Кукольный дом

      Юлий лежал в гамаке, слегка раскачиваясь из стороны в сторону. На душе у него было паршиво: боль, и без того слишком частая его гостья, в этот раз изощрялась как-то по-особенному безжалостно. Эти два чувства стали его единственными друзьями, которые никогда и не при каких обстоятельствах не покинули бы альбиноса.       Но есть "человек", способный на время вернуть ему чувства. Он волен многое в нём пробудить, причём эти качества не всегда бывают хорошими. Юлий узнал об этом, когда впервые встретил его: он был так груб и высокомерен, что альбиносу хотелось ему врезать, однако слабость не позволяла ему сделать это.       Он слишком сильно дорожил им...       Но однажды между ними всё же произошла драка. Ничего удивительного в том, что юноша не сумел противостоять ему, не было, но он всё равно был ошарашен, причём не столько проигрышем, сколько видом крови на собственном лице. Она отрезвила разум, заставляла его впервые осознать то, что он именно живёт, а не существует. Он познал вкус первой крови. Страх терзал его, но вместо того, чтобы развернуться и уйти, Юлий обнял его, и, уже не контролируя себя, сказал:       - Знаешь, ты сейчас смотришь на меня с отвращением и презрением… я уверен – ты скоро попытаешься снова ударить меня, но перед этим мне нужно сказать тебе оду вещь: ты груб и высокомерен, ты ненавидишь всех. Для тебя я обуза, вечно ноющее создание... Тебя очень сильно раздражает то, что тебе приходится со мной нянькаться, но, несмотря на это, ты всегда был заботлив. Не отрицай этого. Пусть это и происходило, когда я спал...       Пришлось сделать паузу, набрать в лёгкие побольше воздуха и с нажимом продолжить:       - Я знаю: ты укрывал меня и нежно держал руку, а иногда ласково и осторожно обнимал. Ты ведь думал, что я спал, и только поэтому проявлял заботу ко мне, волновался обо мне, когда я пропадал неизвестно где. Извини меня за то, что причинял и причиняю тебе неудобства. Ты мне очень сильно помог, ведь раньше я не испытывал совершенно ничего, кроме пустоты и боли, а сейчас во мне буря эмоций. Это ново для меня. Я не понимаю, как и откуда они взялись во мне. Эти эмоции стали появляться тогда, когда ты появился рядом со мной: сначала это были отвращение и злость, а после… - Он подавился собственным вздохом и сжал пальцы в кулак. - После они стали пропадать неизвестно куда, сменились чем-то иным. Я не знаю, почему именно с тобой у меня получается преодолеть синдром Катары. Ты для меня стал особенным другом. Безымянным другом.       Голос Юлия срывался, в нём начинали проскакивать слезливые нотки.       - Алан, - обронил "человек" и выскользнул из его объятий. Он больше ничего не сказал – просто ушел вглубь сада, а вместе с ним ушли и эмоции Юлия. Стало пусто. От привычной, но всё же тяжелой пустоты защемило грудь.       Альбинос вспоминал этот момент каждую свободную минуту. Ему было стыдно за те слова, сорвавшиеся с его губ в порыве странных чувств. С того дня прошла уже неделя, и всё это время Алан игнорировал его и даже не пытался проявить к нему толики внимания и заботы. Юлий очень сильно жалел о том, что рассказал Алану то, что так долго копилось в его душе.       Парню было стыдно за то, что он не сумел вовремя сдержать себя и свои эмоции.