love psycho

      Тишина абсолютная. В такой тишине слышен стук собственного сердца. Она давит на уши. Она подавляет волю. Она бросает в бездну отчаяния. Она везде. Кажется, что неосторожное движение разобьется осколками в этой тишине. Тонкие ломкие пальцы, такие же холодные, как и губы, сжимаются в бессилье. Обломанные ногти еще сильнее врезаются в ладони. И кровь цвета помешательства, на радость ледяному безмолвию, по капле растворяется во тьме. Но боли нет. Что она может значить, когда он ушел навсегда. За грань. Оттуда не возвращаются. В груди поднимается волна боли, и в следующую секунду давящую тишину разрушает еще один звук. Сдавленный стон превращается в крик, который раненой птицей взлетает к потолку и падает в голодную мглу. И ледяное безмолвие в испуге отшатывается от объятой ужасом фигуры на полу темной комнаты. Фигуры сломленной болью и отчаяньем. Раздавленной несказанными словами.        Рыдания вырываются из груди, и нет никакой возможности спастись от этой боли. Больно в груди, и хотя боль слезами вырывается наружу через глаза, легче не становится. Ведь ОН уже не вернется, и нет ни одной возможности сказать, о том, как дорог и любим он был. Как важно было просто быть рядом, видеть победы и поражения. А теперь осталась лишь горечь, которую не с кем разделить. Казалось эту тишину не уже не собрать по частям, и ее тяжелые обломки давили еще сильнее. Больше, глубже, острее, страшнее. Но нет, беззвучье, соединенное воедино, вновь вобрало в себя коленопреклонную фигуру, придавливая, заставляя сломаться. И снова попытка разбить ее, отогнать на мгновение и с замиранием ждать, когда вернется усиленная стократ: — Джей… Горячий шепот не сломит оков боли. Не сейчас, когда душа и тело парализованы сожалением о несказанном. Сейчас ничего невозможно. Где-то там за стенами этой холодной, окутанной мглой комнате, палате. Стало трудно дышать, но вдохнуть глубже означает нарушить безжалостное безмолвие. Паническая мысль. Нет, нельзя… Но холодные губы, выдыхая последний воздух из легких, помимо воли шепчут: — Джей… — шепот, в котором больше безнадежности, чем в самом громком крике. Но тишина не знает чувств, только еще ближе подбирается к холодным пальцам. Ластиться, словно опасная кошка. Просит впустить в самую душу. И раствориться в вечном холоде. — Нет… — лишь воздух колыхнулся около губ. — Нет… — шепот — Нет. — звук. — НЕТ!!! — КРИК!       Санитары сразу же вбегают в комнату, вкалывая дозу снотворного. Темнота. Черная, бархатная, непроглядная тьма, поглощавшая её.

***

***

— Харлин… Как ваше самочувствие? Перед мною сидела улыбчивый парень лет двадцати. — А вы… собственно кто? — хрипло спросила я заплетающимся языком. взглядом осмотрев кабинет, в котором не раз здесь была, только не на месте психа. — Я ваш новый психиатр, меня зовут — Джейсон Уильямс. — Он широко улыбнулся, эта улыбка мне кого-то напоминала, но на это я мотнула головой. — Психиатр.? — Смысл сказанного с трудом доходил до меня.- Я не больная, мне здесь не место, я должна сидеть на месте вас. Я — психиатр, а не больная.       Он сделал небольшую паузу. Я широко распахнула глаза и внимательно поглядела на него. Доктор Уильямс вздохнул и сочувственно улыбнулся. — Вам же уже объясняла доктор Лиланд, зачем же тогда вы всё время это повторяете? — Я помню. Я помогла сбежать Джокеру… — Ваше состояние крайне тяжелое, ваш разум помутился после того, как вас пытали. Вы сможет восстановиться, и тогда мы вас выпишим, но на это нужно время. Вы ведь правда можете с ума сойти. У вас сильная депрессия.       Я прекрасно знала о чём он говорит. Я сходила с ума. В голове моей беспрестанно звучало: «Всего лишь причиню тебе боль. Много, много боли». И я действительно чувствовала отголоски той боли, что он причинил мне после этих слов. — Вы снова не спали, почему? — Каждый раз закрываю глаза я вижу его., — я сделала не большую паузу, и прикрыла глаза, — Джокера.Он преследует меня в моих снах. мыслях. Я всех убила, я во всём виновата. Время пройдет и залечит все раны, но воспоминания-то останутся… Я не знаю, как я буду жить дальше…       На остальные вопросы я отвечала медленно и бессвязно, их смысл далеко не сразу доходил до меня, а бывали такие моменты, когда я вообще молчала, вновь уходя в себя…