Бариста

      Розовые лучи светят прямо в глаза. Пытаясь отмахнуться от назойливого света, Энфир переворачивается на другой бок и недовольно шевелит ушами, но не так-то просто отделаться от вошедшего в полную силу нового дня. Девушка закрывает мягким бирюзовым одеялом лицо, но это уже не имеет смысла: лучи спугнули прекрасный сон, и его уже никак не удавалось вернуть. Нехотя Энф открывает сначала свой глаз тёплого золотого цвета, а затем и черный как дно глубокого колодца. Глаза у неё большие, красивые, но в то же время и пугающие. Раньше бедняжка сильно комплексовала из-за них и даже носила огромные солнцезащитные очки, лишь бы скрыть свои глаза от окружающих, но теперь на это ей было как-то плевать. В этом мире у всех есть свои особенности, так чего же стесняться?       В животе заурчало, а в квартире нет ни крошки.       Пустота на кухне царила уже довольно давно, несколько месяцев точно. Энф ненавидела готовить, да и получалось у неё это скверно, даже обычный кофе ей не удавалось сварить: он был каким-то… отвратным, другого слова не подобрать. То слишком сладкий, то с неприятным привкусом. А растворимый девушка вообще не признавала, считая его ничуть не лучше той гадости, что варила она. Но несколько месяцев назад прямо напротив её дома открылась небольшая кофейня. Она довольно сильно выделялась на фоне разноцветных многоэтажек, ярких неоновых вывесок, плакатов, которые пестрили всеми цветами радуги. Среди них она была просто черной кляксой, которой маленький сорванец испортил прекрасную картину художника. На самом деле Энфир ненавидела черный цвет во всех его проявлениях, кроме одежды, но готовить она ненавидела ещё сильнее, поэтому однажды утром она решила заскочить в это местечко. И оно пленило её. Оно было как горький шоколад, как хороший чёрный кофе. К слову, кофе там и вправду был изумительным. И запах по залу летал тоже изумительный. И сладости были изумительными. А ещё изумительной была бариста. Так и привилась у Энф любовь к этому загадочному тёмному заведению, в которое теперь она приходила каждое утро.       Вот и сейчас, приняв душ, она причесала свои короткие, сбритые на затылке розовые волосы и такие же розовые брови, нарисовала стрелки, осмотрела ногти. Хвала богине, маникюр ей сделали качественный, лак не отколупливался уже довольно долгое время, черные матовые ногти прекрасно подходили к её черной кофте и такого же цвета юбке. Хоть черный она и не особо любила, но приходить в эту кофейню в чем-то ярком, светлом казалось ей дикостью и оскорблением места. Надев свои любимые золотые кольца и серьгу, она довольно поглядела в зеркало. На самом деле надевать все украшения каждое утро было довольно муторно, особенно много неудобств доставляли серьги: её кошачьи ушки были крайне чувствительны к этом процессу, но снимать на ночь это всё приходилось, так как был большой риск порвать тонкую кожу или натереть пальцы кольцами. Лишь малюсенькую серёжку на носу в виде серебряного шарика она оставляла даже тогда, когда ложилась спать. Задумчиво вглядываясь в лицо, осыпанное веснушками, которое отражалось в зеркале, Энфир думала, чего же не хватает? Спустя несколько минут она взяла тёмно-красную помаду и провела ей по своим пухлым губам. Теперь было идеально. Надев высокие сапоги и запихнув в карманы деньги, под требовательное урчание желудка Энф наконец-то вышла из квартиры.       Как всегда, зайдя в это место, Энфир будто перемещалась в другую реальность. Аромат какао, шоколада и кофе проникал в ноздри и в душу. Такой запах был тут всегда, и почему-то уличный воздух казался таким противным и грязным по сравнению с этим. За стойкой стояла та самая бариста, образ которой порой забредал в голову Энф и, кажется, за последнее время уже поселился там. Но девушка боялась познакомиться с ней. Она знала лишь, что зовут её Анда и что любой напиток, приготовленный руками этой девушки, был самым вкусным в мире. Она была высокой бледнолицей красавицей с темными и бездонными, как черные дыры, глазами. Её волосы цвета неба самой глубокой ночи были чуть выше плеч, ровная челка закрывала лоб чуть больше, чем наполовину, густые брови, изогнутые рога, сравнимые по цвету лишь с самым глубоким мраком, прямой нос. Всё в ней было прекрасно. Чокер на её тонкой длинной шее, татуировка звёзд на правой ключице. Каждая деталь идеально дополняла её.       Анда вопросительно посмотрела на Энфир, которая уселась за столик в самом дальнем углу зала и неотрывно наблюдала за бариста. Увидев, что Анда пялится на неё, Энф покраснела и, зажав в кулаке несколько мелких купюр, побрела к стойке.       — Эспрессо и плитку черного шоколада, пожалуйста.       Что? Она никогда не пила эспрессо. Её привычным заказом здесь был американо.       Скоро перед ней стояла чашка кофе на блюдце и лежала плитка шоколада. Собираясь вскрыть обёртку, девушка увидела маленький клочок бумажки, на котором было написано каллиграфическим почерком: «Если хочешь – позвони». На обратной стороне выведен ровный ряд цифр всё тем же идеальным почерком. Стало безумно неловко. Залпом выпив напиток, который сильно жёг ротовую полость и горло, Энф поспешила домой.       Розовое светило продолжало освещать своим светом спальню девушки, редкие фиолетовые облака плыли по бирюзовому небу. Задернув плотные зелёные шторы, Энфир раскинулась на неубранной кровати. Этот клочок бумаги она по-прежнему сжимала в кулаке. И ведь хотелось позвонить, хотелось узнать эту загадочную Анду ближе. И ещё ближе. Так близко, как только можно. Она уже несколько раз набрала и стёрла номер. «Хватит», — одернула она себя, когда опять собралась стереть заветный номер, и, пересилив себя, нажала на кнопку вызова.       Раз гудок. Два гудок. Три гудок.       Страшно.       Твою мать, слишком страшно.       Четвёртый гудок.       Отступать ведь уже поздно, да?       Так, всё, хватит, сложно. Она уже потянулась пальцем к дисплею, чтобы сбросить вызов, но тут из динамиков послышался голос:       — Алло.       — Алло… Я… — И что сказать дальше?       — Ты всё же позвонила мне? Я долго ждала. — Энфир не знала, что ответить на это. Слова все куда-то делись, мысли разбежались по дальним тёмным углам. Лишь сердце билось, как сумасшедшее, казалось, вот-вот и оно прорвёт грудную клетку и выпрыгнет наружу. — Знаешь, я не знала, как подойти к тебе и познакомиться, но сегодня решила, что пора действовать. Знаешь, спасибо, что ты всё же позвонила, — продолжала Анда.       — Я тоже хотела с тобой познакомиться, но боялась, — ответила, улыбаясь, Энф.       — Знаешь, я бы хотела увидеть тебя где-то вне кофейни. Ты, вроде как, живёшь неподалёку, не пригласишь на чашку чая? Мой рабочий день как раз закончился.       — Хорошо, но у меня нет чая, — смущенно пробормотала Энфир       — Кофе?       — Его тоже нет…       — Что ж, говори этаж и номер квартиры.       — Пятый, двадцать третья квартира.       — Ладно, поняла. Скоро буду, до встречи.       — Пока, — прошептала девушка, когда уже шел сигнал отбоя.       Что она сейчас чувствовала? Радость, волнение, трепет? Девушка не могла понять. Это было какое-то абсолютно новое чувство, невиданное раннее. Будто это был какой-то необычный коктейль, вбирающий в себя все положительные чувства и эмоции.       Наконец она сообразила, что до сих пор не переоделась, и, быстро сняв с себя одежду, надела огромный розовый свитер и тёплые полосатые гольфы. Ей нравилось так ходить по дому. В этой одежде она чувствовала, будто завернулась в мягкий тёплый плед.       Звонкая трель звонка разнеслась по квартире. Сердце, совсем недавно успокоившееся, вновь затрепетало, к щекам подступила краска. Энфир открыла дверь. На пороге стояла Анда. Она смотрелась так необычно в разноцветной квартире Энф в своей черной одежде. Как эта тёмная кофейня среди радужных домов. В руках у гостьи был небольшой коричневый пакетик. Девушка посторонилась, пропуская эту готическую принцессу в прихожую.       На кухне витал аромат кофе и чая. Впервые за долгое время. Такое чувство, что с приходом Анды эта комната вернулась к жизни. Раньше Энф казалось, что кухня тусклее других комнат, что на кухне чего-то не хватает. И как бы она ни украшала её, какую бы мебель ни покупала и как бы её ни ставила, комната была невзрачной и унылой. Но сейчас, с приходом Анды, она наконец-то стала полной, яркой, насыщенной, живой. Кажется, этого прекрасного бариста не доставало кухне, чтобы стать полноценной. Энфир захотелось оставить Анду здесь у себя навсегда.       — Ты что, совсем ничего приготовить не можешь? — удивленно поинтересовалась гостья.       — Совсем ничего, — смущенно улыбнулась хозяйка.       — Если хочешь, я могу приходить к тебе готовить, — последовало неожиданное предложение от новой знакомой.       — Хочу, — такой же неожиданный ответ вырвался у Энфир, которая сначала даже не поняла, что сказала.       — Хорошо, — тепло улыбнулась Анда.       С тех пор на этой кухне всегда витал аромат кофе.