Тепло

Холод. Холод окружал его. Он помнил, когда был в тепле. Помнил в самых ярких красках, в самых светлых тонах. Это было чудесно. Но тот, кто дарил это тепло, обманул его и выкинул в такой холод, о котором маленький мальчик даже и не думал. Холод всегда нависал над лагерем, над людьми там. Он согревал себя чужой кровью, которая быстро остывала и засыхала на одежде и руках. Поэтому приходилось окунаться в кровь вновь и вновь, чтобы поймать желанное тепло дрожащими, окоченелыми пальцами. Ухватиться, чтобы оно вновь растворилось, не успев согреть. И даже та горечь от потери не могла выразиться слезами, потому что они уже давно стали льдом. Будто кожа им покрылась, пряча в своих цепях бурлящую реку. Тепло возвращалось, когда он оказывался там, где не хотел и хотел одновременно. Окружённый теми самыми людьми. Людьми, которые давали столь грубое и мерзкое по своей природе тепло. И выходя из операционной, которая давала то животное тепло, уходя из своего холодного и пропахшего одиночеством и болью кабинета, он не ждёт встречи со своими мучителями, не ждёт тех жестоких ударов, он ждёт лишь то тёплое послевкусие, ту волну жара боли и страха, которая сначала пробирает холодом, а после дарует ноющие тепло. И даже пол, всегда такой холодный, будто раскаляется. Будто всё вокруг наполняется жаром, заставляя голову кружиться, а тело пульсировать. Он всегда пытается поймать тепло и сохранить, чтобы оно кружило голову. Ему не важно, чего оно будет стоить. Даже в тех жутких моментах, когда к его холодному, оцепеневшему телу прижигали железные ножи, через всю ту боль, через пелину ледяных слёз на глазах, через крики, через попытки выбраться и вздрагивания, он чувствовал тепло. Сильное тепло. Такое болезненное, но не менее желанное. Он будто лишь прикидывался, что вырывается, выгибаясь на встречу неуловимому, но сейчас так легко дающемуся. Горящая дрожь, проходившая по телу, обычно всегда такой нежной рукой тепло, проводило по телу, сейчас царапая своими шипами, которые были спрятаны, появляясь лишь тогда, когда нужно было доказать свою опасность. И лёжа в постели, в которой не греют ни одеяло, ни объятия жены, он цепляется пальцами за простынь, сжав зубы, и вспоминает это болезненное тепло, ожидая его прикосновения вновь.