Your thoughts kill you

Многие говорят, что суицид не выход. Ты не решишь этим ни одной из своих проблем, просто сбежишь, как последний трус. Но если у тебя, собственно, нет таких уж проблем, от которых ты хотел бы сбежать? Просто осознав свою ущербность, бесполезность для общества, да и просто всего в этом мире, ты решаешь, что проще будет взять и исчезнуть. Конечно, было бы проще, если бы никто потом о тебе и не вспоминал, словно тебя никогда и не было, но это не так и далеко от истины, ведь всё, что ты оставишь после себя – страница в какой-нибудь соцсети, комната в квартире родителей (и то не всегда), а так же немного воспоминаний у друзей, которые, возможно, погрустят, а потом всё равно забудут, словно и не было тебя никогда. Юнги давно думал о том, что «сбежать» от всего этого не такой уж и плохой вариант, но его всегда останавливала мысль о том, что его мама будет грустить, очень сильно грустить. Переживать, возможно, даже никогда потом не сможет прийти в себя и начать жить заново, ведь она его любила, как и он её; она была для него всем, что Мин когда либо хотел защищать настолько, что не мог оставить. Юнги никогда так не переживал о чувствах отца или друзей, с которыми он был достаточно близок, чтобы думать и о них, но всегда его останавливала именно его мать. Она была для него, как говорится, светом. И действительно, Юнги ассоциировал её именно с такими понятиями. Светлыми. Чистыми. Дающими надежду. Но всему рано или поздно приходит конец. Нет, Юнги не решил бросить свою маму после стольких лет, всё совсем наоборот. Это его бросили, оставили в этом мире одного. Совсем одного наедине со своими мыслями и всё, что когда-либо могло сдерживать желание защищать и оберегать, вырвалось на свободу и начало разрушать его изнутри с двойной силой. Мама Юнги умерла от сердечного приступа неделю назад. Пару часов назад он вернулся с похорон, которые организовали спешно, потому что отец решил разобраться с этим побыстрее и Мин не смог его остановить, скорее он даже не был так уж против. Ему было просто всё равно. Единственное желание, которое пришло после полного осознания потери – закончить всё как можно скорее. Он пришёл на съёмную квартиру и написал, где хранятся деньги и что не плохо было бы отдать их Чонгуку, который, также, должен был присмотреть за его кошкой, которая ему так нравилась. Все свои вещи и деньги, которые можно было выручить с их продажи он решил отдать Намджуну в полное пользование и, если тот захочет устроить его похороны, то можно потратить большую их часть на выпивку, чтобы не грустили и отгуляли за него. Ключи у них были, поэтому он с чистой совестью закрыл дверь квартиры и пошёл по направлению к мосту. Это даже немного романтично, что когда он пришёл туда, где собирался покончить с жизнью, то его попросили этого не делать. Нет, он знал, что на одном из таких мостов, который был особенно популярен у самоубийц, специально сделали подобные надписи, но Юнги не предполагал, что он был ближайшим к его дому, поэтому слегка удивился. Но всё, что было там сказано, он не раз говорил сам себе, слышал от окружающих, в программах, а также читал в некоторых книгах. Неужели они думали, что это сможет его переубедить? Это вообще может сделать хоть что-то? Подобные слова, именно что, просто слова, у них нет веса, чтобы оставить Юнги на данной высоте, а не опуститься вниз, в чёрную холодную воду, которая примет его с распростёртыми объятьями. Правда, даже ей он не понадобиться после смерти и она с радостью вытолкнет его на сушу, чтобы показать всем, что ещё один человек оказался настолько слаб и бесполезен, что сам прыгнул к ней, лишь бы избавиться от гнёта этого мира и своих мыслей. Именно. Его мысли убивают его, не так ли? Многие привыкли, что самоубийцы не могут привыкнуть, вытерпеть этот жестокий мир и поэтому прощаются с жизнью подобным способом, но, по сути, жизнь жестока к каждому из нас и только мы сами решаем, нести нам бремя жизни или нет. Поэтому то, что убивает нас на самом деле – наши мысли, наши действия. Мы сами убиваем себя, своё желание жить, свою любовь, свои чувства, оставляя только неуверенность в собственных силах, паранойю, а также мысли, что любое наше действие не принесёт ничего. Ни хорошего, ни плохого. Вот вроде бы ты и делаешь что-то, а отклика никакого. Вообще. Словно ты родился для того, чтобы иногда появляться в кадре людей, меняющих судьбу мира, но не твою, потому что твоя жизнь никому не сдалась, даже тебе. Хотя, не смотря на всё это, одно более-менее светлое чувство у Юнги осталось. Естественно, это любовь. Ещё несколько лет назад он влюбился, как подросток, не замечая недостатков, определённого равнодушия со стороны, а также того, что Чонгук, а это был именно он, симпатизировал Тэхёну. Через год Мин понял, что влип, потому что это была уже не детская влюблённость, а самая настоящая любовь, которая могла вытерпеть всё, даже то, что Чон встречался с другим, но не хотела при этом уходить, потому что надежда на взаимность грела сердце Юнги в то время. Потом, когда Чонгук ясно дал понять, что не намерен бросать Тэхёна, то вместо надежды пришли боль и отчаяние. Затем на их место пришло смирение, но любовь не хотела оставлять Юнги, и до сих пор он предан Чону, которому явно наплевать. Собственно, именно поэтому его больше ничего не держит здесь и Мин может спокойно спрыгнуть, не жалея ни о чём; жизнь его была весёлая, сумасшедшая, а также он всегда хотел умереть молодым, правда предполагал, что это будет во время какого-нибудь опасного занятия, а не по собственному желанию, но ничего нельзя знать наверняка. И так, последние шаги до ограды, затем Юнги схватился руками за верхнюю её часть, сосчитал до трёх и перекинулся на другую сторону, наслаждаясь чувством адреналина в крови, но при этом ощущая, что его мысли ясны, как никогда раньше; его разум спокоен, а сердце бьётся как бешеное, и это такой яркий контраст, поэтому Мин не против, что это станет его последним чувством. Последним чётким воспоминанием. Ещё раз сосчитал до трёх и… Прыжок. Оглушительный вой ветра в ушах, кровь стучит в висках, а вода становиться всё ближе и ближе с такой скоростью, что Юнги даже не успевает сообразить, когда был его последний вздох, перед ударом о гладь воды.