***
Загородный полигон. Сценарий: Захват флага противника. — Юкки? — затребовал Масамунэ своего снайпера. — Я на позиции! — дал ответ он, уже наблюдая за товарищем через прицел. — Хорошо! Прикрой меня! — дал он ещё одно указание. — Маццун, не лучше было держать Хотару при себе? Зачем ты снова отдал его Сагари? — спросил Юкимура, так как не понимал логики своего капитана. — Его стрельба разочаровывает не одного меня, — ответил он, продолжая передвигаться быстро — из-за дерева к дереву. — Думаешь, если он будет больше наблюдать со стороны, то всё получится? — предположил Юкки. — Ага! — весело передал Масамунэ. — Окей. Принято. Ты почти на позиции… — сообщил он. — Да, сейчас мы им покажем! — выпрыгнув, чтобы атаковать, Маццун покрепче ухватил свой пистолет. — Не понял и что здесь происходит?.. — обнаружив на площадке рядом с флагом, товарища, лежащего на земле, Масамунэ серьёзно задумался. — Хотару! — окликнул он нешевелящегося соперника, очень медленно обходя территорию. В небе кричали вороны, прочую видимость преграждали деревья и выставленные деревянные щиты. Всё выглядело очень подозрительно… — И где все?! — спросил он сам себя. — Хотару… Кончай комедию разыгрывать. Я знаю, что ты нарочно прикидываешься. Вот я сейчас нажму кнопку, и вся ваша команда проиграет… — шутливо шантажировал он, однако тело товарища продолжало неподвижно лежать на земле. «Пушка рядом с ним, но Юкки не стрелял. Кто-то из своих? Или же он на что-то налетел и отрубился? Мне придётся проверить!» — чувствуя, что на шутки не осталось времени, Маццун зашевелился. — Юкки, ты прикрываешь? — на всякий случай спросил он, когда присел рядом с Хотару, убрав свой серебряный пистолет. — Да. А в чём дело? — уточнил он. — Я нашёл Хотару. Он выглядит странно. Думаю, не рассчитал силы и вписался во что-то. Возможно, придётся выводить его из игры. Я свяжусь с тобой позже. Сейчас хочу проверить пульс и дыхание, — отчитался он прежде, чем снял противоосколочные очки. — Что за фигня?! Дыхания нет! — занервничал он по-настоящему, когда стёкла очков не запотели. — Хотару! — заревел он так, что выдал своё месторасположения враз. — Чёрт, что там делать в таких случаях надо?! — Масамунэ замотал головой, точно искал помощи со стороны, а когда убедился, что таковой нет, решил попытаться сделать непрямой массаж сердца. — Хотару, давай! Дыши! — надавливал он на грудную клетку Тачибаны, раскрывая при том глаза панически широко. «Это я втянул его в это! Я! Что же делать?! Хотару!» — испытав ужас возможной потери товарища, Мацуока покрылся холодным потом и побледнел. Руки, да и всё тело вот-вот должны были отказать от усталости. — Мацуока, ты убит! — внезапно лежащий на земле товарищ заговорил, ткнув в рёбра дулом своего автомата. — С такого расстояния даже я в тебя попаду. Думаю, можно не ждать тысячи лет, чтобы потягаться с тобой. Услышав голос Тачибаны, этот привычный и кровожадный голос, Масамунэ потерял равновесие, продолжив сидеть потрясённым и вдобавок ко всему побеждённым. — Не думала, что твой план удастся, Хотару, но ты был прав, мы победили, — из укрытия вышла капитан Ханако Сагари, и Мацуока с той же бледной моськой посмотрел на неё. — Думаю, применять хитрость тоже иногда надо! — поднявшись с земли, Тачибана отряхнулась. Масамунэ последовал её примеру, однако продолжил молчать. — Мацуока, ты в порядке? — капитан синих немного встревожилась. — Какой нормальный человек после такого будет в порядке?! — ответил он, продолжая держать голову опущенной. — Я оставляю вас на Юкки. Поеду домой… — Мацуока! — Хотару кинулась догонять. — Подожди, — остановила Сагари. — Он прав. Игра ещё не закончилась. Да и перестарались мы немножко. — Может быть, но ведь сейчас мы не выступаем против Мидори. Да и мы оба прекрасно понимаем, что мне никогда не одолеть его в равном поединке, — Тачибана попыталась оправдать сделанный шаг. — В любом случае мы должны продолжать, — подбодрила Сагари. — Все по местам! Наша цель — флаг жёлтых!***
— Масамунэ, ты сегодня совсем не развлекаешь нас! — плачущими голосами высказались две хорошенькие девушки, сидящие по обе стороны от ослепительного хоста. «Я окончательно запутался! — рассматривая свои руки, Мацуока пытался понять свои чувства. — Хотару — парень! Это совершенно точно, но тогда почему мне показалось, что это не так?.. И отчего мои ладони потеют, вспоминая это?..» — сейчас он здраво оценивал ощущения, возникшие в минуту оказания первой медицинской помощи. — Эко, ты же, кажется, медицинский работник, — вспомнил что-то полезное он. — Скажи, что делают при экстренной помощи пострадавшему? — Что ты имеешь в виду? Остановка дыхания и сердца или что-то ещё? — уточнила она, на всякий случай дав хосту стакан виски. — Да, остановка дыхания и сердца, — подтвердил он. — При остановке дыхания делают искусственное дыхание, а при остановке сердца — непрямой массаж сердца. Определяется это не так сложно, а в остальном же — дело техники. Однако с непрямым массажем сердца надо быть очень осторожным, если пострадала девушка или ребёнок, давление на грудную клетку должно быть минимальным, — предупредила она. — А что случилось? Тебе пришлось кому-то оказывать такую помощь? Поэтому ты такой подавленный? — Что-то в этом духе! — сказал Масамунэ, запив стресс не первым стаканом крепкого напитка. «Я же знал, что при остановке дыхания надо делать искусственное дыхание, но всё равно начал делать непрямой массаж сердца, потому что Хотару — парень! Не мог же я поцеловать парня?! Я сам себе перечу…» — подлив на сей раз себе самостоятельно, он для облегчения совести и прочих мук выпил. — Масамунэ, подойди-ка на минуточку, — менеджер долго наблюдал за поведением лучшего хоста, решив, что самое время поговорить. — Ты неважно выглядишь сегодня. Иди домой. — Но, менеджер! — воспротивился Мацуока. — Даже лучшие иногда болеют и чувствуют себя не в своей тарелке, — не стал даже слушать он. — Твоих клиентов кто-нибудь развлечёт. — Ну и ладно, всё равно всё, что я хочу сегодня, так это напиться! — сняв с себя белый пиджак, Масамунэ закинул его на плечо и побрёл более не оборачиваясь.***
«Что за дурацкое чувство?! Почему я должна гнушаться поступков, на которые он само лично меня обрёк?!» — выступала Тачибана против криков совести, возвращаясь домой достаточно поздно. Канаэ вынудила прогуляться по магазинам, сегодняшнее настроение подруги показалось ей без малого отвратительным. — Стоит ли мне извиниться? — остановившись возле своей двери, Хотару задумалась сильнее прежнего. — Ладно! Брошу вещи, переоденусь и к нему… — открыв двести вторую квартиру, она, увидев тёмное помещение, вся затряслась и отнюдь не от страха. — Да чтоб его! — забросив сумку с размаху и повалив что-то в собственной квартире, Тачибана на всех парах кинулась в гости к хосту, которого рассчитывала не застать дома. «Он наверняка на работе, но чтобы не думалось…» — не рассчитывая на то, что у Масамунэ даже не заперто, она прошла и застыла в дверях. Журнальный стол точно оттолкнули и на этом самом месте сидел успешный хост и пил баночное пиво. Его ноги были раскинуты, а голова запрокинута на коричневый диван. — Мацуока, ты неважно выглядишь, — пройдя в гостиную, Тачибана, чувствуя напряжение, зависшее в воздухе, остереглась и не подошла ближе. — Если это из-за того, что произошло сегодня, то я хотел бы извиниться… — Ты пришла в этом. Думаешь, теперь одежда одурачит меня?! — приоткрывая глаза и вновь их закрывая, он посмотрел на Хотару в синем мальчишечьем костюме, сказав о том, что думает. — Я только вернулся. Канаэ захотелось пройтись по магазинам, и я… — поняв сказанное Масамунэ позднее, она широко раскрыла глаза и наклонила свою и без того тяжёлую голову. — Кого ты вообще хотела обмануть этой одеждой?! — опершись о диван, Мацуока поднялся и от резкого мельтешения в глазах пошатнулся. — Ты говоришь странные вещи, — видя, что лгать сейчас никак не получится, а сказать правду — ещё хуже, Тачибана взяла курс на отступление. — Проспись! Утром поговорим… — пролетевшая у самого лица рука, ударившая в стену, переубедила делать резкие, как и любые другие движения. — Я должен был раньше догадаться, что ты никакой не парень. Чувства не подводили меня, — ослабив на её шее галстук, он наклонился и уткнулся своим тёплым носом. Тачибана напуганная и оробевшая как по требованию полицейского подняла руки вверх. — От тебя даже пахнет иначе… — втянув в себя воздух, он, как потерявший рассудок, прижался к Хотару и раздвинул ей ноги коленом. — Ты же не против, если мы кое-что проверим?.. — подняв свою голову, он посмотрел в лицо девушки с опасной серьёзностью. — Конечно, я против! — вскрикнула она и отчаянно дёрнулась. Реакция Масамунэ была незамедлительной. Он как следует приложил её к двери, запрокинул руки и зажал так, что Хотару против воли пискнула. «Он сильный! Я даже пошевелиться не могу!» — потеряв шанс на побег, она напугалась того, что максимум на что она способна — это неряшливо извиваться, так как все другие полноценные движения Масамунэ перекрыл своей силой и превосходством в росте. — Когда я ехал в такси, то заснул, — начал он с разговора, чем привлёк внимание пленницы. — Мне приснилось, что ты девушка, Хотару. Проснувшись, я себя убеждал, что этого не возможно, приводил всякие доводы, но… Но моё тело среагировало на эту новость очень странно. Так же, как делает это сейчас… — сказав об этом тихо, Мацуока высвободил одну руку Тачибаны и провёл ей по своим брюкам. В паховой области, куда были направлены её дрожащие пальцы, уже было настолько болезненно и тесно, что Хотару крепко-накрепко зажмурилась, боясь пропищать чего-нибудь лишнее. — Не скажу, что среагировал утром в точности так же, но суть ты должна была уловить. Так вот, если ты парень, то мои действия не заставят тебя краснеть долго, ведь принцип строения наших тел будет схож… — приподняв колено, разделяющее ноги Тачибаны, он достиг того уровня, когда даже встав на носки, она уже не могла скрывать истинного строения своего тела. — Я ничего не чувствую, — сказал он, продолжая комментировать свои действия. — Ничего, кроме того, что как парня должно меня возбуждать, — подвигав ногой взад-вперёд, Масамунэ уловил изменения в лице Хотару. Она заметно ослабла, покраснела и глубоко задышала. — Знаешь, ты мило реагируешь. Но я продолжаю сомневаться из-за того, что на тебе столько мужской одежды! — запрокинув её руку вновь, он настолько сильно дёрнул, что больше половины пуговиц отскочили и укатились в разные стороны. — У тебя маленькая грудь, но ты возбудилась. Теперь хорошо видно, как твои соски стоят, — обратив внимание на белую майку, через которую как сучки проглядывают соски Тачибаны, он чуть прикрыл глаза, изогнулся и прикусил один из них. — Пожалуйста, хватит! — простонав и изогнувшись, Хотару взмолилась. — Да, я обманула тебя! Но в этом не только моя вина, ты сам решил, что я парень! И разве это зазорно притворяться парнем, если я похожа на него?! — Неужели ты комплексуешь из-за того, что у тебя маленькая грудь?! — отпустив, он дал шанс прийти в себя. — Я не комплексую! — разозлилась она. — Но разве кому-то будет комфортнее, если они будут знать правду?.. Шутливый настрой Масамунэ растворился, как аспирин тает в стакане с водой. Не успела Тачибана придумать что-то с разорванной рубашкой, как очутилась на двуспальной кровати в комнате, куда затащил Мацуока. — Сдурел?! — подскочила и раскричалась она. — Видно, тебе совершенно нельзя пить! Что ты собрался делать?! — увидев, что тот уходит, закрыв за собой дверь, Хотару вконец растерялась. Будь она не так взволнована, то выбила бы эту дверь с одного пинка. Тело никак не хотело успокаиваться. Грудь до боли в сосках затвердела, внизу живота что-то ныло и тянуло, ноги же, как и руки в самый неподходящий момент затряслись. Чтобы немного успокоиться, она пошла и присела на кровать. Руки пришлось зажать между ног — так тянущая боль отступала, и страх потихоньку куда-то уходил. Когда всё как-то в голове улеглось, Масамунэ вернулся. Он принял душ и принёс бутылку холодного шампанского. — Ты… чего?.. — растопырив глаза, Тачибана не заметила, как вскарабкалась на кровать и натянула на себя одеяло. — Я не захотел продолжать наш разговор в коридоре. Разве не понятно? — спросил он, разлив шампанское по бокалам. «Непонятно, когда ты стоишь передо мной в одном полотенце!» — Хотару откровенно пялилась на подтянутое мужское тело, воспринимая влажное махровое полотенце на его бёдрах очень болезненно; в её сознании до сих пор тлела мысль о том, что там может быть нижнее бельё, и страх разочарования в крахе этой надежды заранее учащал пульс. — Я хост, если ты забыла. Как бы пьян я ни был, относиться к женщине не учтиво или грубо я никак не могу, — протянув ей бокал игристого напитка, он решил не прыгать выше головы. — Пожалуй, я откажусь и пойду домой. Наш разговор может подождать до утра… — собравшись с духом, Хотару вылезла из своего укрытия. — Переступив через мой порог сегодня, ты заполучила меня на всю ночь. Я не отказываюсь от своих слов так просто, — взяв её в оборот, он скинул одеяло на пол и, отпив из бокала шампанского, залез к ней на кровать. — Я не сомневаюсь в тебе, скорее я не тот тип девушек, которых ты привык приводить в свой дом… — видя в его льдистых глазах серьёзность, она облокотилась на свои руки, стараясь не упасть на проминающийся под ладонями матрас. Впоследствии всё случилось настолько быстро, что Хотару одеревенела. Масамунэ намотал её галстук на руку, натянул и глубоко поцеловал. Вместе с поцелуем по губам Тачибаны полилось шампанское. Напиток успел нагреться, а потому незамедлительно ударил в голову. Следующий такой же пьяный поцелуй удался немного лучше. Алкоголь развязал язык, и она поняла, что им надо двигать, сплетаясь с языком Масамунэ. Горьковато-сладкий запах бил по носу и всем вкусовым рецепторам. Хотару потеряла чувствительность в губах и языке, когда весь бокал, налитый ей, был передан через порывистые и страстные поцелуи. Подцепив её нижнюю губу своими, Мацуока звучно причмокнул и лизнул уголок её рта, откуда скатилась капелька шампанского. — Ну как, теперь тебе стало комфортнее рядом со мной? — погладив её по волосам, он посмотрел на порозовевшее лицо Хотару, находя её очень милой и приятной. Светлые волосы растрепались и лежали на его подушке. Руки обессилено лежали рядом. И пальцы, точно нервные окончания изредка вздрагивали. — Я чувствовал себя раздавленным, когда начал понимать, что ты мне нравишься. Моё сердце гулко билось при взгляде на тебя, а ведь я считал тебя парнем и не мог принять эти чувства. Понимаешь теперь, почему я не могу согласиться с твоим утверждением? — Ты говоришь, что я нравлюсь тебе, но на самом деле тебя волнует лишь размер женской груди. Я знаю таких парней, как ты. Даже в день нашей первой встречи ты с восхищением говорил о чьём-то бюсте. Как после такого прикажешь верить тебе?! — закрыв лицо от стыда, Хотару впервые за долгое время почувствовала себя ущербной. — Чёрт побери, да если бы чувства зависели от размера груди, то при виде какой-нибудь грудастой тёлки меня разорвало бы! — быстро протараторил он. — Глядя сейчас на тебя, я испытываю такой голод, что едва сдерживаю себя… «Можно ли ему верить, и что вообще я чувствую?.. — посмотрев на него сквозь пальцы, Хотару глубоко задышала. — А-а-а! Всё! Больше не могу терпеть! — проревел Масамунэ и, выдернув из её брюк ремень, ловко сдёрнул и их. — Стой! Я же ещё ничего не сказала тебе… — Тачибана скрестила руки и подтянула колени поближе к себе. Она уже понимала, куда смотрит Мацуока и что её пальцы, играющие на белых трусиках, не спасут положения. — Можешь говорить, пока я буду убеждаться в том, что ты девушка! — склонив её на подушку, он поддел пальцами трусики и спустился туда, где сосредоточился её жар. — От тебя хорошо пахнет. Когда ты успела побывать в душе? — снова вдохнув в себя её запах, Масамунэ погладил Хотару вдоль бёдер, спускаясь к самому основанию, где хотел всё пошире развести. — После прогулки по магазинам мы зашли в аквапарк! — говоря сквозь колотящее дыхание, Тачибана затерзала пальцами простыню. — Я хочу напиться тобой до беспамятства! — зашептал он, и Хотару почувствовала, как тепло от его дыхания разливается по её обнажившейся плоти. — Дай мне, чего я хочу, Хотару… — объяв её влажное лоно губами, он сам же и застонал. Жадность до любовных ласк поглощала его. Тачибана вонзилась пальцами в подушку и что было сил, изогнулась; её бёдра упёрлись в тугой матрас и все движения Масамунэ сделались более напористыми и наглыми. — Не надо трогать мою грудь, пожалуйста! Мацуока, не надо… — задыхаясь от того, что он делает с её мягкой плотью и, просыпаясь от острых щипков его пальцев, которыми он брался за её соски, она как при горячке застонала. Пропустив мимо ушей её просьбу, Масамунэ несколько раз толкнулся в неё языком, демонстрируя те будущие толчки, от которых у неё действительно потемнеет в глазах, и снизу вверх посмотрел в её пронизанное жаром лицо. — Снова ты за своё. Пойми уже, мне нравится смущать тебя, — сказал он и прошёлся языком по животу Тачибаны вплоть до самой груди. — Мацуока! — вдруг закричала она и на сей раз схватилась за волосы хоста. Его светлые локоны натянулись между пальцев Хотару, и снова причмокивающий звук эхом отозвался в голове девушки. Масамунэ так крепко приложился к её соску, что ей ничего не оставалось кроме как вскрикнуть. — Сними это… — попросив раздеться полностью, он привстал и помог подняться ей. Пиджак, порванная белая рубашка и майка — всё это упало на пол, и Тачибана снова столкнулась с жаждущим взором хоста. Он лизнул ямочку на её шее, снова склонился к груди, которую Хотару старалась всеми силами спрятать, и если это не удавалось сделать руками, то она нарочно сутулилась, пытаясь всячески оттянуть то, чего уже даже и не хотела откладывать. — Я избавлюсь от полотенца, надеюсь, ты не против, — толкнув её, и, дождавшись инерционных покачиваний пружин, он распоясался и предстал перед полуживой Тачибаной во всей своей красе. — Сейчас я хочу тебя… — зашептав ей на самое ухо, он заиграл пальцами по её текущему от естественной смазки лону, торопясь сделать её своей. — Я вхожу… — разминая её совсем не долго, он подготовил себе мягкие ножны и плавно поместил в них свой клинок. Пронзительный стон разлился из его уст. Хотару сдерживала себя, боясь шевелиться и глубоко дышать. — Хотару! — погладив её ногу, он приподнял ей бедро и сделал сильный толчок. Тачибана почти вскрикнула, морщась от боли и неудобства, с которыми пришли новые ощущения. — Мне хочется очень многого, пожалуйста, продержись, — зная себя, Масамунэ мучительно попросил не терять сознания, ведь в панике девушка, которая раньше даже не целовалась, могла оставить его ни с чем. Ответа от Хотару не последовало. Мацуока решил скрасить свои мучащие толчки страстными поцелуями, и девушка забылась. Он приоткрывал ей рот, ловя её сбивающееся дыхание. Вонзался с бешеным поцелуем и на полуделе разрывал его, так как сам едва дышал. Каждая мышца на его теле напряглась. Выпады, сделанные его бёдрами стали настолько резкими, что слышались хлопки от их сталкивающихся тел. — Хотару, скажи, что тебе со мной хорошо! — приоткрывая и закрывая рот, точно тот слушался его с большой долей мучений, он, толкаясь в её тело с той же сокрушающей силой, осмелился попросить. — Я не знаю… — прервалась она в своих непроизвольных стонах, стискивая временами зубы. — Ты слишком быстро двигаешься. У меня в глазах потемнело. Должно быть, это хорошо… — предположила Хотару. — Да, это хорошо… — выстрадал он напополам со стонами, чувствуя, что его плоть стала больше и вот-вот произойдёт нечто приятное. — Хотару, я сейчас кончу! — Масамунэ раскрыл рот пошире и что было сил вошёл в неё. Комната наполнилась победными стонами двоих. Тачибана была такой худенькой и узкой, что Мацуоке пришлось приложить много сил и энергии, в конце концов, он дал ей насладиться тёплыми нотами тех соков, которые впрыскивались в её нежное, воспалившееся лоно.***
Спустя четыре дня… — Маццун, что с тобой происходит?! Ты сидишь там уже который день! — под дверью стоял озадаченный Юкимура. — Юкки, уходи! — гнал его Масамунэ. — Я болен. Не надо тебе заражаться… «Что же я наделал?! — сокрушался на самом деле он. — Я так сильно хотел убедиться в том, что Хотару девушка, что в итоге переспал с ней! — Мацуока вспоминал многие детали отчётливо, ругая себя за то, что показал себя развратником в её глазах. — Нет, я придумываю себе оправдания… Вроде бы всё получилось добровольно, но как-то мне беспокойно на душе… — пытаясь вспомнить каждую деталь отчётливо, он дошёл до того, что начал двигать кровать и тумбы. — Очень странно, я уверен, что он мог упасть сюда или сюда… Не мог же я совсем слететь с катушек… — боясь последствий своей слабости, Масамунэ дрожа не лучше девственницы, которую выдали замуж за старика, открыл верхний ящик прикроватной тумбы. — И всё-таки я кретин, сделавший это…» — обнаружив не распакованную упаковку контрацептивов, он что было сил кинулся к двери. — Тачибана-кун, и ты тоже не знаешь, что происходит с Маццуном? — встретив товарища в этот полдень разбитым, Тору не сумел обойтись без расспросов. «Хотела бы я знать, — подумала Хотару про себя. — Когда я проснулась, то он обнимал меня… Голый… А теперь не показывается. Я даже не знаю, что уже знает Юкимура. Если он в ту ночь был дома, а он там был, то слышал многое. Конечно, этот бабник Мацуока наверняка водит в свою квартирку девушек штабелями и это происшествие нисколько не удивляет его соседа, однако я в растерянности!». — Тачибана-кун? — подозрительно обратился к нему Тору. — Посторонись! — закричал Масамунэ, чуть не сбив друга с ног. — Хотару, мы срочно должны сходить в одно место! — взяв её за руку, он поволок за собой, не дождавшись ответа и уже внизу, подумав, добавил: — Даже в два места… Двумя часами позднее... — Хотару, не злись! — догонял он юную особу, в которую превратилась Тачибана. — Ну зашли в магазин, подумаешь. Не могли же мы пойти в больницу сдавать анализы, когда ты в мужской одежде… Раздражаясь от каждого слова Масамунэ, Хотару резко остановилась и притопнула ногой. «Мне сложно сдерживаться, так как я не знаю, что меня бесит больше — поход к гинекологу или то, что он заставил меня надеть платье!» — затряслась она. — Я злюсь оттого, что мне вообще пришлось сюда идти! — высказалась она, всё же решив. — Как взрослый человек мог забыть про?.. — прервалась Тачибана на полуслове, краснея от того, что приходится обсуждать. — Но ведь обошлось же, — заулыбался он как ни в чём не бывало. — У-у-у! Как мне хочется размазать тебя! — она буквально задрожала. — Да ладно, — Масамунэ осмелился подойти и обнять Тачибану. — Именно потому, что я взрослый, мы сегодня здесь. А вообще, я раскрою тебе один секрет — когда я пьян, то мне крайне сложно… — Прекрати заливать мне в уши свою сладкую ложь, — замотала она головой, отмахиваясь от Мацуоки, как от мухи. — Ты хост! И этим всё сказано. Кто поверит твоим словам?! — Ну знаешь ли, это прозвучало обидно. Я действительно не могу кончить, когда настолько пьян. Думаю, это произошло только потому, что моей партнёршей была ты. Я не врал, когда сказал, что ты нравишься мне, — высказался он. — Ладно, теперь, когда мы выяснили всё, я бы хотела прогуляться с Канаэ, — пожелала она попросту сбежать. — Погоди! — перехватил её Масамунэ. — Как это Канаэ?! А как же я?.. После всех этих мучений, ты оставишь меня одного? — Как будто это тебя заставили поднять ноги выше головы?! — раскричалась Тачибана. — Пожалуй, мне сложно представить через что ты прошла, но я волновался и сходил с ума не меньше твоего, может быть, даже больше. Поэтому, дай мне шанс и позволь загладить вину. Я готов сводить тебя в любое место, куда ты пожелаешь! А потом, я клянусь тебе, я максимум поцелую тебя в щёку, — говорил он о прощальном поцелуе перед её дверьми. — А что потом? Ты просто позволишь мне оставаться частью «Той Ган Ган»? — потребовала ответа она. — Я бы хотел оставить этот вопрос на более подходящее время. Что же касается нас, то я предлагаю тебе встречаться. Тебя может задевать моя работа, но скоро ты поймёшь, что это скорее мой плюс, нежели минус, — покрасовался он. «Ох, всё у нас шиворот-навыворот!» — горько вздохнула Тачибана. — Ладно, я пойду с тобой, — ответила она. — Но если ещё раз напьёшься и попытаешься пристать ко мне, я покажу тебе, что бывает, когда справедливость настигает свою цель! «Надо как-то отучить её строить эти кровожадные рожи, ни то так и поседеть раньше времени можно», — понял он, что внутри ёкнуло. — Договорились! С этого дня лишь сок! — Масамунэ подставил свою руку, и Хотару, веря в его обещание с большой натяжкой, последовала на свидание, которое обещал обольстительный хост.