футболки кофту. Зачем она только согласилась на эту авантюру? Сидела бы сейчас дома. Чай пила, или чего покрепче. Куталась в теплый плед, смотрела бы сериал… Вон, новая серия должна была выйти… Нет, блин, дома ей не сиделось! Теперь надо тащиться через этот дрянной туман по этому чертовому лесу, сгибаясь от тяжести рюкзака и проклиная Димку. Отпраздновать ему надо было, ага. На свежем воздухе. Пикник устроить, чтоб его. Мяса пожарить, набухаться, активно, значит, провести время…       — Кто ж знал, что прогноз погоды так изменится, — флегматично откликнулась Катька, — обещали плюс двадцать пять, солнечно и без осадков.       Ну да, обещали. Аж три сайта, и по телевизору передали: будьте, дескать, осторожны, жара, духота. И репортаж сделали: симпатичная девушка в медицинской форме рассказывала, как оказывать первую помощь при солнечном ударе. И тепловом. Ну, где их солнце? Туман, серость, мгла.       — Ну, не злись, котик, — весело сказал Димка, — Катюха правильно говорит. Кто ж знал? Вон, когда в автобус садились, еще жарко было. Помнишь, я просил ту тетку в красном окно открыть?       Марина помнила. Просил. Действительно, было душно до невозможности. И солнце светило в пыльные грязные окна так сильно, что приходилось раз за разом увеличивать яркость на телефоне. Но когда они вышли из автобуса, за городом, километрах в десяти, ошиблись остановкой, шли лишние два кэмэ пятьсот мэ, как сказал навигатор миловидным женским голосом, и когда окончательно пропал интернет, погода порядком испортилась: небо заволокло тучами, завыл ветер, выполз туман. Они уже даже успели замерзнуть, пока шли вдоль трассы до нужного населенного пункта. Потом по лесу, хоть не напролом, а по сомнительной тропинке, чтоб сократить путь.       Когда Дима говорил, что у его тетки есть отличный пустой домик за окружной, Маринка представляла шикарные хоромы и бассейн, хоть и понимала, что зря, но никак не хибару без санузла, заросший сад и упавший давным-давно тын. Какое-то время они стояли молча и грустно, оглядывая крапиву, темные грязные проемы окон и нехоженую тропу к деревянному крыльцу, сквозь которое проросли ромашки.       — Ну, я и не говорил, что нас ждет Межигорье, — нарочито бодро сказал Димка. Неисправимый оптимист. Маринка только фыркнула.       С одной стороны лес, за ним, говорят, болота, с другой стороны лес, и вообще почти везде лес. Только проселочная дорога вела к деревне, крыши которой почти не виднелись теперь в тумане. Они кое-как расчистили подход к дому, и Дима, достав из кармана ключ на ржавом кольце, открыл дверь. Внутри их ждали пыль и запустение, небольшие две комнаты, пара-тройка шкафов, забитых ненужным хламом, грязный стол и продавленный диван. Хата вообще больше напоминала времянку, чем жилой дом, впрочем, наверное, так и было…       — Ну, мы же взяли спальники, — все так же бодро сказал Дима, — значит, не пропадем!       — Мы взяли кое-что другое, — Никита ухмыльнулся, сдернул с плеч рюкзак, и послышалось, как звякают бутылки.— Не пропадем. Давайте располагаться?       Их было семеро. Лена с Вадимом — сладкая парочка, Димка и Игорь, оба — будущие инженеры, Никита, закончивший бурсу и мыкавшийся по подработкам, и Катька с Мариной, получавшие педагогическое. Маринка, кстати, самая младшая — ей едва-едва циферки в паспорте дали возможность нормально покупать алкоголь, а не ныкать его втридорога по ларькам. Чем очень гордилась. Зря, конечно.       Принялись раскладываться. Вытащили на центр времянки стол, отодвинув диван, вытерли пыль, разложили спальники. Принялись искать мангал: Димка уверял, что должен обязательно быть. Марина очень надеялась, что не соврал. Зря, что ли, тащили с собой мясо?       — Нашел! — Вадим выудил мангал откуда-то из-за заваленной хламом тумбы.       Поставили жарить шашлык, включили музыку, принялись организовывать стол.       — Димка, а в туалет-то куда? Душ, ладно, денек без душа я выживу, но туалет… — спросила Лена, стругая помидоры.       — Как куда? Туда.       — В лес, что ли?       — Ну звиняйте, золотых унитазов нет, говорю же, не Межигорье…       Накрыли стол, достали бренчащие бутылки, музыку сделали громче — мешать было некому, ближайшие соседи далеко. Готовый шашлык сняли с мангала. Разлили по стопкам алкоголь. Стало весело.       Туман заползал в дверь, став таким густым, что сложно было разглядеть деревья за окном. Темнело. Сгущались сумерки. После очередной стопки сомнительной смеси Марина поняла, что хочет в туалет.       — Я… отлучусь, — она, пошатнувшись, поднялась из-за стола, пьяно хихикнула, пошла к двери.       — С тобой сходить? — спросила вслед Катя, выжимая остатки кетчупа на мясо.       — Не-е-ет, спасибо, я сама…       На воздухе Марина быстро протрезвела. Туман заползал под куртку, по коже бежали мурашки от прохлады. Девушка двинулась вперед, продираясь сквозь кусты. Переступив упавший тын, пошла по лесу. В принципе, можно уже здесь… Вряд ли кто-то увидит… Но стремно… Надо ещё пару шагов пройти… Черт, куда она зашла?       Тишина была жуткой, почти сверхъестественной. Еще минуту назад вопила музыка, слышались голоса, но не успела она сделать и трех шагов, как остался только ветер — холодный и пронизывающий. В тумане, казалось, кто-то был.       Марина попятилась. Лучше сходит около тына, в кустах, кому она нужна, кто смотреть будет…       Пошла назад. Это ей так показалось — назад. Шла медленно, прислушиваясь к каждому шагу. Блин, почему до сих пор не слышно музыки? И голосов… Черт, вот сейчас, сейчас же должна быть хибара!       Марина нервно полезла в карман за телефоном. Сейчас она позвонит ребятам… Связи нет. Неудивительно, но так не вовремя. Спрятала телефон. Паники не было, хотя пора бы. Поежилась, огляделась. Ничего, кроме леса и тумана. Черт, черт, черт…       Вдалеке послышались голоса. Чье-то пение, чуть монотонное, но красивое. Наверняка ребята музыку включили громче… Или… Нет? Может, местные поют? Она, не соображая толком, пошла на голоса.       Холодно, аж мурашки по коже. Жутко.       — Заблудились, панночка? — послышался позади звонкий голос. Марина резко обернулась.       Высокая стройная девица в белой длинной, до колен, сорочке прошлых веков стояла, прислонившись к дереву. Её темные, почти иссиня-черные волосы закрывали лицо. Марина вздрогнула, дернулась, сделала шаг назад. «З-здравствуйте» пролепетала. Может, это местная? А что, вдруг у них такие розыгрыши интересные… В таком тумане-то кого угодно напугаешься…       — И вам не хворать, панночка. Заблудились?       — П-п-пожалуй…       — Пойдемте со мной, панночка.       Девушка резко схватила Марину за руку цепкими ледяными пальцами и, отвернувшись, сделала несколько шагов вперед. Кожа у нее была белая-белая, до синевы, а ногти длинными и грязными. Приглядевшись, Марина заметила разводы на сорочке незнакомки, а с волос той капало… И спускалась… Тина?       А еще у нее не было спины. Марина, увидев это, ахнула, дернулась, пытаясь вырваться, упала. Слизкие внутренности просвечивали сквозь тонкую ткань сорочки, и даже длинные темные волосы не могли скрыть белесых ребер…       — Ну что же вы, панночка? — напевно так, тихо… Смех незнакомки пробрал до костей.       Мавка…       Марине сразу вспомнились все старые бабкины байки. Она задрожала, попыталась отползти.       — Ну что же вы? — монотонно повторила мавка, протягивая к ней руки.       — У меня… У меня гребешок есть! Должен быть, точно!       Марина лихорадочно зашарила по карманам. Она действительно хранила расческу в кармане куртки. Обычно. Не старинная, как из легенд, конечно, модная современная, купленная за три бакса в каком-то иностранном интернет-магазине, но вдруг сойдет… Мавка опустила руки, со смешливым любопытством наблюдая за Мариной. Черт, черт, черт… Твою налево… Она вспомнила, что расческа осталась в доме. Да, точно, она одолжила её Катюхе на секунду, а потом, после следующего тоста, напрочь забыла забрать… Черт!       — Нету гребешка, панночка? Жаль…       Мавка снова протянула к ней руки, ухмыляясь. Волосы её медленно развевались на ветру, а пальцы были совсем ледяные… ***       — Что-то Маринки долго нет, — заметил Никита, поглядывая на часы. — Зря мы её одну отпустили…       — Та мало ли, — Лена пожала плечами. — Может, съела чего не то.       — А может, ей плохо?       — Так она и выпила совсем немного.       — Малая ещё, вот и тошнит с четвертой стопки…       — Тогда тем более надо её найти!       — Стоп, давайте так: ждем пять минут и идем искать. За здоровье!       Выпили. Прошло минут пять. Потом десять.       — Нет, надо пойти за ней, — наконец сказал Игорь. — Маринки действительно долго нет. Встал, пошел к двери, к чести своей, не шатаясь, надел куртку. Дима двинулся за ним.       Во дворе Марины не было. Они обошли дом, продираясь сквозь крапиву. Заглянули во все кусты. В лес, наверное, пошла — решили. Игорь включил фонарик на телефоне. Они снова осмотрели сад, нашли поломанные в одном месте ветки, притоптанную траву…       — Да мы с тобой Шерлоки, блин, Холмсы! — тихо хихикал Дима.       Пошли в лес.       — Э-э-э, Дим, не нравится мне это… Гоу назад, а?       — Че, без Маринки? Где она, блин?       — Та позовем ребят и найдем её…       Туман обступил их. Было непонятно, каким путем возвращаться, и где Маринка… У Игоря по спине побежали мурашки, и он суеверно перекрестился. Им обоим было страх как не по себе.       — Эй, Игореха… — внезапно сказал Дима каким-то чужим голосом. Он смотрел вдаль, и руки у него дрожали.       — Девушка какая-то…       — Димон, не разыгрывай меня… А, черт, действительно… Черт…       — Заплутали, хлопцы? ***       Вадим и Лена принялись целоваться, Никита и Катя чокнулись, выпили. Было слышно, как шарятся около дома Дима и Игорь. Музыку сделали тише, и какой-то зарубежный модный певец жалобно пел что-то о несчастной любви. Катя потянулась к своему телефону, включила. Новенький девайс послушно отозвался вибрацией на отпечаток пальца и зажег экран. Мобильная связь была слабая, интернет… А хрен там был. Она и не ожидала быстрого три джи — он исчез сразу после окружной — но хотя бы слабенькая передача данных… У неё в инстаграме новая фотка, интересно, сколько там лайков… Димки с Игорем уже не было слышно — наверное, Маринка пошла в лес, а они за ней. Никита тоскливо шкребал пластиковой вилкой по тарелке — шашлык закончился. Катя насыпала ему салата из миски, налила из бутылки пойла. И себе. И Лене с Вадимом.       Провозгласили тост. За любовь. Оригинально. Выпили. Закусили. Катя выдохнула, положила голову на руки.       — А где ж Игорек с Димой? — Никита обеспокоенно глянул на время. — Давно пора бы вернуться…       — Может Маринка куда-то не туда зашла?       — Та может.       Веселиться больше не получалось. Всех снедала тревога.       — Надо идти искать, — наконец сказал Вадим. Обреченно так.       — Не нравится мне всё это, — буркнула Лена и вцепилась крепче в запястье парня. Катька была с ней согласна. По коже бежали суеверные мурашки, туман, словно срисованный с заставки «Битвы экстрасенсов», таил в себе нечто страшное… Дверь была нараспашку — но за ней максимум было видно на метр полусгнившее крыльцо и заросли крапивы. Они установили парочку светильников, прикупленных на этот случай в отделе походного снаряжения, но их явно не хватало, чтобы полностью осветить сгорбленную времянку и её пыльные углы, а из грязных окон на ребят смотрела мрачная серая мгла. Модный зарубежный певец, хрипнув, замолчал: кончилась зарядка. Друзья опасливо переглянулись.       — Да что мы как перепуганные школьники в ожидании завуча? — неожиданно бодро гаркнул Никита, доставая из кармана телефон. — Секунду, сейчас позвоним, узнаем, что стряслось. Может, Маринка ногу подвернула…       Громкостью своего баса парень наверняка пытался скрыть предательскую дрожь голоса. Даже странно. Казалось бы, они все — люди со здоровой адекватной психикой, не склонные к истерикам и мистицизму, пересмотревшие, конечно, американских ужастиков, не без этого, но отнюдь не самые впечатлительные. И все-таки у Катьки было какое-то непонятное предчувствие, заставившее её поежиться.       — А двое здоровых дебелых пацанов не могут дотащить хрупкую девочку весом в пятьдесят кило?       — Ну мало ли… Вдруг какая-нибудь охотничья ловушка? Местные, может, охотятся в этом лесу. Кто знает?       — Да не тяни резину, звони!       Дрожащими отнюдь не от алкоголя руками Никита положил телефон на стол, разблокировал, набрал номер, включил громкую связь. Все замерли. На тошнотворно-спокойном «Please, send sms or call later» у Кати сдали нервы: она залпом допила пойло в одной из бутылок, чего с ней никогда не случалось. Черт, не помогло. Даже наоборот: дымка алкогольного опьянения в её голове быстро рассеивалась. Остальные, кажется, тоже порядком протрезвели.       — Звони на номер Игоря.       Тоже самое.       — Маринки.       Катя, пытаясь не паниковать, заставила себя отвлечься. Ох, какое же корявое произношение у девушки, повторявшей занудно один и тот же текст… Please, send sms… Or call later… Все это Катя отмечала краешком сознания. Суеверный страх накрыл её с головой…       — Спокойно… — говорил Вадим, а она все пыталась справиться с собой. — Спокойно. Тут нет связи. Просто нет мобильной связи, вот и все. Вы что, не привыкли, что, стоит выехать за окружную, она машет нам ручкой и исчезает? Кстати, этот оператор и в городе-то не везде. Сейчас я позвоню с другого.       Тот же результат.       Они долго молчали, не зная, что делать. Катя перестала трястись от страха, сосредоточившись на включенном экране своего телефона: его холодный свет почему-то её успокаивал. Очень не хотелось смотреть в сторону распахнутой двери, за которой стеной стоял плотный туман. В котором было нечто… Жуткое…       — Надо идти за ними, — озвучил Никита мысль, засевшую в голове каждого. Вадим тяжело кивнул.       — Ага, чтобы и вы не вернулись? Что, по-вашему, нам тогда делать?       — Катюх, а сейчас-то что ты предлагаешь?       — Ждать…       — Мы ждем. Но сколько?       — Можно дождаться утра и пойти искать…       — Представляешь, сколько всего может случится с ними за ночь? Как минимум замерзнут до воспаления легких… Может, они в овраг какой-нибудь попадали, сначала Маринка, потом парни, в таком-то тумане не мудрено!       — Можем позвонить… Э-э-э… Ну должна же у нас быть какая-то служба спасения? На крайняк в полицию, объясним ситуацию… Лезть самим в туманный лес ночью…       — Если мы каким-то чудом дозвонимся до них, с нас поржут и нас пошлют, гарантирую. Решат: розыгрыш...       — Не смешно…       — Ну да…       Помолчали. Вадим тихо выругался, снова попытался позвонить. Обнял одной рукой Лену.       — Связь вообще пропала, — тихо заметил.       Прошло ещё минут десять. Катя успела разлить ребятам остатки еще одной бутылки, смутно, как всегда, надеясь, что алкоголь мигом решит их проблемы.       — Надо идти, — повторил Никита. Неуверенно, без энтузиазма. Качнул головой, встал. Вадим поднялся за ним, цепляясь за Ленку, как утопающий за круг.       — Поганая идея, — прошептала Катя, не в силах повернуть голову, глянуть в туман…       — Может лучше сходить в деревню, попросить помощи там? Дорога большая, даже в тумане можно найти… Все лучше, чем самим в лес…       — Так и сделаем, — твердо сказал Вадим. — Только чуть-чуть глянем, до тына дойдем, вдруг они рядом. И потом сразу же — в деревню.       Никита медленно, оттягивая неприятное, пошел к двери. Вернулся, взял телефон. Включил фонарик, вышел из времянки, замерев на пороге. Вадим медленно отпустил руку Лены.       — Я с вами! — взвилась та, подскакивая. Волосы её, белевшие в полутьме, были взъерошены, утратив свою идеальную когда-то укладку, глаза сверкали. — Не отпущу! — вцепилась в Вадима.       Катя медленно покачала головой.       — Я с вами не пойду, — пробормотала она. Что б там ни было, но затхлая темная времянка казалась ей надежным убежищем. Куда более надежным, чем туман…       Парни помедлили: оставлять Катьку одну не хотели, но и идти надо было. Лена храбро дунула на челку.       — Ладно, — вздохнул Никита, — оставайся. Так даже лучше. Будешь настороже: а то вдруг вернуться ребята, прикинь, как им будет, если никого не найдут? Мы быстро. Только обойдем хату, и сразу к деревне. Жди.       Они, поежившись, вышли в туман. Никита прихватил один из светильников, Лена и Вадим цеплялись друг за друга.       Тишина.       Катька поежилась. Шаги ребят почти моментально стихли, туман еще больше сгустился. Она, чтоб хоть как-то себя занять, налила ещё. Выпила. Задрожала. Засекла время. Обойти времянку, дойти до похиленного тына — минуты две. До деревни от силы минут пять. По туману — ну ладно, четверть часа, если идти медленно и осторожно. Там еще полчаса: найти местных, уговорить впустить, разъяснить проблему. Вернуться с подмогой: ещё полчаса. Итого прилично ей ждать… Черт…       Страшно-то как.       Катя внезапно поняла, что переоценила свои силы. Одно дело, бояться в компании, а другое — сидеть одной вдали от людей, во времянке, темной, давно не жилой, когда окружает один туман, а где-то далеко, там, за серой мглой, кто-то выжидает… Наблюдает за ней…       Она не выдержала, отвернувшись, подошла к выходу, содрогнулась, выглянула в туман, прикрыла дверь. Вернулась к своему раскладному стулу. Включила телефон — связи не было.       Спокойно, Катюха. Спокойно. Пораскинь мозгами. Что могло случиться с ребятами? Да мало ли что. Овраг, например, идея вполне подходящая. Охотничьи капканы — тоже вполне может быть. Туман такой… Да и мало ли опасностей в лесу?       А всё равно не по себе…       Где-то вдали послышалось чье-то тихое пение. Красивое, но почему-то жуткое. Катя содрогнулась, легонько дернула себя за косу, ущипнула за руку — напрасно. Как бы ей хотелось, чтоб все это оказалось сном! Страшным кошмаром, после которого просыпаешься в холодном поту, но просыпаешься же... Однако она всё так же сидела одна в пустой темной хибаре, а туман продолжал сгущаться… Глянула на время — прошла лишь четверть часа. Нетвердой рукой потянулась к бутылке, но потом передумала: пусть она и порядком протрезвела, напиваться дальше не стоило. Машинально съела ломтик помидора, посмотрела на часы. Прошла ещё одна минута. Черт, почему время идет так медленно? И это навязчивое, далекое пение… Тихий девичий голос… И шепот, страшный такой, на грани сознания, как будто шепчет сам туман…       Поняв, что натурально начинает сходить с ума, Катя потянулась к телефону. Связи все не было. Хотела включить игрушку, чтоб хоть как-то занять время, но, увидев маленький процент зарядки, передумала. Да, звонить она не может, но телефон все равно казался ей связью со ставшим таким далеким внешним миром…       Почему так тихо… Ни ветра, ни шороха, только далекое пение…       Так Катя сидела долго, очень долго. Успела вспомнить полузабытые с детства молитвы, передумать всяких ужасов, десяток раз попробовать позвонить хоть кому-то. Безуспешно. Стены времянки начали давить на неё, хибара больше не казалась оплотом безопасности. Она боялась смотреть в сторону двери, ведущей в соседнюю комнату — там, в густой темноте, мерещились всякая жуть. Серая мгла за окнами пялилась на неё, ухмыляясь. Катя почувствовала, что близка к истерике. Она опустила голову на руки, закрыла глаза. Ещё хуже: навязчивый, едва заметный шепот стал вполне явственным, далекое красивое пение — громче. И страшней. Катя не выдержала: вскочила, глянула на время — прошло что-то около часа. Закуталась поплотней в свою кофту, схватила телефон, включив фонарик, взяла ещё один светильник. Решила: пойдет к деревне. Сил её больше нет ждать… С ума сойдет… Может, ребята как раз возвращаются, встретит их.       Вышла, не оглядываясь, в туман. Прошла по протоптанной дорожке мимо крапивы, переступила упавший тын. Вышла на проселочную дорогу. Огляделась — никого. Ни ребят, ни местных. Только туман. И далекое пение.       По дороге идти было нетрудно, несмотря на серую мглу, застилавшую все вокруг. Катя, выставив светильник вперед себя, чтоб видеть, куда вообще идет, светила под ноги фонариком на телефоне — переступала кочки, коряги, камни. И всё дрожала, не от холода даже — от страха. Как только она покинула времянку, паника сошла на нет, оставалась только суеверная боязнь человека, бредущего одного по лесу без мобильной связи…       А вот и деревня, быстро, кстати, какие уж там четверть часа. Катя облегченно вздохнула, выключив фонарик на телефоне, спрятала его в карман, опустила светильник.       Пошла меж домов.       Холодея от ужаса.       Деревня была заброшенная. Давным-давно не жилая. Перекошенные заборы, двери на одной петле, пустые выбитые глазницы окон, заросшие дворы, обваленные крыши, запустение, сор, и, конечно же, никого. Ни единого человека.       Как же они не заметили, что деревня-то заброшенная? Шли, правда, быстро, и всё по сторонам не смотрели, больше в телефонах, но не до такой же степени! И где тогда ребята?       Катя продолжала идти, трясясь, пребывая в каком-то ступоре, глазела на обвалившиеся стены, заросшие колодцы, косые ограды, и, дойдя до края села, последнего полуразрушенного дома, замерла, не в силах больше пошевелиться, смотрела в густой, серый туман…       Далекое девичье пение смолкло.       — Заблудились, панночка?