***
— Какая вонь! — возмущался шепотом Вилкас, готовый уже выпустить наружу бифштекс, съеденный на обед, пробираясь по пещере в ее глубь. Хоть запах здесь и был сильный, запах предвестницы они потерять не могли. Они сгорали от гнева, волки внутри уже были готовы вырваться наружу и разорвать каждого, кого они встретят на пути. Эйла и близнецы старались быть тише и осторожнее, однако стальная броня все равно шумела. Соратники надеялись, что их не услышат из-за криков на арене. Вдруг запах Синиры усилился, она гневалась. Вилкас уже научился по запаху определять, как менялись ее эмоции. И сейчас она явно была не в самом добром расположении духа, скорее наоборот, она была готова рвать и метать. В нос ударил запах крови, она ранена. Так больше продолжаться не могло. Вилкас остановился, выпрямился в полный рост и скинул с себя все, кроме набедренной повязки. Соратник воззвал к звериной крови и выпустил волка. Тело стало увеличиваться в размерах, руки удлинялись, мышцы росли, на всем теле стал выступать мех. Следуя примеру брата по оружию, Фаркас и Эйла так же приняли звериные облики и на четырех лапах бросились вперед на запах. Снова кровь, ее снова ранили, он звереет все сильнее. Главное, чтобы она не дошла до точки невозврата до того, как они добегут. Вервольфы выбежали к арене и увидели, как шестеро разбойников, взяв вервольфа с белым клоком шерсти на голове в кольцо, издевались над ней, тыкали серебряными клинками. Глаза Вилкаса наполнились яростью и, пока Эйла и брат-близнец разбирались со сбродом на трибунах, он бросился на саму арену. Набросившись на обидчиков предвестницы, он и сам не заметил, как снес одному голову огромной лапой. Орочья голова покатилась по арене, заливая все кровью, безжизненное тело рухнуло на спину. Соратник зарычал, бросился на следующего, перекусил его на пополам, прокусив кожаную броню. Третий, четвертый и пятый. Прислужники были расчленены волком, арена окрасилась в алый цвет от крови врагов. Но главарь не собирался бежать, нет, он стоял до последнего. Этот наивный действительно считал, что справится с четырьмя оборотнями. На него обрушились с трех сторон охотница и близнецы, разорвав его тушу на три части. Вся израненная предвестница скулила, безжизненно лежа на земле. Из ран сочилось кровь, тонкими струйками сбегая по шерсти вниз. Соратники вернулись в человеческие формы и окружили Синиру. Она не признавала их, рычала, по глазам было видно, что будь у нее сейчас силы, она бы разорвала эти лакомые куски мяса, что стояли вокруг нее. Вилкас присел рядом, аккуратно протянул руку и положил ее на переносицу волчицы, пустив свой взгляд в ее глаза. — Синира, очнись. Это я, Вилкас! Приди в себя! С кем Эйла будет охотиться, Ньяда драться, а я тренироваться, если ты сейчас останешься навсегда волком, как те безвольные, чьи головы стоят на пиках при входе в пещеру?!***
Голос Вилкаса отдавался в голове соратницы далеким эхом, все больше нарастающим и бьющим своей громкостью по барабанным перепонкам. Боль по всему телу привела Синиру в себя, тело ее понемногу стало уменьшаться, и грозный волк превратился в хрупкую на вид лесную эльфийку. Взъерошенные золотистые волосы падали на окровавленный пол, а в челке красовалась одна единственная седая прядь — отголосок прошлого. Сил пошевелиться или сказать что-то не было. Максимум, на что ее хватило — улыбнуться на добрый взгляд глаз Вилкаса, после чего ее сознание покинуло тело. Очнулась девушка в храме Кинарет. Соратница поняла это, не открывая глаз, ведь она почувствовала, как тонкие золотистые струйки магии восстановления ползают внутри ее крови, заживляя раны изнутри и снаружи, не давая крови сочиться наружу. Предвестница открыла глаза, увидев над собой старательно работающую Данику, после чего улыбнулась и попыталась встать. Сил было мало, но чтобы сесть ей хватило. Кровь волка все же штука полезная, если говорить о скорости восстановления от ран. Девушка было хотела уйти уже обратно в Йорваскр, но, вырываясь из цепких лап лекаря, почувствовала, что ноги ее сейчас явно никуда не пойдут, ибо те сразу подкосились, и Белая Прядь рухнула на койку, слегка ударившись своей филейной частью. Поняв, что идти никуда не выйдет, девушка легла на кровати и снова закрыла глаза, погружаясь в сон.***
Громкий, полный боли крик пронесся громом по пещере, гулким эхом перепрыгивая от стены к стене. Кричащий норд висел вверх ногами привязанный к выступающему камню, из ног его торчали стрелы. Синира сидела за столом, пила Черновересковый мед и наблюдала за тем, как ее разбойники развлекаются с загулявшим имперцем. Они подвесили его, раскачали и начали тренировать на нем попадания из лука в движущуюся цель. Шайка Белой Пряди базировалась во владении Белый Берег, недалеко от столицы, но не достаточно близко, чтобы их нашли и уничтожили. Босмерка была одной из самих жестоких главарей бандитов за всю историю Скайрима, о деяниях ее шайки слышали даже в Сиродиле и Моровинде, но найти не могли. Синира была самой неуловимой разбойницей за последние лет пятьдесят так точно, а все потому, что грамотно выстраивала схемы своих грабежей и нападений. О том, что денег им было не занимать, говорить, я думаю, не обязательно, ибо это понятно из всего вышесказанного. Титева зазвенела, стрела рассекла пещерный воздух и воткнулась прямо в солнечное сплетение пленника. Тот не успел издать даже предсмертный хрип, душа покинула тело. Каджит громко засмеялся, он любил такие зрелища, обожал смотреть как мрут люди. Босмерка выдавила из себя полуулыбку, после чего направилась в свои покои, если эту отделанную выемку в стане пещеры можно так назвать. Плюхнувшись на кровать, она тут же провалилась в царство снов. Какой-то шум разбудил Белую Прядь так же быстро, как она провалилась в сон. Крики ее шайки, которую застали врасплох, команды капитана, приказывающего не оставлять никого в живых. Нет, дать отпор они не смогут, все произошло слишком неожиданно. Взяв с собой только самое важное, глава разбойников выпила залпом флакон зелья невидимости, отдающее вкусом праха вампира. Девушка съежилась от гадкого вкуса, но все же делать было нечего. Двигаться надо было тихо, да они ее не видят, но услышать вполне могли. Выйдя из своих покоев, девушка увидела, как стражники рыщут по пещере в поисках нее, а на полу, истекая кровью, лежат все ее разбойники…***
Босмерка прикрикнула и резко села на кровати. Тело напомнило, что еще три часа назад было сильно ранило и на секунду сковало девушку небольшой боли. Но хотя бы энергия к ней вернулась, да и Даника уже закончила ритуал исцеления. Можно было уходить. Мысли о прошлом не давали ей покоя. Да, сейчас она раскаялась, сейчас она соратница, однако те ужасные вещи, которые она творила полтора года назад, не оставляли ее память и заставляли страдать. Она часто говорила себе, что прошлое не изменить, но успокоиться просто не могла. В Йоррваскре ее встретили с радостью. Многие скучали по предвестнице, были счастливы, что она жива и уже почти здорова. Синира сразу села за стол, ее живот мучил голод, он предательски урчал, но все обсуждали ее долгожданное возвращение, поэтому никто это урчания не слышал. Бифштекс из хоркера пропал с тарелки почти за пол минуты, а теперь пришло время поговорить о делах.