Catch me. Please

Одному богу известно, что тогда подтолкнуло Тома оставить заявку на сайте знакомств. Хрен бы с ним, если бы парень анкету сделал, но нет, он пошёл дальше и рискнул поучаствовать в свидании вслепую. Сообщение с местом и временем не заставило себя ждать и пришло буквально на следующий день, чему юноша был крайне удивлён, хотя в душе радовался, что наконец сможет вырваться из окутавшей его рутины. Это продолжалось последние несколько лет, после достаточно неприятных событий, о которых Томас предпочёл умолчать, разве что позволив себе немного откровений на приёме у психолога. Но, смотря на адрес, сейчас брюнета немного охватывал страх. Видимо, госпожа Удача в который раз решила слегка поиздеваться над Томом, предлагая подняться на высотки перед закатом. Побороть свой единственный и самый главный страх. Но двигаться вперёд было нужно, доказать самому себе, что ещё на что-то способен и готов. Все таки добравшись почти до последнего этажа, Томас уже тихо матерился под нос, понимая, что, если он ещё и раньше пришёл, то придётся таинственного незнакомца дожидаться на чертовой крыше здания! А перспектива, скажем прямо, не самая радужная. Но, выйдя наружу, первое, что замечает парень, это сидящую на самом краю фигуру. Черт возьми, конечно, это его незнакомец, но, видимо он совсем ненормальный, раз уселся на самый край. Хотя. Может это Томас панически боится высоты в отличии от других людей? А вот Рик и не думал, что после четырех лет, проведенных в бегах и тайнах, закат на крыше одной из высоток родного города будет так хорошо успокаивать. Он сидит на самом краю, свесив ноги и смотря на людей, сейчас размером не больше муравья. Даже городская пыль ложилась на лицо как-то иначе. Он смотрит на часы и понимает, что слишком рано. Конечно, у Томаса за эти четыре года могли появиться новые друзья, увлечения, которые могут задержать его, которые теперь его жизнь. Находясь в Мексике, Венесуэле, Бразилии Рик постоянно думал о Томе и хотел, чтобы у того была яркая и интересная жизнь, в которую он теперь не входил. Когда же сзади послышались шаги, мужчина легко улыбнулся, но не оборачивался, выжидая. Четыре года все же поменяли Рика, но улыбка осталась все такой же теплой, глаза большими и яркими, пусть поволока грусти была видна. Схожая грусть была закрыта и в глазах Томаса, куда юноша мало кого пускал, а Рика пустил. Наверное, об этом потом успел пожалеть не один раз. - Инстинкт самосохранения не подсказывал так не делать? - достаточно громко, с неподдельной ухмылкой, произносит парень, переступив все же порог, разделяющий открытое пространство крыши от более безопасного подъезда, все ещё не отходя от входа обратно в здание, и все еще наблюдая. - Инстинкт самосохранения? Что это? – произносит мужчина и усмехается, не поворачиваясь. – А как же ощущение пустоты под ногами? Легкий трепет перед стихией воздуха? Голос незнакомца отдаётся в голове Томаса туманным предчувствием чего-то знакомого, как будто его проследует чувство державю. Хотя он готов поклясться был, что со спины человека узнать не смог. Да и откуда? Последние несколько лет юноша проводил по маршруту учеба-дом, не находя новых друзей, теряя единичных старых. - Наверное, мне этого никогда не понять. От чувства пустоты под ногами захватывает дыхание и слегка кружится голова, так что, пожалуй я пока подожду с новыми ощущениями. - отзывается парень, делая пару шагов вперёд, внимательно наблюдая за собеседником. Рик поднимается, все еще находясь спиной к Томасу, и почесывает затылок. За четыре года на его теле появилось несколько новых шрамов, один из которых был закрыт темными волосами. Сделав глубокий вдох, ощущая волнение, которого не было даже при пересечении границы после официального разрешения на возвращение, мужчина поворачивается, смотря на юношу. - Привет, Том. Узнал? Все таки, волнение из-за неизвестности было не таким уж маленьким, ибо Томас только в кошмарных снах видел, как люди поднимаются перед ним на ноги, стоя на самом краю крыши. Но обычно мы боимся не того, чего следует. Нас преследует не тот страх, о котором говоришь спокойно и иногда делаешь неудачные попытки побороть. Внимательно глядя в лицо мужчине, что стоял теперь перед ним, Том неосознанно сделал пару шагов обратно к стене, пытаясь найти хоть какую-то опору. -Рик..?- голос не получается поднять громче хриплого шёпота, но, даже без этого удивление, смятение, и даже некий страх можно было заметить на лице брюнета. - Что ты...Как...Я думал, что больше никогда тебя не увижу... Мужчина достает руки из карманов кожаной куртки и пожимает плечами, неловко улыбаясь. Да, мастером сюрпризов его нельзя было назвать, как и мастером по эффектному возвращению. - А я вот подумал, что нельзя вернуться и не найти тебя. Опять, - произносит Рик, делая несколько шагов вперед, тем самым отходя от края крыши, оставляя за спиной шум машин, голоса людей и почти весь мир. Медленно удивление и сметение проходит, оставляя место в голове Томаса только для страха и немного злости. За то, как Рик исчез. Как оставил одного. А он лишь смотрит на Томаса и вновь улыбается. Изменился испуганный брюнет совсем немного, но внутри остался все тем же юношей, которого Рик целовал в лоб ночью, прежде чем бесшумно выскользнуть из дома и покинуть в ту ночь пределы родного города, а затем и страны. И ему же теперь чертовски хочется подойти, провести ладонью по щеке, забраться пальцами в волосы, ощущая их мягкость, а потом поцеловать. - Ты ушёл, и, хочешь сказать, что не было ни единой свободной минуты, чтобы хотя бы написать треклятое сообщение? Хотя бы сказать, что ты жив? - Том сжимает губы в тонкую линию, чувствуя, как они начинают предательски трястись, выдавая эмоции парня наружу, напоказ. И пальцы сжимает в кулаки, понимая, что держать себя в руках становится все сложнее. Неужели он настолько неудачник, что, даже ткнув пальцем в небо, попадает именно в ту звезду, что в следующую секунду должна упасть? - Все намного сложнее, чем тебе сказали мои родители, друзья и прочие люди. Все намного сложнее, Том, - говорит Рик и вновь пожимая плечами. В дороге, за рулем автомобиля, у него была куча мыслей и слов, которые он хотел сказать юноше, а сейчас все путалось и мешалось в голове. - Наверное, ты бы предпочел видеть тут действительно незнакомца, но я не мог пустить тебя на свидание с кем-то, кто мог бы оказаться маньяком или еще худшим человеком - Ты подстроил это. Но как? И раз все настолько сложно, то объясни. Наверное, можно рассказ о четерех, блин, годах жизни сжать до пары минут? - теперь уже на лице брюнета лишь непонимание и гнев, который не скрыть как бы не старался, который так и рвётся наружу, желая показать Рику, какую боль он принёс, каким ударом для парнишки послужил его уход. - Я влип. Подвернулся шанс заработать. Хорошо заработать, но это было опасно и шло наперекор закону. Меня убедили, что схема идеальная, она была идеальной, но у судьбы были другие планы. Помнишь, когда я пришел к тебе с разбитой мордой и где-то потерял куртку? Я еле унес ноги, - мужчина кусает губы и понимает, что рассказ рванный, что ничего не понятно, но иначе просто не объяснить. – Дело было связано с наркотой и оружием. Надо было встретить несколько машин и привезти в нужное место, но потом нарисовались копы. Одного поймали, троих копов убили. Поймавший сдал всех. И если бы тут только копы махали законом, но те люди, которые так и не получили свой товар, не верили в это и угрожали… Ни тебя, ни родителей это не должно было задеть, поэтому я сбежал. Шатен сделал глубокий вдох, сжимая ладони в кулаки, а затем поднял голову, смотря на юношу. Теперь он вспоминал это без того страха увидеть любимого человека в последний раз, теперь мог говорить без паранойи и паники. Томас сам пользуется моментом, пусть и слушая мужчину, пытаясь всеми силами понять, почему же тот так поступил, но раз уж есть хоть пара минут, парень сам закрывает глаза, пытаясь успокоить так и наровящее выпрыгнуть из груди сердце, пытаясь выровнять дыхание, хотя тут надо отдать должное и страху высоты, что медленно подбирался с каждой минутой, как только город прикрывался закатным золотом - Я понял. - лишь тихо отзывается Том, видимо первым открывая глаза и видя перед собой картину, увидеть которую мечтал ещё пару лет назад, когда верил в возвращение любимого человека, верил в то, что вокруг все лишь врут. Рик никогда не отличался особой эмоциональностью, тем более, выдавить из того эмоции, показывающиеся страх и боль, было чертовски сложно. Но сейчас брюнет видит перед собой именно это, что-то искреннее, что невозможно скрыть даже сотней масок. . - Если бы я все рассказал тебе, то ты бы бросился помогать, искать выход, а я не мог допустить этого. Ты должен был ничего не знать и думать, что я последний мудак на всей планете. Так бы ты разлюбил меня и смог двигаться дальше, а не ждать, как Ассоль Грея. Из всех зол я выбрал меньшее. - Но я ждал тебя, как чертов Хатико, теряя надежду с каждым днём, я ждал тебя! - все таки рано было говорить о том, что парень хоть немного успокоился. Нет. Ни капли. А этот крик наверняка слышали жильцы верхнего этажа, так что оставалось лишь молиться богам, чтобы они забили на происходящее и не обратили внимания, не помешали сейчас. - А я ждал момента, когда мне разрешат вернуться в страну и когда я смогу вернуться к тебе. Даже если бы у тебя был кто-то другой, кто смог бы заменить меня, я бы все равно пришел, чтобы рассказать тебе все это, - произносит Рик, еле заметно улыбаясь. – За все эти четыре года я не хотел ничего больше того, чтобы обнять тебя и понять, что мне не надо больше переезжать, менять город, страну, что не надо никуда больше бежать. И что тебе не грозит больше ничего. Рик делает еще несколько шагов вперед, приближаясь к Томасу все больше и больше, ближе, что можно было почувствовать едва уловимый запах его парфюма, не изменившегося за четыре года. Том успевает лишь закатить глаза, горько усмехнувшись. Если бы за эти чертовы четыре года он смог выкинуть из своей головы мысли о мужчине, если бы он мог не чувствовать жгучую боль внутри лишь от одной мысли о бывшем любовнике, от воспоминания прикосновений его пальцев. Если бы брюнета не бросало в дрожь каждый раз, когда уже не контролирующий себя мозг подкидывал галлюцинации, заставляя Томаса оглядываться в толпе и искать источник любимого голоса или до боли знакомого парфюма. Но он не может, не может вымолвить ни слова, лишь смотря на Рика серыми, потухшими за эти годы, глазами, зная, что тот не должен подходить ближе, что парень не сможет отказать ему. - И что я вижу, когда возвращаюсь? Ты решился на свидание вслепую. Не страшно? – он говорит это без укора, с легкой улыбкой. Он делает еще пару шагов, а затем аккуратно накрывает ладонью сжатую ладонь юноши, пытаясь расправить, чтобы затем провести кончиками своих пальцев по его. Теплые. Даже в таком состоянии ладони Тома теплые, а на внутренней стороне ощущаются полулунки от ногтей, по которым брюнет тоже проводит пальцами. - Не страшно. - хриплым шёпотом отзывается парнишка, чувствуя прикосновения чужой ладони к своим, все ещё сжатым в кулак, пальцам. Тёплой ладони, настоящей. Чувствует лёгкий запах шампуня, который видимо не поменялся за все это время, видит улыбку, чуть игривую, с которой когда-то его встречали каждым вечером у дверей университета. Покорно, не в силах противится ни своему желанию, ни негласной просьбе, Том все таки разжимает пальцы, только сейчас осознавая причинённую себе боль, только сейчас чувствуя это неприятное ощущение, вмиг проходящее, как только подушечки чужих пальцев проводят по оставленным следам. - Я ужасно скучал по тебе, - Рик говорит уже тише, затем сглатывая липкий ком в горле, потому что после стольких месяцев он наконец чувствует себя дома. На крыше здания, держа за руку любимого человека, даже еще не зная, простит ли тот его. Но он наконец чувствует себя дома. Брюнет опускает голову, медленно, словно все ещё не веря в происходящее, переплетая свои пальцы с чужими и чуть сжимая их. Следом, все же рискнув посмотреть в глаза Рику, чуть улыбается, лишь приподнимая самые уголки губ, чтобы прошептать: - Я тоже скучал. - Несколько лет Томас не позволял ни единому человеку прикоснутся к себе, лишь чтобы последними его тело помнило прикосновения любимых рук, поцелуи Рика. И вот сейчас, уже отвыкнув от близости хоть с кем-то, юноша замирает на мгновение, прикрывая глаза и задерживая дыхание. Мысленно прося мир остановится вот именно сейчас, чтобы он мог запомнить, как чуть шершавые костяшки скользят по скуле, как потом тёплая ладонь мягко, чертовски аккуратно поглаживает кожу у виска и забирается в волосы, заставляя юношу в это мгновение распахнуть глаза, шумно втянуть носом воздух, словно вспоминая все, что когда-то недавно он хотел забыть. Рик смотрит в любимые серые глаза, а затем поднимает руку и проводит по щеке Томаса согнутыми пальцами. Он и сам улыбается в ответ. Немного криво, потому что ком в горле все еще не давал сделать полноценный вдох, но он улыбается искренне. После этого брюнет проводит по щеке уже всей ладонью и забирается в волосы юноши, слегка сжимая. - Если не прогонишь, то я обещаю, что больше не оставлю тебя, - произносит он, следом наклоняясь и проводя носом по щеке юноши, прикрывая глаза и наслаждаясь легким запахом кожи, парфюма и шампуня. Мягкий и ненавязчивый, родной запах ложился на кожу, оживал в памяти, заставляя сжимать ладонь Тома сильнее. А потом он легко целует его в уголок сжатых губ. Словно мальчишка, который никогда не целовался. Только вот эмоции совсем не мальчишки, эмоции слишком сильные, отчего Рик неосознанно усиливает хватку пальцев в волосах Тома и целует его. Целует и наслаждается мягкостью любимых губ, их теплотой, которая согревала сейчас собственные губы. Чужое сбитое дыхание ложилось на кожу пуховым одеялом, согревая и укрывая. - Если я погоню тебя, то буду самым большим глупцом. - тихо отзывается парень в ответ, уже и сам чуть поддаваясь вперёд, чувствуя чужое дыхание на своей коже, невинные и лёгкие прикосновения к губам, как будто Рик боится сам. И Томас чуть поворачивает голову, позволяя тому коснуться губ полностью, от чего видимо у мужчины и срывает стоп-кран, позволяя тому наконец выпустить эмоции на свободу, показать свои чувства. И Томас единственное, что может, это ответить. Отдаться поцелую полностью, обняв Рика за шею, притягивая ближе к себе, и сминая его губы в ответ, вспоминая этот родной вкус, позволяя телу самому отвечать на ласку. Мужчина отстраняется и смотрит в глаза юноши, вновь улыбаясь. Теперь улыбаться стало немного легче. Он проводит ладонью по его шее, большим пальцем задевает скулу и линию подбородка. Теперь даже страшно подумать о том, что этих касаний не было четыре года. Слишком длинных и тяжелых для двоих. Рик обнимает Томаса за плечи, прижимая к себе и через несколько секунд чувствуя, как бешено бьется его сердце. Он легко улыбается и целует юношу в макушку, затем прикрывая глаза и наслаждаясь таким долгожданным моментом, любимым теплом, нужным теплом. - Я больше не уйду, - тихо говорит Рик, затем немного отстраняясь и беря лицо Тома в ладони, проводя большими пальцами по его щекам. – Чтобы не случилось, я больше не уйду. Находиться вдали от тебя, не иметь возможности даже узнать, как ты, что с тобой и от этого беситься… Я все еще слишком сильно люблю тебя, - говорит Рик, прислоняясь своим лбом ко лбу Тома и прикрывая глаза, тем самым наслаждаясь его близостью. - Я могу сказать лишь тоже самое. - чуть слышно произносит Томас, шумно втягивая воздух, коего уже не хватает лёгким, и прижимаясь к Рику всем телом, не желая больше отпускать от себя.