Скажи, что любишь

Стив не помнил, чем именно его покорил Тони. То ли причудливыми усами, которые вились от влаги, то ли голубыми глазами, что с интересом смотрели на него в первый день их встречи, то ли тем, как быстро двигались его губы, когда он говорил. А может, Тони просто был не таким, как все в этом сухом Таймли? К тому же однажды Тони спас ему жизнь. Он был остроумным, говорил с акцентом, постоянно проводил рукой по этим своим усам и хитро улыбался. Стив почти не чувствовал тогда, что от него пахло дешёвым коньяком. Тогда это не было для него таким важным. Ведь это был просто мистер Старк, который решил, что Таймли – лучшее место для его кузницы. Теперь Стив чувствовал любой запах – смазки, масла, бурбона и пороха. И он спрашивал о каждом из них. Потому что теперь это был Тони, любивший петь песни под его окнами. — Шериф, выпусти меня, — проскулил Тони в сотый раз. Он держался за прутья клетки, в которую Стив сажал его каждый раз, когда находил пьяным. К слову, Тони провёл здесь целую ночь, выспался и слегка страдал от похмелья. В клетке была неудобная кровать, так что спина болела куда сильнее, чем голова. Тони наивно полагал, что пара глотков хорошего виски уберут обе боли сразу. Стив это знал. — Как только в Таймли закончится палёный бурбон, — улыбнулся Стив, аккуратно вписывая время окончания своего дежурства. Его рука почти не дрожала. — Да брось, шериф, ты не сможешь вычислить всех поставщиков палёного алкоголя, — усмехнулся Старк, поправив усы. Боже, Стива просто сводила с ума эта его привычка. — Это факт. Так что давай расстанемся друзьями, чем потом меня посадят за противостояние людям закона. Мне срочно нужно выпить, пока эта боль не свела меня с ума. Стив с улыбкой посмотрел Тони прямо в глаза. В эти голубые, чистые глаза. Его белая рубашка была в жирных пятнах, на синей жилетке не хватало пуговиц. На правой руке была рваная перчатка. — Играешь со мной? — растянув губы, недовольно спросил Стив. — Что вы, шериф, разве так можно? Засмеявшись, Стив опустил взгляд вниз, а потом посмотрел на незакрытый замок клетки. Тони не заметил, что Стив не держал его в плену. — Если ты будешь буянить каждый день, мне придётся сделать из твоей кузницы тюрьму. — Это не смешно, мистер шериф, — икнув, сказал Тони. — Выпусти меня. — Кому в этом городе надо заплатить, чтобы тебе больше не наливали? — серьёзно спросил Стив. Его взгляд изменился за минуту, и Тони поёжился. По коже пробежали мурашки. Это было серьёзное заявление. Стив определённо знал, о чём говорил. Тони перестал держаться за прутья и сел на койку-кровать, что была твёрже, чем земля возле бара, у которого он вчера упал. Прислонившись головой к стене, Тони вдруг тихо запел. Стив уже выучил наизусть эту песню, ведь Тони пел только её. И только для него. — О, Дэнни мой, волынки слышишь, — медленно пропел Тони, смотря себе под ноги, — слышишь? Из дола в дол их зов по-над холмом. Тони пел, Стив стучал пальцами по столу, пытаясь поймать ритм. Он помнил, как когда-то эту песню пела ему мама. Тогда, наверное, они жили ещё в Ирландии. Сейчас Стив не был уверен, что Ирландия вообще существует, о ней совсем ничего не было слышно. — А если вдруг цветы, увидишь, гибнут, и с ними я… — Тони пел, как вдруг Стив перебил его. — Пошли, — скомандовал он, вставая с насиженного места. В кармане забренчали ключи, а с улицы послышался стук копыт. Должно быть, Баки приехал, чтобы сменить шерифа на посту. — Тут всё ещё закрыто, — напомнил Тони, не поднимаясь. — Ты уверен? Они вышли на улицу. Солнце уже палило так сильно, что захотелось немедленно залезть в воду — да хоть в одну из бочек с дождевой водой, которые окружали поместье Бартонов за несколько миль отсюда. Тони по привычке двинулся в сторону своего дома, но едва не упал, когда Стив заставил его остановиться, схватив за локоть. Он помотал головой, сурово посмотрев на Тони. Тот что-то пробормотал себе под нос, закатил глаза и молча вытянул руку вперёд. — Я выкинул все твои фляжки, — сообщил он. Тони лишь недовольно фыркнул. — Пошли. Есть разговор. Хотя, — Стив нахмурился. Тони понял, что выглядел чуть хуже, чем обычно. Они пробыли в участке ещё несколько минут. Стив ждал, пока Тони умоется. Он смотрел на него, прислонившись спиной к двери, и заодно слушал всё, о чём болтал Баки с Наташей, которая, как всегда, принесла ему завтрак. Закончив, Тони повернулся, улыбнулся, чтобы удостовериться, что теперь сделал всё правильно. Стив прикрыл глаза на секунду, а потом вновь открыл их и улыбнулся Тони в ответ. — Они говорят о нас, — шёпотом сказал он. — Думаю, не самое лучшее время, чтобы выйти в свет. — И что же они говорят? — спросил Тони, вытирая руки о полотенце. — Что я негодяй и пьяница? Что совратил их святого шерифа? Что ты мог бы найти себе кого получше, а не нянчиться со стариком? — В общих чертах, — признался Стив. — Они меня ненавидят. — Они многих ненавидят. Но не тебя. — Так что, будем разговаривать здесь? Тут в общем-то неплохо. Кажется, здесь мы первый раз попробовали… В дверь вдруг постучали. Тони помотал головой, одними губами прошептав недовольное «отлично». — Вам воды в дорогу налить? — спросила Наташа. Тони удивлённо посмотрел на Стива. — Да, буду премного благодарен, миссис Барнс, — рассмеялся Стив, а потом обратился к Тони. — Готов? — К чему? — скривив губы, спросил Тони. Его глаза заиграли новыми красками, но по-прежнему были чисто-голубыми.

***

Стив сказал, что они едут по дороге на юг, но не сказал, что там, на юге. Спина болела адски, но Тони не жаловался, ведь они были далеко за городом, где можно было обнимать Стива, не думая о последствиях. Лошадь шла ровно и аккуратно, Тони почти не трясло. Солнце припекало, и ему пришлось натянуть свой пиджак на голову, чтобы не получить солнечный удар. Тони смотрел на спину Стива и чуду давался. Пока Стив молчал, он думал о том, что было не так со Стивом, ведь он, такой особенный, тратил время на него. Такого обыденного, обречённого человека. Когда-то Стив покорил его своим серьёзно-добрым взглядом, значком шерифа на груди и невероятной силой воли. Тогда он был шерифом Роджерсом, и Тони, в общем-то, ни на что не рассчитывал, лишь дразнил его, вспоминая тот случай во время войны, когда им пришлось делить одну палатку на двоих. Теперь он был шерифом или Стивом, всё зависело от настроения Тони. Иногда Тони позволял себе ласково шептать ему «малыш» прямо над ухом. Это было их маленькой тайной, но Тони по-прежнему любил дразнить его. — Стив, — заскулил Тони, прижимаясь щекой к спине сильнее. — Долго ещё? — Если хочешь, мы можем вернуться назад хоть сейчас. — А если серьёзно? — Я серьёзно. Тони нахмурился, закусил губу, чтобы не выругаться. А потом вдруг заулыбался. Жаль, что Стив не видел, как это было очаровательно. — Скажи, малыш, куда мы едем? — прошептал Тони над ухом. У Стива напряглась спина. — Говорят где-то на юге, за Таймли, — начал Стив, — есть другие земли, города, миры. — Это я тебе рассказывал, — вспомнил Тони. — Ага, в пьяном бреду. — Тогда почему мы едем туда, где, возможно, ничего нет? Стив сглотнул громко, достал фляжку с водой и сделал глоток, а потом протянул её Тони. Лошадь остановилась, и Стив слез. Лошади тоже была нужна вода. — Я надеюсь, что там что-то есть, — признался Стив. — Или ты сделаешь всё, чтобы не позволить мне напиться? — смекнул Тони, слезая с лошади. — Похоже на правду. Лошадь пила с жадностью, устала бедняжка. Тони смотрел на Стива, не отрывая взгляда. Смотрел на то, как ласково он гладил её гриву, успокаивал и поил. Он смотрел на Стива, видя того человека, который когда-то покорил его сердце. — Сколько мы вместе? — вдруг спросил он. Стив поднял взгляд вверх, считая. — Семь… Восемь лет, — бормотал Стив, — я не помню, когда всё это началось. — Почему мы уехали из Таймли, не ставя никого в известность? — Вдруг ты захочешь вернуться. Твоей репутации только ещё и не хватало ядовитых дополнений. — И долго ехать до… мира, который где-то за Таймли? — Пару дней. С привалами получится чуть дольше. — Значит, нам придётся спать на земле? — Угу, — кивнул Стив. Лошадь напилась, и Стив уже крепил ведро к повозке, отвечая Тони. Тот стоял позади него и думал. На несколько минут повисла тишина, Стив рылся в провизии, проверяя не потерялось ли что-то по пути, стоял и думал о том, что же было такого в Тони, что покорило его тогда. — Станет теплей холодная земля, коль не забудешь мне сказать, что любишь, и я усну, и буду ждать тебя, — вдруг пропел Тони. Стив побледнел. Он повернулся к Тони. Прямо над ним высоко в небе стояло солнце, оно слепило глаза. Пиджак глупо висел на голове Старка. — Сказать, что люблю? — Стив поднял брови. — Если любишь, — поправил Тони. Стив щурился. — Люблю, — легко сказал он, как будто это было не в первый раз. — Люблю, — повторил Тони, а затем подошёл ближе. Пиджак упал на раскалённую сухую землю. Тони положил руки на плечи Стиву, посмотрел на него мечтательно влюблённо, а когда заметил, как на щеках появился румянец, поцеловал. — Тогда с тобой хоть на край света, — прошептал Тони, прижимаясь лбом к его лбу после поцелуя. — Навсегда. С тех пор больше ничего не болело.