Странная песенка на ночь

За окном светила чересчур яркая луна, а по комнате гулял холодный сквозняк. Так себе обстановка для крепкого здорового сна. По крайней мере, для человека. — Уф, Рудольф, я не могу уснуть, - недовольно проворчал Тони, пытаясь плотнее укутаться в одеяло. Не на удивление бодрый вампиреныш вылез из своего шкафа и сел на край кровати мальчика. — А зачем спать? Ты только глянь, какая погода-то отличная! Но Тони не разделял восторга своего друга. Он тоже приподнялся и приблизился к Рудольфу как можно ближе. — Видишь? Видишь эти синяки? Все они от наших постоянных прогулок ночью. Мне выспаться нужно, иначе я так и с ног упаду. — Тогда я буду носить тебя на руках, - добродушно предложил наивный кровосос. Ему же не понять, каково это не спать ночами (он же диплом не писал). Тони тяжело вздохнул и грустно попятился опять к подушке. — Я и не думал, что ты настолько эгоистичный друг. — Что? Ты что, обиделся? Тони молча устроился максимально удобно, отвернувшись полностью от Рудольфа. Вампиреныш с сожалением клацнул языком. — Я не хотел, прости. Мне сложно чувствовать то же, что и ты. У меня не бывает сонливости ночью. Я даже не знаю, как люди засыпают. Вы просто в спячку впадаете и не дышите совсем? Да? — Нет. Мы засыпаем постепенно, и если что-то нам мешает, то мы не можем уснуть. — И что вы в таком случае делаете? Рудольфу стала интересна эта тема, и он лег за спиной Тони. — Ну, взрослые пьют таблетки. А дети молоко. А еще родители мне раньше сказки читали и колыбельные пели. Тони повернулся к Рудольфу лицом и поделился подушкой. Вампиреныш с радостью залез к нему под одеяло и обнял друга за руку. — А что такое «колыбельная»? — Это такая песенка. Она очень тихая и спокойная. И медленная очень. Обычно в ней поется о чем-то хорошем или красивом, чтобы ребенок скорее успокоился и уснул. — И ты тоже? — Думаю, что да. Рудольф почесал себе лоб и загадочно промычал: — Хммм… Я не знаю таких песен, но могу придумать и спеть тебе. — Это было бы здорово, - хихикнул Тони. Ему очень хотелось услышать колыбельную, написанную специально для него. Вампиреныш задумался ненадолго. Почесывая подбородок, он то и дело напевал что-то бессвязное, пытаясь подобрать хороший ритм. Спустя несколько минут юноша довольно хлопнул в ладоши. — Придумал! Слушаешь? — Ага, - кивнул Тони, - только пой очень тихо. Вдруг ты наоборот разбудишь всех? — Тогда давай прям на ушко спою. Тогда точно никто не услышит. Мальчик согласился, и его друг подполз к нему еще ближе. Он ласково обнял товарища и начал напевать ему с особой нежностью:

На дворе такая ночь – просто чудо! Но тебя кусать за шею не буду. Ты, конечно же, в моем странном вкусе, Но не будем говорить об укусе. У тебя такая тонкая шея. Но обидеть я тебя не сумею. Если спросишь ты меня: «От чего же?», Я скажу – ты друг мне самый хороший. Спи спокойно, расправляй свои кости. Ну а завтра заходи ко мне в гости. Окунайся в сладкий сон с головою. Ну а я побуду рядом с тобою. Пусть ты смертный, ну а я мышь летучая, Дружба наша все равно будет лучшая, Будет долгая она, будет вечная, И вампирская, и… человечная.

Под конец Рудольф напел еще немного свежопридуманную мелодию и аккуратно поцеловал Тони в лоб. — Это была красивая колыбельная, - сквозь дремоту пробормотал тот и улыбнулся. Через минуту он уже спал мирным сном. — Высыпайся хорошо, мне скучно без тебя играть, - прошептал уже спящему другу Рудольф. Он, как и обещал в песне, остался рядом с ним до самого утра, чтобы никто-никто не разбудил самого дорогого для него смертного.