За стеклом

Промпто поправляет сумку на своём плече, пытаясь противиться потоку учеников в этой гадкой в каком-то смысле школе, чтобы добраться до очередного кабинета. Следующим уроком у него стоит биология, а в животе предательски урчит уже почти второй час. Школа только началась, а уже всё настолько плохо, что хочется вскрыться. Забытое блондином яблоко дожидается своего часа, валяясь рядом с пластырями и ручками, чьи чернила почти закончатся. Парень заворачивает за угол, судорожно вздыхает и врезается в какого-то громилу, который не оставляет всё это без внимания, кажется, считая своей обязанностью посмотреть на него настолько грозным взглядом, что внутри все органы словно выворачивает наизнанку. Промпто чувствует, как в горле образуется ком, и он даже не может пискнуть простое извинение, когда видит за чужой спиной два таких же силуэта с татуировками. Сынки мафиози. Так хочется плюнуть им в лицо, но он не слишком хочет после харкать кровью и заставлять мать волноваться, куда ей ещё. Его, кажется, спасает судьба, потому что ударяют по плечу не его, а громилу, и раздаётся гулкий голос другого. — Чего ты тут встал, Люк? Не заставь малютку упасть в обморок, ему ещё образование получать, — засмеялся парень. Промпто не без омерзения посмотрел им вслед, как-то судорожно схватившись за ремень сумки и делая два глубоких вздоха. Как хорошо. Ему и наливающегося синяка под глазом и так хватает. Надо бы найти Ирис, иначе без насмешек ему до конца дня не проходить. Очки спадают с него, дужка треснута и готова в любой момент отскочить полностью, и Аргентум откровенно не знает, что ему делать в этом случае и куда идти. Вероятно, придётся клеить самому. А не хотелось, если честно. Миниатюрной девушки с короткой стрижкой нигде не видно, и парень чувствует слабое разочарование, всё же заходя в кабинет стиснув зубы и собрав силу воли в кулак. Хотя бы ту, что у него осталась. Только-только вытащив учебник и положив его на стол, он чувствует как что-то касается волос. На пол рядом падает скомканный в шар листок в клетку. Промпто знает, от кого это, но всё же поворачивается и видит прилизанные пшеничные волосы и дьявольскую ухмылку. — Неплохо тебе врезали, да, Промми? — произносит носитель этой улыбки, и Аргентум поводит плечом, покосившись на доску с давно уже написанным на ней числом. Он просто напросто молчит, не желая отвечать этому задиристому придурку вообще, лишь демонстративно пинает бумажку в сторону прохода, и откровенно плевать, будут ли его так же пинать после школы те громилы или нет. Главное, чтобы не слишком долго — ему ещё на работу. — Молчать не слишком вежливо, когда тебя спрашивают, Промми, — снова зовёт чужой голос, и Промпто плюёт на всё, если бы не прозвище, которым его могла называть лишь Амицития. Где она, когда так нужна? — Отвали, Локи. Если хочется, чтобы с тобой не молчали, то пойди поприставай к своим шлюхам. Они уж точно не будут сдерживать лицемерных стонов, когда ты залезешь им под юбку. Слишком дерзко и резко, он понимает это, но то, как тот резко меняется в лице, а в глазах появляется ярость, заставляют его чувствовать безмерное удовольствие. Будто ты кот, и тебя чешут за ухом. Локи было поднимается со своего места, опираясь на стол и начинает своё давнишнее: — Да как ты смеешь, ты, мерзо… И осекается. Промпто вопросительно поднимает бровь, словно спрашивая, чего остановился, хотя знает те слова наизусть, но потом замечает, куда направлен чужой взгляд. В кабинет со счастливой улыбкой, в принципе, как и всегда, вбегает Амицития. Промпто усмехается своим же мыслям и наблюдениям. Уж для кого-кого, а лично для него совсем не секрет, что главный хулиган этого учебного заведения просто по самые гланды неравнодушен к маленькой Ирис. Хотя, она и для него была лучиком света, разбавляющим темноту жизни, но уж он точно испытывал к ней исключительно братские чувства. Получался какой-то замкнутый круг, ибо по той же Ирис было отлично видно, что и её место в сердце далеко не свободно, но вот кем — блондину так и не удалось узнать. Амицития лишь загадочно улыбалась,пальчиками перебирая канцелярские принадлежности, и в смущении опускала взгляд шоколадных глаз вниз. — Ирис, где ты была? Я тебя, между прочим, уже обыскался до такой степени, что устал, — тут же напал на неё Промпто, словно переманивая её внимание лишь на себя. Пусть Локи позлится, ему же это так нравится. — Прости, Промми, ко мне заглянул брат, сказав, что заберёт меня из дома, — виновато проговорила девушка, сев рядом с ним за парту, поставив на ту свой рюкзак с огромным количеством всяких значков и брелоков. — Вероятно, ночёвка с пиццей отменяется. — Оу, ладно… Ничего страшного, в другой раз не отменится, — Промпто выдавил из себя слабую улыбку, пытаясь не показывать лёгкое расстройство. О брате Ирис он наслышан очень хорошо, та в нём вообще, кажется, души не чает, и Промпто, если честно, он нравится уже и просто так, заочно, хоть он не видел его никогда в своей жизни, да и имени того не знает. Её брат — какая-то большая шишка, это всё, что он знает. И понимает, почему Ирис так мало говорит о подобной стороне их семьи, чтобы не путать мысли других. Для Ирис всегда было важно держать всё подобного рода в секрете, и оно понятно. Люди, узнав твой статус, сразу же плюют на то, какой ты человек на самом деле, купаясь пусть в твоей тени, но богатой и лицемерной. За всеми мыслями он не заметил, как кабинет наполнился учениками, как прозвенел звонок, и урок биологии давно начался. Мистер Хопкинс ходил между рядов и раздавал листочки, и Аргентум, вспомнив, что это за листочки, почувствовал мурашки на своей спине. На его собственном листке за прошлый тест стояла большая красная цифра. Опять тройка. Ирис заглянула в чужой листок, и сочувственно вздохнула. На её собственном листке не было ни одного исправления чужими чернилами. И оценка стояла соответствующая — пятёрка. — Не переживай, всего лишь начало года. Многие ничего не помнят из того, что проходили в прошлом году, просто вступительный тест, — улыбнулась она. Урок прошёл довольно тихо, лишь Локи всё бросал на их парту какие-то бумажки, которые, если раскрыть, были достаточно разнообразными. От угроз для Промпто, до приглашений на свидание в эту пятницу в шесть вечера - для Ирис. Амицития была безжалостна в разрыве каждой бумажки на мелкие кусочки, складывая их в пустую баночку от воды. Аргентум вспомнил про свой синяк лишь за пять минут до звонка на перемену и поэтому наклонился к Ирис с тихой просьбой. Очевидной настолько, что, кажется, на его День Рождения она подарит ему целый набор тональных основ. Так что, выходя из мужского туалета, его синяк можно было заметить лишь с очень близкого расстояния и то, если знать, на какой глаз смотреть. Это он ещё пока не налился цветом, завтра будет сложнее. С Ирис они разошлись на перекрёстке, который уже называли своим, просто девушке нужно было направо, а вот ему самому налево. Аргентум шёл, опустив голову, медленно грызя яблоко, которое напомнило о себе само, и совсем не обратил внимание на движение рядом с собой. По пути домой он всегда проходит мимо двух переулочных арок, куда всегда нужно смотреть, чтобы не попасть под колёса, да и вообще. Однако мысли блондина оказываются довольно далеко, и он слишком поздно обращает внимание на то, как рядом с ним оказывается яркий красный мотоцикл. Мгновение. Промпто трясут, очень сильно схватив за плечи, и он кое-как раскрывает глаза, понимая, что чего-то не хватает. Очков. Вероятно, они упали с него. У него перед глазами растерянное лицо какого-то брюнета с взъерошенными волосами и до боли голубыми глазами. Аргентум не слышит вопроса до тех пор, пока незнакомец не решается дать ему пощёчину. Это отрезвляет мгновенно. — Какого чёрта ты меня бьёшь?! — А какого чёрта ты не отвечаешь? По сторонам смотреть не научился, а ещё в очках, дурила, — тут же отвечают ему, и блондин расширяет глаза, оглядываясь. Парень продолжает ещё что-то ему говорить, но всё, на чём может сосредоточиться Промпто — на своих очках, валяющихся на дороге. Без одной дужки. Сердце падает куда-то вниз, и он отталкивает от себя брюнета, отползая на два метра и чувствуя некоторую боль в боку, но скорее тупую, нежели острую: вероятно, удар пришёлся именно туда. — Скажи спасибо, что я ехал медленно. Если бы Сид узнал, как я использую его скорость, то пришиб бы… Эй, ты чего притих? Только что орал на меня. Тот выглядит растерянным ещё больше, чем раньше, и поднимается на ноги, схватив Аргентума за локоть, и так же поднимая. Незнакомец выглядит слишком худым в очевидно великоватому ему бомберу и чёрной футболке с черепом. Промпто показывает ему очки. Проходит, наверное, секунды три. — Твою мать, я разбил тебе очки.